Сражение за Брестскую крепость: взгляд с германской стороны
Сражение за Брестскую крепость, происходившее с 22 по 30 июня 1941 года, стало в послевоенном СССР наиболее известным эпизодом начального периода советско-германского противостояния, ярким символом стойкости и героизма солдат и командиров Красной армии, первыми встретивших неприятельский удар. При этом история обороны крепости в том виде, в каком она подавалась общественности, изначально была сильнейшим образом мифологизирована, хотя бы даже потому, что в силу понятных причин, практически никаких советских документальных источников, могущих дать сколь-нибудь ясное представление о ходе тех боев, не имелось.
Ввиду отсутствия документов советской стороны, единственными серьезными источниками, позволяющими изучить картину сражения, остаются германские документы, в числе которых одним из важнейших является отчет о действиях 45-й пехотной дивизии Вермахта по захвату Бреста, составленный 8 июля 1941 года для Генерального штаба сухопутных войск командиром этой дивизии генерал-лейтенантом Фрицем Шлипером.
Помимо того, что текст этого отчета дает хорошее представление о хронологии и последовательности событий штурма, в нем содержится ряд моментов, обращающих внимание на нюансы, связанные с подготовкой атак на крепость и тактикой немецких войск.
Надо понимать, что эпопея гарнизона Брестской крепости, на протяжении целой недели оказывавшего организованное сопротивление противнику, стала, по большому счету, итогом случайного стечения обстоятельств. Согласно советским планам, в случае начала боевых действий размещенные в крепости войска должны были ее покинуть и занять позиции на достаточно протяженном фронте, опирающемся на 62-й укрепрайон. Однако внезапность и быстрота германского нападения привели к тому, что в крепости оказались блокированы очень значительные силы, насчитывавшие около 9 тысяч человек.
Если бы эти силы успели занять позиции в соответствии с предвоенными планами, то несомненно, их поражение было бы очень быстрым и стоило немцам гораздо меньших усилий и жертв. Однако получилось так, что подразделениям 45-й пехотной дивизии Вермахта пришлось вести штурм созданного еще в XIX столетии мощного фортификационного сооружения, а это требовало как особой тактики действий, так и применения оружия, пригодного для решения подобной задачи. Двумя очень большими минусами, не позволившими немцам достичь быстрого успеха, стали полное отсутствие поддержки со стороны ударной авиации и недостаточно адекватное артиллерийское обеспечение. Для эффективного поражения оборонявшихся в крепостных сооружениях советских войск требовались осадные орудия калибром от 280 мм и выше, но их в распоряжении штурмующих не было. Исключение составляли лишь две 600-мм мортиры "Один" и "Тор", однако они имели крайне низкую скорострельность, малые сектора обстрела и незначительный запас снарядов. Что же касается 210-мм мортир и особенно реактивных установок "Небельверфер" 41, то их разрушительной мощи оказалось явно недостаточно.
Прямым следствием указанных недостатков стало то, что бои за крепость приняли затяжной характер. И в этой ситуации (что неоднократно подчеркивается в отчете) генерал-лейтенант Шлипер и командующий 4-й армией генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге приняли абсолютно верное решение не форсировать штурм, а прочно блокировать осажденный гарнизон и перейти к тактике измора, сохраняя тем самым жизни своих солдат. В итоге, хотя оборонявшиеся в крепости советские войска смогли организованно сражаться целых семь дней, немцам удалось добиться победы, избежав неоправданных потерь, причем основная доля этих потерь пришлась на первые два дня штурма.
Также достойно внимания то обстоятельство, что в своем отчете Фриц Шлипер неоднократно и весьма высоко отзывается о своих противниках, подчеркивая хороший моральный дух, героизм и боевое мастерство защищавших Брестскую крепость советских солдат и командиров. Ниже приводится текст этого отчета:
Фриц Шлипер
"22 июня
План артиллерийского удара был рассчитан не столько на фактическое воздействие, сколько, скорее, всецело на эффект неожиданности. Он и должен был быть таким, так как, несмотря на многократные требования дивизии, артиллерийское обеспечение было недостаточным, а длительная артиллерийская подготовка не могла быть проведена, если планировалось использовать моральное воздействие огня тяжелых реактивных установок. Ввиду того, что заряженные тяжелые реактивные установки вынуждены были находиться на почти открытых огневых позициях (из-за дальности стрельбы), было необходимо, чтобы они открыли огонь сразу же в начале атаки, а пехота, в соответствии с этим, пошла в атаку под прикрытием огня реактивных установок спустя несколько минут после наступления "времени Х". Было бы желательнее провести сначала сравнительно длительную артиллерийскую подготовку и лишь затем задействовать реактивные установки, но из-за того, что существовала опасность выхода из строя реактивных установок и их боеприпасов в результате ответных действий врага, от этой идеи пришлось отказаться.
