Тоталитаризм и Кухня
Оригинал взят у pan_baklazhan в Тоталитаризм и Кухня (к вопросу про процент жиров у маслі)
Из Дании пишут:
«В то время как Европа в борьбе за здоровье землян повсеместно запрещает своим гражданам курить, Россия придумывает способы ограничить употребление населением алкоголя, Дания стала первой страной, придумавшей оригинальный способ заботы о своих подданных. В королевстве вводится повышенный налог на продукты, содержащие большое количество жиров. Сливочное и растительное масло, молоко, сыр, мясо, готовые блюда, содержащие более 2,3% насыщенных жиров, будут облагаться более высоким налогом. Например, цена на сливочное масло вырастет на 1,5 доллара за килограмм. Некоторых производителей продуктов питания, уже заявили, что новый налог кажется "бюрократическим кошмаром", пишет Би-би-си и напоминает, что некоторые ученые настаивают: насыщенные жиры, которые считаются вредными для здоровья человека, вероятно, никакой серьезной опасности не представляют. По их мнению, куда более вредно употреблять в больших количествах сахар, например.»
Чего и следовало ожидать. А как иначе? Всё словно по цитате немецкого пастора, помните? «Когда [нацисты] пришли за коммунистами, я молчал, я же не был коммунистом. Потом они пришли за социалистами, я молчал, я же не был социал-демократом. Потом они пришли за профсоюзными деятелями, я молчал, я же не член профсоюза. Потом они пришли за евреями, я молчал, я же не был евреем. Когда они пришли за мной, больше не было никого, кто бы мог протестовать»
Сначала ОНИ стали травить самых презренных членов общества - курильщиков. Добились их полного загона в подполье. Те, конечно, сами виноваты - живут с вечным чувством вины, и с мазохистской покорностью поддакивают: «так нам, так, ещё ататашек!». Вот призывала ещё в конце 90-х бесстрашная Татьяна Никитична Толстая:
«Никто не пожалеет, никто не потерпит нас, не полюбит нас черненькими, прокопченненькими, никто не признает в нас право быть другими, любить другое, зависеть от своих демонов, не от общепринятых. Не избегнешь ты доли кровавой, что земным предназначила твердь. Но молчи! - несравненное право самому выбирать свою смерть. А стоило бы во время ежегодного нью-йоркского парада пройти большой протестующей группой, дымя в четыре трубы и неся фаллические изображения сигар, жевательный табак, трубки и кальяны. Присоединились бы толпы: бомжи, вольные художники, владельцы ресторанов, производители сигарет, а главное - индейцы, так что и политкорректность была бы соблюдена. В переднем ряду несли бы огромную картонную статую Свободы, зажавшую в подъятой длани зажигалку BIC - вот вам и спонсор. Ведь статья американской Конституции, гарантирующая право на поиск счастья, не оговаривает, в чем оно, счастье-то. А может, оно в том, чтобы легкой стопой сойти под своды последней сени в синеватых клубах дыма, чувствуя себя напоследок не подотчетными никому, кроме богов и случая, свободными, как Marlboro Man, сбросившими плотский груз земных предметов, - они останутся, как памятник тому, что в этой жизни непреодолимо скользит к изнеможенью своему и улетает струйкой дыма. Давайте же, ребята, закурим перед стартом. Или перед финишем».
Молчат и не выходят! Так вы что думаете, ОНИ успокоятся? То, что следующими будут любители жирно поесть, стало понятно давно. Сначала инициативу закинули знаменитые британские учёные, предложив вообще запретить людям жрать сливочное масло по причине его вредности. Ну а датчане, явно не зря прославивишиеся своим Феноменом датского кацапизма, пошли дальше, согласно выбранного пути. Всё у них теперь не так - и басурманы их не только не боятся, но и отлично живут за их кацапистский счёт (ещё и дают дрозда время от времени), и знаменитая фраза «мощно возрастаєт дєнь ото дня процент жиров у маслі» отныне стала совсем неактуальной. Надо полагать, что согласно тенденции «все идиотские начинания быстро стают нормой» борьба с жирами в масле скоро охватит и остальную Европу, а там и до наших мудозвонов дойдёт, которые чего только не желают народу ради его же блага (с курением борьбу уже повели, пиво пить на лавочках под страхом штрафов запретили, дав ментам дополнительную возможность заработать, горсоветы по цепочке вводят ночной «сухой закон»…).
