Бен Элтон, "Слепая вера": рецензия и цитатник
На прошлой неделе, выбрав, как обычно, наугад, в библиотеке пару номеров "Иностранки", прочёл и офигел от книги, у нас почему-то практически неизвестной - "Слепая вера" Бена Элтона. Оприходовав роман, день ходил немного пришибленный (давно такого у меня не было после чтения!), а потом взялся строчить ему рекламную агитку. Потому что книгу нужно прочесть очень многим. В первую очередь тем, кто пытается сопротивляться стремительному, на глазах, сокращению ещё вчера доступных свобод, и поглощающей нас массе религиозного и суеверного мракобесия, а также валу модных примочек типа политкорректности, толерастии, ювенальной юстиции и прочих вещей, опасности которых ещё очень недооценены. Если коротко, то "Слепая вера" - это оруэлловский "1984" эпохи интернета.
А если не коротко, то начну с рецензии, которую начну пристраивать в какие-нибудь традиционные СМИ:
Мистер Бен и «1984» эпохи Web 2.0
Казалось бы, после оруэлловского «1984» писать антиутопии больше нет смысла - обстоятельнее и страшнее не напишешь. Но пишут ведь, уже более чем полвека, внося поправки на меняющиеся обстоятельства. Правда, по настоящему напугать читателя уже мало у кого получается. В последний раз это вышло разве что у Рея Бредбери, изобразившего мир ближайшего ему будущего не нищим и кровожадным, как у Оруэлла, а сытым и абсолютно равнодушным - и оттого тоже мало приятным. Но и календарный 1984-ый, совсем не такой, как он рисовался в 48-м, и условный год будущего, в котором пожарные не тушат пожары, а жгут книги, давно наступили и не вполне оправдали предчувствия авторов. «Большой брат», конечно же, следит за тобой из миллионов телекамер - но он же стал названием глобального реалити-шоу, растеряв весь свой пафос. Да и книги вполне себе издаются, на любой вкус, как говорится, бери - не хочу. А поскольку большинство выбирает «не хочу», то доводить книжную бумагу до 451 градуса по Фаренгейту просто незачем. Но охота пугать обывателя всё равно не пропадает - благо, причин бояться у него не убавилось. Поэтому вполне логичным стало появление в книжном мире очередной антиутопии, которую я бы поставил в один ряд с двумя выше упомянутыми образцами классики жанра. Написанный в 2007 году роман Бена Элтона «Слепая вера», вполне в духе времени, можно назвать генно-модифицированным «1984», в который органично вживили ДНК «451 градуса по Фаренгейту» (а также немного «Дивного нового мира» О. Хаксли, и ещё пары книг масштабом помельче). В прошлом году его перевод появился в российском журнале «Иностранная литература», а позже и в книжном виде. И более чем странно, что произведение не обрело должной популярности - по крайнем мере, на наших просторах. В украиноязычном сегменте Интернета элтоновская «Слепая вера», кажется, не встречается вовсе. Тогда как книга заслуживает расхватывания на цитаты, а новоиспечённые слова и имена, смысл которых удачно передан переводчиками, имеют все основания войти в современный вокабуляр!
