Кнайпа Нафтулы во Львове - место, где царили искусства
Основанный паном Нафтулой, этот ресторан и одновременно винный зал содержался в конце XIX и начале XX века на ул. Трибунальской, 10 (Шевская) или 12, был старейшим во Львове.
Что было написано на ее вывеске, мало кто из современников запомнил. Львовяне упорно называли это заведение "У Нафтулы" по имени владельца Нафтулы, то бишь Нафтали Тепфера, хотя кнайпа называлась "Под Тремя Коронами".
16 февраля 1901 г. газета "Дело" поместила такую рекламу:
"Ресторан Нафтулы Тепфера учтиво приглашает в гости и предлагает с 8 часов утра горячие завтраки.
Ценник:
Жаркое свиное с капустой - 15 крон.
Рубленые легкие - 12 крн.
Флячки - 12 крн.
Ножка телячья с хреном - 10 крн.
Колбаска с хреном - 5 крн.
Икра - 15 крн.
Обед в абонементе - 40 крн.
Всякие напитки лучшего вида по самым умеренным ценам; для верности, что происходят из ресторации, даю принимающим марки. Лучшее вино по самым дешевым ценам, начиная с 40 крон литр. После театра все свежее, большой выбор блюд и напитков.
С высоким уважением, Нафтула Тепфер»".
Замечательные флячки и колбаски с хреном славились и за пределами Львова. Богдан Лепкий вспоминал, как повел его Андрей Чайковский, популярный автор исторических повестей, к Нафтуле: "Я впервые был в большом городском ресторане, славившимся своим свиным жарким с картошкой и с капустой и своим окоцимским пивом".
У старого Нафтулы публика бывала разнообразная, как на ярмарке. Есть давал хорошо и дешево, а потому сюда приходили и мещане, и студенты, и жители пригорода, а также провинциалы с сумками. Каждый мог съесть и выпить в меру своих финансовых возможностей, при этом быть уверенным, что обслужат его солидно.
Только когда после смерти владельца популярный локаль перешел к его сыну Михаилу, юристу по образованию, ресторан изменил свое лицо и приобрел богемный характер, став местом встречи представителей мира искусства - музыкантов, критиков, молодых поэтов.
Кнайпа Нафтулы была последней точкой богемных посиделок. В отдельном покое на втором этаже после театра, концертов или лекций сходились художественные сливки на раблезианские встречи - пилзенское пиво с бигосом, свиную котлету или на венский шницелек величиной в полтарелки. Здесь под аккомпанемент пианино художественная братия играла до самого утра. Зачастую за пианино садился сам Ян Каспрович и пел народные песни.
Михайло Нафтула для ресторатора был лицом необычным - рисовал, писал, даже в свободную минуту сочинял музыку. Был повернут на пункте искусства, считал себя художником и другом художников. Совершенно серьезно высоко ценил свои художественные достижения и, как мэтр, не жалел советов - особенно литераторам начинающим, любил подсказать что-нибудь и художникам и музыкантам. Те, в свою очередь, снисходительно его выслушивали, ценя прежде всего необычайное гостеприимство Тепфера, которое переходило границы принятых обязанностей владельца кнайпы.
Сюда наведывались Станислав Пшибышевский и Ян Каспрович, австрийский наместник Казимир Бадени, которого Тепфер позволял себе называть Казем.
По средам у Нафтулы собиралась братия художников, принадлежавших Союзу художников-пластиков. Верховодил ими непревзойденный Марьян Внук, известный скульптор-спортсмен, как его называли, поскольку он получил бронзовую медаль на Олимпиаде за скульптуру бегуньи. Марьян ревниво держал в тайне имя модели и никогда его не открыл. А коллеги доставали его каждый вечер. Освободила его от этого актриса Иоася Шраер, демонстрируя стриптиз под песенку Людвика Людвиковского "На пагорку ест дембина" - самое красивое тело королевско-столичного города Львова.
