Сакраментум Папства.
Современный русский исследователь А.Королев опубликовал средневековый чин рукоположения Римского Понтифика [Королев А.А. Как посвящать понтифика: Ordines Romani 40a & 40b Эл. текст в пер. Королева. Оригинал текстMichel Andrieu. Les 'Ordines Romani' du Haut Moyen Âge 4, Les textes (Ordines XXXV-XLIX) (Louvain 1956) 285-308 ]. Данный чин сложился в то время, когда Епископом Рима становился тот, кто еще не имел епископского сана (т.е. Папу избирали не из епископов, а епископов в то время не переводили с кафедры на кафедру). Потому у него была одна хиротония, но эта хиротония (по содержанию, благодаря рубрике Ad pontificem ordinandum) была не тождественной «обычной» епископской хиротонии. Т.е. все-таки хиротония понтифика Рима - это особая ступень в сакраментуме Священства.
В восточных Церквах так же имеются аналогии: посвящение католикоса Армянской Церкви и патриарха Коптской Церкви. Там уже имеющий епископскую хиротонию получает особую хиротонию (причем, с помазанием Св.Миром) на степень католикоса или патриарха. А если избираемый еще не был епископом, то его сначала посвящают во епископы, а потом - в католикосы. Т.е. это два разных Таинства!
Этому формату следовала и древняя Александрийская Церковь: там сначала рукополагали во епископа «града Александрии», а затем этого епископа рукополагали как «архиепископа». Благодаря последнему посвящению он становился не «братом» среди епископов, а их «господином и отцом».
Трагический разлом произошел в александрийской Церкви сразу же после Халкидона. На место низложенного Диоскора в Константинополе поставили Протеория. Но последний заявил, что в Александрии «архиепископа рукополагают дважды». И Константинопольский патриарх не нашел ничего лучшего, как дважды рукоположить Протеория в один и тот же сан, изменяя в чине хиротонии во втором случае лишь слово «епископ» на «архиепископ». Но это был уже сакраментальный нонсенс, с которым Халкидонитская Церковь Александрии дела много веков (если мне не изменяет память, то прекратили они «повторно хиротонисать архиепископа по чину епископской хиротонии» только в XIX в.). На Руси впоследствии тоже случалась такая беда: с митрополита Ионы вплоть до патриарха Никона (включая последнего) Московского митрополита (а затем - патриарха) рукополагали по формуляру епископской хиротонии, хотя избранный уже имел епископский сан (Иона и Иов были епископами Рязани).
Все это подтверждает мою теорию:
1. Древняя Церковь (точнее - разные Поместные Церкви) имели весьма отличающееся друг от друга не только каноническое (административное), но и сакраментальное устройство.
2. Не везде «просто епископ» был высшей сакраментальной ступенью Священства. Посвящение католикоса армян и патриарха коптов - полноценное Таинство.
3. Наконец, самое главное: юрисдикционные «сверх-права» предстоятелей некоторых Поместных Церквей (Армянской, Александрийской) имели под собою не юридическое, а сакраментальное основание: В Антиохийской Традиции высшей степенью в Священстве было епископство, то устройство Церкви, поэтому и канонические принципы управления Церковью были «коллегиальными», а «первый» действительно был «первым среди равных». В то время как Церкви Рима, Армении и Александрии имели дополнительную сакраментальную степень (выше рядовых епископов), потому и предстоятели этих Церквей получали в своей ординации дополнительные («папские») полномочия, которые отсутствовали у предстоятеля в Антиохийской (Константинопольской) традиции.
3. Казус Византийской традиции в следующем: Константинопольская Церковь еще со времен Мелетия Антиохийского (поставившего в Константинополе епископом Григория Богослова) прочно связана именно с сакраментальным (и вытекающим отсюда - каноническим) устройством Антиохийской Церкви. А значит, Патриарх Константинопольский является сакраментально «просто епископом», а все его «прерогативы» - юридической, а не сакраментальной природы, тогда как сам он (Константинопольский Патриарх) хотел править по образцу «Папы Востока». В этом - корни (очень глубокие корни) экклесиологической шизофрении Византийской Церкви (и всех ее «дочерних» Церквей, унаследовавших ее болезни, в т.ч. и Московской). С одной стороны мы кричим про «равенство всех епископов», с другой - сами же постоянно развиваем «папские» полномочия предстоятелей Поместных Церквей.