Беру на себя смелость первой публичной попытки донести слово писателя широкой украинской публике. Его имя вряд ли много говорит даже любителям чтения. Тем более книгочей бы удивился, узнав, что Бен Элтон в Британии славится отнюдь не мрачными романами, а авторством комедийных сериалов, в том числе и известного нам «Мистера Бина». А ещё он написал либретто мюзикла «We will rock you» на песни группы Queen (кстати, мюзикл - про борцов за свободу в недалёком мрачном будущем). Но и в собственно литературе этот юморист свой след оставил, выдав более десятка язвительных сатирических книг о современном обществе. На совершенно свежем материале строит он свой сюжет и в романе «Слепая вера», действие которого перенесено в будущее, условно говоря, в 2084 - ый. Или 2184, не суть важно. Ведь технический прогресс в воображаемом мире будущего, после Потопа (вызванного глобальным потеплением) застыл на уровне наших дней. В космос летают только спутники, поддерживающие глобальные коммуникационные сети, зато история о людях, побывавших на Луне, преподаётся как наглый миф прошлого, выдуманный богоборцами, осмелившимися бросить вызов Всевышнему. Он-то и покарал обезьянолюдей (которые, поверив еретику Дарвину, возомнили, что произошли от обезьян), наслав на них Великий Потоп. А те не верили в свою судьбу новых Содома с Гоморрой, обвиняя в потеплении человеческий фактор! Но грехи Допотопной эры в новом мире стран Блока Истинной Веры не повторятся. За моралью граждан строго следит Храм, дивная церковь, соединившая веру в Иисуса Христа с верой в карты таро и астрологию, зачислившая в ряды святых апостолов Элвиса, а Диану называющая дщерью Марии и покровительницей всех женщин планеты. Правительство и тайная полиция - всего лишь прислужники всемогущего Храма, с его земными наместниками Бога-и-Любви, и наводящей ужас Инквизицией, из своего древнего прошлого принесшей в будущее весь ассортимент пыток, а также аутодафе и распятие грешников. (Чёрный юмор мистер Бэн демонстрирует, являя читателю образ «районного инквизитора»). Костры с еретиками жгут на стадионе Уэмбли, там же распинают отступников и бичуют оступившихся, и там же путём прямой демократии (четвертью миллиона голосов единодушной толпы) под руководством мудрых служителей Храма принимаются все законы, и всё это удачно совмещается с гала-концертами и фейерверками. Среди основных грехов, за которые можно очень болезненно распрощаться с жизнью, является чтение запрещённых книг (по сути, любых из Допотопной эры, и научных, и художественных), тайная вакцинация детей, ну и любые проявления нелояльности. Многие провинности, за которые провинившегося ждут дыба и смерть (в лучше случае жуткая тюрьма) привнесены Элтоном из нашего времени: это обвинения в расизме, сексизме, сексуальные домогательства, педофилия, жестокое обращение с детьми и тому подобные вещи. И в этом одна из главных, пожалуй, мыслей автора: всё, с чем яростно борются во имя благих целей, способно стать страшным орудием контроля над несогласными. В мире будущего, как и сейчас, имеются настоящая расовая сегрегация, насилие над женщинами и преступления против детей. Но такие вещи не замечаются одержимыми фарисеями, превратившими борьбу за чужие права в борьбу со своими оппонентами.
Как и у предшественника Оруэлла, действие «Слепой веры» происходит в Лондоне, правда, теперь это полузатопленный перенаселённый мегаполис с озером посередине, с тропическим климатом и малярией. Условия, идеальные для болезней - поэтому жизнь горожан является постоянной борьбой за спасение детей. Дети мрут постоянно, половина не доживает до года, и ещё меньше - до пяти. Молитвы и примочки слабо помогают от холеры, столбняка, оспы и кори, но тех, кто тайно колет своих детей подпольными вакцинами (бросая вызов богу), неустанно ловит инквизиция. Поэтому женщины нового мира постоянно заняты родами, вынашиванием и оплакиванием детей. Про вакцинирование нельзя и думать, как нельзя и думать над тем, стоит ли вообще рожать детей для такой жизни. Воздержание от беременности - страшный грех, сурово наказуемый. Страшно? Но ведь уже сегодня всё чаще доводится слышать, что для спасения нации от вымирания с женщинами надо просто перестать церемониться и оплодотворять их насильно! Не говоря уж о вакцинации, которая, скомпрометировав себя коррупцией в медицинской среде, всё чаше стаёт жупелом и предметом острейших споров, далеко не всегда конструктивных по сути. Собственно, большинство выдумок из «Слепой веры» или уже воплощается в жизнь, или идейно овладевает массами: если в 2184-м учение Дарвина официально объявлено главной ересью, то сегодня его всё настойчивее просят удалить из школы или, как минимум, рассматривать не более чем альтернативное мнение.
