Секс в СССР 8

[mgsupgs]

Многие первые декреты советской власти изумляют своей дурью, а другие - жестокостью, изуверством и ненужной беспощадностью, Это я о декретах центральной власти. А уж на местах отрывались по полной. Вот некоторые из подобных декретов - судите о них сами. Коммунисты публиковали их в Кронштадте, Пулкове, Луге, Владимире, Саратове. Сегодня вы нигде не встретите упоминание об этих декретах в истории советской власти. Невыгодно ей это, как и всем ее сторонникам. Но слово из песни не выкинешь - они были, и глупо утверждать, что этих декретов не было.





Для тех, кто не может разобрать что там написано, расшифрую: «Предъявителю сего товарищу Карасеву предоставляется право социализировать в городе Екатеринодаре 10 душ девиц возрастом от 16 до 20 лет, на кого укажет товарищ Карасев. Подпись. Печать».

В пользу того, что идея национализации женщин по примеру национализации фабрик и заводов не «фальшивка», сфабрикованная врагами соввласти, и не единичный курьез из романтической фазы революции, говорит и другое. Это сегодня нам кажутся бредовыми и дикими отмена частной собственности на женщин, признание брака и семьи пережитками и формами эксплуатации. В разгар революционной смуты все было иначе.

Не будем забывать, что большевики и их союзники, леворадикалы всех мастей, исповедовали марксизм. А в нем постулат о семье как буржуазном пережитке был важной составной частью. Многие видные коммунисты-ленинцы разрабатывали теорию свободной любви как образ жизни освобожденного пролетариата. И мало-помалу теория стала овладевать революционными массами.



Особенно преуспела в такой пропаганде Александра Коллонтай - нарком в правительстве Ленина, а затем заведующая женотделом ЦК РКП(б). В описываемое время она произносила на съездах речи, писала статьи, выпускала брошюры, где яростно нападала на «легальный брак», называя его величайшей нелепостью, и проповедовала разные формы «игры-любви». «Дорогу крылатому Эросу!» - провозглашала неистовая анархо-коммунистка в молодежном журнале «Смена». В выступлениях перед распропагандированной матросской массой ее лозунги были еще откровенней. Коллонтай подражали словом и делом многие другие «валькирии революции» - Лариса Рейснер, перебывавшая в постели многих большевистских сановников от Радека до Раскольникова, любовница Ленина и предшественница Коллонтай на посту главы женотдела ЦК РКП(б) Инесса Арманд...




Стоит ли удивляться, что, преломляясь в сознании невежественных местечковых комиссаров, анархически настроенных матросов, вышедших из маргинальной среды главарей комбедов, валом валивших в «чрезвычайки» и трибуналы откровенных уголовников и прочих представителей революционных масс, эти теории принимали самые грубые и ужасные формы. Эксцессы на этой почве, видимо, коробили иных правоверных марксистов из большевистских верхов, считавших, что построение «нового строя» - дело не одного десятилетия. Но одно дело - теория и совсем другое - реальная жизнь. В теоретическом плане в 1920-е годы было сделано очень много для разработки новой морали пролетариата. На практике все это оборачивалось повсеместной распущенностью, особенно среди рабочей молодежи, и разгулом проституции.

Летом 1918 года первые полосы американских и европейских газет запестрели аршинными заголовками: «Большевики обобществляют женщин, накладывая табу на создание семьи», «Полигамия по-советски», «Социализм узаконил проституцию», «Большевики отбросили Россию на задворки цивилизации» и т.п. В сознание западного обывателя усиленно внедрялся стереотип большевиков - разрушителей семьи и брака, ярых сторонников социализации женщин.

Как же западные противники советской власти заполучили в руки такой крупный козырь?

...В конце июня 1918 года в Москве, в здании биржи на Мясницкой улице, проходил заключительный этап судебного процесса над автором декрета неким Хватовым, владельцем мануфактурной лавки.

Советская судебная система, начиная с середины 1920-х и вплоть до 1990-х годов, являла собой уникальное зрелище - подобного правосудия человечество еще не знало. Это было правосудие без оправдания, оно представляло из себя «службу быта» партийных и государственных инстанций. Однако с того момента, как большевики пришли к власти, минуло совсем немного времени. И это не могло не сказаться на отношении к подсудимому судьи, его помощников - народных заседателей, а также защитников - наркома госпризрения Александры Коллонтай и члена президиума ВСНХ, члена ВЦИКа Юрия Ларина.




