Дмитрий Гуня

Apr 07, 2019 19:54

Исторические хроники лаконично свидетельствуют о том, что гетманская
булава перешла в руки запорожского полководца Дмитрия Гуни во время тревог и испытаний. Перед казачеством опять встала дилемма: служить Речи Посполитой или до конца отстаивать интересы
Украины. В лагере под Жовнином летом 1638 г. казаки избрали путь
борьбы.

На выбор решения, безусловно, повлияла и мысль новоизбранного
гетмана Дмитрия Гуни. Документальных сведений о его происхождении, к сожалению, не сохранилось. Однако на основании некоторых данных можно сделать предположение, что он был выходцем из казацкой семьи с Киевщины, сыном Тимофея Гуни. Весной 1637 г. Дмитрий Гуня избирается полковником повстанческого войска, возглавленного гетманом Павлом Бутом. Выступив с Сечи, казаки столкнулись
с шляхтой вблизи села Кумейки. Преимущество сил противника в ходе
битвы стало очевидным. Для организации новых отрядов и пополнения
боеприпасов Павлюк отошел в Черкассы, поручив руководство
своему соратнику Дмитрию Гуне. Опытный вожак сумел продержаться до наступления темноты, а потом, захватив артиллерию, отступил к Мошнам. Преследование карателей заставило повстанцев
организовать новый лагерь в городке Боровицы. Однако, поняв
бесперспективность дальнейшего сопротивления, они вступили в переговоры
с королевскими комиссарами, во время которых Павла Бута по-предательски
схватили и арестовали. Дмитрий Гуня, наверное, не был
сторонником соглашения с шляхтой - поэтому во главе казацкого отряда
он прорвался сквозь враждебные посты и отошел на Запорожье для
продолжения борьбы.

В январе 1638 г. казаки избирают Гуню кошевым атаманом. Вместе с Яковом Острянином и Карпом Скиданом он тщательным образом готовился к вооруженному выступлению. Их призывы доходили до самых отдаленных городов и сел Украины. Дмитрий Гуня отправил Андрея Ожеженка и Григория
Горелого с посланием к крымскому хану, в котором просил помощи в борьбе с польской шляхтой. Аналогичное посольство отправилось и на Дон.

Тем временем в Варшаве сейм принял постановление под названием "Ординация войска Запорожского реестрового, пребывающего на службе Речи Посполитой", направленное на ликвидацию привилегий
реестровцев, добытых ими в предыдущие годы. В документе шла речь о размахе народного движения в Украине, которое представляло угрозу для Речи Посполитой. На "вечные времена" отменялись права казаков на избрание старшин и собственное судопроизводство. Реестровое войско ограничивалось 6 тысячами человек. Без паспорта правительственного комиссара под угрозой смерти никто не мог идти на Запорожье. Казакам запрещалось селиться в любых городах, кроме пограничных - Черкасс, Чигирина и Корсуня. Два полка реетровцев должны были постоянно
находиться на Сечи, предотвращая сосредоточение там беглых крестьян
и горожан. С помощью "Ординации" правительство стремилось превратить
реестровое войско в надежный инструмент реализации своих далеко идущих планов.

А в этот период на Поднепровье и Левобережной Украине в ответ на призывы из Запорожья организовывались повстанческие отряды, накапливались боеприпасы и провизия, происходили вооруженные
выступления против шляхты.

Во второй половине марта полк Дмитрия Гуни выступил в составе повстанческого войска из Запорожья, имея задание захватить главные переправы через Днепр. С помощью местного населения
были разгромлены отдельные шляхетские гарнизоны и казаки взяли под
свой контроль русло Днепра от Кременчуга к Триполью. Лишь
после битвы под Лубнами Дмитрий Гуня присоединился к основным силам
повстанцев. Отступление их войска к Жовнину знаменовало
новый этап в развитии казацко-крестьянского восстания, а именно -
окончательный переход к оборонной тактике.

После отхода Якова Острянина в пределы Московского государства
повстанцы под огнем противника укрепили лагерь, в котором в начале
июня насчитывалось около 20 тысяч человек. На казацком совете
гетманом был избран Дмитрий Гуня. В то время бои на околицах
Жовнина становились все более ожесточенными. Значительные потери понесли как шляхтичи, так и казацко-крестьянское войско.

Дмитрий Гуня пытался выиграть время, поскольку получил известие о подходе из Черкасс Карпа Скидана и 2-тысячного отряда Соломы. Однако вскоре стало известно о прибытии к
Переяславу новых сил противника под руководством польного гетмана Николая Потоцкого. В ночь на 10 июня казацко-крестьянское войско перешло на левый берег реки Сулы и заняло оборонные
позиции "в устье Старицы". У повстанцев оставалось 8 пушек, которые наносили противнику значительные потери.