То, что тяжелая реактивная установка не в состоянии разрушить подвалы и внутренние помещения крепости, было известно, и командир дивизии неоднократно подчеркивал это, как особую слабость действия артиллерии. Распределение огня реактивных установок примерно соответствовало предложению командира 4-го полка реактивных установок особого назначения, однако командир дивизии распорядился о более сильной концентрации огня на Центральном острове, чем то было предложено.
Сначала артиллерийское обеспечение, помимо дивизионной артиллерии (9 легких и 3 тяжелых батареи) должно было включать в себя только тяжелые реактивные установки (9 батарей, 2880 выстрелов) и два 600-мм орудия, однако скорострельность последних составляла один выстрел в пять минут, и поэтому, а также из-за ограниченности сектора их обстрела в наступлении они могли быть использованы лишь непродолжительное время.
Благодаря личному участию генерал-лейтенанта Хайнеманна, старшего артиллерийского командира - 302, а также артиллерийского командира - 27, который в трудные дни проведения операции очень хорошо зарекомендовал себя в деле управления огнем, обоснованные просьбы об усилении артиллерийского обеспечения, в конечном счете, возымели свое действие: в распоряжение были предоставлены 9 мортир с неполными расчетами, из которых дивизия, используя свой личный состав, за последние дни перед наступлением создала хорошо действующий батальон мортир. Кроме того, командир XII армейского корпуса приказал сосредоточить на крепости в первые 5 минут наступления огонь двух батальонов мортир из 31-й и 34-й дивизий, однако этого усиления было недостаточно.
Внезапный удар артиллерии и реактивных установок по позициям русских, а также стремительная атака пехоты принесли следующие первые успехи:
1) Железнодорожный мост через Буг был взят с налета, были обезврежены подрывные заряды. Этот и еще один небольшой железнодорожный мост взяты под охрану. Стал возможен переход войск по железнодорожному мосту.
2) В ходе наступления 130-го пехотного полка южнее крепости и в обход Бреста Литовского в первой половине дня были захвачены неповрежденные мосты через Мухавец на юго-западе и юго-востоке от города, имевшие решающее значение для танковой магистрали-1; штурмовые лодки 81-го саперного батальона, продвигавшиеся вверх по течению Мухавца, существенно способствовали быстрому захвату. Эти мосты были удержаны, несмотря на танковые контратаки русских. Усиленным 130-м пехотным полком было уничтожено 12 русских танков.
3) Наведение моста через Буг на южной окраине крепости удалось закончить раньше запланированного времени, кроме того, 81-й саперный батальон под вражеским огнем вел строительство временного 8-тонного моста на северной окраине крепости.
Однако уже скоро (примерно в 05:30 - 07:30) стало ясно, что русские пришли в себя и начали оказывать особо упорное и ожесточенное сопротивление позади наших ушедших вперед рот, используя пехоту и 35 - 40 находившихся в крепости танков и разведывательных бронемашин. При этом они показали очень хорошую снайперскую выучку, ведя огонь с деревьев, из слуховых окон и подвалов, и вскоре нанесли нам тяжелые потери в офицерском и младшем командном составе. Вероятно, страх быть расстрелянными при пленении - так учили солдат комиссары - тоже способствовал решению оборонявшихся сражаться до конца.
Утром стало ясно, что артиллерийская поддержка в условиях ближнего боя в крепости невозможна, так как наша пехота вошла в соприкосновение с русскими и собственную линию наступления нельзя было точно установить в лабиринте строений, кустарника, деревьев, руин. Частично она даже была отрезана очагами сопротивления русских или окружена. Неоднократные попытки задействовать отдельные полевые, противотанковые орудия и легкие гаубицы, стреляя прямой наводкой, потерпели неудачу по причине плохого обзора и угрозы попасть в своих, а также из-за большой толщины стен крепости. Не оказала никакого воздействия и наступавшая рядом батарея штурмовых орудий, которую командир 135-го пехотного полка во второй половине дня взял в подчинение по собственному решению.
