Памятник Мандельштаму. 21 января 2023 года.
Вчера по делам я была в центре Москвы. Освободившись, вышла на станции метро "Китай-город" и пошла по улице Забелина к храму св. Владимира, что в Старосадском переулке. А так как улица идёт мимо памятника Мандельштаму, то решила заглянуть к нему.
Со дня рождения Осипа Эмильевича прошла всего неделя, но вид площадки с памятником изменился в неприятную сторону. Сугробы от плюсовой температуры растаяли, и образовались глубокие лужи, скрывающие под собой неровные глыбы льда, так что подойти к памятнику было не удобно и даже опасно, особенно трудно было взобраться по обледенелым ступеням на этот пятачок. На на помощь пришли разбросанные окурки, я наступала на них, и они помогали подошвам не скользить.
У подножия памятника валялся "праздничный" мусор: растоптанные цветы, корки хлеба и разбитые бутылки. Почему осколки бутылок оказались внизу памятника, оставалось только догадываться. А догадаться было несложно, потому что у низкого парапета, отделяющего площадку с памятником от молоденького сквера, валялись бумажные стаканчики, пачки сигарет, шкурки закусок, а сам парапет был разрисован рисунками и надписями фривольного содержания.
Поэт так же поднимал к небу голову, но выражение его лица и опущенные кончики губ выражали уже не гордость и непримиримость, как прежде, а брезгливость и осуждение. Во всяком случае мне так увиделось.
Впервые за много лет памятник и его окружение мне не понравились. Спелёнутый навечно гранитными кубами, не имея возможности шевельнуться и запротестовать, поэт, похоже, испытывал острое чувство несвободы. Мне было его очень жалко.
Общий вид памятника
У подножия памятника
Справа парапет с "народным творчеством"
Со дня рождения Осипа Эмильевича прошла всего неделя, но вид площадки с памятником изменился в неприятную сторону. Сугробы от плюсовой температуры растаяли, и образовались глубокие лужи, скрывающие под собой неровные глыбы льда, так что подойти к памятнику было не удобно и даже опасно, особенно трудно было взобраться по обледенелым ступеням на этот пятачок. На на помощь пришли разбросанные окурки, я наступала на них, и они помогали подошвам не скользить.
У подножия памятника валялся "праздничный" мусор: растоптанные цветы, корки хлеба и разбитые бутылки. Почему осколки бутылок оказались внизу памятника, оставалось только догадываться. А догадаться было несложно, потому что у низкого парапета, отделяющего площадку с памятником от молоденького сквера, валялись бумажные стаканчики, пачки сигарет, шкурки закусок, а сам парапет был разрисован рисунками и надписями фривольного содержания.
Поэт так же поднимал к небу голову, но выражение его лица и опущенные кончики губ выражали уже не гордость и непримиримость, как прежде, а брезгливость и осуждение. Во всяком случае мне так увиделось.
Впервые за много лет памятник и его окружение мне не понравились. Спелёнутый навечно гранитными кубами, не имея возможности шевельнуться и запротестовать, поэт, похоже, испытывал острое чувство несвободы. Мне было его очень жалко.
Общий вид памятника
У подножия памятника
Справа парапет с "народным творчеством"