***
Она беспокойно отмахивалась от иллюзий, то и дело кидающихся с молниеносной быстротой ей на голову, принимая самые разные, причудливые и страшные формы.
Рука ее не опускалась, тревожно поглаживая рукоять темного меча, но пока еще было рано вынимать его из ножен. Разноглазый Варга, избавившись наконец от своего вредного животного, а вместе с ним и с половиной ненужного багажа, прятался за ведьминой спиной.
Почти привыкнув к серо-сиреневому липкому туману и непонятным миражам ловкого колдовства, она решительно пробиралась сквозь давно засохшие деревья, цепляясь руками за острые выступы каменных ступеней. До конца лестницы оставалось совсем немного, в горле ее пересохло от поднимаемой ею самой вековой пыли. Лицо было поцарапаны сухими колючками, в волосах запутался репей, в руках чувствовалась свинцовая тяжесть, такая, что при надобности она бы вытащила свой клинок с большим трудом. А из головы не шла мысль о Защитнике, что может встать на ее пути.
Наконец, сделав последнее усилие и подтянувшись на руках над пропастью, она упала на рыхлый край последней ступеньки. К черту мальчишку и его глупые стремления спасти весь мир, в конце концов будь он и вправду Защитником, их встреча не закончилась бы так безобидно.
За краем пропасти жалобно запричитали. Она вспомнила о своем несчастном спутнике. Надо же, живой! Не сорвался вниз, не повернул назад. Может, из него и выйдет какой толк. Подойдя к краю, она увидела достаточно забавную картину. Варга, одной рукой крепко уцепившись за кривое деревце, пытался подтянуть свое тщедушное тело к выступу. Другой рукой он крепко держал свою толстенную неизменную сумку с пожитками. Кальян, наполовину выпав из сумки, обреченно повис на ремешке. Груз тянул мага вниз, но он никак не мог решиться и выпустить его из рук.
Ведьма несколько минут удовлетворенно понаблюдала за мучениями своего спутника, гадая, что же выберет маг: жизнь голышом и же смерть в богатстве. Затем протянула руку, схватила волшебника за пестрый выцветший халат и одним рывком поставила на ноги возле себя. Варга дрожал, как ручная крыса, прижимая к груди поскудневшие пожитки. Где-то внизу, уныло брякнув, встретился с каменным выступом многострадальный кальян.
Дав мышцам расслабиться, она легла на уступ и глубоко вздохнула, представив, сколько еще нужно пройти. И проведенные четыре-пять часов на подъеме по лестнице казались сущей мелочью по сравнению с перспективой предстоящего пути.
Заставив себя действовать, ведьма резко встала и оглядела верхний мир восточного нагорья Мирион, в который попала по этим каменным ступеням. То, что она увидела, заставило ее темное холодное сердце сжаться: это слишком напоминало ей ее родной Мит-Сагден. Но, сделав всего лишь один шаг вперед, она поняла, что сильно ошиблась в своем первом впечатлении.
Мрачная потрескавшаяся пустыня серо-пыльного песка рождала в себе уродливые искореженные тела деревьев, высотою едва ли доходившие ей до плеча. Рваные лоскуты бурого тумана застревали в их корявых ветвях и плавно, словно ткань на теле привидения, вливались в общий фон фиолетово-грязной тугой пленки, разлившейся по низкому небу.
Солнца, впрочем как и других каких-либо признаков движения в этом странном мире, не было, оттого было крайне сложно определить настоящее время суток. Не было там ни ветра, ни воды, ни каких-либо других стихий, определяющих наличие жизни на этой земле. Даже туман, казалось, состоит не из привычных влажных капелек, но будто соткан из вялой паутины.
Необычно, но не более, сказала она себе. Ободрившись, она шагнула вперед, надеясь пройти эту часть пути достаточно быстро. От первого прикосновения тяжелых чешуйчатых сапог с пустынной пылью из-под ног ее вихрем разлетелся в разные стороны мелкий пепельный песок, на секунду застлав ей глаза. Видимо, не дано здесь было хаживать живым существам. Да и следов, которые и не могли быть занесены несуществующим ветром, она не увидела. Продолжив свой путь уже более уверенно, она старалась шагать как можно мягче, дабы не беспокоить мертвую равнину своим появлением.
Ее блестящий план был развеян маленьким упрямым бараном, что тащился за ней, кряхтя и постоянно жалуясь. Вполне вероятно, что где-нибудь в жаркой южной столице, окруженной оазисами и алмазными копями, этот человек мог быть великим правителем. И и все его пожелания исполнялись по мановению руки, обласканной сотнями крутобедрых рабынь. Но здесь и сейчас, непривыкший к далеким пешим переходам, несчастный маг трепал ее терпением своим беспрестанным нытьем. Чего потащился? Славы захотелось? Или богатств несметных? Ни того, ни другого, милый, не предвидится. Единственная награда, на которую приходилось полагаться в этом путешествии - собственная жизнь.
