Очистка воздуха
Вспомнилась любимая мантра “патриотов”: “Не нравится вам тут? Валите. Без вас воздух чище будет.”
По какому поводу вспомнилась? А вот когда услышал реплику Гаспаряна (7:15): “Страшно же не то, что кто-то там усвистел в сторону Верхнего Ларса, страшны те, кто остались. Осталось вот, прям, вот, самое что ни на есть. Самое, вот, прям, идеальное. Для Палаты Мер и Весов.”
А потом на Гаспаряна откликнулся Прилепин: “Программу Гаспарян продолжил рассказом про «голую вечеринку» Насти Ивлеевой, и завершил роскошным выводом: «Настя Ивлеева, Захар Прилепин - это и есть наша культура?» - и ещё спич завернул про низость и позор этого положения вещей.”
… И как-то сразу становится понятно: воздух чище не будет. Уже так много уехало дружно ненавидимых глубинным народом, а затхлость скорее даже растёт. Оставшаяся богемка только мельчает, да и сам глубинный “воздуха не озонирует”.
Как там писали Ильф и Петров: “Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился…”
К сожалению для “патриотов” их критерии выбраковки не приводят к улучшению качества воздуха. Миазмы производятся далеко не только теми, кто уехал. Оставшиеся, пожалуй, в этом деле им не уступят. Это объективно. А субъективно можно наслаждаться песней мощного старика Проханова:
“Зрелище беглецов пятого исхода ужасно. Желая смерти России, они желают смерти себе. Они совершают массовое самоубийство. Страшно смотреть на площадь, где тысячи людей одновременно совершают харакири, вываливая из вспоротых животов кровоточащие внутренности. Так пеликаны своими тяжёлыми клювами раздирают себе грудь и выклёвывают из себя самих своё сердце. Пятый исход - это стая пеликанов, дерущих свою грудь и кричащих от боли. Они никогда не вернутся в Россию. Они никогда не вернутся в себя. Они будут лежать в песках чужих пустынь, на камнях чужих городов - эти мёртвые птицы с пеликаньими носами, с пустым нутром, которое, быть может, набьют опилками, превратив их в чучела.
Эти птицы улетели из России, уверенные, что Россия без них погибнет. Это их заблуждение. Освободившиеся после их ухода места наполняются теми, для кого Россия - единственная и несомненная Родина. Кто, пережив жестокое русское безвременье, возвращается в русское время. Отваливает чудовищную плиту, навалившуюся на Русь. Сбрасывает с себя иго. И новая русская эра сотворяется новыми русскими людьми, которые явились на учинённое Гайдаром пепелище и воссоздали великую русскую индустрию. Кто ворвался в новую русскую культуру как провозвестник грядущего русского величия.”
Ух, забористо. Хоть топор вешай. Можно порадоваться за “глубинных”, что у них есть такой страстный оратор. Он заменит им всех “пеликанов”. Убаюкает, вдохновит, распалит. И воздух вокруг него густеет духовитый, родной, с до боли знакомыми нотками пропревших прохорей.
По какому поводу вспомнилась? А вот когда услышал реплику Гаспаряна (7:15): “Страшно же не то, что кто-то там усвистел в сторону Верхнего Ларса, страшны те, кто остались. Осталось вот, прям, вот, самое что ни на есть. Самое, вот, прям, идеальное. Для Палаты Мер и Весов.”
А потом на Гаспаряна откликнулся Прилепин: “Программу Гаспарян продолжил рассказом про «голую вечеринку» Насти Ивлеевой, и завершил роскошным выводом: «Настя Ивлеева, Захар Прилепин - это и есть наша культура?» - и ещё спич завернул про низость и позор этого положения вещей.”
… И как-то сразу становится понятно: воздух чище не будет. Уже так много уехало дружно ненавидимых глубинным народом, а затхлость скорее даже растёт. Оставшаяся богемка только мельчает, да и сам глубинный “воздуха не озонирует”.
Как там писали Ильф и Петров: “Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился…”
К сожалению для “патриотов” их критерии выбраковки не приводят к улучшению качества воздуха. Миазмы производятся далеко не только теми, кто уехал. Оставшиеся, пожалуй, в этом деле им не уступят. Это объективно. А субъективно можно наслаждаться песней мощного старика Проханова:
“Зрелище беглецов пятого исхода ужасно. Желая смерти России, они желают смерти себе. Они совершают массовое самоубийство. Страшно смотреть на площадь, где тысячи людей одновременно совершают харакири, вываливая из вспоротых животов кровоточащие внутренности. Так пеликаны своими тяжёлыми клювами раздирают себе грудь и выклёвывают из себя самих своё сердце. Пятый исход - это стая пеликанов, дерущих свою грудь и кричащих от боли. Они никогда не вернутся в Россию. Они никогда не вернутся в себя. Они будут лежать в песках чужих пустынь, на камнях чужих городов - эти мёртвые птицы с пеликаньими носами, с пустым нутром, которое, быть может, набьют опилками, превратив их в чучела.
Эти птицы улетели из России, уверенные, что Россия без них погибнет. Это их заблуждение. Освободившиеся после их ухода места наполняются теми, для кого Россия - единственная и несомненная Родина. Кто, пережив жестокое русское безвременье, возвращается в русское время. Отваливает чудовищную плиту, навалившуюся на Русь. Сбрасывает с себя иго. И новая русская эра сотворяется новыми русскими людьми, которые явились на учинённое Гайдаром пепелище и воссоздали великую русскую индустрию. Кто ворвался в новую русскую культуру как провозвестник грядущего русского величия.”
Ух, забористо. Хоть топор вешай. Можно порадоваться за “глубинных”, что у них есть такой страстный оратор. Он заменит им всех “пеликанов”. Убаюкает, вдохновит, распалит. И воздух вокруг него густеет духовитый, родной, с до боли знакомыми нотками пропревших прохорей.