Вторая Родина | Финтифлюшки
Неделю начинаем с Лены nada_cotidiana Родиной. Сегодня ее чикагский дневник - о разных дурацких различиях между американцами и русскими. Очень смешные пассажи про холодец и тапочки. А на фотографии Лена сидит на холодной траве, вопреки традиционным русским страхам.
МЕЛОЧИ ЖИЗНИ
Если мыслить глобально, то можно прийти к выводу, что все люди одинаковые. Добрые, злые, жадные, бессердечные, несчастные и счастливые - все в разной степени, кому как повезет, но все в той или иной степени - люди. Есть, конечно, культурные различия. Поколения истомленных Достоевским и диктатурой россиян отличаются в каких-то глобальных вопросах от поколений произошедших от свободолюбивых иммигрантов, не обремененных грузом литературной классики.
А есть еще маленькие штуки, небольшие штрихи, которые дополняют картину отличий, о которых узнаешь случайно, но которые почему-то заседают в голове навеки. Во время моей жизни в Америке я насобирала таких финтифлюшек целый короб - и не знаю, что с ними делать: вроде бы и выкинуть жалко, и пользы от них никакой.
Например, какая польза в знании о том, что все американцы считают, сложив руку в кулак и разгибая пальцы по одному, в то время как мы, наоборот, сгибаем пальцы при счете - «один, два, три...»? Или о том, что все американцы, с которыми я встречалась и которые успели побывать в России, ненавидят холодец? О данном блюде попробовавшие его уроженцы США говорят с омерзением, вызывающим общее содрогание организма и спазмы лицевых мышц. В американской продуктовой корзине существует такой продукт, как сладкое разноцветное желе - его едят на десерт. В воображении американцев холодец - то же желе, но несладкое, сделанное с мясом и покрытое слоем жира. Они называют его «мясное желе» и теряют аппетит даже от одного этого названия.
А вот есть русское поверье - или медицинский факт? - о том, что сидеть на холодном нельзя, особенно девушкам - детей не будет. Американцы очень недоумевают по этому поводу: почему нельзя сидеть на холодном? Особенно, если лето и присел на землю? Однажды мы с друзьями пошли на летний концерт на открытом воздухе, и все расселись прямо на траве, но я села на специальный поролоновый коврик. Когда я разъяснила, что вредно сидеть прямо на земле, пусть даже прикрытой символической травой, американские друзья долго роптали в недоразумении, а потом один из них, убежденный холостяк, стал усиленно искать место похолоднее, приговаривая: «Я вот как раз не хочу детей! Дайте мне холодное!»
C таким же, кстати, недоумением американцы относятся к нашему опасению простудиться на сквозняке, считая это сугубо русской идиосинкразией. Правда, у моего друга есть объяснение на этот счет: американцы с детства приучены воспринимать болезнь как данность и лечить ее лекарствами, но не подготовлены оберегаться от болезней или заниматься самолечением разными там травками-муравками. «У нас все просто, - говорит друг. - Заболел - пошел к врачу, выпил таблеток и выздоровел». Надо сказать, таблетки тут будь здоров, очень сильные, кажется, рассчитанные не на человека, а на хорошего размера лошадь.
При этом американцы довольно расслабленно относятся к вопросам того, что именно они едят. Редко моют фрукты и овощи, даже купленные в супермаркете шампиньоны с вполне очевидными крупинками земли на них моют с неохотой и не всегда. И пьют сырую воду из-под крана. Бедные, они даже пьют ее, приехав в Россию, а потом страдают от болей в животе.
Удивляют американцев наши тапочки и тот факт, что их предлагают гостям в обмен на снятую в квартире обувь. Мой американский студент, поехавший учиться в Питер на год, в ответ на мой вопрос о том, как складываются у него отношения с русскими девушками, драматически изрек: «Девушки приглашают меня домой и дают тапочки. У меня с тапочками конфликт, я их не люблю. На этой почве конфликт возникает с девушками. Нет взаимопонимания». Тот же студент, на вопрос, что его больше всего потрясло или заинтересовало в России, ответил не раздумывая что это, конечно же, алкогольный напиток в баночке «Ягуар».