Особой любовью хозяин наделял музыкантов и радовался, когда приходила к нему компания композиторов и музыкантов во главе с профессором Львовской консерватории и музыкальным рецензентом львовских журналов Станиславом Невьядомским. Другим частым гостем Нафтулы был один из величайших композиторов того времени Ян Галль, дирижер Певческого общества "Эхо", автор популярных песен "Дівча з бузьов, як малина", «Чарівна тиха ніч майова" и десятков других. Имея голубиное сердце, Ян Галль отмечался одновременно колючим юмором и любил во время дискуссий о высоких материях подшучивать над Нафтулой и сбивать с толку, хотя это и было не так просто - вывести Нафтулу из равновесия.
Во время российской оккупации Михайла Тепфера вывезли москали в Россию. Там он где-то познакомился с Александром Скрябиным и после войны, поселившись в Познани, написал о нем воспоминания. Книжечка "Александер Скрябин. Краткое жизнеописание и беглое отражение его творчества собрал Михал Тепфер" вышла где-то во второй половине 20-х годов. Выезжая из Львова, он завещал свою замечательную коллекцию картин картинной галерее и национальному музею имени Яна Казимира.
Нафтула был одинаково благосклонен что к полякам, что к украинцам. Очевидно, эта его черта и вызвала ехидную сатиру еврейского пиита Адольфа Кичмана в журнале "Шмигус":
Пан Мыхась для польських гостей
Усы крутил вверх обеими руками,
Но когда приходили сюда русины,
Усы он вниз опускал, как Шевченко.
"Может, що-то из мяса сделать?
Гуляш раз! Ще не вмерла Україна!
Айншпенер! Не пора ляхам служить!
Слышишь? Пять раз малая свинина!"
"Шулем алейхем!" - Мыхась меня приветствует…
После Первой мировой кнайпа перешла к пани Колонской, которая на юбилей в 1926 г. устроила ужин: колбасу с капустой за ... 15 геллеров, то есть за деньги, которые ходили в Австрии. Заработали на этом нумизматы паны Готтлиб и Козицкий, продав кучу геллеров, крейцеров, шестерок и крон, которые потом пани Колонская им продала, покрыв стоимость забавы.
Источник: Винничук Ю. Кнайпы Львова. - Харьков: Фолио, 2015. - 530 с.
Перевод с украинского: Е. А. Концевич.
Что было написано на ее вывеске, мало кто из современников запомнил. Львовяне упорно называли это заведение "У Нафтулы" по имени владельца Нафтулы, то бишь Нафтали Тепфера, хотя кнайпа называлась "Под Тремя Коронами".
16 февраля 1901 г. газета "Дело" поместила такую рекламу:
"Ресторан Нафтулы Тепфера учтиво приглашает в гости и предлагает с 8 часов утра горячие завтраки.
Ценник:
Жаркое свиное с капустой - 15 крон.
Рубленые легкие - 12 крн.
Флячки - 12 крн.
Ножка телячья с хреном - 10 крн.
Колбаска с хреном - 5 крн.
Икра - 15 крн.
Обед в абонементе - 40 крн.
Всякие напитки лучшего вида по самым умеренным ценам; для верности, что происходят из ресторации, даю принимающим марки. Лучшее вино по самым дешевым ценам, начиная с 40 крон литр. После театра все свежее, большой выбор блюд и напитков.
С высоким уважением, Нафтула Тепфер»".
Замечательные флячки и колбаски с хреном славились и за пределами Львова. Богдан Лепкий вспоминал, как повел его Андрей Чайковский, популярный автор исторических повестей, к Нафтуле: "Я впервые был в большом городском ресторане, славившимся своим свиным жарким с картошкой и с капустой и своим окоцимским пивом".
У старого Нафтулы публика бывала разнообразная, как на ярмарке. Есть давал хорошо и дешево, а потому сюда приходили и мещане, и студенты, и жители пригорода, а также провинциалы с сумками. Каждый мог съесть и выпить в меру своих финансовых возможностей, при этом быть уверенным, что обслужат его солидно.
Только когда после смерти владельца популярный локаль перешел к его сыну Михаилу, юристу по образованию, ресторан изменил свое лицо и приобрел богемный характер, став местом встречи представителей мира искусства - музыкантов, критиков, молодых поэтов.
