Кто, что и кому обещал по поводу Украины
В бесконечных зацикленных сетевых дискуссиях на темы текущего украинского кризиса и войны на Юго-Востоке Украины (ну, или, если угодно, в Новороссии, ДНР/ЛНР и проч.) с завидным постоянством всплывают утверждения, что российское руководство никакой помощи и защиты русским/русскоязычным на Украине не обещало, ничего им не должно, и поэтому гражданам этой страны, страдающим от неизбирательных действий украинских силовых структур, не следует винить Россию и её руководство в отсутствии решительной поддержки. С другой стороны, у немалой части людей существует некое общее впечатление от высказываний российских публичных лиц в отношении того, что-де РФ демонстрировала перспективу вмешательства "в случае чего", "грозилась" вступиться не то за русских, не то за уроженцев Юго-Востока в случае, если бы таковым грозила опасность.
На этом фоне, возникло желание попытаться хотя бы в самых общих чертах оценить дискурс российских властей именно в этом аспекте -- "защита русских на Украине", с акцентом на вопросе о повторении "крымского сценария" на Юго-Востоке. Данный пост -- без каких-либо громких политических вводов и выводов; он являет собой всего лишь попытку собрать в кучу разрозненные единичные (но при этом по каким-либо причинам наиболее значимые) высказывания политических руководителей России по вышеозначенной проблематике и вынести на этой основе какое-то общее впечатление. Оговорюсь сразу, абсолютно не настаиваю на своих выводах, заранее признавая, что на том же материале можно сделать прямо противоположные умозаключения. "По уму" же, было бы неплохо произвести компиляцию выступлений возможно большего числа российских деятелей разных уровней и проанализировать их тональность, основные сообщения, отследить зависимости от внутреннего и внешнего событийных контекстов, динамику эволюции дискурса и проч., но это -- тема для большой и тщательно подготовленной работы. А пока -- вот так.
1 марта. Совет Федерации в ответ на обращение Президента принимает Постановление об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации на территории Украины. В обращении Президента речь идёт исключительно о защите Крыма, тогда как в Постановлении уже содержатся некая двусмыслица: "...исходя из интересов безопасности жизни граждан Российской Федерации, наших соотечественников и личного состава воинского контингента Вооруженных Сил Российской Федерации, дислоцирующегося в соответствии с международным договором на территории Украины (Автономная Республика Крым)..." Очевидно, что СФ ФС РФ несколько выходит за изначально более узкие рамки и в число "получателей" российской защиты вводит категорию "соотечественников", не являющихся гражданами РФ.
Он также принимает Обращение Совета Федерации ФС РФ к Президенту Российской Федерации В.В. Путину о защите граждан Российской Федерации на Украине, в котором идеология разрешения на использование ВС на Украине дополнительно конкретизируется и обрастает небезынтересными подробностями: "...отмечая, что отказ от выполнения Соглашения о нормализации обстановки на Украине от 21 февраля 2014 года несет реальную угрозу кровопролития в восточных и южных областях Украины и гуманитарной катастрофы по всей стране, принимая во внимание неоднократные обращения властей Автономной Республики Крым и граждан Российской Федерации, проживающих в Крыму, обращается к Вам, уважаемый Владимир Владимирович, с призывом принять исчерпывающие меры по защите жизни и безопасности граждан Российской Федерации, проживающих на Украине, наших соотечественников и личного состава воинского контингента Вооруженных Сил Российской Федерации находящегося на Украине." Как видим, действие разрешения, выданного СФ ФС, не ограничивается ни Крымом, ни защитой строго российских граждан и вооружённых сил; напротив, совершенно конкретно упоминаются "восточные и южные области Украины" и пресловутые "соотечественники".
4 марта. Проходит встреча В.В. Путина с журналистами, в ходе которой он достаточно подробно комментирует украинские события и делает ряд немаловажных заявлений. Данное выступление, собственно, содержит как вполне конкретные тезисы об участии РФ в судьбах Юго-Востока, так и даёт обширнейшую пищу для домыслов на эту тему (задавая, по моему мнению, генеральное направление оных). При этом сохраняется немалая двусмысленность в наиболее интересных для жителей соответствующих регионов аспектах. Процитируем некоторые из высказываний президента РФ:
"По поводу введения войск, использования войск. Пока такой необходимости нет. Но возможность такая есть." Таким образом, Путин не рассматривает действия крымской группировки ВС РФ как реализацию разрешения СФ и ввод войск на Украину.