Ввод новых сил 133-го пехотного полка (резерв корпуса) на Южном и Западном островах с 13:15 также не привел к какому-либо изменению положения: там, откуда русских уже вытеснили, спустя некоторое время возникали новые силы из подвалов, зданий, канализационных труб и других укрытий, и превосходно стреляли, увеличивая наши потери.
Для уничтожения русских танков, которые, как предполагалось, могли прорваться из крепости в направлении города, а также для зачистки города, к северу от Северного острова в район железнодорожных путей (на северо-запад от Бреста Литовского) был подтянут 45-й противотанковый батальон (без одной роты, приданной 130-му пехотному полку), где ему неоднократно представлялся случай подбивать русские танки.
Командир дивизии лично убедился в ходе осмотра позиций 135-го пехотного полка (Северный остров), проведенного около 13:50, что в ближнем пехотном бою взять крепость невозможно, и примерно в 14:30 принял решение отвести силы таким образом, чтобы окружить крепость со всех сторон, а затем (предположительно после ночного отхода, начиная с утра 23 июня) провести тщательно пристрелянный корректируемый огонь на разрушение с целью изматывания и уничтожения русских. В 18:30 данное решение было однозначно одобрено командующим 4-й армии - ему не нужны были бессмысленные потери, движение по магистрали и железной дороге было на тот момент уже возможным, действия врага в том направлении необходимо было предотвратить, а в остальном русских следовало взять измором.
Вечером 22 июня были отданы приказы об отходе и блокировании крепости силами 133-го пехотного полка вместе с 1-м батальоном 98-го артиллерийского полка (Брест) и 2-м батальоном 98-го артиллерийского полка на западе, юге и востоке, а также силами 135-го пехотного полка вместе с 3-м батальоном 98-го артиллерийского полка на севере, в основном по внешнему валу.
Для ведения огня на разрушение в подчинение дивизии был передан 854-й батальон мортир (12 орудий) ограниченной подвижности, занимавший позиции в районе Корощина с 31-й дивизией. В подчинение были также переданы три стационарные мортиры 34-й дивизии, однако использовать их не было возможности по причине нехватки средств связи и людей в орудийных расчетах. И все же боеприпасы для них были подвезены и использованы для усиления огня.
23 июня
Согласно приказа находившиеся в крепости подразделения 133-го и 135-го пехотных полков ночью были отведены на позицию периметра окружения за пределы крепости. Очень неприятным было то, что русские тотчас же заняли оставленные территории, и кроме того, группа немецких солдат (пехотинцы и саперы, количество которых поначалу не было точно известно) была окружена в церкви крепости на Центральном острове. Время от времени с окруженными устанавливалась радиосвязь, у них, кстати, находилось несколько русских пленных.
В 05:00 был открыт корректируемый огонь на разрушение по Центральному острову и южному краю Северного острова, заключавшийся в тщательной пристрелке тяжелых орудий в сочетании с мощными огневыми налетами. Во время ведения огня активность русских стрелков, находившихся на деревьях, чаще всего ослабевала, а в перерывах сразу же успешно возобновлялась. Вычислить этих прекрасно замаскированных стрелков было очень трудно.
Примерно в 09:00 штабом 4-й армии был предоставлен автомобиль пропаганды, оборудованный громкоговорителями. Русским дали понять, что их сопротивление бесполезно, и призвали сдаться. Несмотря на это средство, дивизией также была предпринята попытка взять в подчинение проходящие танки, так как было ясно, что только с их помощью можно будет провести эффективную зачистку островов, избегая ненужных потерь.
Между тем, планомерный огонь на разрушение продолжался. До 14:00 на командный пункт дивизии прибыл сначала малый, а затем и большой автомобили пропаганды со звуковещательными установками. После составления подходящего текста их отправили в 135-й пехотный полк (Северный остров), где направление ветра способствовало вещанию. Там, после проведения с 17:00 до 17:15 мощного сосредоточенного обстрела, с их помощью должен был быть озвучен призыв к русским сдаться по истечении полутора часов.
