Мемуары г-жи де Лавальер. Глава XVI. Продолжение.
К предыдущей странице
Тогда был зимний вечер; Мадам решила устроить “media-noche”. Месье сказал, что он не придет, чем Мадам вовсе не была рассержена. Это был день перед сочельником, и было решено сдвинуть ужин на час позже. Компания вышла многочисленная, собрались все фрейлины, м-ль де Пон, м-ль де При, м-ль де Шемро и недавно прибывшая м-ль д’Артиньи. В тот вечер я впервые увидела м-ль де Тоннэ-Шарант вместе с ее братом, маркизом де Вивонн, тем самым, которого я только что упоминала выше. По своему обыкновению, он был сама любезность весь вечер, щедр на фразочки, смешившие его сестру, также очень остроумную, но слишком уж язвительную; вместе они великолепно поддерживали репутацию остряков, сохранявшуюся за семьей Мортемар долгие годы; но вернемся к тому, что я собираюсь рассказать.
Входя, я заметила высокую женщину в широкой накидке, скрытую черной вуалью. Эта женщина постоянно вставала поперек дороги, не говоря ни слова. Всем было любопытно, кто же это может быть. Некоторые, несомненно, предупрежденные, со смехом отвечали: «Это гадалка.» М-ль д’Артиньи, которую я расспрашивала, ничего об этом не слышала; и я, увидев по лицу г-на де Лозэн, что он знает отгадку, направилась к нему с вопросом, когда г-жа де Валентенуа, заметив, что он двинулся в мою сторону, пошла навстречу ему и таким образом помешала ему поговорить со мной. Мадам, от которой не укрылось общее любопытство, сказала нам, указывая на не двигавшуюся высокую фигуру, что она решила развлечь компанию с помощью особы, которая предсказывает будущее человека по линиям на руке и чертам лица. Потом она обратилась с несколькими словами на иностранном языке к гадалке, которая подошла ко мне. Я сперва отказалась дать ей руку; но остальные настаивали, и я в конце концов согласилась, краснея не столько от того, что мне скажут, сколько от ощущения прикованных ко мне взглядов. Цыганка сообщила мне, не снимая вуали и пытаясь изменить свой голос (из-за чего я и заподозрила обман), что я должна готовиться к множеству препятствий в исполнении задуманного мной, и что я навлеку на себя гнев и ненависть могущественных людей. Я ответила на предсказание, что я не знаю, какие мои замыслы она имеет в виду; что у меня нет таких, какие могли бы счесть недостойными; и что касается гнева и ненависти людей, которыми мне угрожают, - эти люди, очевидно, несправедливы, потому что не говорят мне, что нужно сделать, чтобы их смягчить. Мой ответ вызвал улыбку у одних и удивление у других. Я ясно видела, что не такого ответа от меня ждали, до того застенчивой и смущенной я обычно им казалась. По знаку Мадам цыганка пошла дальше по кругу и остановилась перед м-ль де Пон, которой, похоже, было интересно узнать, что же ей расскажут, потому что я показалась ей удивленной своим предсказанием. Рассмотрев ее лицо с очень близкого расстояния, гадалка ей сказала: «Прекрасная мадмуазель, синева ваших глаз покоряет сердца, и вы однажды увидите у ваших ног величайшего короля всего мира.» Мадам нахмурилась, услышав эти слова, как и м-ль де Шемро, усевшаяся рядом со мной. Г-жа де Валентенуа тогда сказала, что уже довольно женщин, пора гадать мужчинам. На этом, несмотря на возражения г-жи де Суассон, желавшей, чтобы ей немедленно предсказали ее судьбу, наша гадалка подошла к г-ну де Лозэн. Ему было сказано, что есть некая дама, чью благосклонность ему будет легко завоевать, но пусть он помнит, что двор - опасное место, и пусть он не соперничает с теми, кто сильнее него, и пусть даже не подает виду, потому что она, цыганка, знает людей, наказанных за проявления чувств, в то время как многие другие хитрецы, постигшие искусство притворства, оставались спокойными и уверенными. Это предсказание вызвало аплодисменты, и я не ошиблась, чувствуя, что это предсказание исполнят; это меня немного тревожило и помешало расслышать то, что было сказано принцу Марсильяк, который от этих слов рассердился, и г-ну де Вард, который велел ворожее замолчать. Молодой принц Марсильяк тогда был тайно влюблен в Мадам, и я не знаю, можно ли из произошедшего потом события делать вывод, что слухи, распространившиеся после того вечера о его любви, не имели под собой основания. Месье, разъяренный, как всегда, добился от короля, несмотря на отчаянные мольбы г-на де Ларошфуко, высылки принца из Парижа. Что до г-на де Вард, то я еще опишу, что сказала ему мнимая иностранка и что он так плохо понял. Я продолжу рассказ: подойдя наконец к Мадам, наша цыганка снова заговорила, пока ее не заставило замолчать внезапное появление графа дю Плесси, которое означало, что сейчас сюда придет Месье. При одном его имени наша гадалка выбежала из круга и со всех ног, как мужчина, рванула к потайной двери, куда за ней последовала Монтале. Беспокойство отразилось на лице Мадам; она встала, подошла к своему супругу, который ничего не заподозрил и очень любезно попросил нас продолжить наши развлечения, предложив даже в них поучаствовать; но выражение лица его напомнило нам Медузу Горгону, и мы перепугались. Вечер закончился так же, как и начался, то есть очень скучно. И хотя эта вечеринка дала мне пищу для размышлений, я назавтра уже и не думала о том, что произошло, когда я узнала от д’Артиньи, что граф де Гиш был замечен выходящим от Мадам в нелепом наряде. Так мои подозрения подтвердились, и я ясно определила пол и положение нашей гадалки.