С самой первой минуты у нее не пропадало ощущение, будто чей-то зоркий глаз не перестает контролировать каждое ее движение, хотя она прекрасно понимала, что это невозможно, так как спрятаться среди этих выцветших коряг было негде.
Со временем низкорослые сухие кусты стали более частыми и высокими, хотя листьев и зеленых стволов у них по-прежнему не наблюдалось.
В конце концов перед Посланником расстелилось самое настоящее кладбище кривых причудливых деревьев, стеною обнимавшее ее с трех сторон и манящее вглубь. Она искала глазами каких-либо диких птиц, затаившихся в ветвях, или маленьких юрких животных, способных выжить на такой земле, но ничто, даже случайный шорох не нарушил монотонную тяжелую поступь самой ведьмы.
Тем не менее она продолжала оглядываться в поисках того самого нечеловеческого взгляда, что с самого начала жег ее спину.
Лес, словно живой, принял ее в себя и тут же обтянул гибкими сморщенными ветвями и тонкими чахлыми стволами. Ей казалось, что она делает всего лишь короткий шаг, но заросли перед ней сгущались с подозрительной быстротой, то и дело норовя залезть ей под доспех и оцарапать лицо. Неуверенность тронула ее сердце, и злобно нахмурившись, она вытащила свой меч, готовясь проложить себе дорогу проверенным способом.
Очертив лезвием по ветвям круг, через который она намеревалась пройти, она услышала нечто странное. Пронизтельный не то визг свист исполосовал воздух, заставив ее пригнуться.
Что-то сильно ударило ее по рукам, от неожиданности она чуть было не выронила меч. Бурая мутная жидкость хлестнула ей прямо в лицо. Тщательно протирая глаза, она пыталась понять, что произошло. На том месте, где она провела круг мечом, извивались и истекали самой настоящей кровью израненные ветви.
Быстро сообразив, что к чему, она воспользовалась моментом и, не глядя, кинулась сквозь спасительный просвет между залитых собственной кровью зарослей.
Так это был сам лес. Живой лес! Так вот почему там не было ни животных, ни птиц. Лес просто-напросто закусывал ими, как только несчастные попадались в его живые сети.
Это он ни на секунду не переставал следить за ней. Это он тысячами невидимых глаз вперился ей в спину в надежде, что она потеряет бдительность, и тогда сможет стать для него долгожданным лакомством. Как беспомощное животное, что барахтается и доставляет ветвям-людоедам удовольствие убить свою жертву медленно.
Теперь вся гуща ожила и зашевелилась, тянула к ней свои лапы-ветви, цеплялась за капюшон плаща и, словно острыми ножами, наносила своими колючками новые и новые порезы. Кровь, падающая из ран, не успевала достигать земли, жадные ростки всасывали все без остатка. Ведьма прорывалась сквозь прожорливые когти деревьев,путаясь в гибких живых корнях, тяжело падала, но снова поднималась и шла вперед, ни на секунду при этом не переставая размахивать мечом.
Заметив впереди просвет, она кинулась к нему, оставляя за собой метры окровавленных пут, умирающими змеями сползавших по ее ногам в последних судорогах. Наконец, делая последний взмах сагденской черной сталью, она выпала из страшных джунглей, чуть проползла вперед и осталась лежать на земле.
Кусты позади нее кишели, шипя и извиваясь в безнадежности достать свою жертву.
Она хрипло рассмеялась и села на земле. Она встряхнула головой и огляделась по сторонам. Сквозь затянутую маревом пелену еле угадывалось небесное светило, налитым шаром нависшее над горизонтом.
Внезапно живые кусты замерли, словно завороженные. Еще секунда, и чуть подальше того места, откуда вышла ведьма, раздался небольшой хлопок. Ветви-людоеды, оторванные от своего лона, взмыли ввысь, забрызгивая все вокруг своей кровью. По покореженным мертвым ветвям шел Варга. Шел - это слишком неточное описание. Скорее еле плелся, израненный и помятый, но все-таки живой и довольно гордый собой. Дойдя до ведьмы, он устало плюхнулся рядом. Один из поясных флаконов ее нежеланного спутника сработал как надо, подумала она.
- Значит опять вечер... - это был первый раз, когда она обратилась к своему спутнику, и голос ее зазвучал непривычно в безжизненной долине, - идти в дальний путь в ночь не слишком хорошая идея.
Варга энергично закивал. Ведьме показалось, что он готов был упасть прямо на том самом месте, где сидел, и заснуть беспробудным сном.
После недолгих раздумий она решила, что остановиться на привал было бы самой разумной идеей. Окинув взглядом местность, ведьма выбрала глазами большое ветвистое дерево, раскинувшее свои желто-красные листья красивой короной вокруг жилистого стебля. Дерево не внушало ей особого доверия, но желание спать на совершенно открытой местности, где оспасность может подойти с любой стороны, ею совершенно не руководило.
