Жалость и ботокс.
Жалость - самое ужасное чувство, которое можно испытывать к человеку, который тебе не безразличен. Что такое жалость? Не любовь, не симпатия, не сострадание, не милосердие. Этот человек - жалок. Жалок для тебя. Ужасно!
А самая жалкая жалость - жалость к себе. Но она бывает чаще всего. Как там, в классике всех времен и народов бывшего Советского Союза: «А я вот иногда сама себя жалею. Прихожу из школы - и начинаю себя жалеть…».
Вот и я. Я и всегда-то была склонна к самокопанию и самоуничижению. Даже когда в жизни, казалось бы, все было отлично, все равно откуда-то лез этот противный червь и выкапывал какие-то несуществующие горести и недостатки. В себе самой и просто в жизни. Откуда это, даже не знаю. Вроде и в детстве любили, и мама, сколько себя помню, всегда показывала свою любовь, я всегда была для нее «умницей и красавицей», «самой-самой». Видать, карма какая-то.
Но факт. Мне себя жалко.
Вот как сейчас. В данную минуту. Пишу эти строки с основательно опухшим лицом. Разреветься удалось еще на улице - со станции метро пришлось припустить до дома бегом, вдруг так ливануло! Дождь нагло поджег фитиль накопившейся за трудный день жалости к себе, чтобы потом хитро скрыть следы своей же наглости.
Это странное чувство - моя жалость к себе. Ужасно, до боли хочется, чтобы кто-нибудь меня пожалел. Не кинулся давать разумные советы, которые, будь они даны мне в моем нормальном состоянии, наверняка были бы с благодарностью приняты и возможно даже проведены в жизнь. Но почему, почему никто не дает эти чертовы советы и рекомендации, когда мне хорошо или хотя бы нормально? Потому что советы нужно давать только когда о них просят? Ерунда какая. Как раз когда человек в слезах, о советах он не просит. Даже когда, заламывая руки, хлюпая носом и глядя на тебя глазами побитой собаки породы жалостивый пинчер, десять раз вопрошает: «Что мне делать? Что делать?»
Так вот, тогда ужасно хочется, чтобы меня просто пожалели, чтобы обняли, сказали, что да, я понимаю, что тебе сейчас очень плохо, пожалуйста, поплачь, я тебя просто пожалею. И вместе с тем я всегда ужасно переживаю, что люди увидят, что мне плохо и начнут жалеть. И мне придется обременять людей - даже близких - жалостью к себе… А я ужасно не люблю обременять людей. И эта дурацкая жалость, не вылившаяся естественным образом в слезы и сопли при людях, затаивается и копится внутри неистраченной энергией. И вот когда эта энергия достигает пределов этой внутренности, тут она почему-то оборачивается агрессией против этих же самых людей вокруг меня. Странно… Я пытаюсь оберечь людей от жалости к заплаканной и несчастной себе, а в результате выливаю на них ушат моего накопленного раздражения.
Я забежала в свой дом, с трудом запихав ключ в замок и с трудом же сдерживая всхлипывания. Даже тут, в пустом подъезде и в полминуте от своей конуры, окончательная воля слезам не была дана. А вдруг соседи?
И вот, вторично поковырявшись ключом в следующем замке, конурином, я наконец-то попала в свое собственное пространство и тут уж разразилась настоящими рыданиями. Благо, пример сегодня было с кого брать - на улице прилично зарядило, да еще и молния сверкнула. Злобная такая - мне казалось, это она кого-то обижает, и этот кто-то вот так вот ревет и ревет за моим окном, размазывая по нему свои слезы. Мне и этого кого-то стало жалко вместе с собой. И я разревелась еще сильнее.
Снимая обувь и куртку в коридоре, глянула мимоходом на себя в зеркало. Мелькнула здравая мысль, что сегодняшняя истерика станет неплохим испытанием недавнему уколу ботокса - раньше, стоило основательно пореветь, лоб от переносицы на какое-то время прорезали жуткие морщины. Именно в эти морщины образующие мышцы и было вколото хитроумное средство. Интересно, как ботокс выдержит сегодняшнее эмоции, первые сильные после процедуры? Чувствуя, что здравая мысль начала эти эмоции притуплять, что ни в коем случае пока делать было нельзя - эксперимент срывается, понимаешь - я заставила себя припомнить все-все поводы для сегодняшней скорби.
