Карл Саган о развитии науки, из книги "Космос" (окончание)

Dec 22, 2006 15:14


В каждом аспекте Природы раскрывается глубокая загадка, затрагивающая наши чувства и внушающая благоговение. Прав был Теофраст.

Ни один другой вид на Земле не занимается наукой. Таким образом, это чисто человеческое изобретение, возникшее в коре головного мозга благодаря естественному отбору по одной простой причине: оно работает. Оно не всегда безупречно. Его можно использовать не по назначению. Это всего лишь инструмент. Но это, безусловно, лучший инструмент, которым мы владеем, - самокорректирующийся, непрерывно находящийся в движении, универсальный. Он подчиняется двум правилам. Первое: не существует священных истин; все предположения должны поверяться критикой; ссылки на авторитеты не имеют силы. Второе: несовместимое с фактами надлежит отбросить или пересмотреть. Мы должны понять Космос таким, каков он есть, а не каким нам хотелось бы его видеть. Очевидное иногда ложно; неожиданное порой истинно. В достаточно обширной среде у людей всегда находятся общие цели. А изучение Космоса дает нам самую широкую из возможных сред. Современная глобальная культура в своем роде бесцеремонный новичок. Она вышла на планетарную сцену после четырех с половиной миллиардов лет иных процессов и, осмотревшись вокруг за несколько тысячелетий, заявляет претензии на владение вечными истинами. Однако в мире, который изменяется так быстро, как наш, это прямой путь к катастрофе. Ни одна нация, ни одна религия, ни одна экономическая система, ни один мудрец не владеет всеми знаниями, необходимыми для нашего выживания. Должно существовать множество социальных систем, причем работающих лучше, чем любая из нынешних. И в рамках научной традиции наша задача состоит в том, чтобы их найти.

Лишь однажды наша история обещала явить блестящую научную цивилизацию. Цитаделью ионийского пробуждения была Александрийская библиотека, где 2000 лет назад лучшие умы античности заложили фундамент систематического изучения математики, физики, биологии, астрономии, литературы, географии и медицины. Мы до сих пор продолжаем строить на этом фундаменте. Библиотеку создали и содержали Птолемеи, греческие цари, унаследовавшие египетскую часть империи Александра Македонского. Начиная с момента своего основания в III веке до нашей эры и заканчивая разрушением семь столетий спустя она была мозгом и сердцем древнего мира.

Александрия являлась всепланетной столицей книгоиздания. Конечно, в то время не было печатных станков. Книги стоили дорого, каждую копию переписывали от руки. Библиотека была хранилищем самых точных в мире списков. Искусство критического редактирования было изобретено здесь. Текст Ветхого Завета дошел до нас главным образом в греческих переводах, выполненных в Александрийской библиотеке. Значительную часть своего огромного богатства Птолемеи тратили на приобретение всех греческих книг, а также сочинений из Африки, Персии, Индии, Израиля и других районов мира. Птолемей III Эвергет захотел позаимствовать в Афинах оригиналы, то есть официальные государственные копии, великих древних трагедий Софокла, Эсхила и Еврипида. Для афинян это было своего рода культурное наследие - примерно такое же, как оригинальные рукописные копии и первые издания Шекспира - для Англии. Они опасались даже на короткое время выпускать из рук драгоценные манускрипты. Только после того как Птолемей гарантировал их возврат, внеся неслыханный денежный залог, они согласились одолжить рукописи. Однако Птолемей ценил эти свитки гораздо выше золота и серебра. Он с радостью пожертвовал залогом и поместил оригиналы в Библиотеку. Оскорбленные афиняне вынуждены были довольствоваться копиями, которые Птолемей с извинениями презентовал им. Очень редко государство столь ревностно поддерживает погоню за знаниями.

Птолемеи не только собирали уже добытое знание, они поощряли и финансировали научные изыскания и тем самым создавали новое знание. Результаты были поразительными. Эратосфен точно вычислил размер Земли, составил ее карту и доказывал, что в Индию можно попасть, если плыть на запад от Испании. Гиппарх предугадал, что звезды рождаются, веками медленно перемещаются и в конце концов погибают; он первым составил каталог положений звезд и звездных величин, с тем чтобы обнаружить такие изменения. Евклид написал учебник геометрии, по которому люди учились двадцать три столетия, книгу, которая способствовала пробуждению интереса к науке у Кеплера, Ньютона и Эйнштейна. Были и многие другие, о ком мы уже упоминали.

Александрия являла собой величайший из городов, когда-либо виденных западным миром. Люди всех наций приезжали сюда жить, торговать, учиться. Всякий день в ее гаванях толпились купцы, ученые, путешественники. Это был город, где греки, египтяне, арабы, ассирийцы, евреи, персы, нубийцы, финикийцы, италики, галлы, иберы обменивались товарами и идеями. Пожалуй, именно здесь слово космополит* обретало истинный смысл: гражданин, но не страны, а всего Космоса. Быть гражданином Космоса...