"Что может послужить поводом для использования Вооружённых Сил? Это, конечно, крайний случай, просто крайний. [следует описание отдельных эпизодов майданных бесчинств] И вот когда мы это видим, мы тогда понимаем, что беспокоит граждан Украины - и русских, и украинцев, вообще русскоязычное население, проживающее в восточных и в южных регионах Украины. Что их беспокоит? Их беспокоит вот такой беспредел. И если мы увидим, что этот беспредел начинается в восточных регионах, если люди попросят нас о помощи, а официальное обращение действующего легитимного президента у нас уже есть, то мы оставляем за собой право использовать все имеющиеся у нас средства для защиты этих граждан. И считаем, что это вполне легитимно. Это крайняя мера." Собственно, именно эти слова, отнюдь (как явствует из ещё одной фразы, сказанной далее) не оброненные случайно, и рассматриваются многими в качестве того самого добровольного одностороннего заявления о том, что Россия будет защищать жителей восточных регионов Украины при двух условиях: если "беспредел" (проиллюстрированный несколькими эпизодами бессудных убийств и издевательств, откровенно, кстати говоря, меркнущими по масштабу перед майскими событиями в Одессе и Мариуполе и последующими -- по всему Донбассу) начнётся в восточных регионах и (или) если "люди", -- надо думать, местные жители, -- попросят о помощи (что, кстати, впоследствии также многократно имело место в самых разных вариантах).
Далее идёт ещё одна ремарка, касающаяся Юго-Востока. Путин развивает тезис о том, что РФ и Украина суть братские страны, а их армии -- друзья и коллеги, "стоящие по одну сторону баррикад", приводя в качестве иллюстрации мирный демонтаж структур ВСУ в Крыму. И продолжает: "Таким образом, напряжённая ситуация в Крыму, связанная с возможным применением Вооружённых Сил, она просто была исчерпана, в этом не было никакой необходимости. Единственно, какая необходимость была и что мы делали, мы усилили охрану наших военных объектов, потому что они всё время получали угрозы, и мы видели, что в Крым подтягиваются уже боевички из националистических организаций. Мы это сделали, и сделали правильно и своевременно. Поэтому исхожу из того, что нам и в восточной Украине ничего подобного делать не придётся." Иными словами, президент России, описывая ситуация, в которой "загадочные" (но всем понятно, что российские подразделения) мирно "рассасывают" украинскую армию в Крыму, говорит, что это не является применением ВС РФ, и добавляет, что в восточной Украине тоже применения ВС РФ не будет. Очевидно, что наблюдатель, особенно заинтересованный видеть то, что он хочет видеть, с лёгкостью выстроит ту логическую цепочку, что на Юго-Востоке Украины, как и в Крыму, вполне может появиться российский контингент, который и ликвидирует украинские структуры. Т.е. я бы сказал, что Путин этого, конечно же, открыто не говорит, но оставляет некоторое пространство для, в том числе, и такого толкования.
Под занавес интервью следует весьма эмоциональный пассаж, усиливающий ранее оглашавшийся тезис на тему защиты мирных граждан от людей с оружием: "Послушайте внимательно. Я хочу, чтобы Вы однозначно меня понимали, если мы примем такое решение - только для защиты украинских граждан. И пускай попробует кто-то из числа военнослужащих стрелять в своих людей, за которыми мы будем стоять сзади, не впереди, а сзади. Пускай они попробуют стрелять в женщин и детей! И я посмотрю на тех, кто отдаст такой приказ на Украине." Контекст фразы неплохо виден на этом видео:
Не подлежит сомнению, что Путин в ходе данного выступления сделал ряд вполне резонансных заявлений, общий эмоционально-семантический "осадок" после которых у зрителей остался, в целом, более-менее однозначным: Россия не потерпит насилия на Востоке Украины и будет его защищать. В то же время, при более пристальном рассмотрении, в глаза бросается ряд "запасных ходов", предусмотренных оратором, на самом деле, преднамеренно избегавшим недвусмысленных формулировок. "Если мы увидим", говорит Путин; т.е. мы можем и не увидеть того, чего нам не надо, -- ну не видим в упор, да и всё тут (тут же можно было бы и горько поиронизировать на тему фразы "если люди попросят нас о помощи" в том ключе, что ещё вопрос, а кого мы там считаем людьми, -- просто ли жителей, уважаемых ли людей. Кого?). А вот если таки что-то увидим, то мы, заметьте, не обязываемся, а "оставляем за собой право" принимать меры. И при этом Путин трижды в ответе на один вопрос повторяет, что речь идёт о "крайней мере". В данном свете, можно прочесть путинские слова и так, что, лишая категоричности своё заявление, всячески обуславливая применение вооружённых сил на Украине, Путин, по сути, дезавуирует его. В сочетании с откровенно боевитым тоном президента и, вроде бы, раздачей серьёзных авансов, эти словесные трюки поддерживают ту самую атмосферу двусмыслицы, которая, в целом, свойственна официальному дискурсу Кремля по Украине.
9 марта. В противовес этим, в сущности, оставляющим поле для домыслов и трактовок заявлениям, выступление крымского премьера Аксёнова, известное как "Обращение к Одессе", совершенно конкретно.
