сорок человек были городом
Я всё знаю про эту сказку: спустя триста плохих поколений в городе выжило сорок тварей и тридцать девять нерушеных улиц, тридцать восемь по имени его каждому, по принадлежности - каждому, и без имени тридцать девятая, данная двум братьям по матери, по отцу они были не братья, - да всё равно ненадолго данная.
Они встретились в центре города и метали друг другу ножи на потеху, покуда один не расцвёл кровью из сердца и не припал к асфальту губами. Вот тут город открыл рот и съел вместе с трупом свою улицу. Тот, чьё имя она носила, подошёл и разбил брату мёртвого брата голову, - руки и ноги его взрезаны, а голова разбита и падает, - а город открыл пасть и ест вместе с трупом улицу. Эта улица тоже с именем, и хозяин её недоволен, и снова город открывает зев, и потом ещё много раз так.
И остался один перекрёсток, всё там же, в центре города, а на нём снова два брата, сыновья одного мужчины, - и, друг другу давно чужие, они были не очень злые, так что умерли просто хором.
И город открыл рот крест-накрест и съел себя весь, но не съел последнего своего ребёнка, и ребёнок остался несъеденным. Спал он и неровно дышал в этот светлый день в поле под небом на деревянной лестнице.
Он безгородняя женщина. Про неё - ничего не знаю.
Они встретились в центре города и метали друг другу ножи на потеху, покуда один не расцвёл кровью из сердца и не припал к асфальту губами. Вот тут город открыл рот и съел вместе с трупом свою улицу. Тот, чьё имя она носила, подошёл и разбил брату мёртвого брата голову, - руки и ноги его взрезаны, а голова разбита и падает, - а город открыл пасть и ест вместе с трупом улицу. Эта улица тоже с именем, и хозяин её недоволен, и снова город открывает зев, и потом ещё много раз так.
И остался один перекрёсток, всё там же, в центре города, а на нём снова два брата, сыновья одного мужчины, - и, друг другу давно чужие, они были не очень злые, так что умерли просто хором.
И город открыл рот крест-накрест и съел себя весь, но не съел последнего своего ребёнка, и ребёнок остался несъеденным. Спал он и неровно дышал в этот светлый день в поле под небом на деревянной лестнице.
Он безгородняя женщина. Про неё - ничего не знаю.