Кража в поезде
Голова разлеталась в дребезги от тряски.
Пересохший рот был мёртв и даже не мог материться.
Осознание, что тряска исходит не от поезда, пришло вместе с видом проводника. Усиленно трясшего за грудь и плечи.
Пара ментов в проходе вагона ожидала пробуждения клиента.
За сутки, проведённые на воле, инстинкт зека не ослаб. Перед любым «начальником» нужно быть собранным.
Вовка вскочил, морщась и кряхтя.
- Откуда? Куда?
Оканье мента предполагало, что поезд ещё не покинул пределов Вологодской области.
- Домой еду, гражданин сержант! В Ленинград.
Пояснять, откуда он едет, было излишним. И могло бы выглядеть, как намёк на глупость вопрошающего.
- ДОкументы-тО давай.
Новенькая хрустящая справка об освобождении исчезла, неосмотренная, под ментовским кителем.
- Что он делал-тО?
- Да шатался тут пьяный, к людям всё приставал о жизни поговорить. Да всё рассказывал, какой он грозный, - проводник успокоенно говорил общие фразы, уверенный в избавлении от неудобного пассажира.
- ЯснО, пОйдём!
Сержанты встали углом, обозначая проход в сторону проводницкого купе.
***
- Ну и чо нам с тОбой делать? Кажись, пОра тебе ОбратнО?
Безударные вологодские «о» зазвучали жёстковато для певучего прононса.
- Да за что, гражданин начальник? Я же откинулся. Еду себе тихо-мирно. Водочки вот выпил от радости и спать. А это мне сейчас можно. Если что не так, гражданин начальник, то я до самого Ленинграда в тамбуре простою, чтобы никому не мешать. А обратно-то за что?
Сержант, что постарше, медленно читал вытащенную из кителя вовкину справку:
- …Владимиру…..Отбывал…пО статье сто сорОк четыре….по…тысяча девятьсот семьдесят девятОгО…учреждения…
- Так, кОроче, пО стольнику нам. И вылезаешь в ВолОгде. Пока у тебя тут такие, как ты, всю капусту не ОтОбрали и тебя, кОзла, отсюда не скинули.
- Гражданин сержант, обижаете! Нет у меня столько. Козлом никогда не был. Ни с кого не имел. На зоне заработков не было, иск удерживали. На дорогу от хозяина только деньги. [1]
Были у Вовки несколько червонцев, из карманных зековских, получаемых правильным мужиком за мелкие халтуры, поделки и т.п. Но требовавшихся ментам дурных денег не могло даже присниться. Заначил при освобождении. Да сильно и не шмонали. Что с него взять?
- И чо ты думаешь, мы тебя так тут и Оставим? Не Оставим. ПрОвОдник! Иди сюда.
Младший быстро ошмонал Вовку. И червонцы заначенные вытащил, передав старшему.
Вновь появился проводник. Мелкий мужичишко в засаленном железнодорожном кителе. Юлящие движения. Бегающий взгляд. Досада на лице в связи с отвлечением от основной работы - добывания денег с пассажиров. Которых в плацкартном вагоне много, но навара от которых мало. И желание быстрее избавиться. Как от пьяного зека, так и от жадных ментов.
***
- Сидеть, не вставать! - юношеским голосом рявкнул молодой, - пОтом вОды пОпьёшь.
Вовка сидел в купе проводника, умирая с похмельной жажды и тоски от непонятно еще какой беды. Хозяин купе уединился в закуточке за стенкой со старшим ментом. Младший с суровым смотрел из коридора через приоткрытую дверь…
- Вот он. Смотрим. ВнимательнО.
В приоткрытой двери исчезло лицо молодого. Появилось лицо старшего. Открывшийся проём показал двух засаленных баб в поездной форме. Тупо глядящих на Вовку и послушно кивающих на слова мента.
- Видели? Всё поняли? СвОбодны.
Поездные бабы, покачиваясь, удалились в тамбур.
Старший засунул в планшетку-«лентяйку» какой-то замызганный кошелёк, вложенный в тонкую пачку согнутых листов бумаги. Встал у приоткрытой двери, охраняя Вовку. На секунду отвлёкся, глянув в окно у кипятильника.
- ВолОгда уже. Иди рапОрт быстрО пиши. Выходим.
«…Начальнику ЛОВД на станции Вологда… мною,… совместно с… на перегоне…задержан…совершивший кражу денег у….»