После краткого описания диспозиции (того угрожающего состояния, в котором оказались русскоязычные регионы Украины и, в частности, Одесская область в результате майдана и смены власти), Аксёнов открыто призывает население этих регионов проводить референдумы и самоопределяться: "...Единственный позитивный вариант развития событий для юго-востока дали сейчас жители Крыма. В условиях фактического разложения государственности Украины на первый план выходит право народов, проживающих на определенной территории, на самоопределение и самостоятельное решение вопросов своих регионов..." Предлагаемые варианты нового статуса таковы: "первый - автономия, второй - независимость, третий - присоединение к более успешным государствам или четвертый - жизнь в Украине - вот вопросы, которые будут вынесены на всенародный референдум. На нем вы сами, одесситы, решите свою судьбу, а не пришлые из западных регионов страны начальники спецслужб и олигархи из местных администраций". Обращение завершается весьма эмоциональным заверением в том, что поддержка будет оказана: "Наше правительство, народ, парламент, силы самообороны, всецело поддерживают ваши чаяния и стремления, и при необходимости мы окажем вам всестороннюю поддержку по наведению порядка в Одесском регионе и недопущению террористических структур, захвативших власть в Киеве. Крым - за Одессу, вместе - мы сила!"
Данное обращение открыто побуждает жителей Юго-Востока к самоорганизации, сбросу киевских властей и борьбе, промежуточным этапом которой, по замыслу, должны стать референдумы, а конечным -- новая форма государственного бытия. Вкупе со свежими заявлениями ключевых институтов государственной власти и первых лиц РФ (которые, в контексте данного заявления, сразу же приобретают более наступательное звучание), это производит впечатление единой политики России по реконструкции своего исторического пространства путём демонтажа Украины и изъятия из неё русскоговорящих регионов либо же по пересборке самой Украины на "более здоровых" (федеративных либо конфедеративных) началах. Но и тут имеется нюанс: хотя Аксёнов, с наиболее распространённой точки зрения, и является "человеком Кремля", он не представляет официально Российскую Федерацию; он -- глава мятежной украинской автономии, которая ещё даже не провела плебисцит о своей государственно-территориальной принадлежности. Стало быть, вновь имеется почва для спекуляций: сам ли Аксёнов сделал подобное заявление, или же это является плодом согласованного распределения ролей внутри российской элиты?
18 марта. В.В. Путин выступает перед депутатами Государственной Думы, членами Совета Федерации, руководителями регионов России и представителями гражданского общества с обращением в отношении принятия Конституционного закона о принятии в состав России двух новых субъектов Федерации (Республики Крым и города Севастополь), а также ратификации подготовленного для подписания Договора о вхождении Республики Крым и города Севастополь в Российскую Федерацию (также известным как "Крымская речь"), в котором также содержатся оценки украинских событий, излагается позиция по Крыму и/или Юго-Востоку Украины, а также в отношении к русским Украины.
В частности, Путин говорит: "После революции большевики по разным соображениям, пусть Бог им будет судья, включили в состав Украинской союзной республики значительные территории исторического юга России. Это было сделано без учёта национального состава жителей, и сегодня это современный юго-восток Украины". Саму по себе данную ремарку можно считать отражением официального отношения первого лица РФ к Юго-Востоку -- "территории исторического юга России". Далее, передача Крыма (которому, по понятным причинам, посвящена немалая часть речи) описывается как продолжение того же процесса (произвольной передачи русских земель Украине). Слегка отвлекаясь, хотелось бы отметить, что увязывание перехода под украинскую юрисдикцию и земель исторической Новороссии, и Крымской области, и прочих территорий само по себе создаёт соблазн экстраполяции, -- коль скоро территория того же Донбасса, как и Крыма, была передана "как мешок картошки", а теперь, по известному алгоритму, последний возвращается в Россию, то нет ли тут намёка: "что сработало в Крыму, сработает и в Донбассе"?
Путин упоминает об уступках Украине, положенных на алтарь дружбы с ней исходя из того, "что Украина будет нашим добрым соседом, что русские и русскоязычные граждане на Украине, особенно на её юго-востоке и в Крыму, будут жить в условиях дружественного, демократического, цивилизованного государства, что их законные интересы будут обеспечены в соответствии с нормами международного права". Далее описывается крах этих надежд: "Однако ситуация стала развиваться по-другому. Раз за разом предпринимались попытки лишить русских исторической памяти, а подчас и родного языка, сделать объектом принудительной ассимиляции." Путин излагает историю повышения градуса национализма в официальном украинском дискурсе и политической практике, описывает череду событий, ведущих к майдановскому кризису и возникновению угроз для русских на Украине. "Тем, кто сопротивлялся путчу, сразу начали грозить репрессиями и карательными операциями. И первым на очереди был, конечно, Крым, русскоязычный Крым. В связи с этим жители Крыма и Севастополя обратились к России с призывом защитить их права и саму жизнь, не допустить того, что происходило, да и сейчас ещё происходит и в Киеве, и в Донецке, в Харькове, в некоторых других городах Украины" (в порядке фиксации "двойного дна" слов, рекомых на тему Юго-Востока руководством РФ, отметим, что Крым, вроде бы до этого в изложении оратора привязанный к Юго-Востоку, обосабливается, а Донецк и Харьков тут же упоминаются как города Украины). И тут же: "Разумеется, мы не могли не откликнуться на эту просьбу, не могли оставить Крым и его жителей в беде, иначе это было бы просто предательством." Предательством по отношению к чему? Разве у РФ имелись какие-то формальные обязательства защищать пусть даже и трижды русскоговорящих крымчан? В целом, по аналогии, данное весьма категоричное утверждение можно рассматривать и как приглашение к направлению в адрес России таких же просьб от других подобных Крыму субъектов, которым, "разумеется", не будет отказа.