Здесь, несомненно, таились семена современного мира. Что помешало им пустить корни и пышно расцвести? Почему вместо этого Запад на тысячу лет впал во тьму и оцепенение, пока Колумб, Коперник и их современники вновь не открыли сделанное в Александрии? Я не могу дать простого ответа. Но знаю следующее: нет свидетельств того, чтобы за всю историю Библиотеки какой-нибудь из ее блестящих ученых всерьез исследовал политические, экономические и религиозные уста-

* Слово «космополит» впервые ввел древнегреческий философ Диоген (ок. 400-ок. 325 до н. э.). - Авт.

новления своего общества. Постоянство звезд было поставлено под вопрос, справедливость рабства - нет. Наука и учение в целом оставались достоянием привилегированного меньшинства. Обширное население города не имело даже смутного представления о великих открытиях, совершаемых в Библиотеке. Открытия не объяснялись и не популяризировались. Исследования приносили людям мало пользы. Изобретения в области механики и паровой техники применялись в основном для совершенствования оружия, поддержания суеверий и увеселения царей. Ученые никогда не задумывались о том, что машины способны освободить людей от рабского труда*. Великие интеллектуальные достижения древности имели немного прямых практических приложений. Наука никогда не захватывала воображение большого числа людей. Косность, пессимизм и самая унизительная капитуляция перед мистицизмом не встречали никакого противодействия. Когда в конце концов толпа пришла, чтобы сжечь библиотеку, некому было остановить ее.

Последним ученым, работавшим в Библиотеке, была Гипатия. Математик, астроном, физик, глава неоплатонической школы в философии - круг ее работ невероятно широк для одного человека в любом столетии. Она родилась в Александрии в 370 году. В это время, когда у женщин почти не было права выбора и с ними часто обращались как с собственностью, Гипатия свободно и вызывающе вторгалась в традиционно мужские области. По всем дошедшим до нас сообщениям она была очень

* За исключением одного только Архимеда, который во время пребывания в Александрийской библиотеке изобрел водяной винт, используемый в Египте по сей день для орошения возделываемых полей. Но даже он ставил подобные механические приспособления ниже достоинства науки. - Авт.

красива. У нее была масса поклонников, но она отвергала все предложения о замужестве. Во времена Гипатии Александрия, подпавшая тогда под власть Рима, жила в смертельном напряжении. Рабство истощило жизненные соки классической цивилизации. Растущая христианская церковь крепила свое могущество и пыталась истребить языческую культуру, ее влияние. Гипатия находилась в самом эпицентре столкновения этих могучих социальных сил. Архиепископ Александрии Кирилл презирал ее за тесную дружбу с римским наместником и за то, что она являла собой символ знания и науки, которые церковь в ранний период в основном отождествляла с язычеством. Постоянно преследуемая опасностью, она продолжала учить и распространять знания, пока в 415 году на пути в Библиотеку ее не растерзала фанатичная толпа прихожан Кирилла. Они стащили Гипатию с колесницы, сорвали одежду и, вооружившись морскими раковинами, содрали с нее кожу и мясо до самых костей. Останки Гипатии были сожжены, работы уничтожены, а имя забыто. Кирилла причислили к лику святых.

Слава Александрийской библиотеки стала забываться. Последние ее остатки были уничтожены вскоре после смерти Гипатии. Целая цивилизация словно бы подвергла саму себя операции на мозге, и большая часть ее памяти, открытий, идей и страстей оказалась безвозвратно утраченной. Понесенные потери неисчислимы. В некоторых случаях нам известны лишь дразнящие заголовки уничтоженных книг. Но чаще мы не знаем ни названий, ни авторов. Нам известно, что из 123 пьес Софокла, имевшихся в Библиотеке, сохранились только семь. «Эдип-царь» - одна из этих семи. Сходные цифры относятся и к работам Эсхила и Еврипида. Чтобы понять, как это мало, представьте себе, что из всех работ Шекспира уцелели только «Кориолан» и «Зимняя сказка», но мы слышали, будто он написал и ряд других пьес, незнакомых нам, но, очевидно, высоко ценившихся в его время: «Гамлет», «Макбет», «Юлий Цезарь», «Король Лир», «Ромео и Джульетта».

От знаменитой Библиотеки не осталось ни единого свитка. В современной Александрии лишь немногие люди по достоинству оценивают значение Александрийской библиотеки или предшествовавшей ей на протяжении нескольких тысячелетий великой египетской цивилизации, и еще меньше тех, кто располагает глубокими знаниями в этой сфере. Приоритет отдается иным культурным императивам и относительно недавним событиям. Это относится и ко всему остальному миру. Наша связь с прошлым чрезвычайно слаба. А ведь помимо россыпи камней на развалинах Серапеума сохранились памятники множества цивилизаций: загадочные сфинксы египетских фараонов; величественная колонна, воздвигнутая в честь римского императора Диоклетиана провинциальными низкопоклонниками за то, что совсем не заморил голодом жителей Александрии*; христианская церковь; множество минаретов и характерное клеймо современной индустриальной цивилизации - многоквартирные дома, автомобили, трамваи, городские трущобы, радиорелейная вышка. Миллионы нитей тянутся из нашего прошлого, чтобы сплестись в канаты и кабели современности.

