Львовская археология первой половины ХХ века. Часть 2
Что же представляет собой история археологии? Это история людей, научных школ, обществ, заведений
ячеек? Или это история проведенных раскопок написания статей и книг, создания музеев,
формирования коллекций и фондов, организации семинаров конференций, съездов? По-видимому, история - это
все вместе, это просто история исследований. Существует общепринятая мысль, что история науки - это
прежде всего история идей. А последние "летают в воздухе" и отображают общественно-исторический
дух эпохи.
Следовательно, развитие идей тесно связано с конкретной эпохой и общественно-экономическими
строем. Исходя из этого тезиса, нужно поставить и другие вопросы, например, почему начало археологии
как исторической дисциплины, основанной на изучении материальных остатков давно прошедших
эпох, приходится на XIX век - время романтизма? Почему не раньше, скажем, на средневековье
или еще раньше - на времена греко-римской цивилизации, ведь это не микробиология или термодинамика
для которых нужно соответствующее техническое и научное обеспечение. В археологии доныне главное
орудие - лопата, которая испокон веков использовалась в хозяйстве.
Ответ на этот вопрос кроется опять же таки в общественно-политических и исторических
аспектах развития человечества. Лишь в начале XIX века начался процесс создания национальных
государств, процесс формирования современных наций и народов, которые осознавали свою самоидентичнлсть
и отличие от других по национальному признаку (в предыдущие эпохи преобладала религиозная
и социальная самоидентичность). С началом создания народов и государств появляется необходимость
поисков собственного этнического корня в собственной национальной почве. Все это сначала
находило проявление в романтичном любовании руинами замков и монастырей, могилами, склепами
и курганами, городищами, позже - в коллекционировании исторических раритетов. Если раньше
в духе неоклассицизма в аристократических кругах было модно и престижно иметь коллекции
древнегреческого, римского или китайского искусства то с середины XIX ст., с развитием
капиталистических отношений, начинают формироваться
коллекции местных древностей. На передний план выступают буржуа со своими конкретными заданиями,
стремлениями и требованиями. На смену романтизму вводятся идеи позитивизма пользы, целесообразности, которые укореняются в национально-государственной почвы. Необходимость подтверждения своего права на земли, воды, в целом ресурсы конкретных территорий требует исторического обоснования цивилизованными методами (а не тоько силой, как раньше). Выдвигается историческое право этноса-народа на те или другие земли. Однако письменная история (для многих народов очень недавняя) уже не удовлетворяет этих потребностей - нужна более давняя, дописьменная история, которая основывается на изучении материальных остатков давних эпох и цивилизаций, то есть - на археологических источниках. Само понимание того, что историю, прошлое можно увидеть - реконструировать на основе научного описания и анализа вещественного материала появляется поздно, в период позитивизма, когда наука охватила все сферы общественной и хозяйственной жизни человечества. Таким образом, процесс накопления археологического источникового материала для доистории или протоистории
захватил в Европе почти весь XIX век (не учитывая предыдущих веков). Он проходил во взаимосвязи с осмыслением добытых материалов, анализом и обобщениями эмпирического
характеру. В конце XIX века сформировалась и концепция трех веков - каменного, бронзового и
железного, которые в своем развитии прошли все народы на всех континентах. Каждая эпоха была разделена
на ряд более мелких периодов, которые в свою очередь состояли из основных структурных единиц
- археологических культур.
Львов в этом развитии шел в ногу с другими крупными городами Европы, в духе и стиле
эпохи. В процессе коллекционирования и научного изучения собранных археологических источников была создана
четкая система последовательности и изменения давно прошедших эпох, которые нашли свое конкретное
место в хронологической и территориальной позиции.
На основе особенностей типологических признаков материального миру вещей был осознан закон, по которому
каждая эпоха и культура на той или другой территории характеризуется комплексом единственных и
неповторимых позже черт. Именно оригинальные неповторимые типы каменных, бронзовых, железных, костяных, керамических и других вещей стали основными кирпичиками, из которых построена дописьменная
история - археология, которая изучает человека и общество
в основном из самых давних древностей ко времени письменной истории, но иногда - даже до сегодняшних
дней (ведь теперь существует даже археология XX века.).