Хватову инкриминировалось изготовление и расклеивание на заборах и домах Моквы «Декрета об обобществлении российских девиц и женщин», изданного якобы Московской свободной ассоциацией анархистов. Трудящимся массам предлагалась реализация всех 19 параграфов «документа», согласно которым, в частности, утверждалось, что «все лучшие экземпляры прекрасного пола находятся в собственности буржуазии, чем нарушается правильное продолжение человеческого рода на Земле». Поэтому с 1 мая 1918 года все женщины в возрасте от 17 до 32 лет изымаются из частного владения и объявляются достоянием (собственностью) народа. Декрет определял правила регистрации женщин и порядок пользования «экземплярами народного достояния». Распределение «заведомо отчужденных женщин», говорилось в документе, будет осуществляться московским Комитетом анархистов, членом которого якобы и являлся Хватов.

Мужчины имели право пользоваться одной женщиной «не чаще трех раз в неделю в течение трех часов». Для этого они должны были представить свидетельство от фабрично-заводского комитета, профсоюза или местного совета о принадлежности к «трудовой семье». За бывшим мужем сохранялся внеочередной доступ к своей жене. В случае противодействия его лишали права на интимное использование женщины.

Каждый «трудовой член», желающий пользоваться «экземпляром народного достояния», обязан был отчислять от своего заработка 10%, а мужчина, не принадлежащий к «трудовой семье», - 100 руб. в месяц. Из этих отчислений создавался фонд «Народного поколения», за счет которого должны были выплачиваться вспомоществование национализированным женщинам в размере 232 руб., пособие забеременевшим, содержание родившихся у них детей (последних предполагалось воспитывать в приютах «Народные ясли» до 17 лет), а также пенсии женщинам, потерявшим здоровье.



Во время судебного разбирательства выяснилось, что Хватов уже успел на практике отчасти реализовать некоторые параграфы фальшивки. Для этого он приобрел в Сокольниках избу из трех комнат, названную им «Дворцом любви коммунаров». Посещавших «дворец» он именовал «семейной коммуной». Получаемые от них деньги присваивал. Порой и сам посещал «дворец», чтобы выбрать понравившуюся ему молодую женщину и попользоваться ею часок-другой. Разумеется, бесплатно...

...Согласно его указанию, коммунары спали по 10 человек в комнате - мужчины отдельно от женщин. На две десятиместные комнаты полагался один двуспальный номер, где пара уединялась для сексуальных утех по согласованию с остальными сластолюбцами. Начиная с 11 вечера и до шести утра «дворец» содрогался от страстных стонов, ходил ходуном, как если бы в нем совершались брачные игры бегемотов.

Услышав эти подробности общения коммунаров, толпа присутствующих в зале юнцов и их подруг - отпрысков состоятельных родителей - завизжала от удовольствия. Замужние же женщины, которые явно были в меньшинстве, начали стучать о пол принесенными с собой штакетинами...



В своих выступлениях сторона обвинения, которую представляли П.Виноградская, заведующая женотделом МГК РКП(б), и А.Залкинд, известный москвичам как «врач большевистской партии», утверждали, что «излишнее внимание к вопросам пола может ослабить боеспособность пролетарских масс», да и вообще «рабочий класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешиваться в половую жизнь своих членов».

В заключение оба обвинителя просили суд приговорить Хватова к лишению свободы на пять лет с отбыванием наказания во Владимирском централе и конфискацией имущества.

...Когда председатель суда по фамилии Могила, фронтовик-рубака, потерявший в боях с белогвардейцами правую руку, предоставил слово защитникам, на сцену вспрыгнула Коллонтай. В течение 40 минут она, оседлав любимого конька, блистательно отстаивала свою теорию «Эроса крылатого» - свободу отношений между мужчиной и женщиной, лишенной формальных уз, подводя таким образом теоретическую базу под фривольность нравов, проповедовавшихся Хватовым в декрете.

Александра Михайловна подчеркнула, что присущие до 1917 года социальным низам вольность и даже падение нравов - это всего лишь отрыжка буржуазного прошлого, но с развитием социализма от них не останется и следа. Закончила Коллонтай свою речь требованием освободить Хватова из-под стражи прямо в зале суда, но с одной оговоркой: он обязан вернуть в государственную казну деньги, полученные от похотливых коммунаров.



Едва Коллонтай спрыгнула со сцены, как толпа замужних простолюдинок, смяв дежурный наряд вооруженных красноармейцев, ворвалась в зал. С криками: «Ироды! Богохульники! Креста на вас нет!» - женщины стали забрасывать тухлыми яйцами, гнилой картошкой и дохлыми кошками защитников, судью и, конечно, Хватова. Срочно было вызвано подкрепление: броневик с облепившими его вооруженными матросами. Дав несколько пулеметных очередей в воздух, броневик угрожающе двинулся к входу. Толпа рассеялась. А суд в лице безрукого фронтовика Могилы и двух солдат-заседателей удалились в совещательную комнату для принятия решения.

