Нарушаю правила и люблю американское.
Мне всегда казалось, что в истории мирового художественного искусства зрители движутся потоками. По специально нанесённой разметке. Девяносто (+) процентов познаний в этой области - это маршрут, который применительно к мировой истории художественного искусства называется от Джотто до Пикассо (строго по очерченным линиям), а применительно к России - от Ивана Никитина до Казимира Малевича (батюшки-кормильца производителей кружек и matryoshek). Деток в школе учат именно так (впрочем, хорошо, что хоть как-то), большинство популярных книг написано именно по такой схеме. «И не перепутай, Кутузов. ДетЯм-мороженое, бабе-цветы». Причём если в естественных науках подобный схематизм имеет под собой хоть какое-нибудь логическое или научное обоснование, то применительно к художествам неуклонное следование «эволюционной теории» без «шаг вправо, шаг влево» нелепо и нелогично. Да, да, мы знаем с детских лет, что декабристы разбудили Герцена, за барокко идёт рококо, а за ним классицизм, Тёрнер был предтечей импрессионистов, из круга импрессионистов вышел Сезанн, из которого вышел почти весь ХХ век, включая кубизм. На кубизме можно сказать всё и закончилось, потому что дальше выходить уже было некуда. Писать (а уж тем более читать) про это дветысячипятьсотпятьдесятвосьмой раз скучно.
Я думал так всегда (по крайней мере последние лет двадцать). Но вот наступил 2020 и мои кошмары стали воплощаться в жизнь. Теперь, в соответствии с рекомендациями Роспотребнадзора даже по Эрмитажу положено ходить по маршруту № 1 или по маршруту № 2. В прямом смысле слова. Что поделаешь, времена такие, эпидемически неблагополучные. Но это ворчание нужно не для того чтобы подвергать сомнению меры безопасности в которых я, как неспециалист, ничего не понимаю, а для того, чтобы подвести идеологическую базу под собственное «искусствоведческое» хулиганство. В общем-то мне и без того было «можно». Я не искусствовед, а просто зритель. Но теперь у меня ещё и идейная основа есть.
Сообщаю, что я намерен систематически, с прямым умыслом, осознавая последствия своих деяний, по предварительному сговору группой лиц, без смягчающих обстоятельств, смешивать, спутывать, перекручивать и всячески сталкивать зрительские потоки. Проявлять преступную халатность по отношению ко всевозможным уважаемым схемам и циничное неприятие норм, принятых в «приличном искусствоведческом обществе». В содеянном (в будущем) не раскаиваюсь, о снисхождении не прошу. К счастью, мы в виртуале, тут рекомендации Роспотребнадзора не действуют.
Сегодня начну с Соединённых Штатов Америки. Ага, вижу, как уже кто-то пельменем подавился. США и художественные искусства? Да там одни гамбургеры, жувачка и небоскрёбы. Полное отсутствие какого-либо вкуса. Я не буду спорить. Люди, говорящие так, выпячивают только своё собственное незнание. Только одно из многочисленных направлений американского художественного искусства «Школа реки Гудзон» дало миру по крайней мере четырёх гениев (по любому счёту) - Томас Коул, Альберт Бирштадт, Томас Моран, Фредерик Чёрч. И это я ещё строго подошёл. Вот с первого и начнём. Я не буду пересказывать биографию, всё это легко можно найти в интернете. Томас Коул считается основателем той самой «Школы реки Гудзон». Кстати, если раньше об этом художественном явлении вы ничего не слышали и соответственно ничего не видели, я вам завидую. Отложите несрочные дела и погрузитесь в созерцание. Удовольствие на пару-тройку вечеров обеспечено.
Но сегодня я представлю вам Коула «нетипичного». Я же обещал преступно смешивать потоки. «Типичный» Коул это потрясающее великолепие североамериканской природы, мир Фенимора Купера перенесённый на холсты. Но кроме того, здесь вы найдёте и классицизм, и романтизм, а ещё щепотку историзма, чуть-чуть сентиментализма, немного академизма, много от «линии Лоррена». В общем - идеальная головная боль для сторонников «эволюционной теории» в искусстве. Куда его отнести? Я представлю вам три серии работ Томаса Коула.
Первая историософская. Вполне себе целостная концепция истории задолго (минимум за сто лет) до Тойнби, Льва Гумилева и других. Только в красках. Встречайте «Путь империи». Детали додумывайте сами, я не буду вас утомлять.