***
…Именем Российской советской…Харовский районный народный [2]…установил…руководствуясь…..приговорил…виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 144 УК РСФСР…три года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии строгого режима…
Читаю вовкино дело. Переданное мне начальницей в связи с болезнью коллеги-дознавателя.
«Сто девяносто восьмая - два» - злостное нарушение правил административного надзора. До двух лет. Срок будет реальный, ибо парень уже сидит. По таким делам прокуроры санкций на арест не жалеют. «Лучший вид профилактики преступлений - своевременная посадка».
Прежние ходки: два года на малолетке «по баклану» [3]. С подъемом «на взросляк» по возрасту. Два с половиной за кражу в девятнадцать лет. Освободился по сроку. Характеристика нейтральная. Ехал из глубин Вятлага [4] домой. Приехал.
***
- Юрий Михайлович, ну не идет жизнь, так уж не идёт. По малолетке сел-то я, конечно, по делу. На танцах в Горького [5] одному херу ебальник набил, как надо. Следак ещё тянул на третью часть, с оружием. Но я стулом только помахал. Бить не бил. Отпала третья часть. По второй дали. Немного. Хотя и могли бы условно дать.
Как откинулся, на работу устроился. Грузчиком. Без понтов. Знал, что в армию должны забрать. Не успел. С мудаком одним «жигуль» решили обнести. Ну, там, запаску, инструмент, то-сё [6]. На бутылку бы хватило. За жопу взяли. Меня. Вместе с запаской. Мудак свалить успел. Я один на Вятлаг поехал.
Откинулся, в поезд сел. Хорошо стало. Домой еду. В армию уже не возьмут. На работу, думаю, бегом побегу. Женюсь, думаю. Уголовщины этой уже наелся до усрачки. Нажрался от счастья. Проводник, падло, по «углу» [7] бутылку водки сдавал. Знает, что зек по откидке за любую капусту возьмёт. Помню, по ушам я ему что-то ездил, что дорого продает. Надоел козлу, наверное. Потом не помню. Вырубился. Проводник спецом на меня ментов навел. Боялся, вдруг заложу кому.
Мои же деньги мне пришили, пятьдесят два рубля. Откуда кошелёк взяли, не знаю. Может, проводник подарил. Оформили протокол с понятыми проводницами, будто у меня изъяли. Проводник терпилой пошел. На суд из Вологодской тюрьмы возили в район. Полдня ехать по ухабам. Я как на суде сказал, чтобы терпилу с понятыми вызвали, они на меня как на ёбнутого посмотрели. Кто же, дескать, сюда поедет? И сколько тебя сюда возить, пока их ждать? Дали трояк, вместо потолковой пятихатки. Пожалели. И чтобы кипишился поменьше.
Мы сидим в следственном кабинете «Крестов». «Двести первая». «Закрываем дело». Я объявляю ему об окончании расследования, он знакомится с его материалами. Даже адвокат ему на предварительном расследовании не положен ввиду малозначительности преступления. Всего-то за надзор пара лет. Зачем адвокат? [8]
Вот и сделали из парня рецидивиста.
Если не учитывать подлость поездной сволочи, законно. Даже, как ни смешно, немного гуманно
- Я на зоне год везде писал-писал. Не помогло. Сломался в оконцовке. На всё забил. В отрицалово совсем не лез. Вроде как мужик по жизни, в крутые лезть не по делу. Но забил круто. Не работал. Цирикам [9] грубил. С кичи [10] не вылазил. В буре посидел.
Откинулся с положняковым надзором [11]. Сначала думал, выдержу под ним два года. Не смог. Двадцать пять лет мне, а я с малолетки все по зонам. И бабу надо. И домой не привести. Нас в двушке мать с отцом, бабка и брат младший. То один бухой, то другой. То все нажрутся. А из дома после десяти нельзя. С участковым пытался договориться, чтобы вечером по-тихому к бабе тут одной ходить. Так тот не разрешил. Базар был у пацанов, что он ту бабу сам дрючит. Так ведь мне же та баба не в обязаловку. Их у нас, хоть жопой ешь, этих баб.
Падла ж какая, участковый, спецом меня прессовать начал. Позвонит вечером, после десяти. Проверит, что я дома. Я рад, что проверка прошла, и гулять смываюсь. А он за углом стоит, ждёт. Повяжет, нарушение оформит. Это в первый раз. А во второй он меня лично вечером проверил. В четверть одиннадцатого. Я на месте. Он ушел, я верняком к бабе. К другой. А меня в одиннадцать еще раз его напарник проверил. Ну и прилип. Второе нарушение….
