Усадьба Люблино. Дворец Дурасова. Часть 2.
Фамилия Дурасовых известна с конца XV столетия. Это древний русский дворянский род, который был внесен в VI часть родословных книг Симбирской, Оренбургской, Рязанской, Самарской, Санкт-Петербургской и Тамбовской губерний. Его основатель - Иван Дмитриевич Дурасов - выехал к великому князю Ивану Васильевичу из Польши в конце XV века и был пожалован деревнями. В Родословной книге приводится и родовой герб Дурасовых.
Герб рода Дурасовых
Дед Н.А.Дурасова, Федор Степанович, служил в пехоте Вифляндского полка и был убит в одном из походов Крымской кампании, отец, Алексей Федорович, служил майором в Драгунском полку. Сам Николай Алексеевич в Санкт-Петербургских ведомостях за 1784 - 1792 гг. упоминается как офицер лейб-гвардии Измайловского полка.
В 1792 г. императрица Екатерина II «Всемилостивейше пожаловать соизволила в отставку с награждением от армии чинов, капитанов, Николая Дурасова Бригадирами».
Свое огромное состояние Николай Алексеевич получил от матери Аграфены Ивановны Мясниковой - наследницы уральских заводчиков Твердышевых-Мясниковых, владевших 11 металлургическими заводами и многочисленными селениями в разных губерниях.
Я позволю себе лирическое отступление и скажу пару слов о И.Б.Твердышеве и И.С.Мясникове
Симбирские купцы Иван Борисович Твéрдышев и муж его сестры Татьяны - Иван Семенович Мясников - в 1750-1770-х гг. основали крупнейший южно-уральский металлургический комплекс, включавший, по разным сведениям, до 15 медеплавильных, «чугуноделательных и железоделательных» заводов.
В 1758 г. за большие заслуги перед Российским государством императрица Елизавета Петровна пожаловала компаньонам звание потомственных дворян. Они получили даже право именоваться «директорами своих заводов».
Пугачевское восстание 1773-1775 гг. разрушило практически все заводы на Южном Урале. В разгар восстания, в 1773 г., скончался глава компании И.Б. Твéрдышев. Однако уже к началу 1777 г. И.С. Мясникову удалось восстановить около 11 заводов.
Твердышев по мужской линии не оставил потомства, а вот И.С.Мясников (умер в 1780 или 1783г.) с супругой имел четырех дочерей: Ирину, Дарью, Аграфену и Екатерину. Они и стали единственными законными наследницами огромного состояния Твердышевых и Мясниковых.
А.С.Пушкин писал в своей «Истории пугачевского бунта», что «Твердышев нажил свое огромное имение в течение семи лет. Потомки его наследников суть доныне одни из богатейших людей в России». Ирина (1741-1823), вышедшая замуж за представителя знатного рода гвардейского офицера П. А.Бекетова (1734-1796), славилась своей благотворительностью. Она строила церкви и больницы во многих местах. Семья положила основание состоянию Бибиковых и Балашевых.
Дарья (1743-1803(7) значительно увеличила состояние мужа А. И. Пашкова (1734-1809). Обосновавшись с семьей в первопрестольной столице, она вкладывала в московские земли и строения громадные деньги. Одним из таких вложений стало расширение усадьбы вокруг знаменитого дома Пашкова. По этой линии наследники И.С. Мясникова установили родственные связи с дворянскими фамилиями Адлербергов, Муравьевых, Апраксиных, Голициных и др.
Екатерина (1746-1833) стала женой Г. В. Козицкого (1724-1775) - статс-секретаря императрицы Екатерины II. Благодаря своему богатству и природному уму Е.И.Козицкая заняла должное место в высшем свете, много принимала, в частности, в своем роскошном особняке на Тверской улице (на углу Козицкого переулка). Наследниками Козицких стали Белосельские-Белозерские, Лавали, Трубецкие, Волконские.
Аграфена Ивановна (?-1805) вышла замуж за А.Ф.Дурасова (годы жизни неизвестны) - представителя древнего дворянского рода. С Дурасовыми породнились герои Отечественной войны 1812 года боевые генералы граф А.А. Закревский и А.А.Писарев, граф Ф.А.Толстой, военный министр князь А.И.Чернышев и др. Т.е. в Дурасове был тот самый дух «успешного человека». Многие из заводов основанные дедом Дурасова просуществовали более 200-т лет, а его тетушки вложились в имения и дома которые поражают своей красотой и по ныне.
Так выглядил пехотный бригадир, чин в котором Дурасов ушел в отставку
Н.А.Дурасов был одним из богатейших людей своего времени. Он владел несколькими имениями, главным образом, в Симбирской губернии. Самым известным из них была усадьба в селе Никольское-на-Черемшане. Благодаря своим обширным родственным связям с Пашковыми, Козицкими, Белосельскими-Белозерскими, Лавалями, Толстыми и другими знатными фамилиями Николай Алексеевич принадлежал к кругу родовой аристократии.