Едва подойдя к нему, она почувствовала его странную мощь. Листья таинственно шелестели, колышимые чуть заметным, появившимся по мере приближения к высоким горам, ветром, и словно манили в свои гибкие объятия.
Внезапный сон потупил ее сознание, оставив все ощущения где-то за гранью.
Она тяжело облокотилась о ствол, решив не снимать доспехи из-за дурной славы этого места, и аккуратно сорвала листик. Он играл в ее руке огненными рубинами, навевая воспоминания родных костров и заунывное пение полуночных колдуний ее старого шабаша. Спокойная и унылая дрема сморила ее в царство теней, даря бесконечные картины волнистых курганов холодной пустыни Андали и танец корявых стволов в Роредских степях, острыми вершинами бегущих ввысь и вдаль, на сколько хватает глаз.
Ее чуткий сон внезапно нарушило легкое прикосновение чего-то прохладного к ее шее. Тут же вскочив на ноги, она взялась за меч, но оглянувшись, с удивлением обнаружила совершенно чистую долину вокруг. Варга спал сном младенца, подложив под голову свою любимую сумку.
Сев обратно под дерево, она не выпустила из рук клинок, решив на этот раз не спать, но просто отдохнуть. Ведьма чувствовала, как сон неумолимо берет свое, как что-то тяжелое в этом сне словно накрыло ее сверху, как ее руки и ноги остаются обездвиженными и меч со звоном падает на землю.
От этого звука она очнулась окончательно. Открыв глаза, она пару раз попыталась встать, прежде чем поняла, что это совершенно бесполезно. Грубые красные стволы обвили ее тело сотнями ядовитых пут, врезавшись шипами в незащищенные участки тела и пытаясь пить ее жизнь. Но как только черная жидкость потекла по их древесным венам, дерево дернулось и издало жуткий свистящий звук. Ветви, попробовав кровь ведьмы, словно сошли с ума, принявшись извиваться и бросив свою жертву. Но на их место моментально полезли другие, более настойчивые и разозленные, и на этот раз они не стали впиваться ей в кожу. Огромные древесные лапы сжимали ее все сильнее, намереваясь раздавить свою добычу. Это было не так-то просто. Сильные руки воительницы не давали им этого сделать, но долго так длиться не могло, и она знала, что скоро ей придется уступить. А это означало неминуемую смерть. Ветви, вырвавшись из ее цепких пальцев, обвились вокруг шеи, и ведьма, хрипя и вырываясь, делала последние попытки освободиться. Почти теряя сознание, она услышала свист прямо над своей головой, после чего путы ее ослабли. Пользуясь моментом, она вскочила на ноги и увидела причину своего освобождения.
Прочная стрела пригвоздила ветвь к ее собственному стволу, и пока она пыталась вырваться, Ариан накладывал вторую. Следующая стрела, как и еще одна после нее, были пущены прямо в ствол. Дерево стрекотало, останавливаясь на мгновение, но особого вреда это ему не причиняло.
Кроме того его корни начали медленно, но решительно выползать из земли, давая дереву возможность перемещаться. Что-то молниеносное и опасное просвистело мимо ее головы. Большая серая птица пикировала прямо на живое дерево, раздирая лапами и клювом мягкую кору. Ведьма удивленно оглянулась.
Молодая эльфийка в боевом облачении стояла поодаль, закатив глаза и воздев руки ввысь. Посланница мгновенно поняла, что она действует в обличие птицы. Вокруг нее плясал невредимый Варга, рассыпая что-то из своей склянки. Круг вспыхнул, окружив девушку кольцом магического огня и защищая тем самым от наползающих ветвей.
Ведьма, не теряя больше ни секунды, обнажила клинок и подскочила к противнику. Ее удары отсекали ветви, которые тут же заменялись другими, а порезы сагденской стали по стволу оставляли лишь черные обожженные шрамы, но не могли причинить ему смертельного вреда.
- Корни! Стреляй в корни! - крикнула она Ариану.
Юноша тут же направил свою стрелу в извивающийся корень. Это заставило дерево на секунду замереть, осознавая боль.
Очнувшись через мгновение и окончательно разозлившись, дерево стремительно поползло к воинам, намереваясь одним мощным ударом смести этих наглых маленьких существ с лица земли.
Глаза ведьмы недобро вспыхнули. Она предоставила Ариану сдерживать натиск противника, и отпрыгнула за его спину. Пока он останавливал чудовище стрелами, ведьма одними губами шептала заклинание. Затем резко вскинула грубые руки в кольчужных перчатках, и с ладоней ее сорвалась тьма. Она зацепилась за кончики корней, резко поползла вверх, проникая внутрь вековых колец, высасывая всю жизненную силу дерева и приближая тем самым его конец.
Дерево внезапно замерло, чувствуя, как остатки живительного сока закипают в древесных складках и, натянуто заскрипев, рухнуло на землю. Ведьма, не долго думая, подошла к умирающему существу и раз и навсегда пресекла его мучения тяжелым мечом, отделив корни от ствола.
