Диссиденты - сербский вариант
Диссидентскому движению в странах реального социализма в период от смерти Сталина до разрушения Берлинской стены посвящена обширная литература. В Сербии, однако, на эту тему нет не только мемуаров, но и трудов, ставших результатом научных исследований. Среди причин этого можно назвать, например, то, что Сербия была исключена из круга стран «реального социализма», или убеждение, что здесь не было диссидентов.
Когда коммунисты в Югославии только готовились прийти к власти, Сталин и СССР были для них неоспоримым примером и опорой, особенно во время Второй мировой войны. Тогда выступать с критикой сталинизма было необычайной смелостью, смертельным риском. Коммунисты, даже уже захватив власть, резко пресекали любую критику, в том числе доносившуюся из собственных рядов. В таких условиях оппоненты коммунистической системы были настоящей редкостью и платили за это высокую цену.
В первые годы после войны Югославию воспринимали извне как практически демократическое государство. Казалось, что существовала свобода печати, продолжали выходить некоторые оппозиционные газеты - «Республика» до 1956 года, «Свободный дом» («Слободни дом») до 1963 года. В действительности свободу слова душили любыми средствами, например журнал «Демократия», орган Демократической партии, жгли на улицах, а типографские рабочие отказывались его печатать, и в конце концов журнал перестал выходить. Разрешалось также существование политических партий, но по сути - лишь их руководства, без актива. Почти все партии вошли в состав Народного фронта, в котором доминирующую роль играла компартия Югославии (*Союз коммунистов Югославии), хотя вплоть до 1948 года она не была официально зарегистрирована. Проводились парламентские выборы, но их результаты были предопределены заранее.
Последнее тридцатилетие единого государства (1960-е - 1990-е) было периодом больших перемен в структуре общества и кажущихся изменений в партийном государстве. Произошел значительный экономический прогресс, несмотря на то что индустриализация зависела прежде всего от помощи и кредитов с Запада, но также и от помощи Востока, потому что в эпоху холодной войны в Югославию вкладывали капиталы как в буферную зону. Общество постепенно расслаивалось. Возникли новая политическая верхушка, рабочий класс и зависимый от власти (экономически и политически) средний класс. Статус нейтрального государства давал возможности более высокого жизненного уровня, большей свободы и открытости к миру, чем в других странах реального социализма. Но партийное государство не давало возможности установить подлинную демократию. Забастовки рабочих, участившиеся после 1958 года, вызывали определенные надежды на возникновение общественного движения за перемены, однако же либо власти подавляли их силой, либо они сами угасали в результате того, что дирекции предприятий и власти более высокого уровня шли на уступки (прежде всего это касалось выплаты задержанных зарплат).
Для истории диссидентского движения особенно важное значение имели перемены в области культуры. Развитие системы образования и растущее число высших учебных заведений приводили к повышению числа образованных людей; развивалась независимая культурная жизнь, к которой власть относилась терпимей, чем в странах реального социализма (но которую уничтожала, если казалось, что ситуация начала выходить из-под контроля). Интеллектуальная жизнь развивалась прежде всего благодаря все более многочисленным журналам, таким как белградские «Дело», «Философия», «Социология», «Точки зрения» («Гледишта»), и газетам, как, например, «Сегодня» («Данас»), «Перспективы» («Видићи»), «Студент», «Встреча» («Сусрет»), а также издаваемым в Загребе журналам «Взгляды» («Pogledi») и *«Праксис», в Любляне - «Слова» («Besede»), «Обозрение-57» («Revija 57») и «Перспективы» («Perspektive»), в Сараеве - «Обозрение» («Преглед»).
Довольно рано стали появляться общественные движения, прежде всего студенческие, стремившиеся к настоящим глубоким переменам. Сначала это были стихийные студенческие демонстрации в Белграде (1954) и Загребе (1959), жестоко подавленные. Все более организованное движение сопротивления господствующей идеологической и политической системе долго зарождалось, чтобы - одновременно с волной протестов во всем мире - в июне 1968 года охватить почти все югославские университеты.