Семейству Дурасовых принадлежала обширная городская усадьба в Москве на Покровском бульваре. По имени ее владельцев до сих пор ближайший переулок называется Дурасовским. В 1840-х годах усадьбу приобрела Академия практических наук, в советское время в главном господском доме располагалась Военно-инженерная академия, а с 1990-х годов - Высшая школа экономики.
Имея опыт усадебной жизни в Никольском-на-Черемшане, Н.А.Дурасов получил возможность возвести приобретенную «подмосковную» с нуля и устроить её по своему вкусу. Она задумывалась как модная по тому времени подмосковная увеселительная усадьба. Согласно последним исследованиям, ее проектировали и строили в стиле зрелого классицизма в 1801-1806 гг. известные московские архитекторы Р.Р.Казаков (1754-1803) и И.В.Еготов (1756-1815). Росписи дворца выполнял модный в то время итальянский художник Доменико (Дементий Карлович) Скотти. План-схема усадьбы 1810 года представляет, какой эта территория была при Н.А.Дурасове.
Центральным зданием, несколько отстоящим от остальных построек, является главный господский дом - дворец. Одновременно с господским домом были построены и другие усадебные сооружения, возведенные из кирпича, в отличие от сооружений большинства подмосковных имений. Гости въезжали в усадьбу по мосту, перекинутому через пруд.
Схема первого этажа барского дома усадьбы Люблино и один из вариантов ордена святой Анны
Здание господского дворца имеет в плане сочетание креста и круга. По одной версии такая форма восходит к проектам французского архитектора Ж.Ф. Нефоржа. По другой - к работам Андреа Палладио (его творческие принципы и «правила», исследовательская деятельность по изучению античного наследия становятся «иконографическими» образцами для зодчих той эпохи). По третьей (и наиболее симпатичной мне) версии - форма дома напоминала форму ордена Святой Анны, которым был награжден Дурасов. Однако реальных доказательств этого нет, как, впрочем, и документа, подтверждающего награждение Дурасова этим орденом. Утраты текста в его формуляре, хранящемся в Центральном историческом архиве г. Москвы, не дают возможности утвердительно ответить на этот вопрос. Однако возможно, что такой орден у Дурасова все-таки был. Легенда про орден возникла уже в конце 19 века при купцах Голофте. Об этом я упомяну чуть позже.
Кстати, по одной из легенд именно Святая Анна первоначально венчала купол дворца (по другой - это был Аполлон), но в 1904 году статуя обрушилась в результате сильнейшего урагана. После восстановления дворца на купол воздвигли новую скульптуру - «Геркуланянка» в античной одежде (копию со скульптуры, находящейся в Дрезденской галерее (I в. до н. э.)).
Парадные залы дворца были отделаны в соответствии с самыми изящными вкусами эпохи. В их росписи принимал участие известный итальянский живописец Джермано Скотти , над барельефами работал искусный скульптор - крепостной княгини Голицыной - Лука.
В непосредственной близости от дворца расположен частично сохранившийся комплекс театральных зданий усадьбы. Усадебный театр в Люблино создал славу своему хозяину. В начале XIX века он входил в число двадцати крупнейших крепостных театров России.
Кэтрин Вильмот, попавшая в Люблино на праздник, устроенный в честь княгини Е. Р. Дашковой 4 октября 1806 года, пришла в восторг от усадьбы Н. А. Дурасова. “А если б ты видела райский уголок, в котором он живет! - восторжено писала она в Англию своей сестре Гарриет. - Его жилище - мраморный дворец с колоннадой, опоясывающей первый этаж, за исключением центральной части, которая поднимается высоким куполом и служит банкетным залом. Своды покрыты великолепной росписью - Амуры и Грации, Аполлон и Музы, Аврора и Оры [спутницы Авроры - М.К.]. Все гости собрались на открытой колоннаде - мраморные ступеньки покрыты благоухающим ковром из арабского и персидского жасмина, гвоздики, роз, герани. Ступени ведут к затененной деревьями лужайке у края воды. С этого восхитительного места можно увидеть кущи деревьев и поляны, рощи и озера, долины и холмы, раскинутые тут и там, а завершают картину блестящие купола Москвы, сияющие азиатской роскошью. Не буду повторяться насчет великолепия стола, все было, как в волшебном дворце. Но невысокого Дурасова скорее можно принять за карлика, а не за рыцаря - владельца такого изумительного поместья. После обеда мы прогуливались, а вечером все снова собрались на театральном представлении. В перерыве между пьесой и фарсом был балет. Хозяин почтительнейше извинялся за “убожество того, что мы видим”, объясняя это занятостью людей на уборке урожая. На самом деле здание театра было роскошным, а представление очень хорошим. Каждые полчаса публику обносили подносами с фруктами, сладостями, мороженым, лимонадом, чаем и другими напитками; воскуривали благовония”.