Далее идёт большой пассаж, излагающий факты игнорирования Западом России и российских интересов, ущемляемых им семо и овамо. "И в случае с Украиной наши западные партнёры перешли черту, вели себя грубо, безответственно и непрофессионально. Они же прекрасно знали, что и на Украине, и в Крыму живут миллионы русских людей. Насколько нужно потерять политическое чутьё и чувство меры, чтобы не предвидеть всех последствий своих действий. Россия оказалась на рубеже, от которого не могла уже отступить. Если до упора сжимать пружину, она когда-нибудь с силой разожмётся. Надо помнить об этом всегда." То есть, Запад, в его "натиске на Восток", ущемил уже и собственно интересы русских людей, и Россия просто обязана была вмешиваться, тем самым, по факту, приняв на себя роль защитницы русских (хотя бы на Украине).
Говоря о НАТО Путин отмечает: "Мы против того, чтобы военный альянс, а НАТО остаётся при всех внутренних процессах военной организацией, мы против того, чтобы военная организация хозяйничала возле нашего забора, рядом с нашим домом или на наших исторических территориях" -- а к таковым, как мы помним, он отнёс Юго-Восток; при этом, тема "Украину -- в НАТО" достаточно хорошо известна, и в том, что майданное руководство Украины видит членство в альянсе в качестве одного из своих приоритетов, сомневаться не приходится. Потерпит ли Россия НАТО на Юго-Востоке, на своей "исторической территории"?
Ближе к концу выступления Путин произносит следующее: "На Украине живут и будут жить миллионы русских людей, русскоязычных граждан, и Россия всегда будет защищать их интересы политическими, дипломатическими, правовыми средствами." Военные средства Путиным не упоминаются (но, во-первых, было бы нелепо ожидать настолько грозных выступлений от государственного руководителя, а, во-вторых, в той же самой речи Путин отрицал силовой характер российских действий в Крыму). Далее следует полуугроза: "Однако прежде всего сама Украина должна быть заинтересована в том, чтобы права и интересы этих людей были гарантированы. В этом - залог стабильности украинской государственности и территориальной целостности страны." Как видим, президент РФ как бы обуславливает территориальную целостность Украины её уважением к интересам русских, но при этом фразу можно понимать, в сущности, как угодно -- и как серьёзную и прямую угрозу, и как простой дружеский совет.
22 марта. На арену вновь выходит С. Аксёнов. Крым уже принят Российской Федерацией в свой состав, но при этом и.о. премьера Крыма выступает с обращением к народу Украины, зовущим население страны на путь сопротивления новым киевским властям. Перечислив возможные отрицательные последствия имплементации Договора об ассоциации Украины и ЕС, а также мрачные перспективы правления "хунты" в политическом и культурном измерении (упоминая "людоедские идеи о «чистоте украинской нации» и ассимиляции «некоренных народов»"), Аксёнов призывает жителей Украины "к борьбе". При этом он говорит следующее: "Я не имею права призывать Вас к отделению от Украины! Но призывать отстаивать собственное право на достойную жизнь я буду. Потому что это мой человеческий и гражданский долг. Я призываю Вас сопротивляться тому выбору, который сделан за Вас кучкой политических авантюристов, финансируемых олигархами-компрадорами. Призываю встать на защиту собственной свободы, прав и интересов, обеспечение которых, я глубоко убежден, лежит в тесном союзе с Российской Федерацией -- союзе политическом, экономическом, культурном."
Характеризуя события, происходившие на полуострове и приведшие его к фактическому отпадению от Украины, и роль России в этом, Аксёнов заявляет: "Россия откликнулась на наш искренний призыв, выполняя долг перед соотечественниками, единокровными братьями. И сейчас мы ощущаем ее могучую поддержку каждую минуту. Я могу лишь пожелать вам, многократно преданным и проданным властями Украины, чтобы вы когда-нибудь смогли почувствовать такие же любовь и заботу. Мы, крымчане, очень долго ждали и надеялись на нее, но теперь, смею заверить, в своих ожиданиях не ошиблись. Уверен, что так же по-братски откликнется она на искренний призыв о помощи и со стороны других регионов Украины." Как видим, данное утверждение, исходящее из уст официального лица РФ, недвусмысленно указывает на то, что Россия, если её попросить, придёт на помощь адресату речи (т.е., абстрактному "народу Украины") в борьбе с "хунтой".
При этом сразу же следом Аксёнов делает оговорку: "я не призываю вас слепо копировать путь Крыма!" Конкретизируя её смысл, Аксёнов говорит: "Более того,.. я вынес стойкое убеждение: и Президент России, и другие ее руководители хотели бы видеть на своих границах сильную, независимую но, конечно же, союзную Украинскую державу". Отметим: данная оговорка резонирует с предыдущим тезисом о том, что данное обращение не следует трактовать в качестве призыва к отделению от Украины и, очевидно, говорит о нежелательности для Кремля дальнейшего дробления страны.