Другой мой приятель, американец, живший в России уже пару лет, начал встречаться с русской девушкой, и на ее день рождения купил ей букет цветов - дюжину роз. В Америке дюжина роз - традиционное число для романтического букета. Есть даже сладкая ретро песня в исполнении Джима Ривза: «Дай мне одну дюжину роз, положи туда мое сердце и пошли той, кого я люблю». Увы, русская девушка, посчитав цветы, осознала, что их четное число, смертельно оскорбилась и заявила, что свои похороны в ближайшее время не планирует. Вся романтика - псу под хвост.
Разное понимание романтики возникает в русско-американских парах часто. Одна моя знакомая из России начала встречаться в Америке с парнем примерно в то же время, когда нашла новую работу. Отношения только начинались и были полны влюбленности и искр. При этом первое, что парень спросил мою знакомую, которая отработала свой первый день на новом месте - «Они будут давать тебе пенсионные накопления?» Я рассказала об этом уже своему американскому парню - в качестве шутки. Он выслушал меня вполне серьезно и сказал: «Вообще-то пенсионные накопления - важная вещь».
Русские товарищи гораздо более суеверные, чем американские граждане. Каждый, конечно, суеверен по-своему, и наверняка в какой-нибудь ленивой Джорджии или картофельной Айове живут американцы, верящие в то, что нам даже и не снилось. Но вот, например, наше простое поверье о том, что в помещении нельзя свистеть - американцам неведомы. Мало того, американцы обожают насвистывать какую-нибудь мелодию дома, будучи в приподнятом состоянии духа. А я, не будучи суеверным человеком, все-таким не могу терпеть домашний свист. Мне кажется, что в это есть что-то изначально пагубное и неправильное. «Насвистишь беду». Денег не будет. Мало ли что.
Все эти различия я привыкла воспринимать, как данность, и трансформировать свои действия в зависимости от того, где я нахожусь. В России я мою овощи и фрукты, не сижу на холодном и на сквозняке, не беспокоюсь о пенсионных накоплениях; в Америке я стойка к холодному, сквозняку и немытой еде. При этом я уверена, что стоит просвистеть мне какой-то нехитрый мотив, находясь в московской квартире, как тут же отключат горячую воду, затопят соседи или случится нашествие тараканов. Все правила, даже дурацкие и нелогичные, работают именно на территории, на которой они были придуманы. Может быть, дело вовсе и не в правилах, а в самой территории, которая их порождает.
Вот только холодец я не ем вообще.
МЕЛОЧИ ЖИЗНИ
Если мыслить глобально, то можно прийти к выводу, что все люди одинаковые. Добрые, злые, жадные, бессердечные, несчастные и счастливые - все в разной степени, кому как повезет, но все в той или иной степени - люди. Есть, конечно, культурные различия. Поколения истомленных Достоевским и диктатурой россиян отличаются в каких-то глобальных вопросах от поколений произошедших от свободолюбивых иммигрантов, не обремененных грузом литературной классики.
А есть еще маленькие штуки, небольшие штрихи, которые дополняют картину отличий, о которых узнаешь случайно, но которые почему-то заседают в голове навеки. Во время моей жизни в Америке я насобирала таких финтифлюшек целый короб - и не знаю, что с ними делать: вроде бы и выкинуть жалко, и пользы от них никакой.
Например, какая польза в знании о том, что все американцы считают, сложив руку в кулак и разгибая пальцы по одному, в то время как мы, наоборот, сгибаем пальцы при счете - «один, два, три...»? Или о том, что все американцы, с которыми я встречалась и которые успели побывать в России, ненавидят холодец? О данном блюде попробовавшие его уроженцы США говорят с омерзением, вызывающим общее содрогание организма и спазмы лицевых мышц. В американской продуктовой корзине существует такой продукт, как сладкое разноцветное желе - его едят на десерт. В воображении американцев холодец - то же желе, но несладкое, сделанное с мясом и покрытое слоем жира. Они называют его «мясное желе» и теряют аппетит даже от одного этого названия.
А вот есть русское поверье - или медицинский факт? - о том, что сидеть на холодном нельзя, особенно девушкам - детей не будет. Американцы очень недоумевают по этому поводу: почему нельзя сидеть на холодном? Особенно, если лето и присел на землю? Однажды мы с друзьями пошли на летний концерт на открытом воздухе, и все расселись прямо на траве, но я села на специальный поролоновый коврик. Когда я разъяснила, что вредно сидеть прямо на земле, пусть даже прикрытой символической травой, американские друзья долго роптали в недоразумении, а потом один из них, убежденный холостяк, стал усиленно искать место похолоднее, приговаривая: «Я вот как раз не хочу детей! Дайте мне холодное!»
