Государство как привычка
------///------
Мысль о том, что государство создает больше проблем, чем решает, контринтуитивна и вряд ли, без дополнительных обстоятельств, приживется за рамками небольшого сообщества.
Против нее огромные силы - мемы и гены человечества. Мемы, потому что основные мемплексы контролируются государством или группами его профессиональных друзей. Гены, потому что способность к суггестии изначально было тем, с чем человечество вступило в свою большую игру. Подражай сильному, подражай большинству, тогда ты выживешь, тогда все хорошо - это столь глубоко в нас, что никакое просвещение не справится. Эти силы просто присвоят просвещение, и все, просвещением будет называться этатистский морок (вот как сейчас «популярные просветители» топят за принудиловку и куар-коды).
Остается лишь оговорка про «дополнительные обстоятельства». Если государства приведут человечество на грань катастрофы и там разведут руками, вот тогда да. Примерно к тому и идет.
Особенность государства в росте контроля в том, что само по себе оно не имеет механизма остановиться. На шаг назад - десять вперед. Машинка едет только в одну сторону, это ее природа, она так создана.
В 19 веке мысль о том, что государство может распоряжаться 50% ВВП напрямую (через налоги) и остальными косвенно (через регуляции), уже сочли бы антиутопией. Ну вот, мы в ней живем. А не больно, потому что огромный, в разы экономический рост - живем мы все равно лучше, технический прогресс тут служит анестезией.
Кажется, что дальше некуда? Повторюсь, машинка едет только в одну сторону, и дальше - всегда есть куда. Было 50%, станет 80-90%. То есть полная отвязка потребления человека от того, что и как он делает сам, что он производит. Централизованное снабжение для низов, статусная рента для верхов, и никакой тебе экономики - к тому сейчас идет, и пока успешно.
Поворот может быть только через катастрофу. Предельный тоталитаризм - все-таки невозможен, он рушится внутрь себя. Вот когда машинка доедет до мировой войны, концлагеря, голода и холода - в прямом смысле слов, пока что «электронный концлагерь» еще метафора - может быть, привычки обыденного мышления изменятся. Может быть. Не обязательно. Не исключено, что человечество, как наркоман, будет лечить последствия Х самим Х, до конца.
Мысль о том, что государство создает больше проблем, чем решает, контринтуитивна и вряд ли, без дополнительных обстоятельств, приживется за рамками небольшого сообщества.
Против нее огромные силы - мемы и гены человечества. Мемы, потому что основные мемплексы контролируются государством или группами его профессиональных друзей. Гены, потому что способность к суггестии изначально было тем, с чем человечество вступило в свою большую игру. Подражай сильному, подражай большинству, тогда ты выживешь, тогда все хорошо - это столь глубоко в нас, что никакое просвещение не справится. Эти силы просто присвоят просвещение, и все, просвещением будет называться этатистский морок (вот как сейчас «популярные просветители» топят за принудиловку и куар-коды).
Остается лишь оговорка про «дополнительные обстоятельства». Если государства приведут человечество на грань катастрофы и там разведут руками, вот тогда да. Примерно к тому и идет.
Особенность государства в росте контроля в том, что само по себе оно не имеет механизма остановиться. На шаг назад - десять вперед. Машинка едет только в одну сторону, это ее природа, она так создана.
В 19 веке мысль о том, что государство может распоряжаться 50% ВВП напрямую (через налоги) и остальными косвенно (через регуляции), уже сочли бы антиутопией. Ну вот, мы в ней живем. А не больно, потому что огромный, в разы экономический рост - живем мы все равно лучше, технический прогресс тут служит анестезией.
Кажется, что дальше некуда? Повторюсь, машинка едет только в одну сторону, и дальше - всегда есть куда. Было 50%, станет 80-90%. То есть полная отвязка потребления человека от того, что и как он делает сам, что он производит. Централизованное снабжение для низов, статусная рента для верхов, и никакой тебе экономики - к тому сейчас идет, и пока успешно.
Поворот может быть только через катастрофу. Предельный тоталитаризм - все-таки невозможен, он рушится внутрь себя. Вот когда машинка доедет до мировой войны, концлагеря, голода и холода - в прямом смысле слов, пока что «электронный концлагерь» еще метафора - может быть, привычки обыденного мышления изменятся. Может быть. Не обязательно. Не исключено, что человечество, как наркоман, будет лечить последствия Х самим Х, до конца.