Она еще долго стояла и смотрела на посеревший ствол, чувствуя, что не может пересилить себя и взглянуть на своих спасителей. Особенно на Ариана.
Что-то странное и слишком светлое было в нем, и сейчас это ее пугало как никогда. Сквозь маленькую лазейку среди низкого марева, пользуясь моментом, стал накрапывать мелкий дождь. Еще не зная, как поступить, она повернулась к нему. Он, не выпуская из рук лука, смотрел прямо на нее. Его и без того маленькая худощавая фигурка теперь совсем съежилась от холода, с которких светлых волос стекали струйки воды. Сам Ариан, качаясь от усталости, еле стоял на ногах.
- Нам нужно пройти еще много миль, огибая гряду. Разбить лагерь необходимо только под горами, ночевать на открытой местности опасно. Так что быстро собирайте снаряжение. Идем прямо сейчас. - Ариан кротко кивнул и, еле передвигая ноги, пошел искать стрелы, которые уцелели после боя.
Он не скажет ей ни слова. Он сам вызвался в этот путь. Он пообещал, что не станет ее бременем. Он будет идти за ней до конца. Его лук будет неустанно поражать цель и мускулы будут напряжены до предела. Он не устанет и не станет жаловаться и просить. Он ведь воин. Теперь он воин!
Она хмуро смотрела на остальных и о чем-то напряженно думала. Этот ряженый попугай еще куда ни шло. Он, вроде бы, неплохо сам справляется, а его алхимический пояс даже не оскуднел. Эльфийская девка??? Они притащили эту куклу, чтобы она их всех спасла? Ведьма на секунду задумалась, правильной ли дорогой идет, или может они и без нее неплохо справятся.
И Ариан. Он спас ее. Он ее спас...
Он шел за ней всю дорогу, неизвестно как пробрался через этот проклятый лес, справился с монстром, с которым не справилась она.
Он настолько хотел спасти свой народ и свою землю, что не задумался ни на секунду, отправляясь в путь. И он знал, что путь он может оказаться последним. Неизвестно, понимал ли до конца, но знал.
И сейчас он стоит перед ней, усталый и израненый после битв, но он готов идти дальше, за ней, за своих людей, за свою свободу и, возможно, дать им надежду ценой своей жизни.
Он может оказаться Защитником.
И чем дольше она оставалась рядом с ним, тем больше убеждалась, что тысячи маленьких иголок, впивающихся в кожу при каждом взгляде на него - и есть та самая чистая энергия, что спасет мир или его погубит. И теперь то, какой выбор в итоге сделает мальчишка, всецело зависит от нее.
Воображение мгновенно воссоздало картину из легенды, что обвивала своими древними путами сознания истинно верящих в судьбу.
Защитник должен появиться ниоткуда в самый странный момент, свершающийся над страждущей землей, чьи дети забыли о своем предназначении создавать и созидать. Он укажет свое истинное место всему живому своим судьбоносным перстом. Он вольет свою неизведанную силу в привычный земной ход событий обычных людей и нелюдей, королей и магов. Он, соединив свою чистую сущность с самой глубокой Тьмой, не оставит в стороне никого и ничто. Он сотрет с чела мира Север, разверзнет земли Юга, сравняет с долиной самые высокие горы и наполнит щипящей лавой ущелья.
Уничтожив мир или перевернув его с ног на голову, он уйдет в никуда, не заботясь более о судьбе его. Таковы были слова древнего мифа.
Но это будет потом, не сейчас, а сейчас глупо было бы рассчитывать на собственные силы после такого нелепого промаха. Мальчишка мог бы оставить ее в лапах дерева, но вместо этого он, рискуя собственной жизнью, спас ее от роковой ошибки. Он показал себя с выгодной стороны, и может оказаться полезным в пути. Да, именно сейчас он ей нужен.
Если для того, чтобы их поход закончился удачей, ей надо таскать за собой довесок в виде глуповатого мага и эльфийского выродка, то она на это согласна.
Когда Ариан предстал перед ней с оружием в руках и дорожной сумкой за плечами, она даже не взглянула на него, лишь тихо проговорила:
- Возьми свой меч и разруби дерево, чтобы ночью твое маленькое жалкое существо не околело в этих проклятых степях.
После этих слов Ариан, не задумываясь, кинулся к сухому стволу. Наступая на вытекшую из него липкую темную кровь, он начал яростно рубить древесину на будущий костер.
Хоть он и клялся только что, что готов выдержать все проклятия мира ради поставленной перед собой цели, но от такой поблажки он просто не мог отказаться после только что пережитого боя. Его эльфская подруга пришла ему на помощь, довольно ловко справляясь с мертвыми деревянными лапами. Варга мерз в стороне, но даже не подумал пошевелиться. Видимо, такая низкосортная работа не входила в его добросоветсные обязанности.
