Киргизские яблоки = ЖИЗНЬ
Яблоко - самый раскрученный фрукт в истории со времён первого грехопадения. Это чудо природы оживляет, убивает, омолаживает, учит распознавать добро и зло. Перечислять можно до бесконечности, вплоть до города Нью-Йорк и даже… корпорации APPLE.
Если когда-то возникнет идея сотворить герб нашей огромной семьи, на нём непременно будет яблоко. Красивое, крупное, иссык-кульское. Потому что именно благодаря яблокам всё сложилось так, а не иначе.
Долгая история, но захватывающая.
Дальний Восток. 1941-й. Март.
Демобилизованный маркшейдер Венедикт Долгин, двадцати трёх лет, будучи на хорошем счету в штабе Дальневосточного округа, выписал себе литерный до Пржевальска. Вернее, до города Фрунзе Киргизской ССР. Зачем, если сам он уроженец Красноярского края?
Затем, что друг-однополчанин, родом из Пржевальска, красочно и даже как-то вкусно рассказывал про невероятные, лучшие в мире иссык-кульские яблоки. И что вообще в Киргизии есть на что посмотреть. Почти через всю страну, неторопливо и деловито, меняя пассажиров на крупных станциях, поезд стучал колесами сквозь меняющиеся пейзажи.
А во Фрунзе уже пахло весной, сошел весь снег и на деревьях урюка набухали розовые почки.
По прибытии Венедикт прямо на вокзале купил четыре огромных сочных вкусных пирожка со смешным названием «чебурек» за сущие копейки. Наелся ими так, что пришлось посидеть на скамейке, прежде чем двинуться в путь. Южное солнце, высокое весеннее небо и уютный городок недвусмысленно намекали молодому топографу: «Оставайся подольше, то ли еще будет!».
И он остался.
Маркшейдеры - очень нужные люди. Особенно в республике, где только поднимается горно-рудная промышленость. Венедикт направлен в Нарынскую область, на вольфрам-молибденовый рудник Кумбель . Там его и застает война.
Вместе с призывниками и добровольцами он едет во Фрунзе, сопровождая сформированные в Нарыне подразделения. Но на фронт его не отправляют, возвращают на рудник.
Вторая попытка выехать на передовую через некоторое время с новыми частями опять проваливается - ему в резкой форме сообщают, чтобы руководил добычей руды.
В третий и последний раз после просьбы отправить его на фронт командование зачитывает приказ из Москвы - высококвалифицированных специалистов на фронт не отправлять, они гораздо нужнее в тылу на стратегически важных объектах. А на словах добавляют требование увеличить объемы добычи руды.
И рудник увеличивал, как мог и даже как не мог.
Шахтеры работали «на сухую», то есть без специального гидро оборудования, дышали редкоземельной рудной пылью по четырнадцать часов в сутки. Ни один из них не избежал атаки силикоза - профессионального заболевания горняков, которое не лечится.
Будучи директором рудника, Венедикт Долгин на равных с шахтерами практически жил под землей.
По окончании войны он получил несколько медалей за доблестный труд, правительственные грамоты, инвалидность и категорический запрет врачей на спуск в шахту. Силикоз медленно и мучительно убивал его еще двадцать лет.
Зато благодаря распределению на рудник он познакомился с Пелагеей Абраменко, молодой школьной учительницей из Саратова.
И в 1946 году у них родился сын Владимир. Мой папа.
Москва. 1938-й год.
В семье высокопоставленного партийного деятеля Бориса Максимовича Дядюченко смятение.
Каким-то чудом пережит страшный 37-й, но сейчас он смещен с должности якобы переводом на окраину страны, поднимать там партийную работу.
Даже есть выбор. Брест или Фрунзе.
У Бориса Максимовича на тот момент семья и четверо детей, младшей Оленьке всего годик, старшей Надюше - двенадцать.
Брест вроде бы ближе, там спокойно, понятно. Фрунзе очень далеко, там очень жарко летом и незнакомая культура киргизов. Надо выбирать, пока дают такую возможность.
Старшие дети тоже участвовали в обсуждении. Именно от них прозвучал вопрос «А что там кушают?».
Не смотря на высокий пост отца, в многодетной семье Дядюченко часто ужинали весьма скромно. Оказывается, Киргизия славится прекрасными яблоками, ароматными и большими. Этих яблок там много, они растут везде, и кушать их можно без ограничений, хоть сутки напролёт!
Дети уже не сомневались, куда именно им хочется переехать. Мама, живущая в творческом треугольнике «сотворить завтрак - наколдовать обед - придумать ужин», горячо поддерживает детей.
Решено. Фрунзе.
Зелёный город, уютно свернувшийся клубочком под снежными пиками Киргизского Ала-Тоо, тепло принял переселенцев. И там, правда, было много яблок, абрикосов, помидоров, винограда, и вообще солнца.
Этот внезапный, трудный, долгий переезд , который по сути был смягченным падением с партийной лестницы, спас семью.
История не имеет сослагательного наклонения, но если бы они выбрали Брест… даже прогнозировать не берусь.
Во Фрунзе у Дядюченко родилось еще двое сыновей.
А старшая дочь, Надежда, после окончания медицинского института познакомилась с Николаем Чирковым, бывшим танкистом и будущим ветеринаром.
У них в 1952-м году родилась дочь Наталья. Моя мама.
Если посчитать всех детей, внуков и правнуков Венедикта Казимировича и Бориса Максимовича, то получается… тридцать пять человек! И у каждого из них или есть, или будет половинка! А потом еще и еще…
Тридцать пять плюс бесконечность.