C таким же, кстати, недоумением американцы относятся к нашему опасению простудиться на сквозняке, считая это сугубо русской идиосинкразией. Правда, у моего друга есть объяснение на этот счет: американцы с детства приучены воспринимать болезнь как данность и лечить ее лекарствами, но не подготовлены оберегаться от болезней или заниматься самолечением разными там травками-муравками. «У нас все просто, - говорит друг. - Заболел - пошел к врачу, выпил таблеток и выздоровел». Надо сказать, таблетки тут будь здоров, очень сильные, кажется, рассчитанные не на человека, а на хорошего размера лошадь.
При этом американцы довольно расслабленно относятся к вопросам того, что именно они едят. Редко моют фрукты и овощи, даже купленные в супермаркете шампиньоны с вполне очевидными крупинками земли на них моют с неохотой и не всегда. И пьют сырую воду из-под крана. Бедные, они даже пьют ее, приехав в Россию, а потом страдают от болей в животе.
Удивляют американцев наши тапочки и тот факт, что их предлагают гостям в обмен на снятую в квартире обувь. Мой американский студент, поехавший учиться в Питер на год, в ответ на мой вопрос о том, как складываются у него отношения с русскими девушками, драматически изрек: «Девушки приглашают меня домой и дают тапочки. У меня с тапочками конфликт, я их не люблю. На этой почве конфликт возникает с девушками. Нет взаимопонимания». Тот же студент, на вопрос, что его больше всего потрясло или заинтересовало в России, ответил не раздумывая что это, конечно же, алкогольный напиток в баночке «Ягуар».
Другой мой приятель, американец, живший в России уже пару лет, начал встречаться с русской девушкой, и на ее день рождения купил ей букет цветов - дюжину роз. В Америке дюжина роз - традиционное число для романтического букета. Есть даже сладкая ретро песня в исполнении Джима Ривза: «Дай мне одну дюжину роз, положи туда мое сердце и пошли той, кого я люблю». Увы, русская девушка, посчитав цветы, осознала, что их четное число, смертельно оскорбилась и заявила, что свои похороны в ближайшее время не планирует. Вся романтика - псу под хвост.
Разное понимание романтики возникает в русско-американских парах часто. Одна моя знакомая из России начала встречаться в Америке с парнем примерно в то же время, когда нашла новую работу. Отношения только начинались и были полны влюбленности и искр. При этом первое, что парень спросил мою знакомую, которая отработала свой первый день на новом месте - «Они будут давать тебе пенсионные накопления?» Я рассказала об этом уже своему американскому парню - в качестве шутки. Он выслушал меня вполне серьезно и сказал: «Вообще-то пенсионные накопления - важная вещь».
Русские товарищи гораздо более суеверные, чем американские граждане. Каждый, конечно, суеверен по-своему, и наверняка в какой-нибудь ленивой Джорджии или картофельной Айове живут американцы, верящие в то, что нам даже и не снилось. Но вот, например, наше простое поверье о том, что в помещении нельзя свистеть - американцам неведомы. Мало того, американцы обожают насвистывать какую-нибудь мелодию дома, будучи в приподнятом состоянии духа. А я, не будучи суеверным человеком, все-таким не могу терпеть домашний свист. Мне кажется, что в это есть что-то изначально пагубное и неправильное. «Насвистишь беду». Денег не будет. Мало ли что.
Все эти различия я привыкла воспринимать, как данность, и трансформировать свои действия в зависимости от того, где я нахожусь. В России я мою овощи и фрукты, не сижу на холодном и на сквозняке, не беспокоюсь о пенсионных накоплениях; в Америке я стойка к холодному, сквозняку и немытой еде. При этом я уверена, что стоит просвистеть мне какой-то нехитрый мотив, находясь в московской квартире, как тут же отключат горячую воду, затопят соседи или случится нашествие тараканов. Все правила, даже дурацкие и нелогичные, работают именно на территории, на которой они были придуманы. Может быть, дело вовсе и не в правилах, а в самой территории, которая их порождает.
Вот только холодец я не ем вообще.