Как Богатов роман собрался редактировать (нецензурно-унылая баллада)
Так, Богатов, для кого ты тщательно побрился и намазал щёки бальзамом после бритья который? Что молчишь? Может быть, следует переспросить иначе: для чего, Богатов, ты побрился? Отвечай. Ага, не хочешь. Ну ладно. Я просто послежу за тобой. Так, оделся он и повлёкся на улицу. Куда? В сторону винного магазина. Алкомаркета. Звучит-то как благостно: как будто кто молоко алкает или лакает на рынке. Коровка такая милая. Так-так. Хорошо. Закурил по дороге и по сторонам пялится.
Идёт медленно, потому что магазин рядом, а идти недалеко. Хочешь успеть докуриться до основания? Хорошо-хорошо.
О чём думаешь? Молчишь? Ладно, я сам догадаюсь. Знаю точно, что ты роман собрался редактировать. Правильно? Вот-вот. И для этого решил купить себе три литра, аж три литра! вина красного. Эстет хренов.
Так. В магазине милая продавщица. Блондинка в хипстерских очках, а на руке два широких золотых кольца - указательный, безымянный. Ну, давай, покажи ей своё обилие серебряных.
Так, склонился над нижней полкой, где коробки с вином стоят. И что же мы думаем? Ага, похоже ничего вообще не думаем. А это кто у нас? Маленький серый котёнок. Подходит. И что же ты, Богатов, делаешь? Гладишь котёнка и спрашиваешь у продавщицы: “Это ещё котёнок у Вас, да?”. Какой ты, Богатов, молодец, капитан очевидность, блядь.
Смотри, впрочем, смотри. Она совершенно без энтузиазма говорит тебе: “Да, котёнок, похоже”. То есть ей насрать, котёнок это или тигрёнок или пёс обосранно-шелудивый. Так, и тебе должно быть насрать.
Ты обескуражен? Нет?! Нисколько? Хорошо, посмотрим как ты выкрутишься. Ты радостно сообщаешь: “Хорошо, спасибо, котёнок, выбираю сухое”. Молодчина.
Расплатился, вышел на крыльцо. Смотри какая задница. Задница подходит к тебе и спрашивает сигарету. “Тут паспорт спрашивают, а у меня нет”. Угощаешь, смотришь, какая страшная на лицо. Она не отходит, уточняет: “Мол, вообще, паспорт у меня есть, просто теперь нету”. Так-так. Не находишь ничего лучшего, чем ответить: “Ну это понятно, что вообще есть”. Ещё и усмехаешься, будто смешное что сказал. Богатов, констатирую тебе, ты - унылое говно.
Так, ладно, пусть эта Задница красиво себе выпёхивает подальше. Мы о чём? О романе. Редактировать ты его надумал. Так. Зачем тебе вино? С каких это пор, позволь спросить, тебе требуется вино, чтобы делать элементарное дело? Или теперь оно для тебя не элементарное? То есть запал пропал и танки наши сгнили? Снова закуриваешь? Иди, блин, ещё купи себе “Гаража” подросткового для вдохновения! Хе-хе. Эй, стой! Ты куда? Ты что, серьёзно?! “Гараж” себе решил купить?! Ну, блядь, что же ты делаешь! Ооооох. Вот ты мне попался.
Ладно, хрен с ним, стой как дурак возле магазина и пей “Гараж”. Нашего разговора это нисколько не отменяет. Почему тебе так трудно даётся элементарное, я спрашиваю. Точнее, даже не даётся вовсе. Прежде бывало… Ладно, не будем ворошить прошлое. Может быть, ты, Богатов, не с теми людьми общаешься? Нет? Не припомнишь чем они не те? Вроде те, говоришь? Ну да, пишут сами, слушают, читают, обсуждают. Музыку давно не слушал фоном? И правильно, зачем она тебе. Какие бутылки составляют твоё сознание, говоришь. Ну и какие, например? Позади тебя стоит коробка, а не бутылка. Читай по слогам: ко-роб-ка. Робко вместе. С кем тебе робко? С собой, говоришь? Отвык от продуктивного одиночества? Забей. Пей свой “Гврвж”, не береди мои раны.
Гляжу, ты прямо сыплешь цитатами, а самому ничего не интересно, и это, блядь, правда? Или нет? Роман-то надо доредактировать, верно. Согласен. Раньше - одна рисует, другой пишет. Чуть позже: одна поёт, другой пишет. Теперь? Что теперь, Богатов? Ладно, не буду приставать, а то вообще думать перестанешь о чём-либо.
К роману, значит. О чём роман? Вспоминай: роман о том, что роман не пишется. И ты, избрав такую подлую и вялую идею, закончил-таки его. А не хочешь теперь написать роман, о том, как роман не писался-не писался, а потом вдруг взял и написался, но ни фига не редактируется? Слабо? Или что ты там бормочешь? Не смешно, говоришь? А я тебя и не вызывался веселить.
Думаешь про ту Задницу, зря упустил? Зачем тебе, старому дураку, та Задница? Она бы рот открыла свой некрасивый, и тебе пришлось бы слушать ещё один нетворческий мир. Мужики, работа, музыка, кино, путешествия, травмы, какая я молодец, какая я несчастная, можно в душ, а там и того самого. Может хватит уже? Может быть, заткнёшь их в своей голове и пойдёшь роман редактировать?