Ну, а быт жителя Лондона 22-го века уж точно списана с современного «офисного раба» - в первую очередь, его бессмысленная работа по обработке данных и безумные маркетинговые исследования (всё реальное производство, как и сейчас, размещено во втором мире, нищем и иноверном, который приходится напрягать и сдерживать военной силой). Правда, из-за перегруженности транспорта работа «планктона» преимущественно дистанционная, на дому; обязательны только «физиприсы» - дни физического присутствия. На физиприсах никому не избежать «гробьев» (групповых объятий), призванных помогать гражданам эмотировать (делиться с окружающими всеми эмоциями, не оставляя никаких интимных тайн) и корпоративных веселий с пожиранием химических, приторных продуктов в огромных количествах. Карикатура на современные офисные джунгли с его моббингом и демонстрацией корпоративного духа дополняется сатирой на политкорректное общество: в офисе в обязательном порядке присутствуют старик и неходячий инвалид, от которых требуется одно - демонстрировать, что социальное равенство строго соблюдается. Возведённое в абсолют, это равенство (упаси бог кого обидеть по расовому, половому, возрастному и прочему признаку!) распространяется даже на внешний вид: большинство обитателей отнюдь не прекрасного нового мира толсты и хилы от постоянного обжорства, а женщины просто обязаны иметь имплантанты грудей самых впечатляющих объёмов, если природа сама об этом не позаботилась. При этом все озабочены борьбой за здоровье, и симулируют его в оплаченных Храмом фитнес-центрах.
В таких декорациях и происходят главные события «Слепой веры», которые автор, не мудрствуя, практически перенёс из антиутопии Оруэлла. Как и в «1984» (о котором, дабы никто и не думал обвинить Бена Элтона в плагиате, он без обиняков упоминает словами одного из подпольщиков), есть три главных героя - восставший против системы винтик по имени Траффорд («Смис Уинстон»), его любимая женщина, которая воплощает сексуальную оппозицию тоталитарному обществу - Сандра Ди («Джулия») и Инквизитор, умело выдающий себя за подпольщика (у Оруэлла это О’Брайен, а кто у Элтона - для интриги умолчу). Аналогии с Оруэллом проходят также по линии «новояза» - «физиприс», «гробья», «развлекраны» или «бьютификация» (насильственная имплантация грудей девушкам, не желающим носить силикон), секса (одобренные обществом обязательные сношения против истинной любви) и даже еды (настоящую еду вместо жалких суррогатов в мире 1984-го покупают на чёрном рынке, настоящую еду вместо приторной жратвы со сладким майонезом можно поесть только в опасных эмигрантских кварталах столетия спустя). И даже геополитическая карта не слишком изменилась - Блоку Истинной Веры (сиречь Океании) противостоит обозлённый мусульманский мир (Евразия). По оруэлловской схеме пойдёт и развитие романа, но закончится иначе - а как, это читатель пускай узнает сам. Зато чего совсем нет у Бена Элтона - так это курения. Очевидно, эту заразу как слишком уж уязвимую, инквизиторы победили окончательно. Можно купить запрещённые наркотики и контрацепцию, и даже сделать тайком вакцину ребёнку - но нельзя не замеченным покурить в перенаселенном городе, напичканном камерами слежения. На фоне усиливающегося преследования курильщиков начинаешь им всё больше сочувствовать…
