ЮБИЛЯРНОЕ
Григорий Остёр / Москва, 1980 / © Georgi Yelin
"Прийдя с мороза, Гриша застал у меня двух батюшек из киевской
Лавры. Отцы Михаил и Николай уже устали доказывать, что всю
христианскую линию в "Мастере и Маргарите" Булгаков списал из
книги Ренана "Жизнь Иисуса", и новому гостю очень обрадовались.
Гриша отогрелся и взял батюшек в оборот:
- Нужно срочно Библию переписать. У этой и перевод скверный, и
вообще всё в ней непонятно. Вот что такое - "В начале было Слово,
и Слово было Бог"? Что за Слово такое?
Батюшки, хором:
- Триединое, триипостасное Слово...
- Да глупости! Напишем так: "В начале был Генетический Код. Код
был у Бога"...
Батюшки поспешно бежали с поля ереси. Пообещали завтра прийти
и окропить мой дом по всем углам". (Из Дневника / февраль 1982 г.)
* * *
В 13 лет Гриша написал первую песню, и она, наравне с классической
балладой про коричневую пуговку от шпионских штанов и бдительного
босоного мальчишку, сразу стала пионерским фольклором:
Нам были пули нипочем,
Мы шли, назло врагам.
Он был в отряде трубачом,
Он сам просился к нам, -
распевала на марше ребятня, готовая если не победить, то геройски
пасть на детской войне "Зарнинца", или вечером у костра, задирая
головы вслед улетающим в небо искрам, и самый голосистый, звонкий,
как Робертино Парамонов, солируя пронзительным дискантом, возносил
незатейливые слова до высот подлинной поэзии:
Он не был честен, не был смел,
Он лгал друзьям не раз,
Но на трубе играть умел,
Как ни один из нас.
Он у друзей горбушки крал
И хлеб он прятал свой,
Но на трубе он так играл,
Что мы бросались в бой.
А после боя, у костра,
Где раны, кровь и стон,
Он говорил: "Ну, как игра?"
И улыбался он.
Я не думал тогда, в пионерлагере, что у этой песенки есть автор, тем
более - что через полтора десятка лет с ним познакомлюсь. Но верно
знал, что сочинить такую замечательную песню мог только озорной,
весёлый и мудрый народ.
Нынче Григорию Бенционовичу - 65, с чем сердечно его поздравляю!