Не менее знаменитой была дворцовая оранжерея, здание которой первым встречает гостей на пути к дворцу. Вытянутое вдоль въездной аллеи (с севера на юг), оно имело десять больших залов. На аллею выходила глухая сторона здания без окон, но украшенная четырехколонным портиком, за которым располагался центральный, самый большой и высокий Круглый зал, увенчанный стеклянным куполом. На противоположной, южной стороне, были огромные светлые окна, через которые солнечный свет проникал во внутренние помещения. За оранжереей располагались парники и полагающиеся в садовом хозяйстве выставочные площадки, подсобные постройки и т.п. В оранжерее выращивали дорогие фруктовые деревья. В центре большого зала стояло померанцевое дерево, которому было более 100 лет. В других залах росли деревья из Америки, Монголии и других стран. В нескольких шагах отсюда находилось особое помещение - ананасное и цветочное отделение. Здесь же были и открытые площадки, где в теплое время устраивались выставки образцов выращиваемых растений.
Здание оранжереи сгорело в 1920-х годах и частично восстановлено в 1985 году.
После обеда обычно выступали песенники, певшие под аккомпанемент кларнета и рояля, а слуги разносили разнообразные ликеры. Хлебосольный хозяин, если замечал, что какой-нибудь ликер или вино особенно понравились гостю, приказывал несколько бутылок положить в его экипаж, а за обедом все приговаривал по поводу разных редкостных кушаний и напитков: “Дрянь, совершенная дрянь-с!” Впрочем, он нередко любил пошутить над своими посетителями, объявив очередному простаку, что все деликатесы и экзотические блюда - “домашние” т.е. своего изготовления. Одним из таких гостей, поверившим шутке Н. А. Дурасова был С. П. Жихарев - автор известных мемуаров “Записки современника”, в которых описаны московские быт и нравы начала ХIХ в. и конечно Люблино.
Но вернемся к барскому дому Дурасова архитектура и художественное убранство дворца, вдохновленные великими образцами античного искусства, отвечают изысканному вкусу московского ампира эпохи Александра I. Об этом говорят четкие и соразмерные очертания здания, а также обилие античных сюжетов его барельефов и росписей интерьеров парадных залов.
Несмотря на великолепие, главный летний дом-дворец для многолюдных приемов был недостаточно велик, поэтому в теплое время года праздничным действом были охвачены усадебный театр и роскошный парк свободной планировки на холмистом рельефе над просторной водной поверхностью пруда (на русле речки Голедянки). Парк отвечал самым модным тенденциям ландшафтного искусства рубежа XVIII - XIXвв., когда на смену регулярным (французским) паркам приходят «натуральные сады», или пейзажные парки в английском вкусе.
На территории современного люблинского парка произрастают около 5 тысяч деревьев и кустарников. В пейзажной части, примыкающей к Краснодонской улице, еще существуют старинные посадки садовых деревьев (яблони, груши, вишни, сливы), кустарники малины, которые продолжают плодоносить. В них весной, как и раньше, гнездятся соловьи, пение которых разносится далеко за пределы исторической территории.
Н.А.Дурасов мирно строил и весело обживал новую подмосковную усадьбу по моде того времени. В залах дворца, театре и тенистом парке щедрый хозяин летом устраивал роскошные обеды, празднества, спектакли и балы, на которых играл замечательный оркестр. В холодное время года он приглашал гостей в великолепную оранжерею. Об одном из таких приемов вспоминал известный мемуарист С.П.Жихарев. В начале марта 1805г. он специально приехал в Люблино с приятелем, чтобы сравнить люблинскую оранжерею с оранжереей соседнего имения Кусково, принадлежавшего графам Шереметевым. Дурасов тотчас пригласил друзей отобедать с ним. Через некоторое время пожаловали еще гости. «…Всех нас было человек двенадцать, - пишет Жихарев, - но стол был накрыт кувертов на тридцать… Обед был чудесный… Когда оранжерею осветили, она превратилась в какой-то сад Армиды. Счастливец! Сколько удовольствия и добра он может сделать другим!»
О богатстве и хлебосольстве Н.А.Дурасова говорила вся Москва. Так, один из гостей люблинской усадьбы, М.А.Дмитриев свидетельствовал, что Дурасов угощал Москву роскошно, «жил в своем Люблине, как сатрап, имел в садках всегда готовых стерлядей, в оранжереях огромные ананасы». Дмитриев особо подчеркивал, что «Дурасов до эпохи французов, все изменившей, был необходимым лицом общества».