Что до Бредбери, то, кроме его книгочеев-подпольщиков, в роман «Слепая вера» внедрён умело предугаданный фантастом окружающий современного человека шум. Правда, у мистера Рея фигурировали только плоские телевизоры на всю стену, мистер Бен же усилил картину уличными развлекранами, обеденными столами со столешницами-плазмой и бегущими по коробкам с хлопьями рекламными строчками. Но главное, Бен Элтон логически продолжил развитие инфосферы, именуемой нынче социальными сетями. Безобидное, пускай и глупое занятие вроде просиживания часами в «живом журнале» или «одноклассниках» прозорливый автор превращает в самый совершенный инструмент контроля над индивидуумом. Вы уже есть «Вконтакте»? Написали в ЖЖ отчёт о поездке на море? Выложили в «Одноклассники» фотосессию своей малютки? Вывесили в ютуб видео с последней вечеринки? В мире будущего это будет не вашим правом, но вашей главной обязанностью. Вся жизнь каждого человека выкладывается в Интернет, сначала его рождение (именно нежеланием выложить ролик с родами жены Траффорд начал свою борьбу с доставшим его обществом), потом детские праздники, удаление аппендикса и вшивание новых грудей, первый секс и дальнейшая семейная половая жизнь, наконец, смерть и похороны стают достоянием общественности. И общество строго спросит с того, кто замешкается! Не верится в такое? А вы вспомните, как у вас появился ваш мобильный телефон, которого не было ни у кого лет пятнадцать назад, и без которого ныне немыслим даже один день…
***
В настоящее «Иностранка» выложила на сайт только небольшой отрывок «Слепой веры» (его же перепечатал российский "Плейбой"). Отсканировать книгу полностью и выложить её в формате djvu взялся модератор Атеистического сайта Беларуси . Со временем книга появилась и в удобном вордовском формате, о чём сообщает читательница с милым ником horrible-shit, за что ей отдельное спасибо, а за комментарии о нюансах перевода - ещё одно спасибо.
Книгу можно скачать по ссылкам:
http://narod.ru/disk/19870668001/BE_Sv.doc.html
или
http://ifolder.ru/24846034
Здесь же я выбрал самые ценные, на мой взгляд, отрывки и выложил их в цитатник. Для удобства понимания цитаты объединены по общим признакам, хотя классификация эта весьма условна. Итак,
Бен Элтон, «Слепая вера». Цитатник
Человек Послепотопной эры (тело)
Траффорд подобострастно распрощался с Бейли и снова приготовился нырнуть в толпу горожан, жаждущих попасть на станцию метро. Перед ним была стена из блестящих, влажных от пота, полуголых, а то и вовсе голых задниц. Задниц, выпирающих из шорт, задниц с застрявшими в них трусиками. Во всей толпе не было задницы, хотя бы часть которой не сверкала на виду, - ни огромной, ни маленькой, ни обвисшей, ни по-юному упругой. Задницы волосатые и натертые специальным кремом, веснушчатые ягодицы, глубокие ложбины. Швы от подтягиваний, хирургические шрамы, оригинальные татуировки и следы любовных укусов. Гордые задницы. Задницы, преисполненные достоинства. Задницы не хуже, чем у других.
**
Много было не только самих людей, но и каждого человека в отдельности. Обилие плоти, и чуть ли не вся она на виду. Почти обнаженная потеющая плоть. Необъятные женщины в крохотных топиках и узеньких трусиках - костюм, мало чем отличающийся от бикини. У некоторых была оголена даже грудь, и их большие, оттянутые младенцами соски грозно указывали на Траффорда, пока он проталкивался назад, мимо розовых и коричневых знаков, напоминающих ему, что он движется не в том направлении. Мужчины в коротких шортах и кроссовках, в майках или голые по пояс. Как правило, на всеобщее обозрение выставлялись самые толстые животы - животы, похожие на мощные тараны, гордость своих хозяев, укомплектованные сверху отвислыми, дряблыми, волосатыми мужскими грудями.
Пытаясь отыскать лазейку в едва ли не сплошной стене этой прущей на него плоти, Траффорд поднял руки над головой. Он сделал это потому, что боялся ненароком дотронуться до чьей-нибудь груди или, еще того хуже, невольно попасть рукой в чей-нибудь пах. Одно легкое касание такого рода могло стать источником серьезных неприятностей. «Ты чего меня лапаешь? - тут же закричали бы на него. - Ты не уважаешь мои бубики?»