А ведь это ЖЖЖЖ неспроста. Ибо - сделал я недавно такой вывод - кулинарно-пищевой террор является обязательной составной любого тоталитаризма. Примеров из истории надо бы поискать, уверен, они будут. Классики антиутопического жанра эту тенденцию не зря заметили. В оруэлловском «1984-м» читатель видит мощную антисексуальную составляющую «ангсоца» (равно как и любого прочего тоталитаризма), но не оставлена там и еда. Всё население вынуждено жрать дерьмо:
«… он с возмущением думал о своем быте, об условиях жизни. Всегда ли она была такой? Всегда ли был такой вкус у еды? Он окинул взглядом столовую. Низкий потолок, набитый зал, грязные от трения бесчисленных тел стены; обшарпанные металлические столы и стулья, стоящие так тесно, что сталкиваешься локтями с соседом; гнутые ложки, щербатые подносы, грубые белые кружки; все поверхности сальные, в каждой трещине грязь; и кисловатый смешанный запах скверного джина, скверного кофе, подливки с медью и заношенной одежды. Всегда ли так неприятно было твоему желудку и коже, всегда ли было это ощущение, что ты обкраден, обделен? Правда, за всю свою жизнь он не мог припомнить ничего существенно иного. Сколько он себя помнил, еды никогда не было вдоволь, никогда не было целых носков и белья, мебель всегда была обшарпанной и шаткой, комнаты - нетопленными, поезда в метро - переполненными, дома - обветшалыми, хлеб - темным, кофе - гнусным, чай - редкостью, сигареты - считанными: ничего дешевого и в достатке, кроме синтетического джина».
И только чёрный рынок может порадовать настоящей едой, украденной у немногочисленной элиты:
«... В комнату ворвалась Джулия. У нее была коричневая брезентовая сумка для инструментов - с такой он не раз видел ее в министерстве. Он было обнял ее, но она поспешно освободилась - может быть, потому, что еще держала сумку.
- Подожди, - сказала она. - Дай покажу, что я притащила. Ты принес эту гадость, кофе «Победа»? Так и знала. Можешь отнести его туда, откуда взял, - он не понадобится. Смотри.
Она встала на колени, раскрыла сумку и вывалила лежавшие сверху гаечные ключи и отвертку. Под ними были спрятаны аккуратные бумажные пакеты. В первом, который она протянула Уинстону, было что то странное, но как будто знакомое на ощупь. Тяжелое вещество подавалось под пальцами, как песок.
- Это не сахар? - спросил он.
- Настоящий сахар. Не сахарин, а сахар. А вот батон хлеба - порядочного белого хлеба, не нашей дряни… и баночка джема. Тут банка молока… и смотри! Вот моя главная гордость! Пришлось завернуть в мешковину, чтобы…
Но она могла не объяснять, зачем завернула. Запах уже наполнил комнату, густой и теплый; повеяло ранним детством, хотя и теперь случалось этот запах слышать: то в проулке им потянет до того, как захлопнулась дверь, то таинственно расплывется он вдруг в уличной толпе и тут же рассеется.
- Кофе, - пробормотал он, настоящий кофе.
- Кофе для внутренней партии. Целый килограмм.
- Где ты столько всякого достала?
- Продукты для внутренней партии. У этих сволочей есть все на свете. Но, конечно, официанты и челядь воруют… смотри, еще пакетик чаю.
Уинстон сел рядом с ней на корточки. Он надорвал угол пакета.
- И чай настоящий. Не черносмородинный лист»
Современный Оруэлл, недооценённый обществом Бен Элтон в своей «Слепой вере» ( романе, который я яростно пропагандирую, где только могу) тоже не мог не отметить роли «пищевого фактора» в становлении его фантасмагорического, но частями очень смахивающего на реальность тоталитаризма эпохи социальных сетей и массового невежества. Практически всё дегенеративное население элтоновской Британии жрёт исключительно химическую и приторную пищу. Настоящую еду можно попробовать только в полуподпольных шалманах для мигрантов, в одном из которых и проходит знакомство главного героя Траффорда, ещё только становящегося на скользкий путь борьбы с системой, со старым подпольщиком-энциклопедистом Кассием:
« - Пожалуйста, я угощаю, - сказал Кассий. - Мне очень нравится настоящий фалафель домашнего приготовления.
Кассий заказал две порции фалафеля с салатом.
- Вкусно? - поинтересовался он, когда Траффорд отведал принесенного блюда. Тот сморщился.
- Нет. Горько.
- Не горько, а своеобразно.
- А мне кажется, горько.
- Погодите, распробуете.
Траффорд отважился на вторую попытку, и теперь, когда его вкусовые сосочки немного адаптировались, нашел, что есть несладкую снедь непривычно, но вовсе не так уж противно.
- Да, - признал он, - вкус... любопытный.
