Статья Евгения Лобкова о Михаиле Гробмане ( взято из фб Евгения Лобкова) Окончание
ОБРАЗ ВРАГА - арабы, «исчадья темных мусульман», «противный народ мусульмане» точно басурманы поганые в «Повести временных лет». Традиция - русская. Русский человек должен удостовериться в объективной мерзости врага. Враг евреев должен быть истреблен вне зависимости от личных свойств.
Враги отвратительны физически, «их лица отвратительны как жабы», гигиенически - «араб вонючий как подмышка» и нравственно - «мерзкий арабский народ». Живут они «в богом проклятом Туль-Кареме» и в «заебанном богом Бейруте». Идеология - «ислам надроченный Москвой». Культура - газета Аль-Кус.
Мировоззрение не литератора (литератор видит во враге некоторые достоинства), а создателя народной поэзии (где враги напрочь лишены положительных качеств).
Единственный вид боевых действий, к которому они способны, - драп.
И убежал куда-то в ночь
В свои арабские просторы
Убегала от нас мусульманская срань
Молясь мусульманскому богу
Они побежали в кусты
Визжа и крича мусульманские мерзкие
От нас убегали враги
И они завопили бежа и теряя штаны
(последнее, впрочем, относится к советской армии).
Иногда пытается усовестить, побудить к наслаждению буколическими радостями бытия:
Араб араб пошто стремишься к смуте
Тебе природой определено
Ебать козу в семейственном уюте
Пасти овец и нюхать их говно
Любят не только нежных коз, и сами не лишены нежности: «В темноте арабы нежные в жопу ближнего ебут».
Соответственно израильтяне - красивы, благоуханны и любят животных и однополых товарищей только платонически.
Впрочем, иногда его посещает христианская любовь к врагам своим...
Обожаю сутенерские усики палестинского борца за независимость
Обожаю розовую арабскую жопку его младшего товарища по борьбе -
О это слияние тел белых как мука Юнеско в лагерях Газы
Естественно, что такого врага можно обратить в бегство «броском», возникшим на основе смеси молока с апельсином. Впрочем, к сожалению, в них есть надобность, кто будет евреям подавать кофе?
Иногда возникает потребность взглянуть на мир глазами врагов своих. Тогда появляются переводы с палестинского.
Появляются мотивы телесного низа. Телесный низ на войне. Война исполнена средневекового карнавального веселья, скоморошьей потехи.
Мы вонзили им в жопы еврейские адские груши
Противники Израиля в борьбе также используют телесный низ и его производные:
Но мы знали в Америке нас обосрут
И в Европе говном закидают
Странно, «Военные тетради» написал Гробман, а к смерти приговорили Рушди.
Тема одиночества еврейского репатрианта в еврейской стране.
За окном гуляют стаи
Черножопых марокан
Потому и не спроста я
Одинок как таракан.
Большой советской алие посвящено только одно стихотворение «Украина мать родная».
III.ПОСЛЕ «ВОЕННЫХ ТЕТРАДЕЙ»
«Исчезли темы эпохальные
Лишь социальный слышен вой»
В поздних стихах - поэзия основополагающих явлений. Поэт бытия в главных его проявлениях -рождение, любовь, совокупление, смерть. Биофил. Продолжает тему жизни как божеского эксперимента.
Смерть индивидуальная и массовая. Прежде всего - первая любовь. Любовью занимаются дети. Иногда с учителями. Педагоги любят детей по-настоящему.
Она его губами целовала и руками ласкала
И в душе ее цвела и пела целая Ла Скала
Ему исполнилось четырнадцать лет
А ей было тридцать четыре
Она ему сделала минет
В пустующем школьном сортире
Стих-самооправдание «зачем же пишешь ты про баб?». Синтез романтиков и Маяковского. Насколько «стерилен» ранний Гробман, настолько поздний переполнен физиологическими процессами и продуктами. Анально-фекально-генитальные мотивы практически в каждом стихотворении (библейское влияние). Максим Кантор писал, когда творец боится продемонстрировать политическую смелость, он начинает эпатировать обсцессивной лексикой и зацикленностью на вышеупомянутых мотивах.
Неприятели прежде всего противны физически.
Даже потным и сопливым
Руку смело подаю
(Ср. у Галича «Здороваемся с подлецами, раскланиваемся с полицаем», у Тувима «Не подам руки грязнулям, Не поеду в гости к ним»).
