Я шел по улице, думал о невозможном
Я почти не воспринимаю поэзию, мне не близка эта форма. Редкое стихотворение вызывает у меня положительные эмоции и одобрение. Но вот одно из них:
Я шел по улице, думал о невозможном,
Пыльный ветер раскачивал провода,
Стояла будка, а в будке сидел сапожник,
Я спросил: "Вы сапожник?" -- и он сделал знак, что да.
Не было сапога, но я снял с ноги ботинок,
Ведь я двуногий, в плаще, и в шляпе моей перо,
А над моей головой проплывают стаи утиных
Дирижаблей, что ли, каких-то ночных пород,
А в будке сидел ботиночных дел работник,
Выше ноги, казалось, он не глядел.
Слепые прожектора кругами по небу бродят,
То слева, то справа его берут на прицел.
Раз или два он что-то помазал клеем
И протянул мне мой ботинок из рук,
Я достал из кармана запасы бумажных денег,
Но он обернулся птицей и начал кричать "гугук".
Я был недоволен: люди вы или птицы,
Я не хочу бесплатно ваших услуг,
И мне неприятна манера вдруг превратиться
В крупную птицу с громким криком "гугук".
Взято отсюда.
Я шел по улице, думал о невозможном,
Пыльный ветер раскачивал провода,
Стояла будка, а в будке сидел сапожник,
Я спросил: "Вы сапожник?" -- и он сделал знак, что да.
Не было сапога, но я снял с ноги ботинок,
Ведь я двуногий, в плаще, и в шляпе моей перо,
А над моей головой проплывают стаи утиных
Дирижаблей, что ли, каких-то ночных пород,
А в будке сидел ботиночных дел работник,
Выше ноги, казалось, он не глядел.
Слепые прожектора кругами по небу бродят,
То слева, то справа его берут на прицел.
Раз или два он что-то помазал клеем
И протянул мне мой ботинок из рук,
Я достал из кармана запасы бумажных денег,
Но он обернулся птицей и начал кричать "гугук".
Я был недоволен: люди вы или птицы,
Я не хочу бесплатно ваших услуг,
И мне неприятна манера вдруг превратиться
В крупную птицу с громким криком "гугук".
Взято отсюда.