И действительно, после прекращения артиллерийского огня по этому призыву начиная с 18:30 в плен сдалось примерно 1900 русских. Таким образом, возникло впечатление, что воля русских к сопротивлению существенно ослабла и что после повторения операции с артиллерийским огнем и пропагандой крепость падет без дальнейших потерь. Поэтому еще вечером передвижная звуковещательная станция была направлена в 133-й пехотный полк (Южный остров), чтобы и там озвучить призыв сдаться. Однако здесь пропаганде не удалось достичь нужного эффекта, так как с наступлением темноты русские предприняли мощные попытки прорваться в направлении города на северо-восток и восток, и очень сильный заградительный огонь артиллерии и пехоты, ведущийся со всех сторон, заглушал громкоговорители.
24 июня
После ночных попыток прорыва и сильного огня русских стало ясно, что в плен сдались лишь некоторые подразделения русских, не желавшие сражаться, а другие, полные решимости продолжать борьбу, отвергали капитуляцию. По словам пленных, это были командиры и комиссары, которые, с одной стороны, были связаны письменным обязательством сражаться до последнего, а с другой стороны, принуждали своих солдат держаться, угрожая расстрелом или запугивая тем, что немцы их все равно расстреляют.
Обеспечивая движение по магистрали и железнодорожному мосту, командир дивизии принял решение снова пустить в ход артиллерию, огонь которой должен был вестись в виде медленного огня на разрушение попеременно с сильными сосредоточенными огневыми налетами. В перерывах между артиллерийскими обстрелами должны были звучать повторные призывы сдаться, чтобы сломить боевой дух русских. Данное решение было однозначно одобрено в ходе встречи командира дивизии с начальником штаба 4-й армии, который сослался на желание командующего не проливать крови зря. Важным было лишь обеспечить движение по танковой магистрали.
Решение о продолжении артиллерийского огня было трудным, так как солдаты, окруженные в крепостной церкви, еще держались и при возможности выйти на связь просили о помощи. Для того, чтобы избежать потерь среди окруженных, район вокруг церкви крепости обстрелу не подвергался, а от применения тяжелых реактивных установок, которые готовы были сделать примерно 150 выстрелов, решено было отказаться. В первой половине дня в плен сдалось несколько русских.
На 11:30 - 11:45 был запланирован новый мощный огневой налет, а по его окончании - призыв по громкоговорителю сдаться. Незадолго до этого снова удалось связаться по радио с окруженными в крепостной церкви, и из разговора стало ясно, что там держатся не менее 50 солдат, некоторые из них ранены и все истощены до предела. Ввиду этого было быстро принято решение отложить пропаганду, а в 11:45 (в это время артиллерийский огонь должен был прекратиться) силами 133-го пехотного полка провести мощную ударную операцию в районе крепостной церкви с целью освобождения окруженных.
Используя впечатляющий огневой налет, 133-му пехотному полку удалось освободить примерно 50 окруженных и одновременно захватить Центральный остров, за исключением нескольких зданий. Также 135-й пехотный полк захватил Западную часть Северного острова, а позже 2-й батальон 133-го пехотного полка взял и Южный остров. При этом было захвачено 1250 пленных.
Из очагов сопротивления русских остались некоторые здания и так называемый "Дом офицеров" на Центральном острове, восточная часть Северного острова (восточнее дороги с севера на юг), большая часть вала у Северного моста (укрепление 145) и Восточный форт.
В ходе зачистки Центрального острова во второй половине дня примерно одна рота русских попыталась прорваться на восток в направлении моста через Мухавец через магистраль 1, эти русские были уничтожены. Ввиду оживления огневой активности русских из очагов сопротивления, ночью следовало ожидать повторных попыток прорыва. Поэтому к слабому месту в кольце окружения между 135-м пехотным полком и 3-м батальоном 133-го пехотного полка были подтянуты еще и силы 45-го разведывательного батальона. Действительно, русская пехота и танки попытались прорваться ночью. Атака была отбита.
Командный пункт дивизии был перемещен из Тересполя в Брест Литовский.