Появляются новые жанры, в частности - великолепный синтез городского пейзажа с интерьером и социальным срезом южного Тель-Авива.
Сосед повесился
В подвал вселился гомик
Бью комаров
Читаю старый томик
Сохранилась любовь к насекомым, но сами насекомые изменились, стали страшными и агрессивными.
Более десятка стихотворений на темы писательских биографий.
Лирический герой Гробмана - очень гостеприимный. Диапазон собутыльников - от паучка до Льва Толстого.
Появление темы мирового ислама. В стихе «Ко мне приходит Лев Толстой» пытается стать политкорректным, но с Толстым полемизировать...
Издевается над передовыми европейскими народами. Напутствует Эль-Каиду.
Вот французы лягушатники подлецом-подлецы
Пусть грызут их Эль-Каиды молодцы за концы
Или немцы колбасники немчурой-немчура
Их давно уже проморить пора
Или взять в рот ебать подорвать Биг-Бен
Королеву английскую взять в арабский плен
А Норвегию вонючку меж фьордов утопить
Ну а Бельгию вообще совсем мать-етить
Даже ленинский мертвяк - детище второго русского авангарда.
Его туда пристроил Юрочка Мамлеев
Чтоб напугать своих друзей евреев
Не обошел молчанием и тему Мадонны с младенцем:
Из Божьей матери полилось молоко
Она присела в стиле рококо
Ее дитя - больной гидроцефал
На девственные лядвии нассал
Продолжение традиции 1920-х годов (Мариенгоф, Тиняков, поэтическая рубрика журнала «Безбожник»), на несравненно более высоком профессиональном уровне.
«Сейчас я нахожусь на пути, ведущем к славе и богатству, но в итоге я должен прийти к аскетизму. У меня есть все нужное простому смертному: талант, семья, друзья, свобода, новая жизнь».
Не иначе, бог помог - за что и получил благодарственный антипсалом.
Ты ангелов ко мне не посылай
Свою вину ты не пытайся сгладить
И сидя там в сияньи это знай
Никто как ты не мог мне так нагадить
Издевательства. Над чем издевается?
Над Израилем и его героической армией.
Над Россией и великой русской литературой.
Над богом, пророками и святыми.
Надо всем.
Тель-Авив. 2005 год
Враги отвратительны физически, «их лица отвратительны как жабы», гигиенически - «араб вонючий как подмышка» и нравственно - «мерзкий арабский народ». Живут они «в богом проклятом Туль-Кареме» и в «заебанном богом Бейруте». Идеология - «ислам надроченный Москвой». Культура - газета Аль-Кус.
Мировоззрение не литератора (литератор видит во враге некоторые достоинства), а создателя народной поэзии (где враги напрочь лишены положительных качеств).
Единственный вид боевых действий, к которому они способны, - драп.
И убежал куда-то в ночь
В свои арабские просторы
Убегала от нас мусульманская срань
Молясь мусульманскому богу
Они побежали в кусты
Визжа и крича мусульманские мерзкие
От нас убегали враги
И они завопили бежа и теряя штаны
(последнее, впрочем, относится к советской армии).
Иногда пытается усовестить, побудить к наслаждению буколическими радостями бытия:
Араб араб пошто стремишься к смуте
Тебе природой определено
Ебать козу в семейственном уюте
Пасти овец и нюхать их говно
Любят не только нежных коз, и сами не лишены нежности: «В темноте арабы нежные в жопу ближнего ебут».
Соответственно израильтяне - красивы, благоуханны и любят животных и однополых товарищей только платонически.
Впрочем, иногда его посещает христианская любовь к врагам своим...
Обожаю сутенерские усики палестинского борца за независимость
Обожаю розовую арабскую жопку его младшего товарища по борьбе -
О это слияние тел белых как мука Юнеско в лагерях Газы
Естественно, что такого врага можно обратить в бегство «броском», возникшим на основе смеси молока с апельсином. Впрочем, к сожалению, в них есть надобность, кто будет евреям подавать кофе?
Иногда возникает потребность взглянуть на мир глазами врагов своих. Тогда появляются переводы с палестинского.
Появляются мотивы телесного низа. Телесный низ на войне. Война исполнена средневекового карнавального веселья, скоморошьей потехи.