Такова схема развития археологии, такова ее суть как науки, которая выкристаллизовалась в начале
XX ст. и утвердилась как одна из исторических дисциплин после Первой мировой войны. А дальше ее
специфика полностью уже зависела от развития национальных школ того или другого государства. Например
французская доисторическая школа больше всего сделала для изучения палеолита (древнего
каменного века), шведская - неолита (нового каменного века)немецкая - бронзового и
железного века и так далее. Совсем другая ситуация оказалась во Львове и в целом в Восточной Галичине. Здесь
наслоились национальные интересы двух народов,какие претендовали на эти земли - украинцев
и поляков. Украинцев, как местной коренной, хоть колониально-притесняемой нации, и поляков, - как пришлой,
но господствующей и укорененной в местную почву нации. Именно эта особенность - раздвоенность и претензии двух народов на одну территорию - и определила специфику археологических исследований
в межвоенный период, когда Польша начала развитие Второй Речи Посполитой. Несколько иная картина выявилась после Второй мировой войны, когда вопрос польских претензий на Восточную Галичину и Львов был снят силовым
способом. Советская археология в 1944-1951 годах, управляемая из Киева и Москвы, централизованная
на всех государственных уровнях, занимала не столько национальные, сколько интернациональные позиции.
Вызрела идея "славянщины", которая объединила почти все страны социалистического лагеря в Европе.
Однако, несмотря на разные политические режимы и их заявления, на смену правительств и партий,
прослеживается все-таки главная закономерность - археология во Львове всегда развивалась
в русле общеевропейских идей и концепций. На протяжении всего XX века. археология или доистория
в регионально-историческом аспекте имела источниковедческий, накопительный характер - главное
внимание было сосредоточено на открытии и исследовании все новых и новых памятников. Время от
времени появлялись обобщающие синтезирующие труды, которые так или иначе - лишь раскладывали материалы
и факты в "пакеты" в пределах культурно-хронологической "полки". Четко и безгранично скучно. Археология
накапливала и сортировала, сортировала и опять накапливала, наклеивая ярлыки типов и
подтипов, культур и локальных вариантов. По-видимому так и должна была развиваться молодая, еще несформованная наука, в которой почти каждый, основательно исследовательный памятник вносил существенные коррективы викультурно-исторические схемы. В земле всегда находилось что-то свежее, новое, неизвестное.
Очевидно, вопрос заключается не в количестве источникового материала (которого никогда не будет
достаточно), а в методологии, системе подходов к познанию и объяснению древнего прошлого.
Какие проблемы ставились в первой половине XX века.? На 90 процентов это исторические вопросы -
воссоздание или реконструкция жизни и деятельности наших далеких предков с помощью научных
методов описания, анализа и синтеза информации, почерпнутой из остатков материальной культуры.Были ли эти задачи выполнены? Понятно, что нет. Почему? А потому что археология не может подменить и заменить историю; она имеет в своем распоряжении лишь СЛЕДЫ жизни и деятельности, а
порою - следы следов, а не конкретные исторические события и явления. Кроме того, у каждого археолога существует еще и субъективное виденье этих следов; это еще и уровень квалификации, система общих знаний и
интеллект ученого. Все вместе, при не четко определенном
и не общеупотребительному понятийно-терминологическом аппарате, привело к разнообразию
мыслей, методов, классификаций и типологий. Исторических реконструкций так и не было предложено
потому что археологические культуры и их субкультуры - это еще далеко не этносы и не история.
И сегодня источниковедческо-описательный и субъективный аспекты в археологии доминируют,
что опять же свидетельствует об уровне развития науки. Так что же в действительности является историей археологии? На наш взгляд, каждую науку можно рассматривать в ракурсе многих составляющих, но в первую очередь - это люди, сами исследователи и творцы науки, а потом - все то, что остается в результате их
научных разработок, что составляет фундамент науки.В нашей работе мы сделали акцент на человеческом
и национальном факторах, которые ярче всего показывают историю и драму событий на протяжении
полусотлетней жизни Львова. На фоне жизни и деятельности личностей, их отношений между
собой, очерчены контуры эпохи - политики, общественно-экономических и морально-этических принципов, национальных, шовинистических и интернациональных амбиций.
Мы много цитируем, стараемся в оригинале передать дух времени и колорит живой речи - неповторимого
галицкого диалекта. Иногда прибегаем также к популярному и публицистическому жанру, но в основе своей эта работа - сугубо научное исследование, обоснованное и обеспеченное большой
библиографией и научным подходом к рассмотрению вопросов. В основу этого труда положено
несколько статей автора в разных научных изданиях преимущественно в "Археологических исследованиях
Львовского университета" и "Материалах и исследованиях
из археологии Прикарпатья и Волыни", в сборнике "Профессор Леон Козловський", опубликованных
на протяжении последних 10 лет. Однако текст в значительной степени дополнен и переработан,
снабжен новыми документами и фотоматериалами.