Жизни и судьбы, которых могло просто не существовать в этой вселенной.
Однозначно, яблоко на герб!
Большое, сочное, ароматное, красное. Иссык-Кульское.
Если когда-то возникнет идея сотворить герб нашей огромной семьи, на нём непременно будет яблоко. Красивое, крупное, иссык-кульское. Потому что именно благодаря яблокам всё сложилось так, а не иначе.
Долгая история, но захватывающая.
Дальний Восток. 1941-й. Март.
Демобилизованный маркшейдер Венедикт Долгин, двадцати трёх лет, будучи на хорошем счету в штабе Дальневосточного округа, выписал себе литерный до Пржевальска. Вернее, до города Фрунзе Киргизской ССР. Зачем, если сам он уроженец Красноярского края?
Затем, что друг-однополчанин, родом из Пржевальска, красочно и даже как-то вкусно рассказывал про невероятные, лучшие в мире иссык-кульские яблоки. И что вообще в Киргизии есть на что посмотреть. Почти через всю страну, неторопливо и деловито, меняя пассажиров на крупных станциях, поезд стучал колесами сквозь меняющиеся пейзажи.
А во Фрунзе уже пахло весной, сошел весь снег и на деревьях урюка набухали розовые почки.
По прибытии Венедикт прямо на вокзале купил четыре огромных сочных вкусных пирожка со смешным названием «чебурек» за сущие копейки. Наелся ими так, что пришлось посидеть на скамейке, прежде чем двинуться в путь. Южное солнце, высокое весеннее небо и уютный городок недвусмысленно намекали молодому топографу: «Оставайся подольше, то ли еще будет!».
И он остался.
Маркшейдеры - очень нужные люди. Особенно в республике, где только поднимается горно-рудная промышленость. Венедикт направлен в Нарынскую область, на вольфрам-молибденовый рудник Кумбель . Там его и застает война.
Вместе с призывниками и добровольцами он едет во Фрунзе, сопровождая сформированные в Нарыне подразделения. Но на фронт его не отправляют, возвращают на рудник.
Вторая попытка выехать на передовую через некоторое время с новыми частями опять проваливается - ему в резкой форме сообщают, чтобы руководил добычей руды.
В третий и последний раз после просьбы отправить его на фронт командование зачитывает приказ из Москвы - высококвалифицированных специалистов на фронт не отправлять, они гораздо нужнее в тылу на стратегически важных объектах. А на словах добавляют требование увеличить объемы добычи руды.
И рудник увеличивал, как мог и даже как не мог.
Шахтеры работали «на сухую», то есть без специального гидро оборудования, дышали редкоземельной рудной пылью по четырнадцать часов в сутки. Ни один из них не избежал атаки силикоза - профессионального заболевания горняков, которое не лечится.
Будучи директором рудника, Венедикт Долгин на равных с шахтерами практически жил под землей.
По окончании войны он получил несколько медалей за доблестный труд, правительственные грамоты, инвалидность и категорический запрет врачей на спуск в шахту. Силикоз медленно и мучительно убивал его еще двадцать лет.
Зато благодаря распределению на рудник он познакомился с Пелагеей Абраменко, молодой школьной учительницей из Саратова.
И в 1946 году у них родился сын Владимир. Мой папа.
Москва. 1938-й год.
В семье высокопоставленного партийного деятеля Бориса Максимовича Дядюченко смятение.
Каким-то чудом пережит страшный 37-й, но сейчас он смещен с должности якобы переводом на окраину страны, поднимать там партийную работу.
Даже есть выбор. Брест или Фрунзе.
У Бориса Максимовича на тот момент семья и четверо детей, младшей Оленьке всего годик, старшей Надюше - двенадцать.
Брест вроде бы ближе, там спокойно, понятно. Фрунзе очень далеко, там очень жарко летом и незнакомая культура киргизов. Надо выбирать, пока дают такую возможность.
Старшие дети тоже участвовали в обсуждении. Именно от них прозвучал вопрос «А что там кушают?».
Не смотря на высокий пост отца, в многодетной семье Дядюченко часто ужинали весьма скромно. Оказывается, Киргизия славится прекрасными яблоками, ароматными и большими. Этих яблок там много, они растут везде, и кушать их можно без ограничений, хоть сутки напролёт!
Дети уже не сомневались, куда именно им хочется переехать. Мама, живущая в творческом треугольнике «сотворить завтрак - наколдовать обед - придумать ужин», горячо поддерживает детей.
Решено. Фрунзе.
Зелёный город, уютно свернувшийся клубочком под снежными пиками Киргизского Ала-Тоо, тепло принял переселенцев. И там, правда, было много яблок, абрикосов, помидоров, винограда, и вообще солнца.
Этот внезапный, трудный, долгий переезд , который по сути был смягченным падением с партийной лестницы, спас семью.
История не имеет сослагательного наклонения, но если бы они выбрали Брест… даже прогнозировать не берусь.
Во Фрунзе у Дядюченко родилось еще двое сыновей.
А старшая дочь, Надежда, после окончания медицинского института познакомилась с Николаем Чирковым, бывшим танкистом и будущим ветеринаром.
У них в 1952-м году родилась дочь Наталья. Моя мама.
Если посчитать всех детей, внуков и правнуков Венедикта Казимировича и Бориса Максимовича, то получается… тридцать пять человек! И у каждого из них или есть, или будет половинка! А потом еще и еще…
Тридцать пять плюс бесконечность.
Жизни и судьбы, которых могло просто не существовать в этой вселенной.
Однозначно, яблоко на герб!
Большое, сочное, ароматное, красное. Иссык-Кульское.