Совещались они около трех часов и в конце концов, вняв доводам Александры Коллонтай (как-никак, член ЦК РКП(б) и нарком - ей виднее!), вынесли вердикт: освободить Хватова прямо из зала суда ввиду отсутствия состава преступления. Вместе с тем у подсудимого должна быть конфискована избушка в Сокольниках, а также возвращены государству деньги, полученные им от «трудовых семей», развлекавшихся во «Дворце любви».

Хватов недолго праздновал свое освобождение. На следующий день он был убит в собственной лавке группой анархистов, которые выпустили по этому поводу прокламацию. В ней они разъясняли, что убийство Хватова - это «акт мести и справедливого протеста» за издание от имени анархистов порнографического пасквиля под названием «Декрет об обобществлении российских девиц и женщин».

ПОСЛЕДОВАТЕЛИ

Убийством Хватова, однако, история с декретом не закончилась. Напротив, она только начиналась. Прежде всего потому, что пасквиль с необычайной быстротой стал распространяться по России. К осени 1918 года он был перепечатан многими буржуазными и мелкобуржуазными газетами. Одни редакторы публиковали его как некий курьез, способный развлечь читателей, другие - с целью дискредитировать анархистское движение, а заодно и советскую власть, так как анархисты в то время участвовали вместе с большевиками в работе Советов всех уровней.

Процесс распространения декрета вышел из-под контроля властей. Начали появляться различные его варианты.

Шумную известность получил декрет Владимирского совета об объявлении женщин с 18 до 32 лет государственной собственностью.

Декрет Владимирского совдепа "О раскрепощении женщин"[18]
1. С 1 марта 1918 года в городе Владимире отменяется частное право на владение женщинами (брак отменен, как предрассудок старого капиталистического строя). Все женщины объявляются независимыми и свободными. Каждой девушке, не достигшей 18 лет, гарантируется полная неприкосновенность ее личности. "Комитет бдительности" и "Бюро свободной любви".
2. Каждый, кто оскорбит девушку бранным словом или попытается ее изнасиловать, будет осужден ревтрибуналом по всей строгости революционного времени.
3. Каждый изнасиловавший девушку, не достигшую 18 лет, будет рассматриваться как государственный преступник и будет осужден ревтрибуналом по всей строгости революционного времени.
4. Всякая девица, достигшая 18-летнего возраста, объявляется собственностью республики. Она обязана быть зарегистрирована в "Бюро свободной любви" при "Комитете бдительности" и иметь право выбирать себе среди мужчин от 19 лет до 50 временного сожителя-товарища.
Примечание. Согласия мужчины при этом не требуется. Мужчина, на которого пал выбор, не имеет права заявлять протест. Точно так же это право предоставляется и мужчинам при выборе среди девиц, достигших 18-летнего возраста.
5. Право выбора временного сожителя предоставляется один раз в месяц. "Бюро свободной любви" при этом пользуется автономией.
6. Все дети, рожденные от этих союзов, объявляются собственностью республики и передаются роженицами (матерями) в советские ясли, а по достижении 5 лет в детские "дома-коммуны". Во всех этих заведениях все дети содержатся и воспитываются за общественный счет.
Примечание. Таким образом, все дети, освобожденные от предрассудков семьи, получают хорошее образование и воспитание. Из них вырастет новое здоровое поколение борцов за "мировую революцию".
Совдеп города Владимира. 01.01.1918 г.

Подобный декрет был издан и Саратовским совдепом. Он имел некоторые разночтения с Владимирским, но, в общем, аналогичен ему.


Декрет появился на заборах и фасадах домов 28 февраля и вызвал волну возмущения саратовцев. Он предписывал, что «с 1 марта 1918 года право частного владения женщиной в возрасте от 17 до 32 лет отменяется». В трехдневный срок каждая молодая особа, подлежащая всенародному использованию, должна явиться в здание местной биржи на Верхнем Базаре, где размещался штаб анархистов.
Эти декреты местных совдепов вводились пробно и в случае их провалов ответственность за них несли местные совдепы, а не Совнарком. Но такие декреты грозили взрывом негодования населения, и коммунисты побоялись попробовать их осуществить.

Когда вышел такой декрет в Саратове, после его обнародования тысячи жителей города, прихватив с собой дочерей и жен, устремились в Тамбов, который не признавал советской власти, управляемый Временным исполнительным комитетом и городской управой. Таким образом, Тамбов в это время увеличился в населении почти вдвое. Однако город всем дал приют, так же как и во время нашествия Наполеона в 1812 году. Все саратовские беженцы были размещены в гостиницах и по домам горожан, где им был оказан хороший прием и где они были окружены заботой.