Этой ночью им всем понадобится много сил, чтобы вступить в самый странный за всю историю существования мира союз.
Рука ее не опускалась, тревожно поглаживая рукоять темного меча, но пока еще было рано вынимать его из ножен. Разноглазый Варга, избавившись наконец от своего вредного животного, а вместе с ним и с половиной ненужного багажа, прятался за ведьминой спиной.
Почти привыкнув к серо-сиреневому липкому туману и непонятным миражам ловкого колдовства, она решительно пробиралась сквозь давно засохшие деревья, цепляясь руками за острые выступы каменных ступеней. До конца лестницы оставалось совсем немного, в горле ее пересохло от поднимаемой ею самой вековой пыли. Лицо было поцарапаны сухими колючками, в волосах запутался репей, в руках чувствовалась свинцовая тяжесть, такая, что при надобности она бы вытащила свой клинок с большим трудом. А из головы не шла мысль о Защитнике, что может встать на ее пути.
Наконец, сделав последнее усилие и подтянувшись на руках над пропастью, она упала на рыхлый край последней ступеньки. К черту мальчишку и его глупые стремления спасти весь мир, в конце концов будь он и вправду Защитником, их встреча не закончилась бы так безобидно.
За краем пропасти жалобно запричитали. Она вспомнила о своем несчастном спутнике. Надо же, живой! Не сорвался вниз, не повернул назад. Может, из него и выйдет какой толк. Подойдя к краю, она увидела достаточно забавную картину. Варга, одной рукой крепко уцепившись за кривое деревце, пытался подтянуть свое тщедушное тело к выступу. Другой рукой он крепко держал свою толстенную неизменную сумку с пожитками. Кальян, наполовину выпав из сумки, обреченно повис на ремешке. Груз тянул мага вниз, но он никак не мог решиться и выпустить его из рук.
Ведьма несколько минут удовлетворенно понаблюдала за мучениями своего спутника, гадая, что же выберет маг: жизнь голышом и же смерть в богатстве. Затем протянула руку, схватила волшебника за пестрый выцветший халат и одним рывком поставила на ноги возле себя. Варга дрожал, как ручная крыса, прижимая к груди поскудневшие пожитки. Где-то внизу, уныло брякнув, встретился с каменным выступом многострадальный кальян.
Дав мышцам расслабиться, она легла на уступ и глубоко вздохнула, представив, сколько еще нужно пройти. И проведенные четыре-пять часов на подъеме по лестнице казались сущей мелочью по сравнению с перспективой предстоящего пути.
Заставив себя действовать, ведьма резко встала и оглядела верхний мир восточного нагорья Мирион, в который попала по этим каменным ступеням. То, что она увидела, заставило ее темное холодное сердце сжаться: это слишком напоминало ей ее родной Мит-Сагден. Но, сделав всего лишь один шаг вперед, она поняла, что сильно ошиблась в своем первом впечатлении.
Мрачная потрескавшаяся пустыня серо-пыльного песка рождала в себе уродливые искореженные тела деревьев, высотою едва ли доходившие ей до плеча. Рваные лоскуты бурого тумана застревали в их корявых ветвях и плавно, словно ткань на теле привидения, вливались в общий фон фиолетово-грязной тугой пленки, разлившейся по низкому небу.
Солнца, впрочем как и других каких-либо признаков движения в этом странном мире, не было, оттого было крайне сложно определить настоящее время суток. Не было там ни ветра, ни воды, ни каких-либо других стихий, определяющих наличие жизни на этой земле. Даже туман, казалось, состоит не из привычных влажных капелек, но будто соткан из вялой паутины.
Необычно, но не более, сказала она себе. Ободрившись, она шагнула вперед, надеясь пройти эту часть пути достаточно быстро. От первого прикосновения тяжелых чешуйчатых сапог с пустынной пылью из-под ног ее вихрем разлетелся в разные стороны мелкий пепельный песок, на секунду застлав ей глаза. Видимо, не дано здесь было хаживать живым существам. Да и следов, которые и не могли быть занесены несуществующим ветром, она не увидела. Продолжив свой путь уже более уверенно, она старалась шагать как можно мягче, дабы не беспокоить мертвую равнину своим появлением.
Ее блестящий план был развеян маленьким упрямым бараном, что тащился за ней, кряхтя и постоянно жалуясь. Вполне вероятно, что где-нибудь в жаркой южной столице, окруженной оазисами и алмазными копями, этот человек мог быть великим правителем. И и все его пожелания исполнялись по мановению руки, обласканной сотнями крутобедрых рабынь. Но здесь и сейчас, непривыкший к далеким пешим переходам, несчастный маг трепал ее терпением своим беспрестанным нытьем. Чего потащился? Славы захотелось? Или богатств несметных? Ни того, ни другого, милый, не предвидится. Единственная награда, на которую приходилось полагаться в этом путешествии - собственная жизнь.
