А Третьяковки могло бы и не быть ...
Государственная Третьяковская галерея (сокр. ГТГ, разг. Третьяковка) - одно из крупнейших в мире собраний русского изобразительного искусства. Основатель - промышленник и меценат Павел Михайлович Третьяков.
Павел Михайлович много лет собирал картины русских художников, развешивал их в комнатах дома, в котором жил с семьёй, а когда собралась внушительная коллекция, то построил для неё специальное здание - галерею.
В 1881 году галерея была открыта для всеобщего посещения. В 1892 году Павел Михайлович обратился в Московскую городскую думу с заявлением о своём решении подарить городу здание галереи вместе с полной коллекцией картин, а также собрание картин своего брата Сергея Михайловича (ум. 1892 г.)
Памятник основателю Галереи П.М.Третьякову у исторического здания Галереи.
Моё фото.
Полная коллекция имела в своём составе 1287 живописных и 518 графических произведений русской школы, 75 картин и 8 рисунков западноевропейской школы, 15 скульптур и обширную коллекцию икон.
С 15 августа 1893 года галерея стала называться "Городской художественной галереей Павла и Сергея Михайловичей Третьяковых", а сам Павел Третьяков получил звание Почётного гражданина Москвы и был назначен пожизненным попечителем галереи.
До конца жизни Третьяков неустанно заботился о пополнении галереи и успел собрать ещё 348 картин.
4-го декабря 1898 года в 10 часов утра Павел Михайлович Третьяков скончался (от обострения язвы желудка) в возрасте 65 лет.
П.М.Третьяков 4-го декабря 1898 года.
Фото из Интернета
После смерти Павла Михайловича было вскрыто завещание, в котором он изложил свою волю по распределению состояния. Состояние Третьякова (пять московских домов, деньги, векселя, ценные бумаги (не считая подаренного им Москве собрания картин изначальной стоимостью 1,5 млн рублей) составляло от 4,4 до 8,8 млн рублей серебром.
Завещание было продумано Третьяковым до последней мелочи. Половину всех средств Третьяков завещал на благотворительные цели: устройство приюта для вдов, малолетних детей и незамужних дочерей умерших художников, для раздачи рабочим и служащим своих предприятий, на финансирование галереи, а также родным и близким.
На содержание своего дома Третьяков оставил Московской думе 150 тысяч рублей.
Завещание было написано Третьяковым ещё в 1896 году, но в мае 1898 года к тексту завещания были сделаны приписки относительно увеличения сумм.
Завещание было подано для утверждения в Московский окружной суд, но суд завещание не утвердил и признал его недействительным. Один из крупных присяжных поверенных Москвы Михаил Петрович Минин ознакомился с текстом завещания и обнаружил в нём крупную юридическую ошибку, из-за которой завещание потеряло силу.
[Spoiler (click to open)]
В случае отсутствия завещания или признания его не действительным, все имущество по закону наследовал единственный сын Третьякова - Михаил, жена получала седьмую часть наследства, дочери - четырнадцатую.
Но Михаил Третьяков был болен неизлечимой психической болезнью (слабоумие) и не мог понимать значения своих действий или руководить ими, т.е. он не мог считаться полноправным наследником, но по закону именно ему должно было достаться всё состояние. На момент смерти отца Михаилу шёл 21 год.
Для Павла Михайловича и всей семьи болезнь Михаила была глубочайшим несчастьем, и они не хотели огласки семейного горя, поэтому завещание оформлялось дома без приглашения нотариуса (постороннего человека).
И, хоть завещание было составлено без участия юриста (нотариуса) оно, как полагается, было подписано тремя незаинтересованными лицами: 2-ой гильдии купцом Василием Трифоновым Гуняевым, московским мещанином Романом Васильевым Кормилицыным и тульским мещанином Михаилом Константиновым Шныгиным.
Фамилии этих людей ни в одном пункте завещания указаны не были, и, казалось бы, оно было по форме составлено правильно, но по факту - ошибочно.
Ошибка получилась потому, что завещание писалось не в конторе нотариуса, который не допустил бы никакой ошибки, а в домашней обстановке людьми, незнакомыми с законом.
Так в чём была ошибка?
Ратуя за прогрессивное ведение торгового дела и увеличение прибыли, Павел Михайлович фактически предлагал ввести коллективное участие служащих в делах торгового дома "Братья П. и С. Третьяковы и В. Коншин" и ввёл в завещание соответствующий пункт.