ДЕЛО № 18
АКТ РАССЛЕДОВАНИЯ О СОЦИАЛИЗАЦИИ ДЕВУШЕК И ЖЕНЩИН В ГОР. ЕКАТЕРИНОДАРЕ ПО МАНДАТАМ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

В г. Екатеринодаре местные большевики весною 1918 года издали декрет, напечатанный в "Известиях" Совета и расклеенный на столбах, согласно коему девицы в возрасте от 16 до 25 лет подлежали "социализации", причем желающим воспользоваться этим декретом надлежало обращаться в подлежащие революционные учреждения. Инициатором этой "социализации" был комиссар по внутренним делам еврей Бронштейн. Он же выдавал и "мандаты" на эту "социализацию". Такие же мандаты выдавал подчиненный ему начальник большевистского конного отряда Кобзырев, главнокомандующий Иващев, а равно и другие советские власти, причем на мандатах ставилась печать штаба "революционных войск Северо-кавказской советской республики". Мандаты выдавались как на имя красноармейцев, так и на имя советских начальствующих лиц - например, на имя Карасеева, коменданта дворца, в коем проживал Бронштейн: по этому образцу предоставлялось право "социализации" 10 девиц.

На основании таких мандатов красноармейцами было схвачено больше 60 девиц - молодых и красивых, главным образом из буржуазии и учениц местных учебных заведений. Некоторые из них были схвачены во время устроенной красноармейцами в городском саду облавы, причем четыре из них подверглись изнасилованию там же, в одном из домиков. Другие были отведены в числе около 25 душ во дворец войскового атамана к Бронштейну, а остальные в "Старокоммерческую" гостиницу к Кобзыреву и в гостиницу "Бристоль" к матросам, где они и подверглись изнасилованию. Некоторые из арестованных были засим освобождены, так, была освобождена девушка, изнасилованная начальником большевистской уголовно-розыскной милиции Прокофьевым, другие же были уведены уходившими отрядами красноармейцев, и судьба их осталась невыясненной. Наконец, некоторые после различного рода жестоких истязаний были убиты и выброшены в реки Кубань и Карасунь.

(http://www.kinologovo.com/t992-topic)

...Знаменитый английский писатель Герберт Уэллс, заинтересовавшись этим поистине поразительным феноменом - появлением и реализацией параграфов «произведения» Хватова, специально прибыл в Москву в 1920 году и имел трехчасовую беседу с Лениным, чтобы выяснить, действительно ли руководство РКП(б) обнародовало и воплощает в жизнь установки «Декрета об обобществлении российских девиц и женщин». Вождю удалось убедить всемирно известного писателя, что центральные органы советской власти не имеют к «документу» ни малейшего отношения, о чем Уэллс и поведал в книге «Россия во мгле».



Освобождение от вековых пут буржуазно-дворянского общества всего легче происходило там, где не требовалось радикального переустройства жизни. Достаточно было отменить застарелый параграф - например, поменять дореволюционную регламентацию проституции на новейший аболиционизм - и готово дело. Жизнь сразу брала свое. Избранный народ, отшедот станка и пашни, принимался усиленно плодиться и размножаться. Зато революционные вожди продолжали дискутировать «насчет морали». Позволительно ли считать половое удовлетворение производственным процессом, совместим ли фрейдизм с марксизмом. И дать ли, наконец, свободу крылатому Эросу, призванному расточить оковы семьи, как предлагала, ссылаясь на Энгельса, сиятельнейшая товарищ Коллонтай? Споры, подогретые «угаром нэпа», кипели и бурлили В 1922 году 80% мужчин и 70% женщин начали половую жизнь до 17 лет.  61% пролетариев пользуются услугами проституток, из которых 88% процентов заражены венерическими болезнями.
На рубеже 1920-1930 годов начался поворот к резкой деэротизации советского общества. Был взят курс на ужесточение норм социальной жизни. С середины 1930-х сфера интимных отношений стала предельно политизированной. На страницах газет и журналов уже невозможно было найти дискуссий по половым проблемам. С улиц городов исчезли фривольно одетые девушки. «Нормой быта» являлись истории, подобные той, что произошла в марте 1935 года на фабрике «Трехгорная мануфактура»: бюро ВЛКСМ исключило из комсомола молодого слесаря за то, что он «ухаживал одновременно за двумя девушками».

Новый социалистический аскетизм всячески поощрялся властными и идеологическими структурами. С 1937 года бытовые неурядицы стали раздуваться до масштаба громких дел. В том же году «Комсомольская правда» сообщала в передовице, что «враги народа немало поработали, чтобы привить молодежи буржуазные взгляды на вопросы любви и брака, стараясь тем самым разложить советскую молодежь политически». Добрачные половые контакты окончательно перешли в разряд проявлений «тлетворного капиталистического образа жизни». Даже факт официального развода отныне ставил клеймо на дальнейшей судьбе и карьере коммунистов и комсомольцев.



Весь сериал Секс в СССР