Действительно, история Москвы начала XIX столетия как бы поделилась на две эпохи: до и после вторжения наполеоновской армии и пожара 1812 г. Приобретение и обустройство Н.А. Дурасовым Люблина, а также расцвет других имений богатейших русских аристократов - все происходило в первом десятилетии XIX столетия. В эти годы в Москве бесконечной чередой проходили великолепные балы, маскарады, катания и прочие забавы и развлечения.
Наступил 1812г., и, если весна этого года прошла сравнительно спокойно, то начало лета ознаменовалось вторжением наполеоновской армии на территорию России. Русская армия с жестокими боями отходила во внутренние области страны. Всюду росла тревога, а москвичи уже знали, что именно на их город направлен главный удар.
В дни войны Николай Алексеевич не уезжал из Москвы, а принимал активное участие в создании народного ополчения. Он не только выделил несколько десятков человек в ополчение, но и работал в специальных комиссиях. Так, Дурасов был утвержден помощником начальника Комиссии провиантской части генерал-лейтенанта Н.А.Хомутова. Комиссии было предписано организовать прием и хранение продовольствия, оружия и амуниции, представляемых в пожертвование.
После роспуска ополчения, в марте 1813 г., командующий Московской военной силой граф И.И.Морков представил к награждению генералов Московской военной силы, отличившихся в прошедшую кампанию 1812 г.. В их числе к награждению орденом св. Анны 2-й степени с алмазами был представлен и Н.А.Дурасов, который «был употреблен при генерал-кригс-комиссаре (Г.А.Хомутове) и … поручения исполнял с похвальным усердием».
Пожар и разорение затронули не только Москву, но и большинство подмосковных дворянских усадеб. Однако к усадьбе Люблино французы оказались милостивы. При отступлении осенью 1812г. наполеоновские войска не посягнули на ее изысканный архитектурный ансамбль. Современники объясняли это тем, что масштабы запасенной хозяином провизии привлекли внимание высшего французского начальства. По свидетельству одного из русских агентов известно, что «в Люблине, у господина Дурасова, живет один французский генерал и пользуется найденными там припасами и вином… и 29-го числа (сентября) было за столом человек с 40 одних генералов». Вполне возможно, что французы не тронули усадьбу и потому, что их привлек замечательный ансамбль каменных зданий, выполненный в имперском стиле, и прежде всего господский дом-дворец необычной формы.
После прекращения деятельности московского ополчения Н.А.Дурасов продолжал активно участвовать в общественных мероприятиях по восстановлению древней столицы. Он стал членом Комиссии по рассмотрению прошений обывателей московской столицы и губернии, потерпевших разорение от неприятельского нашествия. Комиссия была учреждена по высочайшему Указу императора Александра I в феврале 1813г. для выделения ссуды жителям столицы, пострадавшим от нашествия Наполеона.
Следует отметить. что дом Дурасовых на Покровском бульваре сгорел, о чем свидетельствуют архивные материалы. Николай Алексеевич нуждался в деньгах для его восстановления. Однако он не стал обращаться за помощью в комиссию, членом которой был, а обратился в Опекунский совет Воспитательного дома императрицы Марии Федоровны. По приказу императрицы Н.А.Дурасов получил 42 тысячи рублей.
Поскольку люблинские дворец и усадьба не были разрушены войной, хозяин достаточно быстро возобновил свои замечательные приемы и театральные спектакли. Молва об этом, а также о замечательном оранжерейном хозяйстве в усадьбе Н.А.Дурасова долетела до северной столицы. Вдовствующая императрица Мария Федоровна почтила своим вниманием Люблино 23 мая 1818г. Неутомимый хозяин с воодушевлением организовал торжественный прием в честь высочайшей гостьи. Императрица была восхищена дворцом, театром и выступлением артистов, а также великолепной оранжереей.
Этот год ознаменовался для Н.А.Дурасовым еще одним значимым событием - за заслуги, достигнутые во время работы в Комиссии для рассмотрения прошений москвичей, пострадавших в Отечественную войну 1812г., он вышел из армейского бригадирского звания и получил почетный гражданский чин действительного статского советника.
Дурасов не только устраивал приемы у себя, но и с удовольствием ездил на «маскерады» к своим знакомым. Так, 9 июня 1818г. он веселился на балу в Благородном собрании. Для хозяина Люблина это был последний праздник, так как меньше чем через месяц он скоропостижно скончался. «Добрый был человек. Весь город жалеет о смерти его», - писал об этом событии московский почт-директор А.Я.Булгаков.(второй вариант текста . “Добрый был человек. Весь город жалеет о смерти его… Переводится порода бригадирская, а не воскрешать же Екатерину Великую, чтобы пожаловать новых”,- писал о Н. А. Дурасове один из его постоянных гостей московский почт-директор А. Я. Булгаков.) Похоронили Николая Алексеевича в семейной усыпальнице при Никольской церкви, выстроенной им еще в 1811г. в подмосковном Цареве-Никольском (ныне - южная часть г. Красноармейска). К сожалению, его могила не сохранилась до наших дней.