Траффорду всегда казалось, что чем крупнее женщина и чем меньше на ней одежды, тем больше вероятность услышать от нее громкое обвинение в том, что к ее грудям отнеслись с недостаточным почтением. Но в такой толчее и при таком количестве гигантских грудей избежать подобного инцидента было очень и очень трудно. Похожие на пляжные надувные мячи, вываливающиеся из крохотных треугольничков блестящей ткани, эти груди с огромными бурыми полукружьями лезущих наружу сосков маячили в нескольких дюймах от его лица.
**
Закон не обязывал всех лиц женского пола увеличивать грудь, данную им от природы. Тем не менее Храм безусловно ожидал этого от неполногрудых женщин, и нежелание оправдывать эти ожидания воспринималось как грубый вызов общественному мнению. В некоторых наиболее консервативных семьях девушек, отказывающихся от увеличения груди, принуждали к этому силой. Их братья, отцы, дяди или кузены подмешивали им веду снотворное, а потом везли их в больницу, где они вскоре просыпались с гигантскими грудями, какие полагалось иметь порядочным женщинам. Эти операции назывались «почетным увеличением».
**
Подавляющее большинство женщин ожидало очередного визита в фитнес-центр с нетерпением, поскольку почти никаких физических упражнений там делать не требовалось. Множество спонсируемых Храмом заведений, которые женщинам полагалось посещать для восстановления после родов, предлагали своим клиенткам сеансы массажа, паровые ванны, семинары по аутотренингу, коллективные холистические процедуры и экстравагантные религиозные ритуалы. В основном же клиентки просто болтали друг с дружкой, завернувшись в простыни, и по ходу дела в огромных количествах потребляли разнообразные «целебные батончики» и «Укрепляющие напитки». Таким образом, фитнес-центры активно поощряли лень, безволие и чревоугодие, не отягощённые чувством вины. В результате посетительницы чаще набирали, чем сбрасывали вес. Да и вообще, многие женщины успевали снова забеременеть, так и не успев восстановить фигуру. Тем не менее было очень важно продемонстрировать свою неукротимую тягу к самосовершенствованию.
**
Женщинам не запрещалось иметь на теле волосы, однако все знали, что это - клеймо Любви, которым она наградила дочерей Дианы ради того, чтобы подвергнуть их женственность подлинному испытанию. Появление волос на теле девочек-подростков считалось доказательством нечистоты, а кем может быть женщина, если она нечиста? Только проституткой, или, хуже того, лесбиянкой. Всякая женщина, которая была настолько нескромна и настолько не уважала себя, что выставляла напоказ свою богоданную розочку, не удалив с неё волосяной покров, заслуживала самого сурового порицания со стороны общественности, и можно было не сомневаться, что она его получит.
Где-то в глубине души, там, где он хранил свои секреты, Траффорд задавал себе вопрос: а зачем Любовь вообще наделила женщин волосами на теле, если эти волосы её так раздражают? Неужто нельзя было придумать более простой способ проверки женской чистоты и добронравия, чем заставлять бедняжек тратить столько времени и сил на депиляцию? И второе: если самым гнусным преступлением на свете считается педофилия, зачем общество настаивает на возвращении женских половых органов к тому состоянию, в каком они находились прежде достижения половой зрелости?
Траффорд видел женщин с невыбритым пахом только однажды - во время школьной экскурсии в Музей естественной истории. Женщины, которых умелый художник изобразил танцующими среди динозавров на заре творения, были невинными дикарками, первыми людьми, ещё не успевшими уразуметь, что ждёт от них Бог-и-Любовь. Траффорд был очарован их внешностью, и это очарование не развеялось до сих пор. Значит, вот как в действительности выглядит обнажённая женщина! Если её и впрямь создал Бог, то именно такой - и тем не менее он покорялся настояниями жены и упорно соскребал щетину с её розочки, покуда она не становилась похожей на розочку десятилетней девочки. Втайне Траффорд мечтал видеть свою жену не полуребёнком, а истинной женщиной, но об этом не могло быть и речи: ведь только язычница способна позволить своей розочке зарасти, как физиономия у бородатого мужика.