Наши успехи покоятся на достижениях 40 000 поколений наших предков, в большинстве своем, за вычетом малой доли, безымянных и забытых. То здесь, то там мы наталкиваемся на следы крупных цивилизаций, таких,

* В 296 г. император Диоклетиан расправился с восставшей Александрией. В следующем году вблизи Серапеума в его честь была воздвигнута колонна. - Пер.

например, как культура Эблы*, которая процветала всего несколько тысячелетий назад и о которой нам ничего не известно. Как же плохо знаем мы собственную историю! Надписи, папирусы, книги связывают человеческий вид во времени и позволяют нам услышать немногие голоса и слабые призывы наших братьев и сестер, наших пращуров. И какова же радость узнавания, когда мы убеждаемся, насколько они на нас похожи!

В этой книге мы говорили о некоторых из наших предков, чьи имена не забыты, - об Эратосфене, Демокрите, Аристархе, Гипатии, Леонардо, Кеплере, Ньютоне, Гюйгенсе, Шампольоне, Хьюмасоне, Годдарде, Эйнштейне. Все они принадлежат западной культуре, поскольку развитие научной цивилизации на нашей планете происходило в основном на Западе. Но каждая культура: Китай, Индия, Западная Африка, Центральная Америка - внесла крупный вклад в наше глобальное общество, в каждой из них были свои оригинальные мыслители. Благодаря успехам телекоммуникационных технологий наша планета находится на финальной стадии объединения, с головокружительной скоростью двигаясь к единому глобальному обществу. Если мы сумеем завершить объединение Земли, не стирая культурных различий и не уничтожив самих себя, это будет великим достижением.

* В ходе раскопок у Телль-Мардиха, в 40 км к югу от Халеба (Сирия), установлено, что ок. 2500 г. до н. э. там располагалась столица богатого и сильного государства Эбла. При раскопках обнаружена дворцовая библиотека - 17 тысяч глиняных табличек, среди них - самый ранний из известных в мире двуязычных словарей. Выборный глава и сенат Эблы, состоявший из знати, правили Северной Сирией, Ливаном и частью территории Северной Месопотамии. Главным противником Эблы было царство Мари в долине Евфрата. Эбла активно торговала древесиной, тканями и металлическими изделиями с небольшими городами-государствами долины Евфрата и Северной Персии, а также с Кипром и Египтом. В XXIII в. до н. э. Эбла была завоевана Аккадской державой, ее столицу стерли с лица земли. - Пер.

Возле того места, где раньше располагалась Александрийская библиотека, сегодня возлежит безголовый сфинкс, изваянный во времена фараона Хоремхеба* из восемнадцатой династии, за тысячу лет до Александра. Невдалеке от этого львиного тела легко заметить современную вышку радиорелейной связи. Между ними протянулась неразрывная нить истории человеческого вида. От сфинкса до вышки всего мгновение по космической шкале времени, краткий миг в сравнении с теми пятнадцатью или около того миллиардами лет, что минули с момента Большого Взрыва. Почти все свидетельства движения Вселенной от незапамятного прошлого к настоящему развеяны ветрами времени. Доказательства космической эволюции уничтожались еще тщательнее, чем папирусные свитки Александрийской библиотеки. И все же благодаря уму и дерзости мы смогли выхватить взглядом несколько картин того извилистого пути, по которому шли наши предки и которым следуем мы.

Человеческую историю правомерно рассматривать как постепенное растущее осознание того, что мы являемся членами все более крупных сообществ. Первоначально наша преданность распространялась на нас самих и ближайших родственников, затем - на группу странствующих охотников-собирателей, потом - на племя, небольшое поселение, город, государство, нацию. Мы расширяли круг тех, кого любим. Сегодня мы создали то, что скромно именуют сверхдержавами, где человеческие общности самого разного этнического и культурного происхождения работают в некотором смысле плечом к плечу. Это весьма гуманизирующий и значимый в воспитательном смысле опыт. Если нам суждено выжить, масштаб нашей преданности может расшириться, вобрав все человечество, всю планету Земля. Многим национальным лидерам эта идея придется не по вкусу. Они боятся потерять власть. Мы услышим много слов об измене и вероломстве. Богатым государствам придется поделиться своим достоянием с бедными. Но выбор, стоящий перед нами, как однажды сказал, хотя и в другом контексте, Г. Уэллс, предельно отчетлив: Вселенная или ничто.

наука

Previous post Next post
Up