***
Из любопытства интересуюсь о Вовке в уголовном розыске. Те-то за этими ребятами сокровенного знают побольше.
- Не, Юра, дел за ним вроде светилось. «Волком» [12] в магазине у Фимы работал. Куда ж его еще на работу-то возьмут. Так даже пил мало. Тёлок окрестных драл со страшном силой. Так те довольны. Прописался по-тихому. Мы его вербовали под эту прописку, но отказался. TЕго, конечно, дело. Но пусть лучше сидит, нам спокойнее. Через два года снова нарисуется. Всё равно нам барабанить будет. Куда он денется…
***
Это начало восьмидесятых.
Это не сталинские репрессии.
Но социальная адаптация человека, изначально оказавшегося за проволокой по ерунде, очень мало возможна.
Нужна либо очень сильная поддержка семьи, включая материальную.
Либо «крыша» уголовного розыска. А для этого нужно соблюсти ряд формальностей и стать агентом. И обречь себя на остаток жизни между молотом и наковальней, соответственно, ментов и своего социального круга. Первые могут посадить, вторые - убить.
Потому-то и не могу говорить о «преступниках», «зеках» и «уголовниках» тем поганым тоном, что присущ большинству «честных» граждан.
***
…Вовку вытащили в полдвенадцатого вечера из туалета местной шашлычной. Где он с чувством имел в восточной позе опёршуюся на раковину расхожую местную Майку. Тот же участковый вытащил. «Стукнули» доброхоты, что не дома он.
Это было третьим нарушением административного надзора, приведшим его ко мне по данному делу. И в четвертый раз в тюрьму. За четверть века.
За что?
[1] «Хозяин» - начальник колонии. «От хозяина» - казённое.
Освобождающимся осуждённым, полагался казённый билет в плацкартном вагоне до избранного места жительства. И деньги в масштабах советских «суточных» для командированных. Т.е., в лучшем случае, червонец-другой. Двести рублей - месячная зарплата нормального служащего. Больше чем денежное содержание рядового мента.
[2] Предшествующий Вологде район области при следовании с востока. Следствие посчитало, что «кража» была совершена при следовании поезда именно по данной территории. Суды еще были "народными".
[3] Хулиганство, ст. 206 УК РСФСР.
[4] Старое ГУЛАГовское название исправительно-трудовых учреждений в лесных районах Кировской области.
[5] Дворец культуры им. Горького. Давнее место выступлений сильных своих и гастролирующих артистов. И, естественно, при совке, танцев-шманцев. Писал уже про него: http://ment52.livejournal.com/317226.html
[6] Семидесятые годы. В СССР в свободной продаже нет ничего, имеющего отношение к «хорошей жизни». В частности, автомобилей, запчастей, инструментов и аксессуаров к ним. Воровать можно всё, что угодно. Быстрый сбыт обеспечен. В ближайших гаражах. Или просто на улице первому проезжему. Если ночью
[7] «Угол», он же «четвертной» - 25 рублей. По ценам конца семидесятых более чем пятикратная цена бутылки водки.
[8] Советский уголовно-процессуальный закон допускал участие адвоката в деле только с момента «двести первой», т.е. окончания следствия и ознакомления обвиняемого с его материалами. И то, по делам, по которым было обязательно производство предварительного следствия, как более тяжким. По делам же, расследовавшимся в форме дознания, как менее тяжким, адвокат до суда не полагался вообще.
[9] «Цирик» - «по-монгольски «солдат». Сленговое название младших чинов охраны и администрации места лишения свободы. Название одно из многих. Территориально было распространено на в Ленинграде и на Северо-Западе. Как сейчас, не знаю.
[10] «Кича» - обобщённое название мест дисциплинарной изоляции советских осуждённых внутри колонии. Включали в себя ШИЗО, штрафной изолятор, для краткосрочного ареста. И ПКТ,помещение камерного типа (старое название БУР, барак усиленного режима), для содержания до полугода.
[11] Административные надзор устанавливался после освобождения из мест лишения свободы за неоднократно судимыми при ведении ими на свободе антиобщественного образа жизни, в частности, совершении административных правонарушений. А также при освобождении из тех мест, за систематические нарушения режима содержания. Устанавливался судом. Либо по месту жительства, либо по месту отбытия наказания.
Предусматривал ряд ограничений: периодическую отметку в милиции, запрет выезда из населенного пункта, запрет отсутствия по месту жительства в установленные часы, запрет посещения определённых мест.
[12] Неоформленным подсобным рабочим в продовольственном магазине.