С самой первой минуты у нее не пропадало ощущение, будто чей-то зоркий глаз не перестает контролировать каждое ее движение, хотя она прекрасно понимала, что это невозможно, так как спрятаться среди этих выцветших коряг было негде.
Со временем низкорослые сухие кусты стали более частыми и высокими, хотя листьев и зеленых стволов у них по-прежнему не наблюдалось.
В конце концов перед Посланником расстелилось самое настоящее кладбище кривых причудливых деревьев, стеною обнимавшее ее с трех сторон и манящее вглубь. Она искала глазами каких-либо диких птиц, затаившихся в ветвях, или маленьких юрких животных, способных выжить на такой земле, но ничто, даже случайный шорох не нарушил монотонную тяжелую поступь самой ведьмы.
Тем не менее она продолжала оглядываться в поисках того самого нечеловеческого взгляда, что с самого начала жег ее спину.
Лес, словно живой, принял ее в себя и тут же обтянул гибкими сморщенными ветвями и тонкими чахлыми стволами. Ей казалось, что она делает всего лишь короткий шаг, но заросли перед ней сгущались с подозрительной быстротой, то и дело норовя залезть ей под доспех и оцарапать лицо. Неуверенность тронула ее сердце, и злобно нахмурившись, она вытащила свой меч, готовясь проложить себе дорогу проверенным способом.
Очертив лезвием по ветвям круг, через который она намеревалась пройти, она услышала нечто странное. Пронизтельный не то визг свист исполосовал воздух, заставив ее пригнуться.
Что-то сильно ударило ее по рукам, от неожиданности она чуть было не выронила меч. Бурая мутная жидкость хлестнула ей прямо в лицо. Тщательно протирая глаза, она пыталась понять, что произошло. На том месте, где она провела круг мечом, извивались и истекали самой настоящей кровью израненные ветви.
Быстро сообразив, что к чему, она воспользовалась моментом и, не глядя, кинулась сквозь спасительный просвет между залитых собственной кровью зарослей.
Так это был сам лес. Живой лес! Так вот почему там не было ни животных, ни птиц. Лес просто-напросто закусывал ими, как только несчастные попадались в его живые сети.
Это он ни на секунду не переставал следить за ней. Это он тысячами невидимых глаз вперился ей в спину в надежде, что она потеряет бдительность, и тогда сможет стать для него долгожданным лакомством. Как беспомощное животное, что барахтается и доставляет ветвям-людоедам удовольствие убить свою жертву медленно.
Теперь вся гуща ожила и зашевелилась, тянула к ней свои лапы-ветви, цеплялась за капюшон плаща и, словно острыми ножами, наносила своими колючками новые и новые порезы. Кровь, падающая из ран, не успевала достигать земли, жадные ростки всасывали все без остатка. Ведьма прорывалась сквозь прожорливые когти деревьев,путаясь в гибких живых корнях, тяжело падала, но снова поднималась и шла вперед, ни на секунду при этом не переставая размахивать мечом.
Заметив впереди просвет, она кинулась к нему, оставляя за собой метры окровавленных пут, умирающими змеями сползавших по ее ногам в последних судорогах. Наконец, делая последний взмах сагденской черной сталью, она выпала из страшных джунглей, чуть проползла вперед и осталась лежать на земле.
Кусты позади нее кишели, шипя и извиваясь в безнадежности достать свою жертву.
Она хрипло рассмеялась и села на земле. Она встряхнула головой и огляделась по сторонам. Сквозь затянутую маревом пелену еле угадывалось небесное светило, налитым шаром нависшее над горизонтом.
Внезапно живые кусты замерли, словно завороженные. Еще секунда, и чуть подальше того места, откуда вышла ведьма, раздался небольшой хлопок. Ветви-людоеды, оторванные от своего лона, взмыли ввысь, забрызгивая все вокруг своей кровью. По покореженным мертвым ветвям шел Варга. Шел - это слишком неточное описание. Скорее еле плелся, израненный и помятый, но все-таки живой и довольно гордый собой. Дойдя до ведьмы, он устало плюхнулся рядом. Один из поясных флаконов ее нежеланного спутника сработал как надо, подумала она.
- Значит опять вечер... - это был первый раз, когда она обратилась к своему спутнику, и голос ее зазвучал непривычно в безжизненной долине, - идти в дальний путь в ночь не слишком хорошая идея.
Варга энергично закивал. Ведьме показалось, что он готов был упасть прямо на том самом месте, где сидел, и заснуть беспробудным сном.
После недолгих раздумий она решила, что остановиться на привал было бы самой разумной идеей. Окинув взглядом местность, ведьма выбрала глазами большое ветвистое дерево, раскинувшее свои желто-красные листья красивой короной вокруг жилистого стебля. Дерево не внушало ей особого доверия, но желание спать на совершенно открытой местности, где оспасность может подойти с любой стороны, ею совершенно не руководило.
