Предложение из романа (о городах одного города)
И после в троллейбусе пережитого Господа неявления, отец Георгий видит город родной свой иначе, и будто давно мысли у него эти уже были, но как-то не появлялись прежде во всей отчётливости своей, а ныне нежданно возникли, и видит отец Георгий улицу центральную прогулочную города, где прежде на Марфу девушку похожую в очках тёмных видел, похоть распалявшую, но мыслями не к тому дню возвращается, ибо задумал его уже до дыр он, до истёртости невероятной, до пустоты за время со дня того прошедшее, но видит он себя на улице этой маленьким, и тогда улица эта другой была, волшебной и манящей, с мамой и папой они мороженое ели из чашечек железных квадратных, с круглой выемкой посредине, точь-в-точь круг углубленный в квадрат вписан в чашечках тех, и ножки уголками загнутыми, и лето было жаркое, и видит он себя на улице той же с собакой гуляющим и портвейн дешёвый, номер семьдесят два, название такое, пьющим, и друзья все пьяны, а на улице осень, и видит себя идущим по улице за невестой своей, в возрасте девятнадцатилетнем, новогодний снег сыплет и счастлив безмерно тогда был, кольцо купил ей серебряное, на золото денег не было ни тогда, ни сейчас, и видит себя одинокого, время года не помнит, но улица та же, ночь разве лишь на ней, и ощущает вдруг отец Георгий себя машиной небывалой, которая из этих разных улиц в миг данный одну улицу собирает, и из городов множественных жизни своей, один город делает, потому как каждому ясно, что город сей один и жил в нём жизнь всю, всякому ясно и ему ясно, но ведь знает теперь отчётливо: города множественны, как и отцы Георгии в них пребывающие, влюблённые, отчаявшиеся, счастливые, пьяные, терпящие до туалета общественного, алкоголь потребляющие, и много-много их было, и городов, и отцов Георгиев, но с тем вместе видит он как машина он действия обратного также: один этот город жизнью своей на множественность городов разделял во время всякое, каждый день Божий, по улицам города этого бродя, делал город этот разным, и себя разменивал на многих, и никогда не узнать теперь уже один этот город или нет, один он сам, отец Георгий, или же множество их, и магазин этот вот книжный, тоже, в детстве таким множественным делался, а ныне, ныне уже нет, магазин и магазин.