Мне плохо, потому что сегодня еще только понедельник, а работать уже нет ни сил, ни желания. Мне жутко плохо от того, что я уже давно не люблю свою работу, но иного способа содержать себя, прилично подорожавшую в последние годы, пока нет. И от этой необходимости еще труднее. А на работе постоянный стресс, материальная ответственность, постоянные смены коллег, все более строгие правила… И вообще, почему, почему женщины должны работать на таких работах? Ненавижу этих борчих за равноправие!
Мне ужасно плохо, что никак не складываются никакие личные отношения, и я снова и снова не могу понять, чего во мне не хватает, что они так вот не складываются? И меня раздражают все эти уже нашедшие свою пару, когда немножко свысока - как родители, которые как будто никогда не были детьми - они повторяют одно и то же: «Все обязательно будет, надо только еще немножко подождать, а главное, перестать думать об этом и ждать…» То есть, вы подождите немного, но как бы сделайте вид, что не ждете. Ага, мне как бы надо сесть на трамвай, но я не хочу, чтобы это так выглядело, и я становлюсь далеко от трамвайной остановки, ну и как бы ничего не жду. А тут приходит трамвай и останавливается, естественно, на остановке. И я тут, как Тося в «Девчатах» за поездом, «Батюшки, опоздала!», бегу. Бегу - и, опять же естественно, опаздываю. Трамвай ушел.
Нет уж. Я - такая! Я жду трамвая! Стою на этой самой остановке и совершенно искренне готова признаться в этом. Однако, сейчас я продолжаю себя жалеть, поэтому - дальше. А дальше - даже если вокруг все друзья и близкие люди находят своих половин и половинок, это вовсе не значит, что и я найду. Меня не так давно поразил фильм «Becoming Jane» - о жизни знаменитой и горячо любимой мною Джейн Остин. Она отказалась от своей любви в молодости, посчитав, что недостойна молодого человека и сломает ему жизнь, а за нелюбимого посватавшегося не пошла и в результате прожила всю жизнь одна, писав гениальные и в чем-то даже новаторские по тем временам романы. Но то - Джейн Остин. Мне до нее недосягаемо, как, вероятно, и до счастливых отношений с любимым и любящим мужчиной. И от этого себя еще жальче…
Я старею (как там, кстати, мой лоб, нужно ли стараться дальше?), у меня стареет тело, если от морщин еще на какое-то время средств хватит, то что делать с дряблеющей кожей? Но это еще полбеды. У меня стареет душа и черствеет сердце. Я становлюсь циничной, я перестаю верить и надеяться. Я перестаю радоваться, а самое страшное - я перестаю радоваться за других. Одна коллега, правда, и ранее не совсем любимая и понимаемая мною, недавно счастливо и удачно вышла второй раз замуж, а сейчас вот покидает нашу компанию, перезжая с мужем в свой любимый город. И я сегодня в беседе с подругами просто изошла желчью в ее сторону - ну почему у нее это есть, а у меня с любимой моей, но пока что тоже непристроенной подругой, нет? Ужас какой. Я страшная, завистливая, безнадежно эгоистичная, закисшая старая женщина и дева. И мне себя жаааааалко.
Дальше мне уже пришлось напрячься, чтобы продолжать выдавливать из себя слезу. В ход пошла жалость к этой любимой подруге в такой же ситуации, как моя, к маме, потому что она тоже одна, к другой подруге, которая уже несколько лет ждет предложения руки и сердца от отца своего ребенка и опять же живет в непонятках, к еще одной подруге, которую отец ее будущего еще не рожденного ребенка, кажется, намеревается оставить. Да много кого еще можно пожалеть. Но я вспоминаю, что жалость - это ужасное чувство. Если хоть когда-то можно допустить его к себе (свое - че хочу, то и ворочу!), то зачем обижать ею хороших и близких людей?
Пожалуй, хватит на сегодня. За окном слезы высохли, пора и мне заканчивать и взглянуть на результат. Из зеркала на меня смотрит некий невразумительно печальный образ - красные глаза с выражением вселенской скорби, правда, переходящим в любопытство, черные тени вокруг этих загадочных глаз и красные же пятна на опухших щеках. Однако же, отмечает это любопытство с глубочайшим удовлетворением, совершенно без угрюмых складок между бровей! Глаза умоем, припухлость сойдет, а морщин-то пока не будет!
Жалость отступает, сменяясь ликованием! Пожалуй, есть еще парочка лет, когда можно так вот безнаказанно скорбеть от жалости к себе по любому поводу, коих, я знаю, может быть превеликое множество (главное, вовремя задаться правильной целью) - и это никак не отразиться на челе. И можно пока плевать на все советы, данные по просьбе и без, и стоять себе прямо на трамвайной остановке. И ждать. С полным правом и безмятежно гладким лбом. Ну, а если опять не тот трамвай придет - что ж, останется пожалеть себя снова…
А самая жалкая жалость - жалость к себе. Но она бывает чаще всего. Как там, в классике всех времен и народов бывшего Советского Союза: «А я вот иногда сама себя жалею. Прихожу из школы - и начинаю себя жалеть…».