25 июня
Начиная с раннего утра была продолжена зачистка очагов сопротивления, при этом для зачистки Северного острова в подчинение командиру 135-го пехотного полка были переданы 2-й батальон 130-го пехотного полка и 45-й разведывательный батальон с 3-м батальоном 133-го пехотного полка. Из-за ограниченности района действий использовать артиллерийский огонь уже не представлялось возможным. Пехотные средства были неэффективными по причине большой толщины стен. Успешно могли бы быть использованы тяжелые танки или штурмовые орудия, но их не имелось в наличии. Один все еще боеспособный огнемет 81-го саперного батальона не был в состоянии подойти к зданиям без огневого прикрытия со стороны бронетехники. Поэтому в дивизии была предпринята попытка подготовить к бою несколько трофейных русских танков, что ожидалось к 26 июня. Кроме того, ночью по предложению штаба 4-й армии в подчинение был передан бронепоезд № 28 (три французских танка SOMUA), его применение ожидалось не ранее 26 июня.
Чтобы устранить неприятный для нас фланговый огонь в направлении Северного острова из "Дома офицеров" на Центральном острове, 81-му саперному батальону было приказано зачистить этот дом и другие части крепости, применяя команды подрывников. С крыши дома спускали подрывные заряды и взрывали на уровне окон. Были слышны крики и стоны раненых взрывами русских, однако русские продолжали стрелять. День прошел в постоянных ближних боях, продолжалась подготовка танков.
26 июня
81-й саперный батальон произвел на Центральном острове мощный подготовленный взрыв. В здании, боковая стена которого (кирпичная, метровой толщины) была разрушена, взято примерно 450 пленных, часть которых принадлежала к коммунистической школе руководителей. Тем самым был устранен фланговый огонь в направлении Северного острова. Благодаря этому в итоге удалось провести зачистку Северного острова настолько, что из очагов сопротивления остался только Восточный форт. К нему невозможно было подобраться, используя пехотные средства, так как из глубокого рва с многочисленными капонирами и подковообразного двора велся превосходный ружейный и пулеметный огонь, поражавший всякого приблизившегося.
Оставалось единственное решение принудить русских к сдаче, изнурив их голодом, и прежде всего - жаждой. Кроме того, применить все средства, ускоряющие изматывание, такие, как беспокоящий огонь из тяжелых минометов, чтобы пресечь передвижения во рву и по двору, обстрел из танков прямой наводкой, призывы сдаться с использованием рупора или путем сбрасывания в ров с верхнего края листовок, и прочее. Французские и трофейные русские танки еще не были готовы к бою.
27 июня
От перебежчика из Восточного форта стало известно, что оборону в нем держат примерно 20 командиров и 370 солдат, вооруженных одним счетверенным пулеметом, 10 ручными пулеметами, 10 автоматами. У них имеется 1000 ручных гранат, достаточное количество боеприпасов и продовольствия. Воды мало, однако ее добывают из вырытых ям. В форту находятся также женщины и дети. Ядро сопротивления - один майор и один комиссар, основную массу окруженных составляют бойцы 393-го зенитного дивизиона (42-я дивизия).
Наконец, в середине дня удалось применить один французский танк SOMUA (еще два танка бронепоезда № 28 не были готовы к выходу) и один трофейный русский танк (второй из-за частых проблем с двигателем можно было использовать лишь условно), их огонь по бойницам и окнам заставил русских существенно снизить активность, но окончательного успеха это не принесло.
Кроме того, одно штурмовое орудие, оставленное из-за повреждений на Северном острове 22 июня, было подготовлено к движению и стрельбе (частично разобранный затвор был отремонтирован), к нему были подвезены боеприпасы. Производилась зачистка оставшихся очагов сопротивления (отдельные русские снова и снова стреляли из самых невозможных укрытий, таких, как мусорные баки, кучи тряпья и т.д.). Из Восточного форта все еще велся огонь.
28 июня
Был продолжен обстрел Восточного форта из танков и теперь уже исправного штурмового орудия, но без особого успеха. Поэтому командир дивизии приказал связаться с авиацией на аэродроме в Малашевичах, чтобы выяснить возможность нанесения бомбового удара. Результат: бомбардировка может быть произведена, но для этого следует отвести свои подразделения за внешний вал и до Западного форта. Эти перемещения были произведены во второй половине дня под тщательным огневым прикрытием, чтобы русские не смогли вырваться из Восточного форта. К сожалению, низкая облачность не позволила провести бомбардировку 28 июня. Плотное окружение Восточного форта было восстановлено, ночью для освещения форта были использованы русские прожекторы (частично в качестве вспомогательных средств применялись автомобильные фары).
Русские по-прежнему отвечали на любое неосторожное приближение. Силы, занимавшие крепость, были уменьшены, чтобы дать части подразделений необходимый отдых.