Эй, ты куда? А, ладно, иди. Может на сей раз получится. Вино только своё не забудь. Сухое. Три литра.
Идёт медленно, потому что магазин рядом, а идти недалеко. Хочешь успеть докуриться до основания? Хорошо-хорошо.
О чём думаешь? Молчишь? Ладно, я сам догадаюсь. Знаю точно, что ты роман собрался редактировать. Правильно? Вот-вот. И для этого решил купить себе три литра, аж три литра! вина красного. Эстет хренов.
Так. В магазине милая продавщица. Блондинка в хипстерских очках, а на руке два широких золотых кольца - указательный, безымянный. Ну, давай, покажи ей своё обилие серебряных.
Так, склонился над нижней полкой, где коробки с вином стоят. И что же мы думаем? Ага, похоже ничего вообще не думаем. А это кто у нас? Маленький серый котёнок. Подходит. И что же ты, Богатов, делаешь? Гладишь котёнка и спрашиваешь у продавщицы: “Это ещё котёнок у Вас, да?”. Какой ты, Богатов, молодец, капитан очевидность, блядь.
Смотри, впрочем, смотри. Она совершенно без энтузиазма говорит тебе: “Да, котёнок, похоже”. То есть ей насрать, котёнок это или тигрёнок или пёс обосранно-шелудивый. Так, и тебе должно быть насрать.
Ты обескуражен? Нет?! Нисколько? Хорошо, посмотрим как ты выкрутишься. Ты радостно сообщаешь: “Хорошо, спасибо, котёнок, выбираю сухое”. Молодчина.
Расплатился, вышел на крыльцо. Смотри какая задница. Задница подходит к тебе и спрашивает сигарету. “Тут паспорт спрашивают, а у меня нет”. Угощаешь, смотришь, какая страшная на лицо. Она не отходит, уточняет: “Мол, вообще, паспорт у меня есть, просто теперь нету”. Так-так. Не находишь ничего лучшего, чем ответить: “Ну это понятно, что вообще есть”. Ещё и усмехаешься, будто смешное что сказал. Богатов, констатирую тебе, ты - унылое говно.
Так, ладно, пусть эта Задница красиво себе выпёхивает подальше. Мы о чём? О романе. Редактировать ты его надумал. Так. Зачем тебе вино? С каких это пор, позволь спросить, тебе требуется вино, чтобы делать элементарное дело? Или теперь оно для тебя не элементарное? То есть запал пропал и танки наши сгнили? Снова закуриваешь? Иди, блин, ещё купи себе “Гаража” подросткового для вдохновения! Хе-хе. Эй, стой! Ты куда? Ты что, серьёзно?! “Гараж” себе решил купить?! Ну, блядь, что же ты делаешь! Ооооох. Вот ты мне попался.
Ладно, хрен с ним, стой как дурак возле магазина и пей “Гараж”. Нашего разговора это нисколько не отменяет. Почему тебе так трудно даётся элементарное, я спрашиваю. Точнее, даже не даётся вовсе. Прежде бывало… Ладно, не будем ворошить прошлое. Может быть, ты, Богатов, не с теми людьми общаешься? Нет? Не припомнишь чем они не те? Вроде те, говоришь? Ну да, пишут сами, слушают, читают, обсуждают. Музыку давно не слушал фоном? И правильно, зачем она тебе. Какие бутылки составляют твоё сознание, говоришь. Ну и какие, например? Позади тебя стоит коробка, а не бутылка. Читай по слогам: ко-роб-ка. Робко вместе. С кем тебе робко? С собой, говоришь? Отвык от продуктивного одиночества? Забей. Пей свой “Гврвж”, не береди мои раны.
Гляжу, ты прямо сыплешь цитатами, а самому ничего не интересно, и это, блядь, правда? Или нет? Роман-то надо доредактировать, верно. Согласен. Раньше - одна рисует, другой пишет. Чуть позже: одна поёт, другой пишет. Теперь? Что теперь, Богатов? Ладно, не буду приставать, а то вообще думать перестанешь о чём-либо.
К роману, значит. О чём роман? Вспоминай: роман о том, что роман не пишется. И ты, избрав такую подлую и вялую идею, закончил-таки его. А не хочешь теперь написать роман, о том, как роман не писался-не писался, а потом вдруг взял и написался, но ни фига не редактируется? Слабо? Или что ты там бормочешь? Не смешно, говоришь? А я тебя и не вызывался веселить.
Думаешь про ту Задницу, зря упустил? Зачем тебе, старому дураку, та Задница? Она бы рот открыла свой некрасивый, и тебе пришлось бы слушать ещё один нетворческий мир. Мужики, работа, музыка, кино, путешествия, травмы, какая я молодец, какая я несчастная, можно в душ, а там и того самого. Может хватит уже? Может быть, заткнёшь их в своей голове и пойдёшь роман редактировать?
Эй, ты куда? А, ладно, иди. Может на сей раз получится. Вино только своё не забудь. Сухое. Три литра.