Музей имени России
В связи с 90-летием Ирины Александровны Антоновой я подумал, что ГМИИ имени А.С.Пушкина - это единственный для XX века культурный проект той России, которая считает себя частью Европы, а не Азии. Дело не в ориентации ГМИИ на европейское искусство, а в реализации самого принципа "не числом, а умением", который остался в нашей истории красивой суворовской цитатой, а на деле подменялся азиатской манерой решать именно числом, закидывая врага то шапками, то трупами.
Маленький, начинавшийся из ничего музей (хранилище слепков и копий для нужд Кабинета изящных искусств и древностей Московского университета) стал вровень с конкурентами и обогнал их не столько за счет коллекции, сколько за счет привлеченных выставок, концертов, новых залов, уникальных аннотаций к картинам и постоянному труду. Если Третьяковка и ГИМ с 1986 по середину 90-х были закрыты на реконструкцию (которая, по мнению многих, стала первым в новейшей российской истории примером отмывания денег), то ГМИИ в те же годы расширялся. Сейчас это не просто музей, это культурно-просветительский проект, который цветет среди общего гниения и распада как просвещения, так и культуры.
В неоднозначно воспринимаемом (имперцы его так вовсе ненавидят), но очень непростом романе Аксенова "Остров Крым" есть концепция двух Россий: европейской и азиатской. Маленькая, но уважаемая миром русская Россия противопоставлена внушающей одновременно страх и смех России советской. С одной стороны - труд и талант, с другой - природный ресурс и нежелание перейти от потребления к производству. В конце романа это сквозное сопоставление предъявлено в виде наглядной метафоры, когда командующий крымскими "форсиз" обозревает из элегантного вертолета ("отличная машина, сверхвысотный вертолет марки 'дрозд', выпущенный местным авиакомплексом 'Сикорский'") уродливые перемещения "гигантских" войсковых соединений Советской армии ("Скопище техники у Карачели… - презрительно кривил губы Ляшко. - Толкучки в Балаклаве… Танковое месиво без капли горючего у Бахчисарая…").
Европейская Россия свободных людей всегда была ненавистна азиатской России людей-винтиков. Неслучайно период самого мощного разгула российского имперства ознаменовался передачей ГМИИ на насколько лет под выставку подарков И.В.Сталину. В одном из интервью Антонова сказала, что тот, кто не застал первые послевоенные годы, не знает России. Не 30-е, не военные, а именно послевоенные. Именно тогда Россия решительно вычеркнула себя из общемирового контекста, именно тогда появился принцип "сами с усами", по сей день остающийся основополагающим для российской науки, культуры и не только для них. Поэтому мы теперь и преодолеваем отставание страны в международных рейтингах исключительно составлением рейтингов собственных.
Умение, которое не старается опереться на число, на огромный природный и человеческий "ресурс", - недостижимая мечта России, где человека по-прежнему считают винтиком государственной машины (к тому же, если прежде эта машина нацеливалась на космос, торжество науки и всеобщее счастье, то теперь - на ближайший оффшор), а любую проблему пытаются залить деньгами. Если бы эти проблемы хотя бы решались! Все это финансирование ничуть не эффективнее попыток увеличить мощность волны, обрушиваемой на брег песчаный и пустой - откат все равно составит сто процентов. Впрочем, говорят, именно такую задачу и ставит перед собой путинская экономика. Окно в Европу при далеком наследнике Петровой власти сжалось до размеров глазка в стальной двери.
Маленький, начинавшийся из ничего музей (хранилище слепков и копий для нужд Кабинета изящных искусств и древностей Московского университета) стал вровень с конкурентами и обогнал их не столько за счет коллекции, сколько за счет привлеченных выставок, концертов, новых залов, уникальных аннотаций к картинам и постоянному труду. Если Третьяковка и ГИМ с 1986 по середину 90-х были закрыты на реконструкцию (которая, по мнению многих, стала первым в новейшей российской истории примером отмывания денег), то ГМИИ в те же годы расширялся. Сейчас это не просто музей, это культурно-просветительский проект, который цветет среди общего гниения и распада как просвещения, так и культуры.
В неоднозначно воспринимаемом (имперцы его так вовсе ненавидят), но очень непростом романе Аксенова "Остров Крым" есть концепция двух Россий: европейской и азиатской. Маленькая, но уважаемая миром русская Россия противопоставлена внушающей одновременно страх и смех России советской. С одной стороны - труд и талант, с другой - природный ресурс и нежелание перейти от потребления к производству. В конце романа это сквозное сопоставление предъявлено в виде наглядной метафоры, когда командующий крымскими "форсиз" обозревает из элегантного вертолета ("отличная машина, сверхвысотный вертолет марки 'дрозд', выпущенный местным авиакомплексом 'Сикорский'") уродливые перемещения "гигантских" войсковых соединений Советской армии ("Скопище техники у Карачели… - презрительно кривил губы Ляшко. - Толкучки в Балаклаве… Танковое месиво без капли горючего у Бахчисарая…").
Европейская Россия свободных людей всегда была ненавистна азиатской России людей-винтиков. Неслучайно период самого мощного разгула российского имперства ознаменовался передачей ГМИИ на насколько лет под выставку подарков И.В.Сталину. В одном из интервью Антонова сказала, что тот, кто не застал первые послевоенные годы, не знает России. Не 30-е, не военные, а именно послевоенные. Именно тогда Россия решительно вычеркнула себя из общемирового контекста, именно тогда появился принцип "сами с усами", по сей день остающийся основополагающим для российской науки, культуры и не только для них. Поэтому мы теперь и преодолеваем отставание страны в международных рейтингах исключительно составлением рейтингов собственных.
Умение, которое не старается опереться на число, на огромный природный и человеческий "ресурс", - недостижимая мечта России, где человека по-прежнему считают винтиком государственной машины (к тому же, если прежде эта машина нацеливалась на космос, торжество науки и всеобщее счастье, то теперь - на ближайший оффшор), а любую проблему пытаются залить деньгами. Если бы эти проблемы хотя бы решались! Все это финансирование ничуть не эффективнее попыток увеличить мощность волны, обрушиваемой на брег песчаный и пустой - откат все равно составит сто процентов. Впрочем, говорят, именно такую задачу и ставит перед собой путинская экономика. Окно в Европу при далеком наследнике Петровой власти сжалось до размеров глазка в стальной двери.