Едва подойдя к нему, она почувствовала его странную мощь. Листья таинственно шелестели, колышимые чуть заметным, появившимся по мере приближения к высоким горам, ветром, и словно манили в свои гибкие объятия.
Внезапный сон потупил ее сознание, оставив все ощущения где-то за гранью.
Она тяжело облокотилась о ствол, решив не снимать доспехи из-за дурной славы этого места, и аккуратно сорвала листик. Он играл в ее руке огненными рубинами, навевая воспоминания родных костров и заунывное пение полуночных колдуний ее старого шабаша. Спокойная и унылая дрема сморила ее в царство теней, даря бесконечные картины волнистых курганов холодной пустыни Андали и танец корявых стволов в Роредских степях, острыми вершинами бегущих ввысь и вдаль, на сколько хватает глаз.
Ее чуткий сон внезапно нарушило легкое прикосновение чего-то прохладного к ее шее. Тут же вскочив на ноги, она взялась за меч, но оглянувшись, с удивлением обнаружила совершенно чистую долину вокруг. Варга спал сном младенца, подложив под голову свою любимую сумку.
Сев обратно под дерево, она не выпустила из рук клинок, решив на этот раз не спать, но просто отдохнуть. Ведьма чувствовала, как сон неумолимо берет свое, как что-то тяжелое в этом сне словно накрыло ее сверху, как ее руки и ноги остаются обездвиженными и меч со звоном падает на землю.
От этого звука она очнулась окончательно. Открыв глаза, она пару раз попыталась встать, прежде чем поняла, что это совершенно бесполезно. Грубые красные стволы обвили ее тело сотнями ядовитых пут, врезавшись шипами в незащищенные участки тела и пытаясь пить ее жизнь. Но как только черная жидкость потекла по их древесным венам, дерево дернулось и издало жуткий свистящий звук. Ветви, попробовав кровь ведьмы, словно сошли с ума, принявшись извиваться и бросив свою жертву. Но на их место моментально полезли другие, более настойчивые и разозленные, и на этот раз они не стали впиваться ей в кожу. Огромные древесные лапы сжимали ее все сильнее, намереваясь раздавить свою добычу. Это было не так-то просто. Сильные руки воительницы не давали им этого сделать, но долго так длиться не могло, и она знала, что скоро ей придется уступить. А это означало неминуемую смерть. Ветви, вырвавшись из ее цепких пальцев, обвились вокруг шеи, и ведьма, хрипя и вырываясь, делала последние попытки освободиться. Почти теряя сознание, она услышала свист прямо над своей головой, после чего путы ее ослабли. Пользуясь моментом, она вскочила на ноги и увидела причину своего освобождения.
Прочная стрела пригвоздила ветвь к ее собственному стволу, и пока она пыталась вырваться, Ариан накладывал вторую. Следующая стрела, как и еще одна после нее, были пущены прямо в ствол. Дерево стрекотало, останавливаясь на мгновение, но особого вреда это ему не причиняло.
Кроме того его корни начали медленно, но решительно выползать из земли, давая дереву возможность перемещаться. Что-то молниеносное и опасное просвистело мимо ее головы. Большая серая птица пикировала прямо на живое дерево, раздирая лапами и клювом мягкую кору. Ведьма удивленно оглянулась.
Молодая эльфийка в боевом облачении стояла поодаль, закатив глаза и воздев руки ввысь. Посланница мгновенно поняла, что она действует в обличие птицы. Вокруг нее плясал невредимый Варга, рассыпая что-то из своей склянки. Круг вспыхнул, окружив девушку кольцом магического огня и защищая тем самым от наползающих ветвей.
Ведьма, не теряя больше ни секунды, обнажила клинок и подскочила к противнику. Ее удары отсекали ветви, которые тут же заменялись другими, а порезы сагденской стали по стволу оставляли лишь черные обожженные шрамы, но не могли причинить ему смертельного вреда.
- Корни! Стреляй в корни! - крикнула она Ариану.
Юноша тут же направил свою стрелу в извивающийся корень. Это заставило дерево на секунду замереть, осознавая боль.
Очнувшись через мгновение и окончательно разозлившись, дерево стремительно поползло к воинам, намереваясь одним мощным ударом смести этих наглых маленьких существ с лица земли.
Глаза ведьмы недобро вспыхнули. Она предоставила Ариану сдерживать натиск противника, и отпрыгнула за его спину. Пока он останавливал чудовище стрелами, ведьма одними губами шептала заклинание. Затем резко вскинула грубые руки в кольчужных перчатках, и с ладоней ее сорвалась тьма. Она зацепилась за кончики корней, резко поползла вверх, проникая внутрь вековых колец, высасывая всю жизненную силу дерева и приближая тем самым его конец.
Дерево внезапно замерло, чувствуя, как остатки живительного сока закипают в древесных складках и, натянуто заскрипев, рухнуло на землю. Ведьма, не долго думая, подошла к умирающему существу и раз и навсегда пресекла его мучения тяжелым мечом, отделив корни от ствола.