Вот и я. Я и всегда-то была склонна к самокопанию и самоуничижению. Даже когда в жизни, казалось бы, все было отлично, все равно откуда-то лез этот противный червь и выкапывал какие-то несуществующие горести и недостатки. В себе самой и просто в жизни. Откуда это, даже не знаю. Вроде и в детстве любили, и мама, сколько себя помню, всегда показывала свою любовь, я всегда была для нее «умницей и красавицей», «самой-самой». Видать, карма какая-то.
Но факт. Мне себя жалко.
Вот как сейчас. В данную минуту. Пишу эти строки с основательно опухшим лицом. Разреветься удалось еще на улице - со станции метро пришлось припустить до дома бегом, вдруг так ливануло! Дождь нагло поджег фитиль накопившейся за трудный день жалости к себе, чтобы потом хитро скрыть следы своей же наглости.
Это странное чувство - моя жалость к себе. Ужасно, до боли хочется, чтобы кто-нибудь меня пожалел. Не кинулся давать разумные советы, которые, будь они даны мне в моем нормальном состоянии, наверняка были бы с благодарностью приняты и возможно даже проведены в жизнь. Но почему, почему никто не дает эти чертовы советы и рекомендации, когда мне хорошо или хотя бы нормально? Потому что советы нужно давать только когда о них просят? Ерунда какая. Как раз когда человек в слезах, о советах он не просит. Даже когда, заламывая руки, хлюпая носом и глядя на тебя глазами побитой собаки породы жалостивый пинчер, десять раз вопрошает: «Что мне делать? Что делать?»
Так вот, тогда ужасно хочется, чтобы меня просто пожалели, чтобы обняли, сказали, что да, я понимаю, что тебе сейчас очень плохо, пожалуйста, поплачь, я тебя просто пожалею. И вместе с тем я всегда ужасно переживаю, что люди увидят, что мне плохо и начнут жалеть. И мне придется обременять людей - даже близких - жалостью к себе… А я ужасно не люблю обременять людей. И эта дурацкая жалость, не вылившаяся естественным образом в слезы и сопли при людях, затаивается и копится внутри неистраченной энергией. И вот когда эта энергия достигает пределов этой внутренности, тут она почему-то оборачивается агрессией против этих же самых людей вокруг меня. Странно… Я пытаюсь оберечь людей от жалости к заплаканной и несчастной себе, а в результате выливаю на них ушат моего накопленного раздражения.
Я забежала в свой дом, с трудом запихав ключ в замок и с трудом же сдерживая всхлипывания. Даже тут, в пустом подъезде и в полминуте от своей конуры, окончательная воля слезам не была дана. А вдруг соседи?
И вот, вторично поковырявшись ключом в следующем замке, конурином, я наконец-то попала в свое собственное пространство и тут уж разразилась настоящими рыданиями. Благо, пример сегодня было с кого брать - на улице прилично зарядило, да еще и молния сверкнула. Злобная такая - мне казалось, это она кого-то обижает, и этот кто-то вот так вот ревет и ревет за моим окном, размазывая по нему свои слезы. Мне и этого кого-то стало жалко вместе с собой. И я разревелась еще сильнее.
Снимая обувь и куртку в коридоре, глянула мимоходом на себя в зеркало. Мелькнула здравая мысль, что сегодняшняя истерика станет неплохим испытанием недавнему уколу ботокса - раньше, стоило основательно пореветь, лоб от переносицы на какое-то время прорезали жуткие морщины. Именно в эти морщины образующие мышцы и было вколото хитроумное средство. Интересно, как ботокс выдержит сегодняшнее эмоции, первые сильные после процедуры? Чувствуя, что здравая мысль начала эти эмоции притуплять, что ни в коем случае пока делать было нельзя - эксперимент срывается, понимаешь - я заставила себя припомнить все-все поводы для сегодняшней скорби.
Мне плохо, потому что сегодня еще только понедельник, а работать уже нет ни сил, ни желания. Мне жутко плохо от того, что я уже давно не люблю свою работу, но иного способа содержать себя, прилично подорожавшую в последние годы, пока нет. И от этой необходимости еще труднее. А на работе постоянный стресс, материальная ответственность, постоянные смены коллег, все более строгие правила… И вообще, почему, почему женщины должны работать на таких работах? Ненавижу этих борчих за равноправие!