В полдень 12 июня к лагерю повстанцев подошла конница М. Потоцкого, а под вечер - полки С. Потоцкого и Я. Вишневецкого. Окруженное казацко-крестьянское войско продолжало отчаянно обороняться. Десятки раз после длительного артиллерийского обстрела жолнеры поднимались на штурм его позиций, но безрезультатно. Наконец Н. Потоцкий решил взять окруженных измором. Он разослал по ближайшим селам карательные отряды, которые препятствовали подходу новых сил и чинили зверства над мирным населением. Шляхтичи игнорировали неоднократные просьбы Дмитрия Гуни дать
спокойствие "невинным и угнетенным людям". К лагерю Н. Потоцкого продолжали прибывать новые
подкрепления: отряды шляхты из Брацлавского и Краковского воєводств,
из Лянцкоронского, Хмельницкого и Остерского староств и отдельные магнаты с собственными людьми. В начале июля из-под Киева привезли осадные орудия. Однако все старания карателей
оказывались безрезультатными. Среди коронного войска росло
недовольство ходом событий, в результате чего отдельные его подразделения
начали покидать лагерь. Не лучшим было и положение повстанцев.
Каратели уничтожали отряды, которые шли на помощь Гуне. В боях
испытали разгром и ополченцы, возглавляемые Савою, Соломой и Мурком.

В конце июля 2 тысячи повстанцев под руководством Филоненко
остановились на правом берегу Днепра, против устья р. Сулы. Собрав
в селах Чигиринского, Черкасского и Корсунского староств новые
силы, он шел на помощь осажденным. После неоднократных попыток
переправиться через реку под сильным артиллерийским огнем лишь
нескольким сотням во главе с Филоненко удалось пробиться в лагерь
повстанцев, но оружия и провианта, доставленного ими, хватило
ненадолго.

Очутившись в трудном положении, Дмитрий Гуня послал двух казаков в Москву с просьбой о помощи. Но сведений о результатах этой миссии в источниках не сохранилось. Одновременно вожак
повстанцев вел переговоры с польным гетманом. В одном из посланий Н. Потоцкому он отмечал, что "казаки готовы скорее
умереть и все до последнего сложить свои головы, чем принять
такой мир, как под Кумейками". Казацкому послу Роману Пеште
польный гетман сказал, что готов прекратить осаду и дать
возможность повстанцам разойтись по домам при условиях выдачи артиллерии,
признания верховенства польского короля над Войском Запорожским и
старшинства Н. Потоцкого над реестровцами с правом самому
назначать полковников. Общий для всех казаков, которые участвовали
в тогдашних событиях, совет должен был состояться в Корсуне 9 сентября,
откуда они должны были отправить петицию о помиловании
Владиславу IV.

Не всех повстанцев удовлетворили такие предложения. Однако, потеряв всякую надежду на помощь, часть старшины заняла в этом вопросе соглашательскую позицию. Поскольку аналогичные переговоры
под Боровицею завершились изменой со стороны королевских комиссаров и арестом казацких вожаков, в ночь на 28 июля Дмитрий Гуня с небольшим отрядом покинул лагерь и отошел в Запорожье. Дальнейшие переговоры с Н. Потоцким вели уже Роман Пешта, Иван Боярин и Василий Сакун. Польный гетман заверил казаков, что на
ближайшем сейме будет добиваться возвращения их прежних прав.
Одним из главных пунктов соглашения, подписанного 28 июля 1638 г.,
было возвращение в барские имения крестьян - участников восстанния. Казаки также принесли присягу на верность польскому королю.

Поражение казацко-крестьянского войска на Старице не означало
окончания восстания. На Левобережье разгорались новые выступления.
На Роменщине народные мстители захватили шляхетский замок и
перебили представителей местной администрации. Н. Потоцкий послал туда полк коронного войска. Значительные силы были отправлены на
Запорожье. Каратели разрушили Базавлуцкую Сечь и арестовали
немало запорожцев. Дмитрию Гуне и в этот раз удалось избежать
расправы. Он организовал переход нескольких тысяч казаков на Дон.
Послы Речи Посполитой в Москве М. Стахорский и X. Раецкий
называли Д. Гуню вместе с Я. Острянином главными зачинщиками
переселенческого движения в пределы Русского государства. Мужественный козацкий вожак в последующие годы не раз выступал совместно с
донскими казаками против турок и татар. Последнее известие о нем
сохранилась в послании воронежского воеводы Мирона Вельяминова
в Посольский приказ от 19 июня 1640 г., где идет речь о походе
на Черное море донских и украинских казаков во главе с гетманом
Гункою Черкашенином. Дальнейшая судьба Дмитрия Гуни неизвестна.

Источник: Iсторія України в особах: Литовсько-польська доба/Авт. коллектив: О. Дзюба, М. Довбищенко,... О. Русина (упоряд. и авт. передм.) та ін. - К.: Україна, 1997. - 222 с.

Перевод с украинского - наш собственный. :)

Украина, украинско-польские конфликты, персоналии, ХVII век, казачество

Previous post Next post
Up
[]