Почему веганство
Это был совсем нелегкий путь, чтобы прийти к пониманию того, что нельзя любить животных и при этом есть их, платить за то, чтобы кто-то их убил, держал их в жутчайших условиях, где нету ни света, ни воздуха - где нету даже не то что жизни, а самого существования.
В один момент, без всяких "переходных" периодов, я отказался от всего. И меня нисколько не ломало, не тянуло. Это резкое осознание так крепко меня взяло и держит до сих пор.
Я слышал о срывах, но срывы эти были у тех, кто перестал есть из соображений здоровья. Те, кто перешел по этическим соображениям, может тоже срываются, но я такого не слыхал.
Часто, да что уж, постоянно слышу, что как же так, ведь это таааак вкусно, как можно отказывать себе в удовольствии. И тааак сложно донести мысль, что в этом нет никакого удовольствия - участвовать в убийстве, экономически ли, морально ли. Даже когда на природе, люди делают шашлыки и просят меня помочь, хотя бы перевернуть на огне, я говорю нет, давайте-ка вы сами. Потому что мне в самом деле тяжело все это видеть, видеть результаты массовой бойни, настоящего геноцида. Мне становится физически плохо.
В общем, чтобы не быть лицемерным мудаком, который тискает кошечек и песиков, таскает их с улицы домой, чтобы они не погибли с холоду и голоду, я отказался от "продуктов" эксплуатации животных. Одним противоречием внутри стало меньше.
В один момент, без всяких "переходных" периодов, я отказался от всего. И меня нисколько не ломало, не тянуло. Это резкое осознание так крепко меня взяло и держит до сих пор.
Я слышал о срывах, но срывы эти были у тех, кто перестал есть из соображений здоровья. Те, кто перешел по этическим соображениям, может тоже срываются, но я такого не слыхал.
Часто, да что уж, постоянно слышу, что как же так, ведь это таааак вкусно, как можно отказывать себе в удовольствии. И тааак сложно донести мысль, что в этом нет никакого удовольствия - участвовать в убийстве, экономически ли, морально ли. Даже когда на природе, люди делают шашлыки и просят меня помочь, хотя бы перевернуть на огне, я говорю нет, давайте-ка вы сами. Потому что мне в самом деле тяжело все это видеть, видеть результаты массовой бойни, настоящего геноцида. Мне становится физически плохо.
В общем, чтобы не быть лицемерным мудаком, который тискает кошечек и песиков, таскает их с улицы домой, чтобы они не погибли с холоду и голоду, я отказался от "продуктов" эксплуатации животных. Одним противоречием внутри стало меньше.