Герб рода Дурасовых
Дед Н.А.Дурасова, Федор Степанович, служил в пехоте Вифляндского полка и был убит в одном из походов Крымской кампании, отец, Алексей Федорович, служил майором в Драгунском полку. Сам Николай Алексеевич в Санкт-Петербургских ведомостях за 1784 - 1792 гг. упоминается как офицер лейб-гвардии Измайловского полка.
В 1792 г. императрица Екатерина II «Всемилостивейше пожаловать соизволила в отставку с награждением от армии чинов, капитанов, Николая Дурасова Бригадирами».
Свое огромное состояние Николай Алексеевич получил от матери Аграфены Ивановны Мясниковой - наследницы уральских заводчиков Твердышевых-Мясниковых, владевших 11 металлургическими заводами и многочисленными селениями в разных губерниях.
Я позволю себе лирическое отступление и скажу пару слов о И.Б.Твердышеве и И.С.Мясникове
Симбирские купцы Иван Борисович Твéрдышев и муж его сестры Татьяны - Иван Семенович Мясников - в 1750-1770-х гг. основали крупнейший южно-уральский металлургический комплекс, включавший, по разным сведениям, до 15 медеплавильных, «чугуноделательных и железоделательных» заводов.
В 1758 г. за большие заслуги перед Российским государством императрица Елизавета Петровна пожаловала компаньонам звание потомственных дворян. Они получили даже право именоваться «директорами своих заводов».
Пугачевское восстание 1773-1775 гг. разрушило практически все заводы на Южном Урале. В разгар восстания, в 1773 г., скончался глава компании И.Б. Твéрдышев. Однако уже к началу 1777 г. И.С. Мясникову удалось восстановить около 11 заводов.
Твердышев по мужской линии не оставил потомства, а вот И.С.Мясников (умер в 1780 или 1783г.) с супругой имел четырех дочерей: Ирину, Дарью, Аграфену и Екатерину. Они и стали единственными законными наследницами огромного состояния Твердышевых и Мясниковых.
А.С.Пушкин писал в своей «Истории пугачевского бунта», что «Твердышев нажил свое огромное имение в течение семи лет. Потомки его наследников суть доныне одни из богатейших людей в России». Ирина (1741-1823), вышедшая замуж за представителя знатного рода гвардейского офицера П. А.Бекетова (1734-1796), славилась своей благотворительностью. Она строила церкви и больницы во многих местах. Семья положила основание состоянию Бибиковых и Балашевых.
Дарья (1743-1803(7) значительно увеличила состояние мужа А. И. Пашкова (1734-1809). Обосновавшись с семьей в первопрестольной столице, она вкладывала в московские земли и строения громадные деньги. Одним из таких вложений стало расширение усадьбы вокруг знаменитого дома Пашкова. По этой линии наследники И.С. Мясникова установили родственные связи с дворянскими фамилиями Адлербергов, Муравьевых, Апраксиных, Голициных и др.
Екатерина (1746-1833) стала женой Г. В. Козицкого (1724-1775) - статс-секретаря императрицы Екатерины II. Благодаря своему богатству и природному уму Е.И.Козицкая заняла должное место в высшем свете, много принимала, в частности, в своем роскошном особняке на Тверской улице (на углу Козицкого переулка). Наследниками Козицких стали Белосельские-Белозерские, Лавали, Трубецкие, Волконские.
Аграфена Ивановна (?-1805) вышла замуж за А.Ф.Дурасова (годы жизни неизвестны) - представителя древнего дворянского рода. С Дурасовыми породнились герои Отечественной войны 1812 года боевые генералы граф А.А. Закревский и А.А.Писарев, граф Ф.А.Толстой, военный министр князь А.И.Чернышев и др. Т.е. в Дурасове был тот самый дух «успешного человека». Многие из заводов основанные дедом Дурасова просуществовали более 200-т лет, а его тетушки вложились в имения и дома которые поражают своей красотой и по ныне.
Так выглядил пехотный бригадир, чин в котором Дурасов ушел в отставку
Н.А.Дурасов был одним из богатейших людей своего времени. Он владел несколькими имениями, главным образом, в Симбирской губернии. Самым известным из них была усадьба в селе Никольское-на-Черемшане. Благодаря своим обширным родственным связям с Пашковыми, Козицкими, Белосельскими-Белозерскими, Лавалями, Толстыми и другими знатными фамилиями Николай Алексеевич принадлежал к кругу родовой аристократии.