Сейчас мы бы сказали, что служащие торгового дома "Братья П. и С. Третьяковы и В. Коншин" являлись как бы акционерами этого предприятия; они работали не только на хозяина, но и на себя, то есть были заинтересованными в коммерческом успехе фирмы, в которой служили.
П.М. Третьяков считал такое положение дел прогрессивным и желал, чтобы эта система и дальше продолжала работать, поэтому включил этот пункт в завещание.
Прогрессивный, по мнению Третьякова, пункт вызвал недовольство совладельца В.Д. Коншина и старших служащих. Он же стал преградой на пути утверждения всего завещания, потому что один из подписавшихся под завещанием был служащим этой торговой фирмы, то есть лицом заинтересованным. Им был Роман Васильевич Кормилицын, заведующий продажей пряжи и ниток, в течение многих лет приходивший каждое утро с докладом к Третьякову.
Московский окружной суд отказался утвердить завещание 15 марта 1899 года, а 26 марта 1899 года скончалась тяжелобольная Вера Николаевна - вдова Павла Михайловича Третьякова. Официальными наследниками оказались их единственный сын, психически больной Михаил, и четыре замужние дочери, которые по завещанию имели свою долю наследства.
Все переживали, что воля умершего Павла Михайловича не будет выполнена, особенно волновались трое душеприказчиков, которым П.М. Третьяков поручил приведение завещания в исполнение, - К.В. Рукавишников, В.Г. Сапожников и С.С. Боткин.
Константин Васильевич Рукавишников - крупный предприниматель, общественный деятель и благотворитель, бывший в 1893-1897 годах Московским городским головой.
Владимир Григорьевич Сапожников - известный московский купец и благотворитель.
Сергей Сергеевич Боткин - доктор медицины, зять Павла Михайловича, муж его дочери Александры.
Душеприказчики решили использовать единственный выход - подать прошение "на высочайшее имя" и добиваться положительного решения. Это непростое дело возложил на себя Константин Васильевич Рукавишников.
Сначала он посетил московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича и получил от него сопроводительную бумагу на имя главноуправляющего "Канцелярией Его Императорского Величества по принятию прошений, на Высочайшее имя приносимых" - Дмитрия Сергеевича Сипягина,
Д.С. Сипягин ознакомился с сопроводительной бумагой и отнёсся к существу дела очень сочувственно. Он посоветовал приложить к ходатайству душеприказчиков заявления всех законных наследников Третьякова с тем, не возражают ли они против утверждения домашнего завещания.
Дочери Павла Михайловича немедленно написали свои согласия, а с сыном Михаилом возникли затруднения. Сам он написать заявление не мог, а писать от его имени опекуны не имели права. А без заявления от главного наследника вопрос не мог быть решён благоприятно.
Решили освидетельствовать Михаила Третьякова в Московском Врачебном управлении, провели медицинскую экспертизу, по результату которой Михаил был признан слабоумным.
Постановление Врачебного управления надо было утвердить в правительствующем Сенате. При содействии Д.С. Сипягина и усилиями К.В. Рукавишникова удалось ускорить представление в Сенат соответствующего доклада.
На основании медицинской экспертизы Правительствующий Сенат подтвердил медицинский диагноз Михаила Третьякова.
19 мая Д. С. Сипягин написал официальное письмо Министру юстиции Николаю Валериановичу Муравьеву, где подробно изложил историю с завещанием, согласие семьи и мнение Сената о наследнике, и испросил донести просьбу душеприказчиков П.М. Третьякова "до монаршьего внимания".
Министр Н.В. Муравьев дал благоприятный отзыв на прошение, и 28 июля 1899 года К.В. Рукавишников направился на прием к Николаю II.
Люди, помогавшие сделать завещание Третьякова действительным:
Слева направо:
Рукавишников Константин Васильевич
Великий князь Сергей Александрович Романов
Сипягин Дмитрий Сергееавич
Муравьёв Николай Валерианович
Император Николай Александрович с вниманием выслушал историю завещания и заинтересовался юридической ошибкой. Рукавишников в своей взволнованной речи напомнил, что "Галерея принесена Третьяковым ещё при его жизни в дар городу Москве, и по завещанию ей оставляется целый капитал на содержание и дальнейшее процветание. Лишить Галерею этого дара невозможно, а не исполнить волю Павла Михайловича тем более!"