- Без кукурузного сиропа, - пояснил Кассий. - Привыкаешь не сразу, но дело, по-моему, того стоит. Они готовят его сами - только турецкий горох и приправы. Здесь не считают, что фалафель должен быть сладким.
Траффорд снова тревожно огляделся по сторонам.
- Все должно быть сладким, - сказал он с излишним нажимом, словно рядом с ними находился кто-то третий. - Это же очевидно. Сладкое доставляет удовольствие. Значит, чем еда слаще, тем больше она нам нравится…»
Что же из этого следует? Следует жрать. Жрать, что хочется - жирное, горячее, перчёное, пережаренное. Или не жрать - если считаешь это вредным. Курить - или не курить. Пить или не пить. Главное - не пускать в свои личные кулинарные пристрастия отвратительные руки власти и сующийся в чужие дела шнобак хернёй занимающегося общества.
Я лично, пока здоровье позволяет, выбираю первые из альтернатив. И пропагандирую их нижеприведённой фотоподборочкой, которая (к тому идём!) в скором будущем может стать компроматом…
Начнём с актуального. Пока они там высчитывают не раз уже упомянутый процент жиров у маслі, мы тут балуемся жареным сальцом. Кстати, как я с удивлением узнал, за пределами Закарпатья этот кунштюк не очень-то и известен. Потому пошагово.
Шаг 1. Берётся кусок копчёного сала, надрезается клеточками, нанизывается на шампур и жарится на костре, пока не закапает жир:
Шаг 2. Капающий жиром кусок обносят на заранее нарезанном хлебушке (можно и луке):
Шаг 3. Точишь всё это, закусывая овощами и запивая вином, пивом или чем покрепче. В наших краях так разминаются, пока варится главное блюдо всех закарпатских движняков - бограч-гуляш, или просто бограч. ( Борис Бурда в своём шоу однажды заявил, мол, сейчас он приготовит традиционный мадьярский богараш. После этих слов я засомневался в качестве его хвалёной эрудиции...)
Впрочем, от шашлычков в наших краях тоже никто не отказывается. Пока варится бограч, можно и ими побаловаться (съёмка вчерашнего дня):
А вот украинский борщ на костре в котле у нас как-то не принято варить. И зря. Мы вот в семейном кругу попробовали, нехило получилось, с домашней-то курицей (всё мне Бродский икался, пока наворачивал):
Ну, а голубцы уже в котле не сваришь. Нет, можно, конечно, если принесёшь заранее накрученные. Таким мы пока не занимались, это домашнее блюдо. Зато в прошлом году я подал идею, а жёнушка её реализовала: табачные голубцы. Я ж табаковод со стажем, в прошлую субботу как раз урожай собирал. Так что проверенное в прошлом году блюдо не подвело. Варёный табак с начинкой немножко горчит, можно вымачивать, если не ндравится, а по мне так самый раз вышло:
Вот мы и подошли к табаку. Похвалюсь паре френдов, понимающим в этом деле. Во какой подарочек мне товарищ с киевского блошиного рынка подогнал (блин, 6 копеек было, чисто для крестьян, а сейчас поди найди такого):
От табака плавно перейдём к алкоголю. Я ж не только табаковод, но и как справжній газда, и вино делаю (опять же, с помощью супруги, благо она ещё и микробиолог). Во какая с её помощью у меня сейчас в рабочем кабинете Лаборатория Вина и Табака функционирует:
Ну, и завершим тему, как полагается, повышением градуса. О своём негативном с недавних пор отношении к так называемой водке я подготовлю отдельный пост. Вкратце - не напиток это. Напиток - палинка, то есть самогонка на органической основе, лучше всего фруктово-ягодной.
Тут вон летом некто от Партии регинов пообещал разрешить для домашнего потребления самогон варить http://ubr.ua/ukraine-and-world/power/partiia-regionov-razreshaet-samogon-98618. Ну, от них добра не жди, так что "эт вряд ли " (с). А мы с упомянутым товарищем пока что провели тактические учения по сборке-разборке самогонного аппарата. Я предварительно наготовил яблочной бражки (выглядит не очень, согласен):
В условленное время в условленном тайном месте мы собрали выданный нам в лизинг (оплата продуктом) аппарат, запустили, но сказалось отсутствие опыта. В определённый момент реально застремались (когда в неположенном месте жидкость пошла) и заглушили процесс. Так что сочли первый пуск учебным и для фотосессии:
Аппарат же вернул вместе с бражкой, теперь уже на обратных условиях - часть мне.
Закончу свой пост на смехуёчковой ноте. Знаете, как сербы-хорваты-черногорцы называют крепкие алкогольные напитки? "Жестока пича"!
Закарпатские гусары, молчать!