Семейству Дурасовых принадлежала обширная городская усадьба в Москве на Покровском бульваре. По имени ее владельцев до сих пор ближайший переулок называется Дурасовским. В 1840-х годах усадьбу приобрела Академия практических наук, в советское время в главном господском доме располагалась Военно-инженерная академия, а с 1990-х годов - Высшая школа экономики.
Имея опыт усадебной жизни в Никольском-на-Черемшане, Н.А.Дурасов получил возможность возвести приобретенную «подмосковную» с нуля и устроить её по своему вкусу. Она задумывалась как модная по тому времени подмосковная увеселительная усадьба. Согласно последним исследованиям, ее проектировали и строили в стиле зрелого классицизма в 1801-1806 гг. известные московские архитекторы Р.Р.Казаков (1754-1803) и И.В.Еготов (1756-1815). Росписи дворца выполнял модный в то время итальянский художник Доменико (Дементий Карлович) Скотти. План-схема усадьбы 1810 года представляет, какой эта территория была при Н.А.Дурасове.
Центральным зданием, несколько отстоящим от остальных построек, является главный господский дом - дворец. Одновременно с господским домом были построены и другие усадебные сооружения, возведенные из кирпича, в отличие от сооружений большинства подмосковных имений. Гости въезжали в усадьбу по мосту, перекинутому через пруд.
Схема первого этажа барского дома усадьбы Люблино и один из вариантов ордена святой Анны
Здание господского дворца имеет в плане сочетание креста и круга. По одной версии такая форма восходит к проектам французского архитектора Ж.Ф. Нефоржа. По другой - к работам Андреа Палладио (его творческие принципы и «правила», исследовательская деятельность по изучению античного наследия становятся «иконографическими» образцами для зодчих той эпохи). По третьей (и наиболее симпатичной мне) версии - форма дома напоминала форму ордена Святой Анны, которым был награжден Дурасов. Однако реальных доказательств этого нет, как, впрочем, и документа, подтверждающего награждение Дурасова этим орденом. Утраты текста в его формуляре, хранящемся в Центральном историческом архиве г. Москвы, не дают возможности утвердительно ответить на этот вопрос. Однако возможно, что такой орден у Дурасова все-таки был. Легенда про орден возникла уже в конце 19 века при купцах Голофте. Об этом я упомяну чуть позже.
Кстати, по одной из легенд именно Святая Анна первоначально венчала купол дворца (по другой - это был Аполлон), но в 1904 году статуя обрушилась в результате сильнейшего урагана. После восстановления дворца на купол воздвигли новую скульптуру - «Геркуланянка» в античной одежде (копию со скульптуры, находящейся в Дрезденской галерее (I в. до н. э.)).
Парадные залы дворца были отделаны в соответствии с самыми изящными вкусами эпохи. В их росписи принимал участие известный итальянский живописец Джермано Скотти , над барельефами работал искусный скульптор - крепостной княгини Голицыной - Лука.
В непосредственной близости от дворца расположен частично сохранившийся комплекс театральных зданий усадьбы. Усадебный театр в Люблино создал славу своему хозяину. В начале XIX века он входил в число двадцати крупнейших крепостных театров России.
Кэтрин Вильмот, попавшая в Люблино на праздник, устроенный в честь княгини Е. Р. Дашковой 4 октября 1806 года, пришла в восторг от усадьбы Н. А. Дурасова. “А если б ты видела райский уголок, в котором он живет! - восторжено писала она в Англию своей сестре Гарриет. - Его жилище - мраморный дворец с колоннадой, опоясывающей первый этаж, за исключением центральной части, которая поднимается высоким куполом и служит банкетным залом. Своды покрыты великолепной росписью - Амуры и Грации, Аполлон и Музы, Аврора и Оры [спутницы Авроры - М.К.]. Все гости собрались на открытой колоннаде - мраморные ступеньки покрыты благоухающим ковром из арабского и персидского жасмина, гвоздики, роз, герани. Ступени ведут к затененной деревьями лужайке у края воды. С этого восхитительного места можно увидеть кущи деревьев и поляны, рощи и озера, долины и холмы, раскинутые тут и там, а завершают картину блестящие купола Москвы, сияющие азиатской роскошью. Не буду повторяться насчет великолепия стола, все было, как в волшебном дворце. Но невысокого Дурасова скорее можно принять за карлика, а не за рыцаря - владельца такого изумительного поместья. После обеда мы прогуливались, а вечером все снова собрались на театральном представлении. В перерыве между пьесой и фарсом был балет. Хозяин почтительнейше извинялся за “убожество того, что мы видим”, объясняя это занятостью людей на уборке урожая. На самом деле здание театра было роскошным, а представление очень хорошим. Каждые полчаса публику обносили подносами с фруктами, сладостями, мороженым, лимонадом, чаем и другими напитками; воскуривали благовония”.