Представлен также каталог основных археологических достопримечательностей Прикарпатья и Волыни, открытых
и исследованных в период первой половины XX века. Каталог является ценным источником справочника,
обеспеченным библиографическим аппаратом, из которого можно почерпнуть основную информацию о достопримечательности. В нем впервые указаны настоящие имена открывателей-исследователей, которые были запрещены в годы существования СССР.
В завершение, хочу поблагодарить всех знакомых, родных и коллег, которые своими дружественными замечаниями и советами способствовали совершенствованию текста книги. В первую очередь, выражаю
искреннюю благодарность научным сотрудникам отдела археологии Института украиноведения имени
Ивана Крипьякевича НАН Украины и работникам кафедры археологии Львовского национального
университету имени Ивана Франко, которые изложили свои критические мнения и пожелания.
Не могу оставить вне поля зрения отдельных ученых, которые помогли выйти в свет этой монографии.
Это, в первую очередь, профессор Лариса Ивановна Крушельницкая, которая стала своеобразной духовной
гуру "истории львовской археологии" - собственно ее книги и рассказы, фото из ее частного архива
(какие она позволила опубликовать) оказались тем катализатором, который побудил автора взяться
за эту нелегкую тему. Помощь в понимании многих сложных вопросов истории львовской археологии межвоенного
периода, постоянные советы и консультации предоставляли мне польские коллеги, в первую очередь
Стефан Кароль Козловский, Яцек Лех, Данута Пьотровска, Ян Махник, Богуслав Гедига, за что
высказываю им искреннее спасибо.
Набор, техническое оформление, редактирование и форматирование отдельных разделов выполнили Наталья Булик, Елена Томенюк, Яна Яковишина Мария Войтович и Руслан Коропецкий, которых
также сердечно благодарю.
Особая благодарность моему зятю Яреме Варецкому, который взял на себя нелегкое дело макетирования
и форматирования книги, и, в конечном итоге - моей жене Людмиле Булгаковой, которая была
верным помощником, оберегом и постоянным вдохновителем этого труда.
(Продолжение следует.)
Автор: Александр Ситник.
Источник: Олександр Ситник. Археологічна наука у Львові. Перша половина XX століття. - Львів - Жешів:
Інститут українознавства ім. І.Крип'якевича НАН України; Інститут археології
Жешівського університету (РП), 2012. - 360 с
Перевод с украинского - наш собственный.
ячеек? Или это история проведенных раскопок написания статей и книг, создания музеев,
формирования коллекций и фондов, организации семинаров конференций, съездов? По-видимому, история - это
все вместе, это просто история исследований. Существует общепринятая мысль, что история науки - это
прежде всего история идей. А последние "летают в воздухе" и отображают общественно-исторический
дух эпохи.
Следовательно, развитие идей тесно связано с конкретной эпохой и общественно-экономическими
строем. Исходя из этого тезиса, нужно поставить и другие вопросы, например, почему начало археологии
как исторической дисциплины, основанной на изучении материальных остатков давно прошедших
эпох, приходится на XIX век - время романтизма? Почему не раньше, скажем, на средневековье
или еще раньше - на времена греко-римской цивилизации, ведь это не микробиология или термодинамика
для которых нужно соответствующее техническое и научное обеспечение. В археологии доныне главное
орудие - лопата, которая испокон веков использовалась в хозяйстве.
Ответ на этот вопрос кроется опять же таки в общественно-политических и исторических
аспектах развития человечества. Лишь в начале XIX века начался процесс создания национальных
государств, процесс формирования современных наций и народов, которые осознавали свою самоидентичнлсть
и отличие от других по национальному признаку (в предыдущие эпохи преобладала религиозная
и социальная самоидентичность). С началом создания народов и государств появляется необходимость
поисков собственного этнического корня в собственной национальной почве. Все это сначала
находило проявление в романтичном любовании руинами замков и монастырей, могилами, склепами
и курганами, городищами, позже - в коллекционировании исторических раритетов. Если раньше
в духе неоклассицизма в аристократических кругах было модно и престижно иметь коллекции
древнегреческого, римского или китайского искусства то с середины XIX ст., с развитием
капиталистических отношений, начинают формироваться
коллекции местных древностей. На передний план выступают буржуа со своими конкретными заданиями,
стремлениями и требованиями. На смену романтизму вводятся идеи позитивизма пользы, целесообразности, которые укореняются в национально-государственной почвы. Необходимость подтверждения своего права на земли, воды, в целом ресурсы конкретных территорий требует исторического обоснования цивилизованными методами (а не тоько силой, как раньше). Выдвигается историческое право этноса-народа на те или другие земли. Однако письменная история (для многих народов очень недавняя) уже не удовлетворяет этих потребностей - нужна более давняя, дописьменная история, которая основывается на изучении материальных остатков давних эпох и цивилизаций, то есть - на археологических источниках. Само понимание того, что историю, прошлое можно увидеть - реконструировать на основе научного описания и анализа вещественного материала появляется поздно, в период позитивизма, когда наука охватила все сферы общественной и хозяйственной жизни человечества. Таким образом, процесс накопления археологического источникового материала для доистории или протоистории
захватил в Европе почти весь XIX век (не учитывая предыдущих веков). Он проходил во взаимосвязи с осмыслением добытых материалов, анализом и обобщениями эмпирического
характеру. В конце XIX века сформировалась и концепция трех веков - каменного, бронзового и
железного, которые в своем развитии прошли все народы на всех континентах. Каждая эпоха была разделена
на ряд более мелких периодов, которые в свою очередь состояли из основных структурных единиц
- археологических культур.