Самый сильный центр студенческого движения образовался в Белграде. Студенческое движение началось из-за происшествия в белградском студенческом городке и жестоких действий полиции против «молодых смутьянов». В ответ на них Совет университета объявил семидневную забастовку (3-9 июня 1968 года); были созданы забастовочные комитеты на всех факультетах. Студенты и преподаватели из «группы профессоров», закрытые на своих факультетах, окруженные кордонами полиции, требовали прежде всего гарантий свободы печати и права на политическую деятельность (движений, не партий; во имя чистоты движения студенты отвергли предложение, чтобы Милован Джилас присоединился к их протесту), социального равенства, понимаемого широко - как равенство перед законом, отмены привилегий и уменьшения социальных различий. Последнее интерпретировалось в официальной печати как требование «уравниловки» («наши китайцы», по выражению газетчиков) и протест против экономической реформы, которую только что объявили власти.
Власти, против которых стоял все более сильный противник, оказались в тяжелом положении. Если бы они уступили бастующим, то потеряли бы монополию на власть. Если бы попробовали силой разогнать демонстрантов - рисковали привести к чересчур обширному конфликту. На закрытом заседании партийно-государственных властей Тито негативно оценил события в университете, зато в последний день забастовки обратился к студентам с речью по телевидению. Он признал их правоту в 90 % требований, а также обещал ускоренные реформы. Многие бастующие приняли такую позицию с облегчением. Другие, однако, хотели продолжать акцию, несмотря на страх перед ощущавшейся в упомянутом обращении угрозой того, что остальные 10 % требований могут стать причиной репрессий.
Неразбериха из-за «поддержки, которую оказал Тито», расколола студенческое движение. Потом последовало несколько волн репрессий. Сначала против автономии движения и форм его самоорганизации: запретили митинги, распустили забастовочные комитеты, а затем официальный Союз студентов (в 1973 году), запретили распространять студенческую прессу, арестовали и осудили лидеров студентов, наконец, наказали виновных в «моральном разложении молодежи», то есть «группу профессоров».
Укрепление сербской оппозиции было связано с либерализацией социалистической системы, с приходом к власти в середине 1960-х молодых, прагматичных деятелей. В 1967 году в ответ на «Декларацию о названии и положении хорватского литературного языка» 42 члена Союза писателей Сербии подписали обращение, требующее признать культурные права хорватских сербов. Среди подписантов оказалась неформальная группа «Симина-9а» (в частности, Антоние Исакович, бывший партизан, член ЦК СКС, и его друг Борислав Михайлович-Михиз).
Диссидентские круги в Сербии объединились вокруг Добрицы Чосича, коммунистического деятеля и выдающегося писателя, близкого соратника Александра Ранковича. Чосич придал сербскому оппозиционному движению национальный характер. После отставки Ранковича он выступал против децентрализации государства (речь по косовскому вопросу, произнесенная в мае 1968 года на XIV пленуме ЦК СКС). В июле 1968 года он вышел из партии, а вскоре после этого возглавил Сербский литературный кооператив - учреждение, созданное еще в XIX веке для развития национальной культуры. Благодаря кооперативу Чосич мог организовать неформальную группу идейно близких ему представителей интеллигенции. В ее состав вошли, в частности, Борислав Михайлович-Михиз, артист Мича Попович, языковед Павле Ивич, юрист Михайло Джурич из группы «Симина-9а», философ Михайло Маркович, экономист Коста Михайлович, историк Радован Самарджич и писатели Милорад Павич, Любомир Симович, Слободан Ракитич, Слободан Селенич, Димитрие Богданович.
В 1968 году общественное оживление не обошло и Белградский университет. Участники студенческого движения провозглашали возвращение к «истинному марксизму», а также лозунги реформы бюрократической системы в соответствии с принципом самоуправления. Эти взгляды разделяла группа преподавателей философии - Загорка Голубович, Миладин Животич, Михайло Маркович, Драголюб Мичунович, Светозар Стоянович, Любомир Тадич, а также ассистенты Триво Инджич и Небойша Попов.
В 1971 году, после того как Тито отстранил от руководства Союза коммунистов Сербии группу либерально настроенных коммунистов, допускавших существование диссидентских движений, начались систематические преследования сербской оппозиции, длившиеся почти до середины 1980-х. В начале 1970-х к тюремному заключению были приговорены лидеры студенческого движения Милан Николич, Павлушек Имширович и Владимир Миянович. В октябре 1972 года власти отстранили Чосича и подчинявшееся ему правление от руководства Сербским литературным кооперативом.