Мне ужасно плохо, что никак не складываются никакие личные отношения, и я снова и снова не могу понять, чего во мне не хватает, что они так вот не складываются? И меня раздражают все эти уже нашедшие свою пару, когда немножко свысока - как родители, которые как будто никогда не были детьми - они повторяют одно и то же: «Все обязательно будет, надо только еще немножко подождать, а главное, перестать думать об этом и ждать…» То есть, вы подождите немного, но как бы сделайте вид, что не ждете. Ага, мне как бы надо сесть на трамвай, но я не хочу, чтобы это так выглядело, и я становлюсь далеко от трамвайной остановки, ну и как бы ничего не жду. А тут приходит трамвай и останавливается, естественно, на остановке. И я тут, как Тося в «Девчатах» за поездом, «Батюшки, опоздала!», бегу. Бегу - и, опять же естественно, опаздываю. Трамвай ушел.
Нет уж. Я - такая! Я жду трамвая! Стою на этой самой остановке и совершенно искренне готова признаться в этом. Однако, сейчас я продолжаю себя жалеть, поэтому - дальше. А дальше - даже если вокруг все друзья и близкие люди находят своих половин и половинок, это вовсе не значит, что и я найду. Меня не так давно поразил фильм «Becoming Jane» - о жизни знаменитой и горячо любимой мною Джейн Остин. Она отказалась от своей любви в молодости, посчитав, что недостойна молодого человека и сломает ему жизнь, а за нелюбимого посватавшегося не пошла и в результате прожила всю жизнь одна, писав гениальные и в чем-то даже новаторские по тем временам романы. Но то - Джейн Остин. Мне до нее недосягаемо, как, вероятно, и до счастливых отношений с любимым и любящим мужчиной. И от этого себя еще жальче…
Я старею (как там, кстати, мой лоб, нужно ли стараться дальше?), у меня стареет тело, если от морщин еще на какое-то время средств хватит, то что делать с дряблеющей кожей? Но это еще полбеды. У меня стареет душа и черствеет сердце. Я становлюсь циничной, я перестаю верить и надеяться. Я перестаю радоваться, а самое страшное - я перестаю радоваться за других. Одна коллега, правда, и ранее не совсем любимая и понимаемая мною, недавно счастливо и удачно вышла второй раз замуж, а сейчас вот покидает нашу компанию, перезжая с мужем в свой любимый город. И я сегодня в беседе с подругами просто изошла желчью в ее сторону - ну почему у нее это есть, а у меня с любимой моей, но пока что тоже непристроенной подругой, нет? Ужас какой. Я страшная, завистливая, безнадежно эгоистичная, закисшая старая женщина и дева. И мне себя жаааааалко.
Дальше мне уже пришлось напрячься, чтобы продолжать выдавливать из себя слезу. В ход пошла жалость к этой любимой подруге в такой же ситуации, как моя, к маме, потому что она тоже одна, к другой подруге, которая уже несколько лет ждет предложения руки и сердца от отца своего ребенка и опять же живет в непонятках, к еще одной подруге, которую отец ее будущего еще не рожденного ребенка, кажется, намеревается оставить. Да много кого еще можно пожалеть. Но я вспоминаю, что жалость - это ужасное чувство. Если хоть когда-то можно допустить его к себе (свое - че хочу, то и ворочу!), то зачем обижать ею хороших и близких людей?
Пожалуй, хватит на сегодня. За окном слезы высохли, пора и мне заканчивать и взглянуть на результат. Из зеркала на меня смотрит некий невразумительно печальный образ - красные глаза с выражением вселенской скорби, правда, переходящим в любопытство, черные тени вокруг этих загадочных глаз и красные же пятна на опухших щеках. Однако же, отмечает это любопытство с глубочайшим удовлетворением, совершенно без угрюмых складок между бровей! Глаза умоем, припухлость сойдет, а морщин-то пока не будет!
Жалость отступает, сменяясь ликованием! Пожалуй, есть еще парочка лет, когда можно так вот безнаказанно скорбеть от жалости к себе по любому поводу, коих, я знаю, может быть превеликое множество (главное, вовремя задаться правильной целью) - и это никак не отразиться на челе. И можно пока плевать на все советы, данные по просьбе и без, и стоять себе прямо на трамвайной остановке. И ждать. С полным правом и безмятежно гладким лбом. Ну, а если опять не тот трамвай придет - что ж, останется пожалеть себя снова…