Не менее знаменитой была дворцовая оранжерея, здание которой первым встречает гостей на пути к дворцу. Вытянутое вдоль въездной аллеи (с севера на юг), оно имело десять больших залов. На аллею выходила глухая сторона здания без окон, но украшенная четырехколонным портиком, за которым располагался центральный, самый большой и высокий Круглый зал, увенчанный стеклянным куполом. На противоположной, южной стороне, были огромные светлые окна, через которые солнечный свет проникал во внутренние помещения. За оранжереей располагались парники и полагающиеся в садовом хозяйстве выставочные площадки, подсобные постройки и т.п. В оранжерее выращивали дорогие фруктовые деревья. В центре большого зала стояло померанцевое дерево, которому было более 100 лет. В других залах росли деревья из Америки, Монголии и других стран. В нескольких шагах отсюда находилось особое помещение - ананасное и цветочное отделение. Здесь же были и открытые площадки, где в теплое время устраивались выставки образцов выращиваемых растений.
Здание оранжереи сгорело в 1920-х годах и частично восстановлено в 1985 году.
После обеда обычно выступали песенники, певшие под аккомпанемент кларнета и рояля, а слуги разносили разнообразные ликеры. Хлебосольный хозяин, если замечал, что какой-нибудь ликер или вино особенно понравились гостю, приказывал несколько бутылок положить в его экипаж, а за обедом все приговаривал по поводу разных редкостных кушаний и напитков: “Дрянь, совершенная дрянь-с!” Впрочем, он нередко любил пошутить над своими посетителями, объявив очередному простаку, что все деликатесы и экзотические блюда - “домашние” т.е. своего изготовления. Одним из таких гостей, поверившим шутке Н. А. Дурасова был С. П. Жихарев - автор известных мемуаров “Записки современника”, в которых описаны московские быт и нравы начала ХIХ в. и конечно Люблино.
Но вернемся к барскому дому Дурасова архитектура и художественное убранство дворца, вдохновленные великими образцами античного искусства, отвечают изысканному вкусу московского ампира эпохи Александра I. Об этом говорят четкие и соразмерные очертания здания, а также обилие античных сюжетов его барельефов и росписей интерьеров парадных залов.
Несмотря на великолепие, главный летний дом-дворец для многолюдных приемов был недостаточно велик, поэтому в теплое время года праздничным действом были охвачены усадебный театр и роскошный парк свободной планировки на холмистом рельефе над просторной водной поверхностью пруда (на русле речки Голедянки). Парк отвечал самым модным тенденциям ландшафтного искусства рубежа XVIII - XIXвв., когда на смену регулярным (французским) паркам приходят «натуральные сады», или пейзажные парки в английском вкусе.
На территории современного люблинского парка произрастают около 5 тысяч деревьев и кустарников. В пейзажной части, примыкающей к Краснодонской улице, еще существуют старинные посадки садовых деревьев (яблони, груши, вишни, сливы), кустарники малины, которые продолжают плодоносить. В них весной, как и раньше, гнездятся соловьи, пение которых разносится далеко за пределы исторической территории.
Н.А.Дурасов мирно строил и весело обживал новую подмосковную усадьбу по моде того времени. В залах дворца, театре и тенистом парке щедрый хозяин летом устраивал роскошные обеды, празднества, спектакли и балы, на которых играл замечательный оркестр. В холодное время года он приглашал гостей в великолепную оранжерею. Об одном из таких приемов вспоминал известный мемуарист С.П.Жихарев. В начале марта 1805г. он специально приехал в Люблино с приятелем, чтобы сравнить люблинскую оранжерею с оранжереей соседнего имения Кусково, принадлежавшего графам Шереметевым. Дурасов тотчас пригласил друзей отобедать с ним. Через некоторое время пожаловали еще гости. «…Всех нас было человек двенадцать, - пишет Жихарев, - но стол был накрыт кувертов на тридцать… Обед был чудесный… Когда оранжерею осветили, она превратилась в какой-то сад Армиды. Счастливец! Сколько удовольствия и добра он может сделать другим!»
О богатстве и хлебосольстве Н.А.Дурасова говорила вся Москва. Так, один из гостей люблинской усадьбы, М.А.Дмитриев свидетельствовал, что Дурасов угощал Москву роскошно, «жил в своем Люблине, как сатрап, имел в садках всегда готовых стерлядей, в оранжереях огромные ананасы». Дмитриев особо подчеркивал, что «Дурасов до эпохи французов, все изменившей, был необходимым лицом общества».
Действительно, история Москвы начала XIX столетия как бы поделилась на две эпохи: до и после вторжения наполеоновской армии и пожара 1812 г. Приобретение и обустройство Н.А. Дурасовым Люблина, а также расцвет других имений богатейших русских аристократов - все происходило в первом десятилетии XIX столетия. В эти годы в Москве бесконечной чередой проходили великолепные балы, маскарады, катания и прочие забавы и развлечения.