Имя мецената Третьякова Николаю было хорошо известно, он бывал в Третьяковской галерее, рассматривал шедевры русских художников и помнил, как в декабре 1896 года Павлу Михайловичу была пожалована серебряная медаль "в память Священного Коронования Государя Императора Николая II".
Николай выслушал Рукавишникова с большим вниманием и решил вопрос о завещании положительно. Константин Васильевич Рукавишников вернулся из Петербурга в Москву с победой!
Душеприказчикам и великому князю Сергею Александровичу были отправлены официальные извещения о том, что государь император "высочайше повелеть соизволил разрешить Московскому Окружному суду, не стесняясь определением, состоявшимся 15 марта 1899 года, вновь войти в рассмотрение вопроса об утверждении к исполнению составленного Коммерции Советником, потомственным почетным гражданином Павлом Третьяковым 6 сентября 1896 года домашнего духовного завещания, причем не считать препятствием допущенное при его составлении нарушение...".
Также Московскому генерал-губернатору великому князю Сергею Александровичу было отослано подлинное духовное завещание Третьякова.
Все формальности были соблюдены, и 24 августа 1899 года Окружной суд определил: "во исполнение высочайшего повеления, последовавшего 28 июля 1899 года, домашнее духовное завещание Потомственного почетного гражданина Коммерции Советника Павла Михайловича Третьякова утвердить к исполнению".
Все пункты завещания были исполнены с точностью.
- Дочери П.М. Третьякова получили недвижимое имущество и паи Товарищества новой костромской льняной мануфактуры,
- Сын Михаил наследовал двести тысяч рублей в пожизненное пользование процентами с этой суммы.
- Пожертвования на просветительские и благотворительные цели поступили по назначению.
- Московская городская дума получила средства для художественной галереи и для устройства дома бесплатных квартир вдов и сирот русских художников, а также недвижимость для тех же целей.
- Третьяковская галерея продолжала пополняться лучшими образцами русского искусства.
- В 1900-1901 годах началась перестройка жилого дома Третьяковых, в результате здание галереи и жилого дома были объединены новым фасадом, выполненным по проекту Виктора Михайловича Васнецова.
- Приют для вдов и сирот русских художников был построен по проекту архитектора Н.С. Курдюкова и открыт в 1912 году.
- Московское купеческое общество получило 30 000 рублей на стипендии в Мещанских училищах, а также капитал на устройство богаделен.
Последними словами Павла Михайловича Третьякова при жизни были: "Берегите галерею".
Павел Михайлович много лет собирал картины русских художников, развешивал их в комнатах дома, в котором жил с семьёй, а когда собралась внушительная коллекция, то построил для неё специальное здание - галерею.
В 1881 году галерея была открыта для всеобщего посещения. В 1892 году Павел Михайлович обратился в Московскую городскую думу с заявлением о своём решении подарить городу здание галереи вместе с полной коллекцией картин, а также собрание картин своего брата Сергея Михайловича (ум. 1892 г.)
Памятник основателю Галереи П.М.Третьякову у исторического здания Галереи.
Моё фото.
Полная коллекция имела в своём составе 1287 живописных и 518 графических произведений русской школы, 75 картин и 8 рисунков западноевропейской школы, 15 скульптур и обширную коллекцию икон.
С 15 августа 1893 года галерея стала называться "Городской художественной галереей Павла и Сергея Михайловичей Третьяковых", а сам Павел Третьяков получил звание Почётного гражданина Москвы и был назначен пожизненным попечителем галереи.
До конца жизни Третьяков неустанно заботился о пополнении галереи и успел собрать ещё 348 картин.
4-го декабря 1898 года в 10 часов утра Павел Михайлович Третьяков скончался (от обострения язвы желудка) в возрасте 65 лет.
П.М.Третьяков 4-го декабря 1898 года.
Фото из Интернета
После смерти Павла Михайловича было вскрыто завещание, в котором он изложил свою волю по распределению состояния. Состояние Третьякова (пять московских домов, деньги, векселя, ценные бумаги (не считая подаренного им Москве собрания картин изначальной стоимостью 1,5 млн рублей) составляло от 4,4 до 8,8 млн рублей серебром.
Завещание было продумано Третьяковым до последней мелочи. Половину всех средств Третьяков завещал на благотворительные цели: устройство приюта для вдов, малолетних детей и незамужних дочерей умерших художников, для раздачи рабочим и служащим своих предприятий, на финансирование галереи, а также родным и близким.
На содержание своего дома Третьяков оставил Московской думе 150 тысяч рублей.
