Гориллы в тумане
Посмотрел за два дня четырех Кинг-Конгов (33/76/05/17). Чуть не опух.
Тридцать третий смотрел впервые. Семьдесят шестой и две тысячи пятый раньше видел в кинотеатре. Ну а семнадцатый - и так понятно.
Все фильмы разные, начиная с заставок: сначала были Radio Pictures (страшно далеки они от народа), им вслед пришел Парамаунт, на рубеже столетий подвизался Universal. Теперь вот - с какого-то перепугу "Уорнеры". 104 минуты довоенного хронометража разрослись сперва до ста тридцати четырех нефтяных, потом (с тяжелой руки хоббита, завладевшего кольцом мегаломании) - до трех часов, а нынче вновь убористо и видеоклипно ужались до ста восемнадцати.
Повествовательно первый и третий фильмы - близнецы (ревущие тридцатые, съемочная группа, ведомая маньяком, голодная Энн Дэрроу ворует яблоко, дословное финальное "Beauty killed the Beast").
У Гиллермина на дворе кризис, и миром правит "черное золото" - ради него и затевается экспедиция, а девушка (хоть и тоже актриса) приплетена довольно топорно. И о, это странное имя Dwan ("я взяла Dawn и поменяла местами буквы"). Зато на этот раз никто не прется на корабле сквозь туман: предусмотрительно высаживаются на шлюпках (хотя дальнейший сюжет развивается в проторенном русле).
В новейшем варианте, который демонстрируется на экранах сегодня, идут ещё дальше, подключая к делу вертолеты, а туман (бывший вообще-то визитной карточкой острова) замещен банальным грозовым фронтом. Ещё интересней, что действие четвертого фильма происходит в те же семидесятые, что и во втором, только акцент смещен с нефти на Вьетнам. Таким образом, в 1933 и в 2005 годы была рассказана одна история, а в 1976 и в 2017 - две разных, хоть в одном времени. Или, как сказали бы теперь, из разных вселенных. С точки зрения хронологии картины выстроены перекрестными парами: нативные 30-е, потом нативные 70-е, дальше уже ретро 30-е и ретро 70-е.
Наконец, главное: в двадцать первом веке из сюжета о Конге исчезает секс. А он там был! Как обычно в таких случаях, ищем женщину.
Фэй Рэй в черно-белом оригинале (как трогательно кукольный гигант отвязывает шнурочек, которым привязана героиня, прежде чем унести её с места жертвоприношения) - само воплощение соблазна. У неё даже взгляд с поволокой как у небезызвестной Александры Серых.
Позже, в плейбоевских семидесятых, Джессика Лэнг перенимает эстафету с невыносимой, centerfold-обольстительностью. Так невозможны её чистые волосы и подведенные губы сразу после спасения из шлюпки, так нетерпеливы старания гигантских пальцев стянуть с неё остатки одежды (и так непонятны слуху советского зрителя, тогда в восемьдесят восьмом, когда фильм проник в наш прокат, были её слова о какой-то "глубокой глотке"). Так жарко на острове Черепа не будет уже никогда.
В наступившем миллениуме Питер Джексон, хоть и стараясь держаться истоков в рассказе о красавице и чудовище (и во многом делая почти дословный римейк Конга-33), ставит на главную роль серую мышку Уоттс - в новотерпимых реалиях более соблазнительные изгибы уже могли бы кого-то оскорбить. Любовный пыл он заменяет платонической тоской по красоте, жар тела - мелодрамой. Попутно растягивая до невозможных пределов каждую сцену и безбожно растрачиваясь по мелочам. Безусловный талант, возможно, самый даровитый из всей четверки (пятерки, если помнить о первом дуэте), он топит фильм в бессмысленной свалке находок, так и не отважившись изобразить хотя бы краткий миг эротизма.
В две тысячи семнадцатом вопрос решается напалмово-ковровым методом: мало того, что женщин здесь две, так ещё и одна из них унисекс-азиатка с полутора строчками в сценарии, а вторая, несмотря на всю выразительную бриларсоновскую мимику (актриса с невероятно подвижным лицом) - военный фотограф в потной майке. Единственный хоть сколько-нибудь приближающий к романтике контакт со Зверем, который позволят ей авторы - примирительно коснуться гигантского носа крохотной ладонью, пока не заговорят пушки. И всё. Нет ритуала свадьбы за стеной. Нет поездки домой в трюме танкера. Нет Самого грандиозного шоу на западе с разрыванием цепей, бесчинством на нью-йоркских улицах, подъемом на злосчастную высотку и героической смертью от крупнокалиберного огня. Другая судьба уготована Чорному властелину, судьба молчаливого защитника земель от гигантской нечисти. Первым делом черепозавры, девушки - потом.
И наслаждение в новом веке предлагается испытывать от других возбудителей. Например, глядя на то, как томно скатывается за борт вертолетная гильза. Как влажный рапид врезается в потные крупные планы. Как разрывает тропическую глушь "вьетнамский" рок-н-ролл. А как здесь заправляют плёнку в фотоаппарат! Как бесстыдно передергивают затвор! С каким мстительным желанием смотрит Сэм Л. Джексон на своего шерстистого врага.
Молодой режиссер явно любит фильмы Зака Снайдера. Живая плоть в его фантазии уступила место видеоклипным грезам материального мира. Это настоящее war-techno-geek-порно. Новая эротика для тех кто хотел бы, но уже нельзя.