Режим начал сурово сводить счеты с «черной волной» в искусстве и литературе. Поскольку развитие свободы творчества и критической мысли пошатнуло господствующую идеологию, то, с точки зрения партийного государства, логично было призвать к порядку всю сферу культуры. В 1968-1972 годах многие фильмы, например «Засада» Живоина Павловича и «ВР - мистерия организма» Душана Макавеева, положили на полку, запретили играть такие театральные спектакли, как «Когда расцветают тыквы» Драгослава Михайловича, «Вторая дверь налево» и «Шапки долой» Александра Поповича. Запрещали распространять книги, например «Человек и его мир» Загорки Голубович, не разрешали выставлять картины, например Мичи Поповича.
Протест против этих действий, снова исходивший прежде всего от студентов философского факультета, не смог остановить репрессии. Многие представители творческой интеллигенции смотрели на это молча, а некоторые даже принимали участие в разоблачении «врагов». Чтобы их наказывать, власти часто применяли выборочные, а не массовые репрессии. Этим они также отличались от других систем - классического сталинизма и реального социализма. Для самых высоких партийно-государственных руководителей было важно мнение западных стран, откуда поступала огромная помощь, поэтому они не хотели дискредитировать себя слишком обширными репрессиями.
На встрече с политическим активом Сербии в октябре 1972 года Тито снова коснулся вопроса о наказании «деморализаторов молодежи». Тогда впервые появился список виновных с фамилиями научных сотрудников и студентов юридического и философского факультетов. Под нарастающим натиском властей, а также под влиянием постоянной пропагандистской кампании стали раздаваться все более категорические требования наказать «группу профессоров». В прессе, на радио и телевидении уже несколько лет велась травля, одновременно инспирировались бесчисленные «требования из провинции», чтобы создать впечатление, что вся страна против «врагов». В список фамилий, обнародованный вузовским комитетом СКЮ, попали профессора-философы Михайло Маркович, Миладин Животич и Светозар Стоянович, профессор-социолог Любомир Тадич, профессор-антрополог Загорка Голубович, доцент-социолог Драголюб Мичунович, а также ассистенты отделения социологии Триво Инджич и Небойша Попов. Власти стали распространять материалы, в которых содержались ничем не подтвержденные упреки в том, что названные преподаватели не лояльны власти, манипулируют молодежью и даже мировым общественным мнением. Неизвестно, почему именно эти люди оказались в списке; можно догадываться, что к некоторым из них плохо относился Тито (Тадич, например, даже на партийных собраниях ставил под сомнение конституционное постановление о мандате Тито на безграничную власть, а Стоянович писал о «харизматическом вожде» и «харизмархии»).
В начале 1975 года из Белградского университета уволили профессоров, которые поддерживали студентов во время демонстраций 1968 года. В ответ на эти действия по инициативе Чосича и группы «Праксис» в 1976 году был создан «летучий университет».
В декабре 1976 года началась акция отправки петиций, из которых самые важные касались отмены требований по соблюдению морально-политических условий при приеме на работу (в 1978-м), введения свободы печати (в 1979-м), амнистии для политзаключенных, приговоренных за «враждебную пропаганду» (июнь 1980 года), и исключения из УК статьи о «враждебной пропаганде» (декабрь 1980 года). Под последней петицией было собрано больше всего подписей - 102.
Попытки развития самиздата провалились главным образом из-за того, что работа предпринималась в условиях полной открытости. Милован Джилас, Михайло Михайлов, Драголюб Игнятович и Момчило Селич пытались издавать «Часы» («Часовник», 1979), а Добрица Чосич, Любомир Тадич, а также Душан Бошкович, Зоран Гаврилович, Зоран Джинджич, Небойша Попов, Светозар Стоянович, Воислав Стоянович, Лазар Трифунович - «Гласность» («Јавност», июнь - декабрь 1980 года). Издавать «Гласность» запретили через суд, признавший, что это «попытка создания оппозиционной платформы, которая могла бы объединить всех противников ‹…› общественного строя».