Львов в этом развитии шел в ногу с другими крупными городами Европы, в духе и стиле
эпохи. В процессе коллекционирования и научного изучения собранных археологических источников была создана
четкая система последовательности и изменения давно прошедших эпох, которые нашли свое конкретное
место в хронологической и территориальной позиции.
На основе особенностей типологических признаков материального миру вещей был осознан закон, по которому
каждая эпоха и культура на той или другой территории характеризуется комплексом единственных и
неповторимых позже черт. Именно оригинальные неповторимые типы каменных, бронзовых, железных, костяных, керамических и других вещей стали основными кирпичиками, из которых построена дописьменная
история - археология, которая изучает человека и общество
в основном из самых давних древностей ко времени письменной истории, но иногда - даже до сегодняшних
дней (ведь теперь существует даже археология XX века.).
Такова схема развития археологии, такова ее суть как науки, которая выкристаллизовалась в начале
XX ст. и утвердилась как одна из исторических дисциплин после Первой мировой войны. А дальше ее
специфика полностью уже зависела от развития национальных школ того или другого государства. Например
французская доисторическая школа больше всего сделала для изучения палеолита (древнего
каменного века), шведская - неолита (нового каменного века)немецкая - бронзового и
железного века и так далее. Совсем другая ситуация оказалась во Львове и в целом в Восточной Галичине. Здесь
наслоились национальные интересы двух народов,какие претендовали на эти земли - украинцев
и поляков. Украинцев, как местной коренной, хоть колониально-притесняемой нации, и поляков, - как пришлой,
но господствующей и укорененной в местную почву нации. Именно эта особенность - раздвоенность и претензии двух народов на одну территорию - и определила специфику археологических исследований
в межвоенный период, когда Польша начала развитие Второй Речи Посполитой. Несколько иная картина выявилась после Второй мировой войны, когда вопрос польских претензий на Восточную Галичину и Львов был снят силовым
способом. Советская археология в 1944-1951 годах, управляемая из Киева и Москвы, централизованная
на всех государственных уровнях, занимала не столько национальные, сколько интернациональные позиции.
Вызрела идея "славянщины", которая объединила почти все страны социалистического лагеря в Европе.
Однако, несмотря на разные политические режимы и их заявления, на смену правительств и партий,
прослеживается все-таки главная закономерность - археология во Львове всегда развивалась
в русле общеевропейских идей и концепций. На протяжении всего XX века. археология или доистория
в регионально-историческом аспекте имела источниковедческий, накопительный характер - главное
внимание было сосредоточено на открытии и исследовании все новых и новых памятников. Время от
времени появлялись обобщающие синтезирующие труды, которые так или иначе - лишь раскладывали материалы
и факты в "пакеты" в пределах культурно-хронологической "полки". Четко и безгранично скучно. Археология
накапливала и сортировала, сортировала и опять накапливала, наклеивая ярлыки типов и
подтипов, культур и локальных вариантов. По-видимому так и должна была развиваться молодая, еще несформованная наука, в которой почти каждый, основательно исследовательный памятник вносил существенные коррективы викультурно-исторические схемы. В земле всегда находилось что-то свежее, новое, неизвестное.
Очевидно, вопрос заключается не в количестве источникового материала (которого никогда не будет
достаточно), а в методологии, системе подходов к познанию и объяснению древнего прошлого.