Мы вонзили им в жопы еврейские адские груши
Противники Израиля в борьбе также используют телесный низ и его производные:
Но мы знали в Америке нас обосрут
И в Европе говном закидают
Странно, «Военные тетради» написал Гробман, а к смерти приговорили Рушди.
Тема одиночества еврейского репатрианта в еврейской стране.
За окном гуляют стаи
Черножопых марокан
Потому и не спроста я
Одинок как таракан.
Большой советской алие посвящено только одно стихотворение «Украина мать родная».
III.ПОСЛЕ «ВОЕННЫХ ТЕТРАДЕЙ»
«Исчезли темы эпохальные
Лишь социальный слышен вой»
В поздних стихах - поэзия основополагающих явлений. Поэт бытия в главных его проявлениях -рождение, любовь, совокупление, смерть. Биофил. Продолжает тему жизни как божеского эксперимента.
Смерть индивидуальная и массовая. Прежде всего - первая любовь. Любовью занимаются дети. Иногда с учителями. Педагоги любят детей по-настоящему.
Она его губами целовала и руками ласкала
И в душе ее цвела и пела целая Ла Скала
Ему исполнилось четырнадцать лет
А ей было тридцать четыре
Она ему сделала минет
В пустующем школьном сортире
Стих-самооправдание «зачем же пишешь ты про баб?». Синтез романтиков и Маяковского. Насколько «стерилен» ранний Гробман, настолько поздний переполнен физиологическими процессами и продуктами. Анально-фекально-генитальные мотивы практически в каждом стихотворении (библейское влияние). Максим Кантор писал, когда творец боится продемонстрировать политическую смелость, он начинает эпатировать обсцессивной лексикой и зацикленностью на вышеупомянутых мотивах.
Неприятели прежде всего противны физически.
Даже потным и сопливым
Руку смело подаю
(Ср. у Галича «Здороваемся с подлецами, раскланиваемся с полицаем», у Тувима «Не подам руки грязнулям, Не поеду в гости к ним»).
Появляются новые жанры, в частности - великолепный синтез городского пейзажа с интерьером и социальным срезом южного Тель-Авива.
Сосед повесился
В подвал вселился гомик
Бью комаров
Читаю старый томик
Сохранилась любовь к насекомым, но сами насекомые изменились, стали страшными и агрессивными.
Более десятка стихотворений на темы писательских биографий.
Лирический герой Гробмана - очень гостеприимный. Диапазон собутыльников - от паучка до Льва Толстого.
Появление темы мирового ислама. В стихе «Ко мне приходит Лев Толстой» пытается стать политкорректным, но с Толстым полемизировать...
Издевается над передовыми европейскими народами. Напутствует Эль-Каиду.
Вот французы лягушатники подлецом-подлецы
Пусть грызут их Эль-Каиды молодцы за концы
Или немцы колбасники немчурой-немчура
Их давно уже проморить пора
Или взять в рот ебать подорвать Биг-Бен
Королеву английскую взять в арабский плен
А Норвегию вонючку меж фьордов утопить
Ну а Бельгию вообще совсем мать-етить
Даже ленинский мертвяк - детище второго русского авангарда.
Его туда пристроил Юрочка Мамлеев
Чтоб напугать своих друзей евреев
Не обошел молчанием и тему Мадонны с младенцем:
Из Божьей матери полилось молоко
Она присела в стиле рококо
Ее дитя - больной гидроцефал
На девственные лядвии нассал
Продолжение традиции 1920-х годов (Мариенгоф, Тиняков, поэтическая рубрика журнала «Безбожник»), на несравненно более высоком профессиональном уровне.
«Сейчас я нахожусь на пути, ведущем к славе и богатству, но в итоге я должен прийти к аскетизму. У меня есть все нужное простому смертному: талант, семья, друзья, свобода, новая жизнь».
Не иначе, бог помог - за что и получил благодарственный антипсалом.
Ты ангелов ко мне не посылай
Свою вину ты не пытайся сгладить
И сидя там в сияньи это знай
Никто как ты не мог мне так нагадить
Издевательства. Над чем издевается?
Над Израилем и его героической армией.
Над Россией и великой русской литературой.
Над богом, пророками и святыми.
Надо всем.
Тель-Авив. 2005 год