Кнайпа Нафтулы была последней точкой богемных посиделок. В отдельном покое на втором этаже после театра, концертов или лекций сходились художественные сливки на раблезианские встречи - пилзенское пиво с бигосом, свиную котлету или на венский шницелек величиной в полтарелки. Здесь под аккомпанемент пианино художественная братия играла до самого утра. Зачастую за пианино садился сам Ян Каспрович и пел народные песни.
Михайло Нафтула для ресторатора был лицом необычным - рисовал, писал, даже в свободную минуту сочинял музыку. Был повернут на пункте искусства, считал себя художником и другом художников. Совершенно серьезно высоко ценил свои художественные достижения и, как мэтр, не жалел советов - особенно литераторам начинающим, любил подсказать что-нибудь и художникам и музыкантам. Те, в свою очередь, снисходительно его выслушивали, ценя прежде всего необычайное гостеприимство Тепфера, которое переходило границы принятых обязанностей владельца кнайпы.
Сюда наведывались Станислав Пшибышевский и Ян Каспрович, австрийский наместник Казимир Бадени, которого Тепфер позволял себе называть Казем.
По средам у Нафтулы собиралась братия художников, принадлежавших Союзу художников-пластиков. Верховодил ими непревзойденный Марьян Внук, известный скульптор-спортсмен, как его называли, поскольку он получил бронзовую медаль на Олимпиаде за скульптуру бегуньи. Марьян ревниво держал в тайне имя модели и никогда его не открыл. А коллеги доставали его каждый вечер. Освободила его от этого актриса Иоася Шраер, демонстрируя стриптиз под песенку Людвика Людвиковского "На пагорку ест дембина" - самое красивое тело королевско-столичного города Львова.
Особой любовью хозяин наделял музыкантов и радовался, когда приходила к нему компания композиторов и музыкантов во главе с профессором Львовской консерватории и музыкальным рецензентом львовских журналов Станиславом Невьядомским. Другим частым гостем Нафтулы был один из величайших композиторов того времени Ян Галль, дирижер Певческого общества "Эхо", автор популярных песен "Дівча з бузьов, як малина", «Чарівна тиха ніч майова" и десятков других. Имея голубиное сердце, Ян Галль отмечался одновременно колючим юмором и любил во время дискуссий о высоких материях подшучивать над Нафтулой и сбивать с толку, хотя это и было не так просто - вывести Нафтулу из равновесия.
Во время российской оккупации Михайла Тепфера вывезли москали в Россию. Там он где-то познакомился с Александром Скрябиным и после войны, поселившись в Познани, написал о нем воспоминания. Книжечка "Александер Скрябин. Краткое жизнеописание и беглое отражение его творчества собрал Михал Тепфер" вышла где-то во второй половине 20-х годов. Выезжая из Львова, он завещал свою замечательную коллекцию картин картинной галерее и национальному музею имени Яна Казимира.
Нафтула был одинаково благосклонен что к полякам, что к украинцам. Очевидно, эта его черта и вызвала ехидную сатиру еврейского пиита Адольфа Кичмана в журнале "Шмигус":
Пан Мыхась для польських гостей
Усы крутил вверх обеими руками,
Но когда приходили сюда русины,
Усы он вниз опускал, как Шевченко.
"Может, що-то из мяса сделать?
Гуляш раз! Ще не вмерла Україна!
Айншпенер! Не пора ляхам служить!
Слышишь? Пять раз малая свинина!"
"Шулем алейхем!" - Мыхась меня приветствует…
После Первой мировой кнайпа перешла к пани Колонской, которая на юбилей в 1926 г. устроила ужин: колбасу с капустой за ... 15 геллеров, то есть за деньги, которые ходили в Австрии. Заработали на этом нумизматы паны Готтлиб и Козицкий, продав кучу геллеров, крейцеров, шестерок и крон, которые потом пани Колонская им продала, покрыв стоимость забавы.
Источник: Винничук Ю. Кнайпы Львова. - Харьков: Фолио, 2015. - 530 с.
Перевод с украинского: Е. А. Концевич.