Наступил 1812г., и, если весна этого года прошла сравнительно спокойно, то начало лета ознаменовалось вторжением наполеоновской армии на территорию России. Русская армия с жестокими боями отходила во внутренние области страны. Всюду росла тревога, а москвичи уже знали, что именно на их город направлен главный удар.
В дни войны Николай Алексеевич не уезжал из Москвы, а принимал активное участие в создании народного ополчения. Он не только выделил несколько десятков человек в ополчение, но и работал в специальных комиссиях. Так, Дурасов был утвержден помощником начальника Комиссии провиантской части генерал-лейтенанта Н.А.Хомутова. Комиссии было предписано организовать прием и хранение продовольствия, оружия и амуниции, представляемых в пожертвование.
После роспуска ополчения, в марте 1813 г., командующий Московской военной силой граф И.И.Морков представил к награждению генералов Московской военной силы, отличившихся в прошедшую кампанию 1812 г.. В их числе к награждению орденом св. Анны 2-й степени с алмазами был представлен и Н.А.Дурасов, который «был употреблен при генерал-кригс-комиссаре (Г.А.Хомутове) и … поручения исполнял с похвальным усердием».
Пожар и разорение затронули не только Москву, но и большинство подмосковных дворянских усадеб. Однако к усадьбе Люблино французы оказались милостивы. При отступлении осенью 1812г. наполеоновские войска не посягнули на ее изысканный архитектурный ансамбль. Современники объясняли это тем, что масштабы запасенной хозяином провизии привлекли внимание высшего французского начальства. По свидетельству одного из русских агентов известно, что «в Люблине, у господина Дурасова, живет один французский генерал и пользуется найденными там припасами и вином… и 29-го числа (сентября) было за столом человек с 40 одних генералов». Вполне возможно, что французы не тронули усадьбу и потому, что их привлек замечательный ансамбль каменных зданий, выполненный в имперском стиле, и прежде всего господский дом-дворец необычной формы.
После прекращения деятельности московского ополчения Н.А.Дурасов продолжал активно участвовать в общественных мероприятиях по восстановлению древней столицы. Он стал членом Комиссии по рассмотрению прошений обывателей московской столицы и губернии, потерпевших разорение от неприятельского нашествия. Комиссия была учреждена по высочайшему Указу императора Александра I в феврале 1813г. для выделения ссуды жителям столицы, пострадавшим от нашествия Наполеона.
Следует отметить. что дом Дурасовых на Покровском бульваре сгорел, о чем свидетельствуют архивные материалы. Николай Алексеевич нуждался в деньгах для его восстановления. Однако он не стал обращаться за помощью в комиссию, членом которой был, а обратился в Опекунский совет Воспитательного дома императрицы Марии Федоровны. По приказу императрицы Н.А.Дурасов получил 42 тысячи рублей.
Поскольку люблинские дворец и усадьба не были разрушены войной, хозяин достаточно быстро возобновил свои замечательные приемы и театральные спектакли. Молва об этом, а также о замечательном оранжерейном хозяйстве в усадьбе Н.А.Дурасова долетела до северной столицы. Вдовствующая императрица Мария Федоровна почтила своим вниманием Люблино 23 мая 1818г. Неутомимый хозяин с воодушевлением организовал торжественный прием в честь высочайшей гостьи. Императрица была восхищена дворцом, театром и выступлением артистов, а также великолепной оранжереей.
Этот год ознаменовался для Н.А.Дурасовым еще одним значимым событием - за заслуги, достигнутые во время работы в Комиссии для рассмотрения прошений москвичей, пострадавших в Отечественную войну 1812г., он вышел из армейского бригадирского звания и получил почетный гражданский чин действительного статского советника.
Дурасов не только устраивал приемы у себя, но и с удовольствием ездил на «маскерады» к своим знакомым. Так, 9 июня 1818г. он веселился на балу в Благородном собрании. Для хозяина Люблина это был последний праздник, так как меньше чем через месяц он скоропостижно скончался. «Добрый был человек. Весь город жалеет о смерти его», - писал об этом событии московский почт-директор А.Я.Булгаков.(второй вариант текста . “Добрый был человек. Весь город жалеет о смерти его… Переводится порода бригадирская, а не воскрешать же Екатерину Великую, чтобы пожаловать новых”,- писал о Н. А. Дурасове один из его постоянных гостей московский почт-директор А. Я. Булгаков.) Похоронили Николая Алексеевича в семейной усыпальнице при Никольской церкви, выстроенной им еще в 1811г. в подмосковном Цареве-Никольском (ныне - южная часть г. Красноармейска). К сожалению, его могила не сохранилась до наших дней.