29 июня
С 08:00 самолеты сбросили несколько 500-кг бомб, что не возымело видимого действия. Также малоэффективным был возобновленный сильный обстрел Восточного форта из танков и штурмового орудия, хотя на кладке уже были видны разрушения. На 30 июня была подготовлена операция с использованием бензина, масла и смазки, которые планировалось скатывать во рвы форта в бочках и поджигать ручными гранатами или осветительными ракетами.
Во второй половине дня авиация возобновила бомбовые удары с использованием 500-кг бомб. А когда была сброшена 1800-кг бомба, попавшая в угол стены рва, от ее разрыва задрожал даже город Брест и русские не выдержали: сначала в плен сдалось некоторое количество женщин с детьми, а вечером - 389 солдат. Теперь они получили разрешение от своего командира, майора, сдаться. Они ничуть не были потрясенными, выглядели сильными и хорошо накормленными, производили впечатление дисциплинированных людей. Майор и комиссар не были найдены. Должно быть, они застрелились.
30 июня
Рано утром Восточный форт полностью обыскали, было извлечено несколько раненых русских и лежащих перед фортом мертвых немцев. Найдено достаточное количество боеприпасов. Отдельные помещения, которые невозможно было осмотреть, были выжжены.
Во все дни сражения у командования постоянно имелась возможность использовать, помимо радио, еще и проводную связь, которую поддерживал в образцовом состоянии 65-й батальон связи, и это несмотря на многочисленные водные преграды и непрекращающийся вражеский огонь.
Результат тяжелых боев дивизии с 22 по 29 июня 1941 года
1) Крепость и город Брест Литовский взяты, это сделало возможным безопасное движение на важных путях снабжения в восточном направлении - танковой магистрали 1 и железной дороге Варшава - Брест Литовский.
2) Уничтожены мощные силы двух русских дивизий (6-й и 42-й).
Захвачены трофеи. Среди прочего:
а) Оружие
14576 винтовок
1327 пулеметов
27 минометов
15 орудий 76-мм
10 орудий 152-мм
5 гаубиц 152-мм
3 пехотных орудия
46 противотанковых пушек
18 прочих орудий
6 зенитных орудий
b) Лошади
780 лошадей
с) Транспортные средства
36 танков и машин на гусеничном ходу, а также примерно 1500 автомобилей, преимущественно неисправных
Захвачено пленных:
101 офицер
7122 человека младшего командного состава и рядовых
Кроме того, русским нанесены тяжелые потери.
В качестве полученного опыта можно назвать:
1) Сильный кратковременный огневой удар артиллерии против старых укреплений с толстой кладкой, усиленной бетоном, с глубокими подвальными помещениями и многочисленными непросматриваемыми укрытиями неэффективен. Чтобы добраться до помещений крепости, расположенных на глубине, требуется большой силы длительный корректируемый огонь на разрушение.
Использование отдельных штурмовых орудий, пушек, танков и т.д. затруднено из-за отсутствия обзора многочисленных укрытий крепости и наличия большого количества возможных целей, и не приводит к успеху из-за большой толщины стен укреплений.
Против таких целей особенно не подходит тяжелая реактивная установка.
Воздушные налеты с использованием сверхтяжелых бомб являются замечательным средством для морального воздействия на гарнизон, находящийся в укрытиях.
2) Внезапное нападение на крепость, в которой обороняются решительные защитники, стоит много крови. Эта прописная истина была в который раз доказана на примере Бреста Литовского. Даже при решительном и внезапном действии необходимо применение мощных артиллерийских сил.
3) Русские сражались в Бресте Литовском необычайно упорно и настойчиво, показали превосходную выучку в пехотном деле, и значительная часть противника проявила замечательный боевой дух.
45-я дивизия выполнила поставленную задачу. Она понесла тяжелые потери, а именно:
Убитыми и пропавшими без вести - 32 офицера, 421 унтер-офицер и рядовой
Ранеными - 31 офицер, 637 унтер-офицеров и рядовых
Несмотря на эти потери, а также упорство и мужество русских, сильный боевой дух дивизии, получающей пополнения в основном с непосредственной родины фюрера и Верховного главнокомандующего, из области Верхнего Дуная, образцово выстоял до последнего дня этих кровавых ближних боев."