Лагерное-1 (от Максима Гуреева)
Лагерное 1.
Военные сборы проходили в лагерях орденов Ленина и Окт. Революции Высшего командного училища им. Верховного Совета (Верховке) близ города Ногинска (Богородска). Дислоцировались в палатках, что само по себе должно было подчеркнуть крайне аскетический образ жизни курсанта, которому родина доверила защищать саму себя.
Ясно, что никаких особых мужских утех кроме упражнений на турнике, футбола и песен по гитару не предполагалось. Впрочем, местное военное начальство в лице майоров Савченко, Пышко, а также подполковника Пукина не испытывали никаких затруднений с культурным досугом и ежевечернее добродушно бухало в Ленинской комнате. Недовольство лагерных насельников, что и понятно, росло…
В конце концов, дерзкое решение приняла палатка, населенная Кириллом Юрьевичем Роговым, Володькой Кукушкиным, а также курсантами Рогачевским и Николаенко. Какими-то немыслимыми путями бойцы приобрели бутылку водки (или коньяка) и забили стрелу жестко опорожнить ее сразу после лагерного отбоя. Просто не было больше сил держаться!
Итак, дождавшись спасительной темноты, наши вероотступники приступили к делу. Впрочем, проблему создавала та самая спасительная темнота - не представлялось никакой возможности точно разлить огненную воду по кружкам. Решение было принято с филологическим остроумием. Кто-то из курсантов, не долго думая, включил ручной фонарик.
Теперь вообразим себе эту эпическую картину, достойную дедушки Федерико, - палаточный лагерь погружен во тьму, и только одна палатка, светится подобно китайскому фонарю. Дальше больше - огромные тени перемещаются по брезенту - вот огромная рука поднимает огромную бутылку, а другая огромная рука подставляет огромный стакан.
В это момент из Ленинской комнаты выходит подполковник Пукин, ну типа помочиться. Что он и делает с удовольствием. Изображение плывет перед его светлыми очами, и вдруг он цепенеет - огромная рука подносит огромный стакан к огромному рту, вновь появляется огромная бутылка. Фонарик гаснет.
"Привиделось", - думает Пукин, икает и, шатаясь, удалятся в Ленинскую комнату.
Фонарик загорается вновь. Разговоры о Лотмане, Бахтине, Реформатском становятся все звучнее.
Кирилл Юрьевич закуривает…
Военные сборы проходили в лагерях орденов Ленина и Окт. Революции Высшего командного училища им. Верховного Совета (Верховке) близ города Ногинска (Богородска). Дислоцировались в палатках, что само по себе должно было подчеркнуть крайне аскетический образ жизни курсанта, которому родина доверила защищать саму себя.
Ясно, что никаких особых мужских утех кроме упражнений на турнике, футбола и песен по гитару не предполагалось. Впрочем, местное военное начальство в лице майоров Савченко, Пышко, а также подполковника Пукина не испытывали никаких затруднений с культурным досугом и ежевечернее добродушно бухало в Ленинской комнате. Недовольство лагерных насельников, что и понятно, росло…
В конце концов, дерзкое решение приняла палатка, населенная Кириллом Юрьевичем Роговым, Володькой Кукушкиным, а также курсантами Рогачевским и Николаенко. Какими-то немыслимыми путями бойцы приобрели бутылку водки (или коньяка) и забили стрелу жестко опорожнить ее сразу после лагерного отбоя. Просто не было больше сил держаться!
Итак, дождавшись спасительной темноты, наши вероотступники приступили к делу. Впрочем, проблему создавала та самая спасительная темнота - не представлялось никакой возможности точно разлить огненную воду по кружкам. Решение было принято с филологическим остроумием. Кто-то из курсантов, не долго думая, включил ручной фонарик.
Теперь вообразим себе эту эпическую картину, достойную дедушки Федерико, - палаточный лагерь погружен во тьму, и только одна палатка, светится подобно китайскому фонарю. Дальше больше - огромные тени перемещаются по брезенту - вот огромная рука поднимает огромную бутылку, а другая огромная рука подставляет огромный стакан.
В это момент из Ленинской комнаты выходит подполковник Пукин, ну типа помочиться. Что он и делает с удовольствием. Изображение плывет перед его светлыми очами, и вдруг он цепенеет - огромная рука подносит огромный стакан к огромному рту, вновь появляется огромная бутылка. Фонарик гаснет.
"Привиделось", - думает Пукин, икает и, шатаясь, удалятся в Ленинскую комнату.
Фонарик загорается вновь. Разговоры о Лотмане, Бахтине, Реформатском становятся все звучнее.
Кирилл Юрьевич закуривает…