Свечной заводик
«My own private Idaho»
Конец лета был отмечен очередной дискуссией на тему, кому принадлежит научное знание.
В этот раз спор происходил на площадке уважаемого Skeptic и занял умы нескольких десятков достойных комментаторов.
Как водится, всё растянулось на добрых полтора месяца и сотни постов теоретизирований.
Ожидаемо ни к какому выводу участники не пришли, но, отвлекаясь от философского содержания, можно обратить внимание на действующую практику.
Так сказать перейти от идеализма к материализму.
Что происходит в мучительной реальности?
До конца 80-х годов государственная поддержка науки доминировала во всем мире, включая США, Канаду и ЮВА. Частные изыскания имели внутрикорпоративный статус и не рассматривались в качестве единого источника новых знаний. Они должны были верифицироваться публичными исследовательскими институтами.
В 90-е произошло резкое разделение на фундаментальную науку, производимую за счет всех налогоплательщиков, и частную науку, находящую на иждивении отдельных, избранных доноров.
Соответственно, появилось гигантское количество фондов-посредников, обслуживающих с одной стороны академические коллективы, а с другой - развивающие здоровую конкуренцию.
В начале 2000-х доминанта государственной поддержки все еще сохранялось, но была изрядно расшатана.
Речь шла о допуске в госфонды частных капиталов для ДОфинансирования отдельных направлений работ и нарезки частных грантов. Граница фундаментальных исследований поплыла.
Возьмем США, как наиболее масштабный пример.
DARPA значительно расширила участие частных подрядчиков в своей деятельности и открыла шлюзы для более быстрой коммерциализации изобретений, полученных на нижних уровнях допуска к условной «гостайне».
На момент начала 2019 года 8,5 из 10 исследований проводимых на территории США осуществляется за счет частных грантов.
Однако большая часть исследовательских центров дотируется государством и активно использует его инфраструктуру.
Чуть более, чем в 40% случаев контрольный и исполнительный органы в рамках исследовательской деятельности совпадают. Т.е. академическое ревью производит сам реципиент гранта.
Это дешевле и быстрее. Особенно если за ним стоит солидное научное учреждение.
К чему это приводит?
Экспоненциальному росту научно-исследовательских инициатив и настолько же драматическому падению качества каждой из них.
Недавний скандал вокруг «грязных денег» в MIT Media Lab выглядит своеобразным трибьютом «Вайсбергу», что смехотворно, но социально понятно.
Однако в действительности всё куда сложнее.
Ресурсы лаборатории на 68% утилизируются частными заказами, часть из которых просто не приводит к созданию значимых научных результатов.
Гораздо проще продавать Power Point Science, чем действительно нечто производить.
Если заказчик этим удовлетворен, то и проблем быть не должно.
Знаменитый «food computer» - лишь один из примеров в череде любви к бюджетам и нелюбви ко всему остальному.
Напомню тем, кто не следил/следит за этой душераздирающей историей.
Open Agriculture Initiative, организованная сотрудниками MIT Media Lab, собрала несколько миллиардов крупнейших доноров. Каждый из них был заинтересован в прорывном биотехе.
В качестве концепта им презентовали пластиковую коробку с гидропоникой (;-)), в которой семена прорастают в 4 раза быстрее, чем обычно, благодаря филигранному расчету полученных удобрений, воды и освещения.
После нескольких лет (суммарно) состоялась торжественная презентация коробочки с красочными картинками, лавинообразным освещением в СМИ и прочими атрибутами успеха.
Средства посчитали отработанными, но само изобретение было отправлено на дополнительную шлифовку - доведение до серийного производства.
Естественно, за отдельные средства.
Еще пара лет и происходит смена парадигмы, одновременно со сменой ответственных за инвестполитику со стороны заказчиков.
«Можно ли взглянуть на актуальные результаты?» - вопрошают они.
Оказывается, что, да, можно.
Но их нет.
Что можно утверждать +/- достоверно, так это то, что есть красивые фотографии, десятки статей, несколько диссертаций, 15 человек на полевых работах и огромный парник.
Всё остальное носит вероятностный характер.
Растения в коробочку подсаживали искусственно, снимки делали с корректировкой дат, а успехи генерили с помощью функции rand().
Проблема не в мошенничестве, как таковом (банальность), а в том, что наличие указанного гранта и актуализация результатов по нему внесли коррективы в государственные исследовательские программы, которые просто хотели воспользоваться плодами разработки.
Допускаю, что и воспользовались, но не все, как в первоначальной задумке :-)
Исключение ли это? Как сказать..
В фарме подобных исключений до 23%, а биотехе - >30%, а в социальных проектах (привет, «грета»!) до 68%.
Говорим о случаях, когда грант освоен, а результат работы по тем или иным причинам (в том числе объективным) не был представлен.
Подавляющее количество этих исследований проведено за частные гранты.
De facto, вот он ответ на мучивший всех вопрос. Долгожданный переход на конверсию состоялся. Теперь настала пора спросить: что со всем этим делать дальше?
https://telegram.me/mikaprok