Далее Аксёнов даёт положительную оценку России и лично Путину, которые, по его словам, проявили значительную выдержку в ходе украинского кризиса, походя делая ещё одно важное в контексте рассматриваемого вопроса замечание: "Выдержку... [Путина] история еще оценит. Как и тот факт, что в решающий момент он [Путин] безотлагательно пришел на помощь и мгновенно предотвратил страшную угрозу, нависшую над жизнями и правами крымчан." Упоминание о безотлагательной помощи (которая, как мы помним, выразилась в операции по блокированию и последующему разоружению украинских сил на полуострове и прочих мерах, обеспечивших утрату контроля Украины за Крымом) представляется ещё одной итерацией тезиса "Россия будет стоять за вашей спиной".
Очерчивая круг целей, которым может быть посвящена предстоящая борьбы, крымский лидер говорит: "И я призываю вас бороться! Против нынешнего беспредела и предстоящего коллапса, за дружбу и взаимовыгодное сотрудничество с Россией, Белоруссией и другими братскими народами бывшего СССР, которые сейчас во всей полноте воплощаются в Таможенном Союзе!.. Разве является преступлением выступать с... требованиями... установления тесного экономического союза с Российской Федерацией? Нисколько не является!" Далее следует конкретное указание на то, о какой борьбе, о каком народном движении идёт речь: "Сейчас во многих регионах Украины развертывается движение в поддержку нашего традиционного, единственно верного политического и экономического союза с Российским государством. Ради нашего общего блага прошу вас -- поддержите его!". Иными словами, Аксёнов призывает жителей Украины вливаться в ряды протестующих Харькова, Донецка, Луганска, Одессы и ряда других городов Юго-Востока, уже отметившихся к моменту произнесения данной речи рядом действий и заявлений, в целом, указывающих на наличие у них, с одной стороны, отчётливо пророссийской программы (притом оставляющей значительное пространство для интерпретаций -- от требования федерализации Украины до, не исключено, выхода соответствующих регионов из состава последней), а с другой стороны, готовности к радикальным (и подчас насильственным) действиям по отстаиванию своих взглядов. Аксёнов восклицает: "Встаньте на борьбу за достойное будущее! Наше общее будущее!" Заметим, что последнюю фразу всё-таки вполне можно понимать как приглашение к отделению от Украины, буде смена её курса на пророссийский не состоится.
Крымский премьер завершает обращение фразой: "Знайте, многонациональный народ Крыма вместе с вами в этой борьбе! Вместе мы победим!", которая может толковаться и в том духе, что спикер (не имея возможности говорить за всю Россию, уж точно будучи вправе говорить от лица Крыма) гарантирует как минимум поддержку своего региона (а последний, как мы помним, обладал на тот момент крупными собственными силовыми подразделениями, переведёнными в местное управление, -- в частности, крымским и севастопольским соединениями "Беркута", казаческими формированиями и вооружённым ополчением). Итак, Аксёнов предлагает вести борьбу за политический и экономический союз с РФ и вступление Украины в ТС, против евроатлантического курса в украинской политике и властей, установленных майданом. Оптимальным форматом такой борьбы ему видится уже идущее в пределах Юго-Востока Украины движение; при этом в выступлении содержится недвусмысленное указание на то, что Россия окажет "борющимся" помощь, подобную крымской, если от них поступит такая просьба, тогда как Крым подобную поддержку окажет в любом случае.
17 апреля. Прямая линия с Владимиром Путиным. Президент РФ отвечает на ряд животрепещущих вопросов, в т.ч. по украинскому кризису, русским на Украине и Юго-Востоку.
На общий вопрос по украинскому кризису Путин, в целом, повторяет исторический экскурс, сделанный в "крымской речи", добавляя новый подробности диспозиции, "благо" они уже стали фактом к моменту прямой линии.
"И на востоке, и на юго-востоке Украины люди забеспокоились за своё будущее, за будущее своих детей, имея в виду, что они наблюдали и всплеск национализма, и угрозы в свой адрес, и желание отменить некоторые права национальных меньшинств, в том числе русского меньшинства. Хотя это условно, потому что всё-таки русские в этой части Украины всё-таки являются коренными жителями. Но была предпринята сразу попытка отменить решения, связанные с использованием родного языка. Это всё, конечно, людей насторожило. Что дальше стало происходить?