(иллюстрация "Слепой веры" в русском "Плейбое" )
Человек Послепотопной эры ( (обез)личное )
- Скрытность противна Господу, Траффорд, - произнес Бейли спокойным тоном, в котором, однако, звучала угроза. - Только извращенцы делают что-то тайком.
***
Призывы к откровенности и непосредственному выражению эмоций были столь же вездесущими, сколь и утомительными. Под потолком офиса Траффорда висел баннер. «Как самочувствие? - вопрошал он. - Расскажи соседу!» Это был один из двух официальных слоганов Министерства благосостояния. Второй предлагал: «Давайте сопереживать!»
Весь день напролет по радио, телевидению и интернету людей уговаривали эмотировать - смело раскрывать душу перед всеми и каждым. «Скажи нам, что ты думаешь, - требовали диджеи. - Мы хотим услышать тебя! Что тебе не по нраву?» Все врачи и духовные наставники твердили одно и то же: «Не прячься от своих проблем. Гордись своими чувствами. Победи своих демонов. Говори о себе!». Но главное - таково было веление Храма. «Человек - Творение Божье! - гремел с церковной кафедры исповедник Бейли. - Все что мы есть, все что мы делаем, все что мы говорим - создано Богом-и-Любовью. А значит, говоря о себе, мы говорим о нашем Творце! Каждая наша мысль, каждое наше слово, каждая часть нашего тела, приносящая нам радость, - все это дары Любви, а потому их следует нести как знамя, видное всем вокруг! Скрытность же есть отвержение Любви, а тот, кто отвергает Любовь, не имеет веры!»
**
(районный священник строго интересуется, почему Траффорд не вывесил в Интернет видео с родами жены)
Что-нибудь не в порядке? - перебил его исповедник, и на лице его вдруг появилось выражение искреннего участия. - Ребеночек родился калекой?
Роды были трудные? - продолжал священник. - Чантория порвалась?
- Немножко, но…
- Раз так, вы тем более должны делиться и эмотировать. Горе и боль - тоже Божьи творения и посланы нам, чтобы нас испытать. Гордитесь своей болью! Когда мы делимся своим горем с другими, мы учимся и растем, и наша связь с Господом крепнет.
- Вообще-то все хорошо…
- Скажем: моря любви!
- Моря любви!
- Скажем: нивы радости!
- Нивы радости!
- Я хочу услышать из ваших уст: ниврад!
- Ниврад!
Пока звучали эти ритмичные восклицания, лицо исповедника было обращено к небесам, но затем он снова устремил свой горящий взгляд на Траффорда.
- И все-таки, почему вы не исполнили свой долг перед обществом и не выложили в интернет родильный ролик?
Траффорд совсем растерялся. Сказать правду значило навлечь на себя публичное осуждение на исповеди - дело даже могло кончиться бичеванием. И снова Траффорд уперся глазами в землю. Но тут в голову Бейли пришла новая мысль.
- Может быть, Чантория стесняется своей розочки? - внезапно спросил он.
- Нет-нет, отец! Что вы! Это я виноват… я забыл отправить видео.
- У Евы была розочка! У Девы Марии была розочка! У Дианы была розочка! Дети появляются из розочки. Чантория должна гордиться тем, что она сильная женщина с розочкой, способной производить детей.
- Она гордится! Очень гордится, отец! Чантория страшно горда тем, что она женщина.
- Сильная женщина! Женщина, знающая, что такое истинная вера.
- Да, конечно. Вся наша жизнь стоит на вере. Для нас нет ничего важнее, чем наша прямая, интимная связь с Любовью. От нее у нас нет тайн.
- Так почему же Чантория не показала всему миру розочку, которую дала ей Любовь, - свою розочку в миг ее наивысшей креативности? Разве она не хочет стать образцом для других? Вдохновить их на подвиги? Порадовать их, поделившись с ними своим богоданным опытом? Разве она не считает, что она прекрасна и все должны смотреть на нее, сопереживать ей? Аплодировать ей?
- Ну… конечно, считает. Конечно, она думает именно так.