Для понимания очень простой ключик - все события происходят в одном и том же месте. Лично я ориентируюсь по скале, диагонально устремлённой в небо.
Дикие времена.
Аркадия (или пасторальные времена).
Все тучи развеялись, наступило время идиллии и всеобщей гармонии.
Расцвет империи (Совершенство).
Узнаёте пейзаж? Он тот же самый. Ракурс просто поменялся. Ориентир тот же - скала.
Крушение.
Было бы очень соблазнительно сопоставить этот вариант «античного апокалипсиса», написанный в 1836 с другим, гораздо более известным нашему зрителю. Вы конечно поняли, что я о «Последнем дне Помпеи» (1833). Увы, несмотря на временную близость, доказательств связи между двумя полотнами, одно из которых писалось в Неаполе и Риме, а другое в США, нет (по крайней мере мне они неизвестны).
Запустение.
Только не очень понятно, откуда взялась колонна на переднем плане. На двух предыдущих работах ничего похожего нет. Ладно, не будем придираться и оставим как допустимую авторскую вольность.
На мой взгляд, уже одной этой серии достаточно для того, чтобы увенчать Томаса Коула званием гения. Но раз уж я обещал три, то обещания надо выполнять.
Вторая серия уже не об истории человечества, но о жизни каждого из нас. Здесь нет никакой оригинальности сюжета, так как он известен ещё с античных времён. Разве что до этого художники стремились помещать всё на один холст (но категорично говорить я не берусь). По-английски серия именуется The Voyage of Life. Вариантов поэтизированного русского перевода можно предложить несколько - Жизненный путь, Странствие по жизни, На жизненном пути (зачем зачем я повстречала его) и т.п.
Детство.
Откуда-то из глубин мира мы появляемся на свет, где всё удивительно. Лодка, светлый ангел (а может быть это кто-то из наших родителей).
Детство (фрагмент)
Немного сентиментально, но довольно точно.
Юность
Ангел оставил нас (что может служить дополнительным аргументом для утверждения о том, что эта фигура может персонифицировать родительскую заботу),
Юность (фрагмент)
а мы устремляемся к мечте, которая явственно видна над горизонтом.
Зрелость (Мужество)
Тут всё понятно. Общее положение такое, что только держись.
Старость.
Заметили, что в отличие от трёх предыдущих работ здесь два ангела. Мы уж и лодкой-то толком управлять не в состоянии. Заметили, что фигура на носу нашего «корабля», которая влекла вперёд (с песочными часами в руках) просто исчезла, а точнее отломана. Рулевое управление (в хвосте) также где-то утеряно. В общем, как говорится «без руля и без ветрил».
Старость (фрагмент)
И вот, один показывает нам путь, а там, «за границей» кто-то уже ждёт нас.
Несмотря на некоторую литературность и иллюстративность, серия живописно довольно качественная.
Ну и наконец. Номер три. Эти две работы сложно назвать «серией». Просто парные картины. Философия времени, небольшое наблюдение о том, что всё подвластно разрушающему ходу веков. Заодно вспоминаем английскую грамматику.
The Past
The Present
Тут даже комментировать нечего.
В общем, любите американскую живопись. Поверьте, там есть ЧТО любить. И это, как я уже говорил, «нетипичный» Коул. «Типичного» (а заодно и его гениальных последователей) посмотрим как-нибудь в другой раз.
И всё-таки, я никак не могу удержаться от того, чтобы не показать ещё одну картину. Во-первых, уж больно она хороша, а во-вторых, люблю я всякие совпадения, пересечения и т.п. Тот же Томас Коул.
Мечта архитектора
Вон он лежит, на колонне, на толстом альбоме с эскизами, обложившись чертежами и созерцая творения самых разных стилей, начиная от египетских пирамид. А может это всё происходит только у него в голове. Я не знаю точной датировки, но картина написана в любом случае не позднее 1848 (дата смерти Коула) - время расцвета в архитектуре стиля «эклектика», характеризующегося сочетанием приёмов прошлого в самых разных сочетаниях. Писал ли Коул намеренно, подмечая господствующую в его времена архитектурную тенденцию или просто «так получилось» мне неизвестно. Но совпадение есть и довольно точное.