Завещание было написано Третьяковым ещё в 1896 году, но в мае 1898 года к тексту завещания были сделаны приписки относительно увеличения сумм.
Завещание было подано для утверждения в Московский окружной суд, но суд завещание не утвердил и признал его недействительным. Один из крупных присяжных поверенных Москвы Михаил Петрович Минин ознакомился с текстом завещания и обнаружил в нём крупную юридическую ошибку, из-за которой завещание потеряло силу.
[Spoiler (click to open)]
В случае отсутствия завещания или признания его не действительным, все имущество по закону наследовал единственный сын Третьякова - Михаил, жена получала седьмую часть наследства, дочери - четырнадцатую.
Но Михаил Третьяков был болен неизлечимой психической болезнью (слабоумие) и не мог понимать значения своих действий или руководить ими, т.е. он не мог считаться полноправным наследником, но по закону именно ему должно было достаться всё состояние. На момент смерти отца Михаилу шёл 21 год.
Для Павла Михайловича и всей семьи болезнь Михаила была глубочайшим несчастьем, и они не хотели огласки семейного горя, поэтому завещание оформлялось дома без приглашения нотариуса (постороннего человека).
И, хоть завещание было составлено без участия юриста (нотариуса) оно, как полагается, было подписано тремя незаинтересованными лицами: 2-ой гильдии купцом Василием Трифоновым Гуняевым, московским мещанином Романом Васильевым Кормилицыным и тульским мещанином Михаилом Константиновым Шныгиным.
Фамилии этих людей ни в одном пункте завещания указаны не были, и, казалось бы, оно было по форме составлено правильно, но по факту - ошибочно.
Ошибка получилась потому, что завещание писалось не в конторе нотариуса, который не допустил бы никакой ошибки, а в домашней обстановке людьми, незнакомыми с законом.
Так в чём была ошибка?
Ратуя за прогрессивное ведение торгового дела и увеличение прибыли, Павел Михайлович фактически предлагал ввести коллективное участие служащих в делах торгового дома "Братья П. и С. Третьяковы и В. Коншин" и ввёл в завещание соответствующий пункт.
Сейчас мы бы сказали, что служащие торгового дома "Братья П. и С. Третьяковы и В. Коншин" являлись как бы акционерами этого предприятия; они работали не только на хозяина, но и на себя, то есть были заинтересованными в коммерческом успехе фирмы, в которой служили.
П.М. Третьяков считал такое положение дел прогрессивным и желал, чтобы эта система и дальше продолжала работать, поэтому включил этот пункт в завещание.
Прогрессивный, по мнению Третьякова, пункт вызвал недовольство совладельца В.Д. Коншина и старших служащих. Он же стал преградой на пути утверждения всего завещания, потому что один из подписавшихся под завещанием был служащим этой торговой фирмы, то есть лицом заинтересованным. Им был Роман Васильевич Кормилицын, заведующий продажей пряжи и ниток, в течение многих лет приходивший каждое утро с докладом к Третьякову.
Московский окружной суд отказался утвердить завещание 15 марта 1899 года, а 26 марта 1899 года скончалась тяжелобольная Вера Николаевна - вдова Павла Михайловича Третьякова. Официальными наследниками оказались их единственный сын, психически больной Михаил, и четыре замужние дочери, которые по завещанию имели свою долю наследства.
Все переживали, что воля умершего Павла Михайловича не будет выполнена, особенно волновались трое душеприказчиков, которым П.М. Третьяков поручил приведение завещания в исполнение, - К.В. Рукавишников, В.Г. Сапожников и С.С. Боткин.
Константин Васильевич Рукавишников - крупный предприниматель, общественный деятель и благотворитель, бывший в 1893-1897 годах Московским городским головой.
Владимир Григорьевич Сапожников - известный московский купец и благотворитель.
Сергей Сергеевич Боткин - доктор медицины, зять Павла Михайловича, муж его дочери Александры.
Душеприказчики решили использовать единственный выход - подать прошение "на высочайшее имя" и добиваться положительного решения. Это непростое дело возложил на себя Константин Васильевич Рукавишников.
Сначала он посетил московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича и получил от него сопроводительную бумагу на имя главноуправляющего "Канцелярией Его Императорского Величества по принятию прошений, на Высочайшее имя приносимых" - Дмитрия Сергеевича Сипягина,
Д.С. Сипягин ознакомился с сопроводительной бумагой и отнёсся к существу дела очень сочувственно. Он посоветовал приложить к ходатайству душеприказчиков заявления всех законных наследников Третьякова с тем, не возражают ли они против утверждения домашнего завещания.