20 апреля 1984 года в квартире Драгомира Олуича в Белграде арестовали 28 слушателей и преподавателей «летучего университета», в том числе Милана Николича, Павлушко Имшировича, Владимира Мияновича, Миодрага Милича, Гордана Йовановича, Драгомира Олуича, Милована Джиласа и Радомира Радовича. Труп Радовича - поэта, известного синдикалистскими взглядами, - был найден 23 апреля 1984 года. До сих пор неизвестны обстоятельства его смерти - вероятно, он погиб от рук сотрудников госбезопасности. В конце концов большинство арестованных освободили, а шестерых обвинили в «создании контрреволюционной организации, направленной на свержение конституционного строя». Во время процесса, который длился с 5 ноября 1984 года до 4 февраля 1985 года, Милана Милича приговорили к 2 годам тюрьмы, Милана Николича - к полутора, а Драгомира Олуича - к году. Владимира Мияновича, Павлушко Имшировича и Гордана Йовановича освободили.
В ноябре 1984 года Добрица Чосич основал Комитет защиты свободы мысли и слова. В него вошли исключительно сербы, связанные с группой «Праксис»: Михайло Маркович, Любомир Тадич, коммунисты-националисты Борислав Михайлович-Михиз, Мича Попович, Драгослав Михайлович, Матия Бечкович, Радован Самарджич, Димитрие Богданович, Предраг Палавестра, Танасие Младенович, а также Коста Чавошки и Воислав Коштуница. Важной инициативой комитета было письмо об отмене цензуры (март 1985 года). В октябре 1986 года комитет выступил с предложением установить главенство права, ввести многопартийную систему, провести свободные выборы, предоставить независимость суду и обеспечить свободу печати.
Характерной чертой последней фазы сербского диссидентского движения начиная с 1985 года было то, что в их защиту выступили националисты внутри Союза коммунистов Сербии. Альянс большинства диссидентов с партийными националистами опирался на «Меморандум» Сербской академии наук и искусства. В нем предлагалось установить полное национальное и культурное единство сербского народа и критиковалось положение сербов в Югославии. Авторы резко атаковали другие национальности, особенно хорватов и албанцев. В сентябре 1986 года фрагменты этого текста просочились в прессу. Союз, заключенный в то время между большинством оппозиционеров и Слободаном Милошевичем (с 1986 года первым секретарем ЦК СКС), способствовал тому, что тот обрел статус неоспоримого вождя нации. Его партия выиграла выборы в 1991 году, а сам он вскоре стал президентом.
Автор: Небойша Попов
Источник:
Энциклопедия диссидентства. Восточная Европа. 1956-1989. - М.: изд-во НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ, 2022, 983 с.
Когда коммунисты в Югославии только готовились прийти к власти, Сталин и СССР были для них неоспоримым примером и опорой, особенно во время Второй мировой войны. Тогда выступать с критикой сталинизма было необычайной смелостью, смертельным риском. Коммунисты, даже уже захватив власть, резко пресекали любую критику, в том числе доносившуюся из собственных рядов. В таких условиях оппоненты коммунистической системы были настоящей редкостью и платили за это высокую цену.
В первые годы после войны Югославию воспринимали извне как практически демократическое государство. Казалось, что существовала свобода печати, продолжали выходить некоторые оппозиционные газеты - «Республика» до 1956 года, «Свободный дом» («Слободни дом») до 1963 года. В действительности свободу слова душили любыми средствами, например журнал «Демократия», орган Демократической партии, жгли на улицах, а типографские рабочие отказывались его печатать, и в конце концов журнал перестал выходить. Разрешалось также существование политических партий, но по сути - лишь их руководства, без актива. Почти все партии вошли в состав Народного фронта, в котором доминирующую роль играла компартия Югославии (*Союз коммунистов Югославии), хотя вплоть до 1948 года она не была официально зарегистрирована. Проводились парламентские выборы, но их результаты были предопределены заранее.
Последнее тридцатилетие единого государства (1960-е - 1990-е) было периодом больших перемен в структуре общества и кажущихся изменений в партийном государстве. Произошел значительный экономический прогресс, несмотря на то что индустриализация зависела прежде всего от помощи и кредитов с Запада, но также и от помощи Востока, потому что в эпоху холодной войны в Югославию вкладывали капиталы как в буферную зону. Общество постепенно расслаивалось. Возникли новая политическая верхушка, рабочий класс и зависимый от власти (экономически и политически) средний класс. Статус нейтрального государства давал возможности более высокого жизненного уровня, большей свободы и открытости к миру, чем в других странах реального социализма. Но партийное государство не давало возможности установить подлинную демократию. Забастовки рабочих, участившиеся после 1958 года, вызывали определенные надежды на возникновение общественного движения за перемены, однако же либо власти подавляли их силой, либо они сами угасали в результате того, что дирекции предприятий и власти более высокого уровня шли на уступки (прежде всего это касалось выплаты задержанных зарплат).