Какие проблемы ставились в первой половине XX века.? На 90 процентов это исторические вопросы -
воссоздание или реконструкция жизни и деятельности наших далеких предков с помощью научных
методов описания, анализа и синтеза информации, почерпнутой из остатков материальной культуры.Были ли эти задачи выполнены? Понятно, что нет. Почему? А потому что археология не может подменить и заменить историю; она имеет в своем распоряжении лишь СЛЕДЫ жизни и деятельности, а
порою - следы следов, а не конкретные исторические события и явления. Кроме того, у каждого археолога существует еще и субъективное виденье этих следов; это еще и уровень квалификации, система общих знаний и
интеллект ученого. Все вместе, при не четко определенном
и не общеупотребительному понятийно-терминологическом аппарате, привело к разнообразию
мыслей, методов, классификаций и типологий. Исторических реконструкций так и не было предложено
потому что археологические культуры и их субкультуры - это еще далеко не этносы и не история.
И сегодня источниковедческо-описательный и субъективный аспекты в археологии доминируют,
что опять же свидетельствует об уровне развития науки. Так что же в действительности является историей археологии? На наш взгляд, каждую науку можно рассматривать в ракурсе многих составляющих, но в первую очередь - это люди, сами исследователи и творцы науки, а потом - все то, что остается в результате их
научных разработок, что составляет фундамент науки.В нашей работе мы сделали акцент на человеческом
и национальном факторах, которые ярче всего показывают историю и драму событий на протяжении
полусотлетней жизни Львова. На фоне жизни и деятельности личностей, их отношений между
собой, очерчены контуры эпохи - политики, общественно-экономических и морально-этических принципов, национальных, шовинистических и интернациональных амбиций.
Мы много цитируем, стараемся в оригинале передать дух времени и колорит живой речи - неповторимого
галицкого диалекта. Иногда прибегаем также к популярному и публицистическому жанру, но в основе своей эта работа - сугубо научное исследование, обоснованное и обеспеченное большой
библиографией и научным подходом к рассмотрению вопросов. В основу этого труда положено
несколько статей автора в разных научных изданиях преимущественно в "Археологических исследованиях
Львовского университета" и "Материалах и исследованиях
из археологии Прикарпатья и Волыни", в сборнике "Профессор Леон Козловський", опубликованных
на протяжении последних 10 лет. Однако текст в значительной степени дополнен и переработан,
снабжен новыми документами и фотоматериалами.
Представлен также каталог основных археологических достопримечательностей Прикарпатья и Волыни, открытых
и исследованных в период первой половины XX века. Каталог является ценным источником справочника,
обеспеченным библиографическим аппаратом, из которого можно почерпнуть основную информацию о достопримечательности. В нем впервые указаны настоящие имена открывателей-исследователей, которые были запрещены в годы существования СССР.
В завершение, хочу поблагодарить всех знакомых, родных и коллег, которые своими дружественными замечаниями и советами способствовали совершенствованию текста книги. В первую очередь, выражаю
искреннюю благодарность научным сотрудникам отдела археологии Института украиноведения имени
Ивана Крипьякевича НАН Украины и работникам кафедры археологии Львовского национального
университету имени Ивана Франко, которые изложили свои критические мнения и пожелания.
Не могу оставить вне поля зрения отдельных ученых, которые помогли выйти в свет этой монографии.
Это, в первую очередь, профессор Лариса Ивановна Крушельницкая, которая стала своеобразной духовной
гуру "истории львовской археологии" - собственно ее книги и рассказы, фото из ее частного архива
(какие она позволила опубликовать) оказались тем катализатором, который побудил автора взяться
за эту нелегкую тему. Помощь в понимании многих сложных вопросов истории львовской археологии межвоенного
периода, постоянные советы и консультации предоставляли мне польские коллеги, в первую очередь
Стефан Кароль Козловский, Яцек Лех, Данута Пьотровска, Ян Махник, Богуслав Гедига, за что
высказываю им искреннее спасибо.
Набор, техническое оформление, редактирование и форматирование отдельных разделов выполнили Наталья Булик, Елена Томенюк, Яна Яковишина Мария Войтович и Руслан Коропецкий, которых
также сердечно благодарю.
Особая благодарность моему зятю Яреме Варецкому, который взял на себя нелегкое дело макетирования
и форматирования книги, и, в конечном итоге - моей жене Людмиле Булгаковой, которая была
верным помощником, оберегом и постоянным вдохновителем этого труда.
(Продолжение следует.)
Автор: Александр Ситник.
Источник: Олександр Ситник. Археологічна наука у Львові. Перша половина XX століття. - Львів - Жешів:
Інститут українознавства ім. І.Крип'якевича НАН України; Інститут археології
Жешівського університету (РП), 2012. - 360 с
Перевод с украинского - наш собственный.