К следующей странице
Тогда был зимний вечер; Мадам решила устроить “media-noche”. Месье сказал, что он не придет, чем Мадам вовсе не была рассержена. Это был день перед сочельником, и было решено сдвинуть ужин на час позже. Компания вышла многочисленная, собрались все фрейлины, м-ль де Пон, м-ль де При, м-ль де Шемро и недавно прибывшая м-ль д’Артиньи. В тот вечер я впервые увидела м-ль де Тоннэ-Шарант вместе с ее братом, маркизом де Вивонн, тем самым, которого я только что упоминала выше. По своему обыкновению, он был сама любезность весь вечер, щедр на фразочки, смешившие его сестру, также очень остроумную, но слишком уж язвительную; вместе они великолепно поддерживали репутацию остряков, сохранявшуюся за семьей Мортемар долгие годы; но вернемся к тому, что я собираюсь рассказать.
Входя, я заметила высокую женщину в широкой накидке, скрытую черной вуалью. Эта женщина постоянно вставала поперек дороги, не говоря ни слова. Всем было любопытно, кто же это может быть. Некоторые, несомненно, предупрежденные, со смехом отвечали: «Это гадалка.» М-ль д’Артиньи, которую я расспрашивала, ничего об этом не слышала; и я, увидев по лицу г-на де Лозэн, что он знает отгадку, направилась к нему с вопросом, когда г-жа де Валентенуа, заметив, что он двинулся в мою сторону, пошла навстречу ему и таким образом помешала ему поговорить со мной. Мадам, от которой не укрылось общее любопытство, сказала нам, указывая на не двигавшуюся высокую фигуру, что она решила развлечь компанию с помощью особы, которая предсказывает будущее человека по линиям на руке и чертам лица. Потом она обратилась с несколькими словами на иностранном языке к гадалке, которая подошла ко мне. Я сперва отказалась дать ей руку; но остальные настаивали, и я в конце концов согласилась, краснея не столько от того, что мне скажут, сколько от ощущения прикованных ко мне взглядов. Цыганка сообщила мне, не снимая вуали и пытаясь изменить свой голос (из-за чего я и заподозрила обман), что я должна готовиться к множеству препятствий в исполнении задуманного мной, и что я навлеку на себя гнев и ненависть могущественных людей. Я ответила на предсказание, что я не знаю, какие мои замыслы она имеет в виду; что у меня нет таких, какие могли бы счесть недостойными; и что касается гнева и ненависти людей, которыми мне угрожают, - эти люди, очевидно, несправедливы, потому что не говорят мне, что нужно сделать, чтобы их смягчить. Мой ответ вызвал улыбку у одних и удивление у других. Я ясно видела, что не такого ответа от меня ждали, до того застенчивой и смущенной я обычно им казалась. По знаку Мадам цыганка пошла дальше по кругу и остановилась перед м-ль де Пон, которой, похоже, было интересно узнать, что же ей расскажут, потому что я показалась ей удивленной своим предсказанием. Рассмотрев ее лицо с очень близкого расстояния, гадалка ей сказала: «Прекрасная мадмуазель, синева ваших глаз покоряет сердца, и вы однажды увидите у ваших ног величайшего короля всего мира.» Мадам нахмурилась, услышав эти слова, как и м-ль де Шемро, усевшаяся рядом со мной. Г-жа де Валентенуа тогда сказала, что уже довольно женщин, пора гадать мужчинам. На этом, несмотря на возражения г-жи де Суассон, желавшей, чтобы ей немедленно предсказали ее судьбу, наша гадалка подошла к г-ну де Лозэн. Ему было сказано, что есть некая дама, чью благосклонность ему будет легко завоевать, но пусть он помнит, что двор - опасное место, и пусть он не соперничает с теми, кто сильнее него, и пусть даже не подает виду, потому что она, цыганка, знает людей, наказанных за проявления чувств, в то время как многие другие хитрецы, постигшие искусство притворства, оставались спокойными и уверенными. Это предсказание вызвало аплодисменты, и я не ошиблась, чувствуя, что это предсказание исполнят; это меня немного тревожило и помешало расслышать то, что было сказано принцу Марсильяк, который от этих слов рассердился, и г-ну де Вард, который велел ворожее замолчать. Молодой принц Марсильяк тогда был тайно влюблен в Мадам, и я не знаю, можно ли из произошедшего потом события делать вывод, что слухи, распространившиеся после того вечера о его любви, не имели под собой основания. Месье, разъяренный, как всегда, добился от короля, несмотря на отчаянные мольбы г-на де Ларошфуко, высылки принца из Парижа. Что до г-на де Вард, то я еще опишу, что сказала ему мнимая иностранка и что он так плохо понял. Я продолжу рассказ: подойдя наконец к Мадам, наша цыганка снова заговорила, пока ее не заставило замолчать внезапное появление графа дю Плесси, которое означало, что сейчас сюда придет Месье. При одном его имени наша гадалка выбежала из круга и со всех ног, как мужчина, рванула к потайной двери, куда за ней последовала Монтале. Беспокойство отразилось на лице Мадам; она встала, подошла к своему супругу, который ничего не заподозрил и очень любезно попросил нас продолжить наши развлечения, предложив даже в них поучаствовать; но выражение лица его напомнило нам Медузу Горгону, и мы перепугались. Вечер закончился так же, как и начался, то есть очень скучно. И хотя эта вечеринка дала мне пищу для размышлений, я назавтра уже и не думала о том, что произошло, когда я узнала от д’Артиньи, что граф де Гиш был замечен выходящим от Мадам в нелепом наряде. Так мои подозрения подтвердились, и я ясно определила пол и положение нашей гадалки.
К следующей странице