Для истории диссидентского движения особенно важное значение имели перемены в области культуры. Развитие системы образования и растущее число высших учебных заведений приводили к повышению числа образованных людей; развивалась независимая культурная жизнь, к которой власть относилась терпимей, чем в странах реального социализма (но которую уничтожала, если казалось, что ситуация начала выходить из-под контроля). Интеллектуальная жизнь развивалась прежде всего благодаря все более многочисленным журналам, таким как белградские «Дело», «Философия», «Социология», «Точки зрения» («Гледишта»), и газетам, как, например, «Сегодня» («Данас»), «Перспективы» («Видићи»), «Студент», «Встреча» («Сусрет»), а также издаваемым в Загребе журналам «Взгляды» («Pogledi») и *«Праксис», в Любляне - «Слова» («Besede»), «Обозрение-57» («Revija 57») и «Перспективы» («Perspektive»), в Сараеве - «Обозрение» («Преглед»).
Довольно рано стали появляться общественные движения, прежде всего студенческие, стремившиеся к настоящим глубоким переменам. Сначала это были стихийные студенческие демонстрации в Белграде (1954) и Загребе (1959), жестоко подавленные. Все более организованное движение сопротивления господствующей идеологической и политической системе долго зарождалось, чтобы - одновременно с волной протестов во всем мире - в июне 1968 года охватить почти все югославские университеты.
Самый сильный центр студенческого движения образовался в Белграде. Студенческое движение началось из-за происшествия в белградском студенческом городке и жестоких действий полиции против «молодых смутьянов». В ответ на них Совет университета объявил семидневную забастовку (3-9 июня 1968 года); были созданы забастовочные комитеты на всех факультетах. Студенты и преподаватели из «группы профессоров», закрытые на своих факультетах, окруженные кордонами полиции, требовали прежде всего гарантий свободы печати и права на политическую деятельность (движений, не партий; во имя чистоты движения студенты отвергли предложение, чтобы Милован Джилас присоединился к их протесту), социального равенства, понимаемого широко - как равенство перед законом, отмены привилегий и уменьшения социальных различий. Последнее интерпретировалось в официальной печати как требование «уравниловки» («наши китайцы», по выражению газетчиков) и протест против экономической реформы, которую только что объявили власти.
Власти, против которых стоял все более сильный противник, оказались в тяжелом положении. Если бы они уступили бастующим, то потеряли бы монополию на власть. Если бы попробовали силой разогнать демонстрантов - рисковали привести к чересчур обширному конфликту. На закрытом заседании партийно-государственных властей Тито негативно оценил события в университете, зато в последний день забастовки обратился к студентам с речью по телевидению. Он признал их правоту в 90 % требований, а также обещал ускоренные реформы. Многие бастующие приняли такую позицию с облегчением. Другие, однако, хотели продолжать акцию, несмотря на страх перед ощущавшейся в упомянутом обращении угрозой того, что остальные 10 % требований могут стать причиной репрессий.
Неразбериха из-за «поддержки, которую оказал Тито», расколола студенческое движение. Потом последовало несколько волн репрессий. Сначала против автономии движения и форм его самоорганизации: запретили митинги, распустили забастовочные комитеты, а затем официальный Союз студентов (в 1973 году), запретили распространять студенческую прессу, арестовали и осудили лидеров студентов, наконец, наказали виновных в «моральном разложении молодежи», то есть «группу профессоров».
Укрепление сербской оппозиции было связано с либерализацией социалистической системы, с приходом к власти в середине 1960-х молодых, прагматичных деятелей. В 1967 году в ответ на «Декларацию о названии и положении хорватского литературного языка» 42 члена Союза писателей Сербии подписали обращение, требующее признать культурные права хорватских сербов. Среди подписантов оказалась неформальная группа «Симина-9а» (в частности, Антоние Исакович, бывший партизан, член ЦК СКС, и его друг Борислав Михайлович-Михиз).