Она еще долго стояла и смотрела на посеревший ствол, чувствуя, что не может пересилить себя и взглянуть на своих спасителей. Особенно на Ариана.
Что-то странное и слишком светлое было в нем, и сейчас это ее пугало как никогда. Сквозь маленькую лазейку среди низкого марева, пользуясь моментом, стал накрапывать мелкий дождь. Еще не зная, как поступить, она повернулась к нему. Он, не выпуская из рук лука, смотрел прямо на нее. Его и без того маленькая худощавая фигурка теперь совсем съежилась от холода, с которких светлых волос стекали струйки воды. Сам Ариан, качаясь от усталости, еле стоял на ногах.
- Нам нужно пройти еще много миль, огибая гряду. Разбить лагерь необходимо только под горами, ночевать на открытой местности опасно. Так что быстро собирайте снаряжение. Идем прямо сейчас. - Ариан кротко кивнул и, еле передвигая ноги, пошел искать стрелы, которые уцелели после боя.
Он не скажет ей ни слова. Он сам вызвался в этот путь. Он пообещал, что не станет ее бременем. Он будет идти за ней до конца. Его лук будет неустанно поражать цель и мускулы будут напряжены до предела. Он не устанет и не станет жаловаться и просить. Он ведь воин. Теперь он воин!
Она хмуро смотрела на остальных и о чем-то напряженно думала. Этот ряженый попугай еще куда ни шло. Он, вроде бы, неплохо сам справляется, а его алхимический пояс даже не оскуднел. Эльфийская девка??? Они притащили эту куклу, чтобы она их всех спасла? Ведьма на секунду задумалась, правильной ли дорогой идет, или может они и без нее неплохо справятся.
И Ариан. Он спас ее. Он ее спас...
Он шел за ней всю дорогу, неизвестно как пробрался через этот проклятый лес, справился с монстром, с которым не справилась она.
Он настолько хотел спасти свой народ и свою землю, что не задумался ни на секунду, отправляясь в путь. И он знал, что путь он может оказаться последним. Неизвестно, понимал ли до конца, но знал.
И сейчас он стоит перед ней, усталый и израненый после битв, но он готов идти дальше, за ней, за своих людей, за свою свободу и, возможно, дать им надежду ценой своей жизни.
Он может оказаться Защитником.
И чем дольше она оставалась рядом с ним, тем больше убеждалась, что тысячи маленьких иголок, впивающихся в кожу при каждом взгляде на него - и есть та самая чистая энергия, что спасет мир или его погубит. И теперь то, какой выбор в итоге сделает мальчишка, всецело зависит от нее.
Воображение мгновенно воссоздало картину из легенды, что обвивала своими древними путами сознания истинно верящих в судьбу.
Защитник должен появиться ниоткуда в самый странный момент, свершающийся над страждущей землей, чьи дети забыли о своем предназначении создавать и созидать. Он укажет свое истинное место всему живому своим судьбоносным перстом. Он вольет свою неизведанную силу в привычный земной ход событий обычных людей и нелюдей, королей и магов. Он, соединив свою чистую сущность с самой глубокой Тьмой, не оставит в стороне никого и ничто. Он сотрет с чела мира Север, разверзнет земли Юга, сравняет с долиной самые высокие горы и наполнит щипящей лавой ущелья.
Уничтожив мир или перевернув его с ног на голову, он уйдет в никуда, не заботясь более о судьбе его. Таковы были слова древнего мифа.
Но это будет потом, не сейчас, а сейчас глупо было бы рассчитывать на собственные силы после такого нелепого промаха. Мальчишка мог бы оставить ее в лапах дерева, но вместо этого он, рискуя собственной жизнью, спас ее от роковой ошибки. Он показал себя с выгодной стороны, и может оказаться полезным в пути. Да, именно сейчас он ей нужен.
Если для того, чтобы их поход закончился удачей, ей надо таскать за собой довесок в виде глуповатого мага и эльфийского выродка, то она на это согласна.
Когда Ариан предстал перед ней с оружием в руках и дорожной сумкой за плечами, она даже не взглянула на него, лишь тихо проговорила:
- Возьми свой меч и разруби дерево, чтобы ночью твое маленькое жалкое существо не околело в этих проклятых степях.
После этих слов Ариан, не задумываясь, кинулся к сухому стволу. Наступая на вытекшую из него липкую темную кровь, он начал яростно рубить древесину на будущий костер.
Хоть он и клялся только что, что готов выдержать все проклятия мира ради поставленной перед собой цели, но от такой поблажки он просто не мог отказаться после только что пережитого боя. Его эльфская подруга пришла ему на помощь, довольно ловко справляясь с мертвыми деревянными лапами. Варга мерз в стороне, но даже не подумал пошевелиться. Видимо, такая низкосортная работа не входила в его добросоветсные обязанности.
Этой ночью им всем понадобится много сил, чтобы вступить в самый странный за всю историю существования мира союз.