Когда мне становится дурно
Когда становится дурно в мчащемся на полных оборотах экипаже,
я кричу извозчику,
-Гей, лихой! Гей! Отдыхаем, старый!
Разогретые знойными верстами жеребцы, перебиваясь, замедляют свой бег и встают.
Я схожу в звенящей степи.
В стороне от дороги изнывает от жара и покачивается среди колючего кустарника первоцвет. Размашисто и волнообразно подзывает меня.
Мои ноги заплетаются и я иду туда, где, намереваясь спрятаться в зарослях шиповника, окажусь в тени, средь ласкового жужжания и шелеста.
Я прилягу там и накроюсь дорожным платьем.
Извозчик, обыкновенно, спохватится меня через пару минут.
Грязной рукой он поскребет свой морщинистый затылок, разинет усатый рот и соскочит с экипажа.
- Да чего же вы? Вы это… Куда подевалися?
А я, свернувшись, буду лежать в кустах, скручивать пальцами травинки и тихо посмеиваться над ним, пока он меня не найдет.