Диссидентские круги в Сербии объединились вокруг Добрицы Чосича, коммунистического деятеля и выдающегося писателя, близкого соратника Александра Ранковича. Чосич придал сербскому оппозиционному движению национальный характер. После отставки Ранковича он выступал против децентрализации государства (речь по косовскому вопросу, произнесенная в мае 1968 года на XIV пленуме ЦК СКС). В июле 1968 года он вышел из партии, а вскоре после этого возглавил Сербский литературный кооператив - учреждение, созданное еще в XIX веке для развития национальной культуры. Благодаря кооперативу Чосич мог организовать неформальную группу идейно близких ему представителей интеллигенции. В ее состав вошли, в частности, Борислав Михайлович-Михиз, артист Мича Попович, языковед Павле Ивич, юрист Михайло Джурич из группы «Симина-9а», философ Михайло Маркович, экономист Коста Михайлович, историк Радован Самарджич и писатели Милорад Павич, Любомир Симович, Слободан Ракитич, Слободан Селенич, Димитрие Богданович.
В 1968 году общественное оживление не обошло и Белградский университет. Участники студенческого движения провозглашали возвращение к «истинному марксизму», а также лозунги реформы бюрократической системы в соответствии с принципом самоуправления. Эти взгляды разделяла группа преподавателей философии - Загорка Голубович, Миладин Животич, Михайло Маркович, Драголюб Мичунович, Светозар Стоянович, Любомир Тадич, а также ассистенты Триво Инджич и Небойша Попов.
В 1971 году, после того как Тито отстранил от руководства Союза коммунистов Сербии группу либерально настроенных коммунистов, допускавших существование диссидентских движений, начались систематические преследования сербской оппозиции, длившиеся почти до середины 1980-х. В начале 1970-х к тюремному заключению были приговорены лидеры студенческого движения Милан Николич, Павлушек Имширович и Владимир Миянович. В октябре 1972 года власти отстранили Чосича и подчинявшееся ему правление от руководства Сербским литературным кооперативом.
Режим начал сурово сводить счеты с «черной волной» в искусстве и литературе. Поскольку развитие свободы творчества и критической мысли пошатнуло господствующую идеологию, то, с точки зрения партийного государства, логично было призвать к порядку всю сферу культуры. В 1968-1972 годах многие фильмы, например «Засада» Живоина Павловича и «ВР - мистерия организма» Душана Макавеева, положили на полку, запретили играть такие театральные спектакли, как «Когда расцветают тыквы» Драгослава Михайловича, «Вторая дверь налево» и «Шапки долой» Александра Поповича. Запрещали распространять книги, например «Человек и его мир» Загорки Голубович, не разрешали выставлять картины, например Мичи Поповича.
Протест против этих действий, снова исходивший прежде всего от студентов философского факультета, не смог остановить репрессии. Многие представители творческой интеллигенции смотрели на это молча, а некоторые даже принимали участие в разоблачении «врагов». Чтобы их наказывать, власти часто применяли выборочные, а не массовые репрессии. Этим они также отличались от других систем - классического сталинизма и реального социализма. Для самых высоких партийно-государственных руководителей было важно мнение западных стран, откуда поступала огромная помощь, поэтому они не хотели дискредитировать себя слишком обширными репрессиями.
На встрече с политическим активом Сербии в октябре 1972 года Тито снова коснулся вопроса о наказании «деморализаторов молодежи». Тогда впервые появился список виновных с фамилиями научных сотрудников и студентов юридического и философского факультетов. Под нарастающим натиском властей, а также под влиянием постоянной пропагандистской кампании стали раздаваться все более категорические требования наказать «группу профессоров». В прессе, на радио и телевидении уже несколько лет велась травля, одновременно инспирировались бесчисленные «требования из провинции», чтобы создать впечатление, что вся страна против «врагов». В список фамилий, обнародованный вузовским комитетом СКЮ, попали профессора-философы Михайло Маркович, Миладин Животич и Светозар Стоянович, профессор-социолог Любомир Тадич, профессор-антрополог Загорка Голубович, доцент-социолог Драголюб Мичунович, а также ассистенты отделения социологии Триво Инджич и Небойша Попов. Власти стали распространять материалы, в которых содержались ничем не подтвержденные упреки в том, что названные преподаватели не лояльны власти, манипулируют молодежью и даже мировым общественным мнением. Неизвестно, почему именно эти люди оказались в списке; можно догадываться, что к некоторым из них плохо относился Тито (Тадич, например, даже на партийных собраниях ставил под сомнение конституционное постановление о мандате Тито на безграничную власть, а Стоянович писал о «харизматическом вожде» и «харизмархии»).