Вместо того чтобы наладить диалог с этими людьми, на места губернаторов, руководителей регионов из Киева прислали своих назначенцев. [...] Конечно, это вызвало дополнительное недовольство. Люди начали выдвигать из своей среды лидеров. Что сделала власть с этими лидерами? Пересажала всех в тюрьму. И это на фоне того, что националистические формирования не разоружаются, а наоборот, начали всё больше и больше угрожать применением силы на востоке. На востоке люди сами начали вооружаться. И вместо того чтобы осознать, что происходит нечто неладное в украинском государстве, и предпринять попытки к диалогу, начали ещё больше угрожать силой и дошли до того, что двинули на гражданское население танки и авиацию. Это ещё одно очень серьёзное преступление киевских сегодняшних властителей. Вот на востоке говорят о федерализации, в Киеве уже, слава богу, говорят о децентрализации. А что за этими словами? Нужно сесть за стол переговоров и понять, о чём идёт речь, и найти решение. Только в ходе диалога, в ходе демократических процедур, а не с использованием вооружённых сил, танков и авиации можно навести порядок в стране." Последнее, по Путину, является единственным приемлемым рецептом преодоления кризиса и одновременно платформой для дипломатической деятельности РФ на данном направлении: "Мы исходим из того, что это должен быть не показной диалог самих с собой представителей власти, а с народом, и поиск этих компромиссов, о которых я уже говорил".
Путину задаётся вполне конкретный вопрос о применении ВС РФ в отношении Украины: "Планируете ли Вы ввод ограниченного контингента в юго-восточную часть Украины для защиты русскоязычного населения?" Путин отвечает: "Вы знаете, мы не должны при всём том, что мы сейчас переживаем с Крымом, не должны впадать в какую-то эйфорию и всегда должны исходить из реалий. В чём эти реалии? Ну, во-первых, надо прямо сказать, всё-таки национальный, этнический состав Крыма отличается от юго-востока Украины. Вот эти территории, я только что об этом сказал, были переданы в состав Украины в середине 20-х годов, и потом вплоть до 1954 года, когда Крым уже отдали зачем-то в Украину. Этнический состав там примерно 50 на 50. И я уже говорил о том, что и решение окончательное о возвращении Крыма в состав Российской Федерации было принято только по результатам референдума. Когда я увидел результаты, когда я увидел, что практически всё население «за», повторяю, у нас выбора даже другого не было и другого решения быть не могло.
Какая ситуация здесь, мы доподлинно не знаем. Но мы точно знаем, что мы должны сделать всё, чтобы помочь этим людям защитить свои права и самостоятельно определить свою судьбу. Вот за это мы и будем бороться. Я напоминаю, что Совет Федерации России предоставил Президенту право использовать Вооружённые Силы на Украине." Правда, упомянув было установку РФ на борьбу за защиту прав русскоязычного населения, в том числе, очевидно, и силовыми методами (иначе зачем было в данной связи говорить об известном разрешении СФ ФС?), Путин тут же делает уже ставшую традиционной оговорку: "Очень надеюсь на то, что мне не придётся воспользоваться этим правом и что политико-дипломатическими средствами нам удастся решить все острые, если не сказать острейшие, проблемы сегодняшнего дня в Украине."
Отвечая на вопрос о президентской гонке на Украине, Путин выдаёт очень эмоциональный пассаж: "Сейчас мы слышим призывы к тому, чтобы люди на юго-востоке сложили оружие, но я своим партнёрам говорю: «Это правильный, замечательный призыв, но тогда армию оттащите от гражданского населения». Потому что совсем с ума сошли: танки, бронетранспортёры (я смотрю на экран телевизора), пушки тянут. Против кого пушки тянут? Совсем обалдели, что ли? [...] Система залпового огня, боевые самолёты летают, «сушки» летают. Совсем сбрендили, что ли?" Как можно видеть, российский президент даёт резко отрицательную оценку военным приготовлениям киевского правительства к подавлению выступлений на Юго-Востоке, тем самым как бы солидаризируясь эмоционально с протестующим русскоязычным населением. Никаких конкретных угроз и заявлений в этой связи тут Путин не делает, но данная эскапада вполне ложится в общую канву настроений "Путин против хунты".
Далее Путин упоминает ещё раз о необходимости переговорного преодоления украинского кризиса: "А потом ещё что? Подходят вооружённые отряды националистов. Хорошо, на востоке разоружаться, хорошо, предположим, даже армия отойдёт, отряды националистов почему до сих пор не разоружили? А потом скажут, что мы ничего не можем с этим поделать. Как можно заставить людей на востоке сложить оружие, тем более что на их сторону переходят и бойцы «Беркута», сотрудники Министерства внутренних дел и даже некоторых воинских формирований. Не здесь решение вопроса. Вопрос должен быть решён на пути поиска компромиссов и обеспечения законных интересов этих людей." Любопытным тут, с моей т.з., является упоминание о долженствовании. В устах лидера страны, недавно реализовавшей "крымский сценарий", только что упоминавшего о наличии у него (а) установки на борьбу за права и интересы русских Украины и (б) наличия военной опции в этой связи, это звучит (особенно в свете предыдущего абзаца) и как предупреждение от отклонений украинской стороны от "предложенной" линии поведения.