Дочери Павла Михайловича немедленно написали свои согласия, а с сыном Михаилом возникли затруднения. Сам он написать заявление не мог, а писать от его имени опекуны не имели права. А без заявления от главного наследника вопрос не мог быть решён благоприятно.
Решили освидетельствовать Михаила Третьякова в Московском Врачебном управлении, провели медицинскую экспертизу, по результату которой Михаил был признан слабоумным.
Постановление Врачебного управления надо было утвердить в правительствующем Сенате. При содействии Д.С. Сипягина и усилиями К.В. Рукавишникова удалось ускорить представление в Сенат соответствующего доклада.
На основании медицинской экспертизы Правительствующий Сенат подтвердил медицинский диагноз Михаила Третьякова.
19 мая Д. С. Сипягин написал официальное письмо Министру юстиции Николаю Валериановичу Муравьеву, где подробно изложил историю с завещанием, согласие семьи и мнение Сената о наследнике, и испросил донести просьбу душеприказчиков П.М. Третьякова "до монаршьего внимания".
Министр Н.В. Муравьев дал благоприятный отзыв на прошение, и 28 июля 1899 года К.В. Рукавишников направился на прием к Николаю II.
Люди, помогавшие сделать завещание Третьякова действительным:
Слева направо:
Рукавишников Константин Васильевич
Великий князь Сергей Александрович Романов
Сипягин Дмитрий Сергееавич
Муравьёв Николай Валерианович
Император Николай Александрович с вниманием выслушал историю завещания и заинтересовался юридической ошибкой. Рукавишников в своей взволнованной речи напомнил, что "Галерея принесена Третьяковым ещё при его жизни в дар городу Москве, и по завещанию ей оставляется целый капитал на содержание и дальнейшее процветание. Лишить Галерею этого дара невозможно, а не исполнить волю Павла Михайловича тем более!"
Имя мецената Третьякова Николаю было хорошо известно, он бывал в Третьяковской галерее, рассматривал шедевры русских художников и помнил, как в декабре 1896 года Павлу Михайловичу была пожалована серебряная медаль "в память Священного Коронования Государя Императора Николая II".
Николай выслушал Рукавишникова с большим вниманием и решил вопрос о завещании положительно. Константин Васильевич Рукавишников вернулся из Петербурга в Москву с победой!
Душеприказчикам и великому князю Сергею Александровичу были отправлены официальные извещения о том, что государь император "высочайше повелеть соизволил разрешить Московскому Окружному суду, не стесняясь определением, состоявшимся 15 марта 1899 года, вновь войти в рассмотрение вопроса об утверждении к исполнению составленного Коммерции Советником, потомственным почетным гражданином Павлом Третьяковым 6 сентября 1896 года домашнего духовного завещания, причем не считать препятствием допущенное при его составлении нарушение...".
Также Московскому генерал-губернатору великому князю Сергею Александровичу было отослано подлинное духовное завещание Третьякова.
Все формальности были соблюдены, и 24 августа 1899 года Окружной суд определил: "во исполнение высочайшего повеления, последовавшего 28 июля 1899 года, домашнее духовное завещание Потомственного почетного гражданина Коммерции Советника Павла Михайловича Третьякова утвердить к исполнению".
Все пункты завещания были исполнены с точностью.
- Дочери П.М. Третьякова получили недвижимое имущество и паи Товарищества новой костромской льняной мануфактуры,
- Сын Михаил наследовал двести тысяч рублей в пожизненное пользование процентами с этой суммы.
- Пожертвования на просветительские и благотворительные цели поступили по назначению.
- Московская городская дума получила средства для художественной галереи и для устройства дома бесплатных квартир вдов и сирот русских художников, а также недвижимость для тех же целей.
- Третьяковская галерея продолжала пополняться лучшими образцами русского искусства.
- В 1900-1901 годах началась перестройка жилого дома Третьяковых, в результате здание галереи и жилого дома были объединены новым фасадом, выполненным по проекту Виктора Михайловича Васнецова.
- Приют для вдов и сирот русских художников был построен по проекту архитектора Н.С. Курдюкова и открыт в 1912 году.
- Московское купеческое общество получило 30 000 рублей на стипендии в Мещанских училищах, а также капитал на устройство богаделен.
Последними словами Павла Михайловича Третьякова при жизни были: "Берегите галерею".