Отец Бейли отступил на шаг и торжественно возложил ладонь на лоб Траффорду.
- Значит, теперь вы покажете людям свой родильный ролик?
- Да… да, отец, обязательно. Конечно. Простите меня, - ответил Траффорд.
- Вот и хорошо, - сказал исповедник, и на лицо его снова вернулась улыбка. - Передайте Чантории, что я в полном экстазе от нее и от маленькой Мармеладки. И на этот раз не забудьте!
**
- Что такое посткоитальная контрацепция?
- Лекарство, которое женщина могла принять сразу после секса. В результате её матка отторгала чужеродные клетки.
- Вы имеете в виду химический аборт?
- Можно сказать и так.
- Но это противозаконно.
Траффорд был достаточно хорошо образован и знал, что в Допотопную эру ранее прерывание беременности химическим способом считалось более гуманным, чем удаление плода. Однако Храм не делал различия между этими процедурами. Всякое прерывание беременности называлось абортом и приравнивалось к убийству. Пресловутые «утренние таблетки» занимали не последнее место в числе факторов, вызвавших гнев Любви и таким образом ставшим причиной Потопа.
**
Очевидно, у Сандры Ди не было детей. Не опираясь на факты за полным отсутствием таковых, он решил, что Сандра Ди не хочет иметь детей. Стало быть, она прибегает к контрацепции? Закон запрещал пользоваться колпачками и презервативами, но достать их ничего не стоило, как и противозачаточные таблетки,- были бы деньги. На подобные нарушения Храм смотрел сквозь пальцы, особенно когда их совершали матери больших семейств. Однако, если зачатия упорно избегала бездетная женщина, это означало для неё немалый риск: узнай об этом широкая общественность, и преступницу наверняка сначала высекли бы, а потом заковали в колодки. А после всего этого, уже понеся официальное наказание, она вполне могла стать ещё и жертвой изнасилования.
**
Как женщина, вынужденная бороться с проблемой лишнего веса, Куколка была свободна от необходимости иметь фантастическую половую жизнь. Втайне Траффорд не мог не спрашивать себя, существовал ли когда-нибудь хоть один жеребец, которому она хоть однажды задала жару. А все остальные обитатели этого душного кроличьего садка - вправду ли они задают жару друг другу? Моет быть, их соседи тоже прикидываются перед камерой? Сколько липового секса транслируется по локальной сети - не все ли сто процентов? Каждый человек помешан на сексе - таков был непреложный закон общества. Каждая реклама, каждая песня, каждое реалити-шоу были посвящены исключительно сексу. Вся маркетинговая политика, все публичные комментарии, все дискуссии словно исходили из убеждения, что человек может пребывать лишь в одном из двух состояний: либо он «хочет», либо «Уже получает» - а сели он не находится ни в одном из них, значит, с ним что-то неладно.
**
Обернувшись, Траффорд увидел, что Чантория облачилась в так называемую «полную бель-форму». «Бель» в этом выражении осталось от слова «бельё», означало оно женскую нижнюю одежду, предназначенную специально для полового возбуждения партнёра. …Любая женщина, надевшая ради своего партнёра полную бель-форму, особенно если их брак уже трещал по всем швам, получала очень весомое моральное преимущество. Целители и консультанты признавали это отважной попыткой оживить угасающие чувства вернуть в семейные отношения утраченную изюминку, и мужчине полагалось реагировать на такие действие с неподдельным энтузиазмом. Чантория надела классический, одобренный Храмом полный бель-костюм для истинно верующих женщин: черные туфли на пятидюймовых шпильках, съедобные стринги с ароматом шоколада и кожаный лифчик без чашечек. … Вещи, которые она на себя надела, казались Траффорду нелепыми. Если ему не хочется заниматься с ней оральным сексом, почему он должен захотеть этого, увидев, что её вагина покрыта шоколадом? У них в холодильнике лежит целый килограмм шоколада, причём без запаха вагины. А ещё более огорчительно было то, что он знал: Чантория и сама кажется себе нелепой.
(продолжение следует)