Хотелось бы на этом и остановиться. Далее (24 апреля) было созвано заседание Совбеза РФ, по итогам которого не последовало обращения президента к народу, Путин на относительно продолжительное время "пропал с радаров", а официальная позиция по украинским событиям стала излагаться принуждённо и, в целом, в духе использования вышеуказанных оговорок. Сам по себе анализ изменения риторики был бы небезынтересен, но (если он когда-либо последует) точно не в рамках данного поста.
В порядке некоторых наблюдений хотелось бы отметить следующее. Ряд высказываний представителей российского руководства (включая и "национального лидера") создаёт картину готовности России к вмешательству, в том числе и силовому, в события на Украине в видах защиты прав русских и русскоязычных граждан последней. Для ораторов более высокого уровня была свойственна меньшая конкретность по данной проблематике, и наоборот. В то же время, дискурс по "русскому вопросу" и/или тематике Юго-Востока, в целом, изобиловал словоблудными уловками и экивоками, которые, -- если их воспринимать именно что буквально, со всеми их элементами двойного дна и условиями, позволяющими их дезавуировать, -- придавали ему (дискурсу) откровенно провокационный характер. При этом, очевидно, не искушённые в тонкостях путинской фразы заинтересованные граждане, в немалой массе своей, восприняли ряд тезисов руководителя РФ как знак надежды на прямое российское вмешательство.
Также необходимо отметить, что данные заявления задали общий тон выступлений и высказываний российских руководителей и политиков калибром поменьше, а также, что весьма немаловажно, общую тенденцию российских мэйнстримовых СМИ в освещении украинского кризиса. Будучи не связанными рамками политкорректности в той степени, в которой ими ограничен президент ядерной державы, эти многочисленные голоса додумали и договорили то, чего не говорил Путин (чего, как многие полагали, не могло бы быть без санкции "сверху"). Многочисленные говорящие головы, эксперты и сетевые патриоты продвинулись на этом поприще особенно далеко. В целом, вал утверждений и оценок, пошедший с российской стороны, дорисовывал картину готовности РФ к активной поддержке "соотечественников" на Украине и формировал, как показала практика, ложное представление о том, что Россия "защитит" и "придёт на помощь".
В качестве послесловия, предлагаю иллюстрацию краха подобных (вполне, возможно, сознательно поданных, но, в действительности, изначально имевших двойное дно) надежд.
На этом фоне, возникло желание попытаться хотя бы в самых общих чертах оценить дискурс российских властей именно в этом аспекте -- "защита русских на Украине", с акцентом на вопросе о повторении "крымского сценария" на Юго-Востоке. Данный пост -- без каких-либо громких политических вводов и выводов; он являет собой всего лишь попытку собрать в кучу разрозненные единичные (но при этом по каким-либо причинам наиболее значимые) высказывания политических руководителей России по вышеозначенной проблематике и вынести на этой основе какое-то общее впечатление. Оговорюсь сразу, абсолютно не настаиваю на своих выводах, заранее признавая, что на том же материале можно сделать прямо противоположные умозаключения. "По уму" же, было бы неплохо произвести компиляцию выступлений возможно большего числа российских деятелей разных уровней и проанализировать их тональность, основные сообщения, отследить зависимости от внутреннего и внешнего событийных контекстов, динамику эволюции дискурса и проч., но это -- тема для большой и тщательно подготовленной работы. А пока -- вот так.
1 марта. Совет Федерации в ответ на обращение Президента принимает Постановление об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации на территории Украины. В обращении Президента речь идёт исключительно о защите Крыма, тогда как в Постановлении уже содержатся некая двусмыслица: "...исходя из интересов безопасности жизни граждан Российской Федерации, наших соотечественников и личного состава воинского контингента Вооруженных Сил Российской Федерации, дислоцирующегося в соответствии с международным договором на территории Украины (Автономная Республика Крым)..." Очевидно, что СФ ФС РФ несколько выходит за изначально более узкие рамки и в число "получателей" российской защиты вводит категорию "соотечественников", не являющихся гражданами РФ.
Он также принимает Обращение Совета Федерации ФС РФ к Президенту Российской Федерации В.В. Путину о защите граждан Российской Федерации на Украине, в котором идеология разрешения на использование ВС на Украине дополнительно конкретизируется и обрастает небезынтересными подробностями: "...отмечая, что отказ от выполнения Соглашения о нормализации обстановки на Украине от 21 февраля 2014 года несет реальную угрозу кровопролития в восточных и южных областях Украины и гуманитарной катастрофы по всей стране, принимая во внимание неоднократные обращения властей Автономной Республики Крым и граждан Российской Федерации, проживающих в Крыму, обращается к Вам, уважаемый Владимир Владимирович, с призывом принять исчерпывающие меры по защите жизни и безопасности граждан Российской Федерации, проживающих на Украине, наших соотечественников и личного состава воинского контингента Вооруженных Сил Российской Федерации находящегося на Украине." Как видим, действие разрешения, выданного СФ ФС, не ограничивается ни Крымом, ни защитой строго российских граждан и вооружённых сил; напротив, совершенно конкретно упоминаются "восточные и южные области Украины" и пресловутые "соотечественники".