В начале 1975 года из Белградского университета уволили профессоров, которые поддерживали студентов во время демонстраций 1968 года. В ответ на эти действия по инициативе Чосича и группы «Праксис» в 1976 году был создан «летучий университет».
В декабре 1976 года началась акция отправки петиций, из которых самые важные касались отмены требований по соблюдению морально-политических условий при приеме на работу (в 1978-м), введения свободы печати (в 1979-м), амнистии для политзаключенных, приговоренных за «враждебную пропаганду» (июнь 1980 года), и исключения из УК статьи о «враждебной пропаганде» (декабрь 1980 года). Под последней петицией было собрано больше всего подписей - 102.
Попытки развития самиздата провалились главным образом из-за того, что работа предпринималась в условиях полной открытости. Милован Джилас, Михайло Михайлов, Драголюб Игнятович и Момчило Селич пытались издавать «Часы» («Часовник», 1979), а Добрица Чосич, Любомир Тадич, а также Душан Бошкович, Зоран Гаврилович, Зоран Джинджич, Небойша Попов, Светозар Стоянович, Воислав Стоянович, Лазар Трифунович - «Гласность» («Јавност», июнь - декабрь 1980 года). Издавать «Гласность» запретили через суд, признавший, что это «попытка создания оппозиционной платформы, которая могла бы объединить всех противников ‹…› общественного строя».
20 апреля 1984 года в квартире Драгомира Олуича в Белграде арестовали 28 слушателей и преподавателей «летучего университета», в том числе Милана Николича, Павлушко Имшировича, Владимира Мияновича, Миодрага Милича, Гордана Йовановича, Драгомира Олуича, Милована Джиласа и Радомира Радовича. Труп Радовича - поэта, известного синдикалистскими взглядами, - был найден 23 апреля 1984 года. До сих пор неизвестны обстоятельства его смерти - вероятно, он погиб от рук сотрудников госбезопасности. В конце концов большинство арестованных освободили, а шестерых обвинили в «создании контрреволюционной организации, направленной на свержение конституционного строя». Во время процесса, который длился с 5 ноября 1984 года до 4 февраля 1985 года, Милана Милича приговорили к 2 годам тюрьмы, Милана Николича - к полутора, а Драгомира Олуича - к году. Владимира Мияновича, Павлушко Имшировича и Гордана Йовановича освободили.
В ноябре 1984 года Добрица Чосич основал Комитет защиты свободы мысли и слова. В него вошли исключительно сербы, связанные с группой «Праксис»: Михайло Маркович, Любомир Тадич, коммунисты-националисты Борислав Михайлович-Михиз, Мича Попович, Драгослав Михайлович, Матия Бечкович, Радован Самарджич, Димитрие Богданович, Предраг Палавестра, Танасие Младенович, а также Коста Чавошки и Воислав Коштуница. Важной инициативой комитета было письмо об отмене цензуры (март 1985 года). В октябре 1986 года комитет выступил с предложением установить главенство права, ввести многопартийную систему, провести свободные выборы, предоставить независимость суду и обеспечить свободу печати.
Характерной чертой последней фазы сербского диссидентского движения начиная с 1985 года было то, что в их защиту выступили националисты внутри Союза коммунистов Сербии. Альянс большинства диссидентов с партийными националистами опирался на «Меморандум» Сербской академии наук и искусства. В нем предлагалось установить полное национальное и культурное единство сербского народа и критиковалось положение сербов в Югославии. Авторы резко атаковали другие национальности, особенно хорватов и албанцев. В сентябре 1986 года фрагменты этого текста просочились в прессу. Союз, заключенный в то время между большинством оппозиционеров и Слободаном Милошевичем (с 1986 года первым секретарем ЦК СКС), способствовал тому, что тот обрел статус неоспоримого вождя нации. Его партия выиграла выборы в 1991 году, а сам он вскоре стал президентом.
Автор: Небойша Попов
Источник:
Энциклопедия диссидентства. Восточная Европа. 1956-1989. - М.: изд-во НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ, 2022, 983 с.