4 марта. Проходит встреча В.В. Путина с журналистами, в ходе которой он достаточно подробно комментирует украинские события и делает ряд немаловажных заявлений. Данное выступление, собственно, содержит как вполне конкретные тезисы об участии РФ в судьбах Юго-Востока, так и даёт обширнейшую пищу для домыслов на эту тему (задавая, по моему мнению, генеральное направление оных). При этом сохраняется немалая двусмысленность в наиболее интересных для жителей соответствующих регионов аспектах. Процитируем некоторые из высказываний президента РФ:
"По поводу введения войск, использования войск. Пока такой необходимости нет. Но возможность такая есть." Таким образом, Путин не рассматривает действия крымской группировки ВС РФ как реализацию разрешения СФ и ввод войск на Украину.
"Что может послужить поводом для использования Вооружённых Сил? Это, конечно, крайний случай, просто крайний. [следует описание отдельных эпизодов майданных бесчинств] И вот когда мы это видим, мы тогда понимаем, что беспокоит граждан Украины - и русских, и украинцев, вообще русскоязычное население, проживающее в восточных и в южных регионах Украины. Что их беспокоит? Их беспокоит вот такой беспредел. И если мы увидим, что этот беспредел начинается в восточных регионах, если люди попросят нас о помощи, а официальное обращение действующего легитимного президента у нас уже есть, то мы оставляем за собой право использовать все имеющиеся у нас средства для защиты этих граждан. И считаем, что это вполне легитимно. Это крайняя мера." Собственно, именно эти слова, отнюдь (как явствует из ещё одной фразы, сказанной далее) не оброненные случайно, и рассматриваются многими в качестве того самого добровольного одностороннего заявления о том, что Россия будет защищать жителей восточных регионов Украины при двух условиях: если "беспредел" (проиллюстрированный несколькими эпизодами бессудных убийств и издевательств, откровенно, кстати говоря, меркнущими по масштабу перед майскими событиями в Одессе и Мариуполе и последующими -- по всему Донбассу) начнётся в восточных регионах и (или) если "люди", -- надо думать, местные жители, -- попросят о помощи (что, кстати, впоследствии также многократно имело место в самых разных вариантах).
Далее идёт ещё одна ремарка, касающаяся Юго-Востока. Путин развивает тезис о том, что РФ и Украина суть братские страны, а их армии -- друзья и коллеги, "стоящие по одну сторону баррикад", приводя в качестве иллюстрации мирный демонтаж структур ВСУ в Крыму. И продолжает: "Таким образом, напряжённая ситуация в Крыму, связанная с возможным применением Вооружённых Сил, она просто была исчерпана, в этом не было никакой необходимости. Единственно, какая необходимость была и что мы делали, мы усилили охрану наших военных объектов, потому что они всё время получали угрозы, и мы видели, что в Крым подтягиваются уже боевички из националистических организаций. Мы это сделали, и сделали правильно и своевременно. Поэтому исхожу из того, что нам и в восточной Украине ничего подобного делать не придётся." Иными словами, президент России, описывая ситуация, в которой "загадочные" (но всем понятно, что российские подразделения) мирно "рассасывают" украинскую армию в Крыму, говорит, что это не является применением ВС РФ, и добавляет, что в восточной Украине тоже применения ВС РФ не будет. Очевидно, что наблюдатель, особенно заинтересованный видеть то, что он хочет видеть, с лёгкостью выстроит ту логическую цепочку, что на Юго-Востоке Украины, как и в Крыму, вполне может появиться российский контингент, который и ликвидирует украинские структуры. Т.е. я бы сказал, что Путин этого, конечно же, открыто не говорит, но оставляет некоторое пространство для, в том числе, и такого толкования.
Под занавес интервью следует весьма эмоциональный пассаж, усиливающий ранее оглашавшийся тезис на тему защиты мирных граждан от людей с оружием: "Послушайте внимательно. Я хочу, чтобы Вы однозначно меня понимали, если мы примем такое решение - только для защиты украинских граждан. И пускай попробует кто-то из числа военнослужащих стрелять в своих людей, за которыми мы будем стоять сзади, не впереди, а сзади. Пускай они попробуют стрелять в женщин и детей! И я посмотрю на тех, кто отдаст такой приказ на Украине." Контекст фразы неплохо виден на этом видео:
Click to viewНе подлежит сомнению, что Путин в ходе данного выступления сделал ряд вполне резонансных заявлений, общий эмоционально-семантический "осадок" после которых у зрителей остался, в целом, более-менее однозначным: Россия не потерпит насилия на Востоке Украины и будет его защищать. В то же время, при более пристальном рассмотрении, в глаза бросается ряд "запасных ходов", предусмотренных оратором, на самом деле, преднамеренно избегавшим недвусмысленных формулировок. "Если мы увидим", говорит Путин; т.е. мы можем и не увидеть того, чего нам не надо, -- ну не видим в упор, да и всё тут (тут же можно было бы и горько поиронизировать на тему фразы "если люди попросят нас о помощи" в том ключе, что ещё вопрос, а кого мы там считаем людьми, -- просто ли жителей, уважаемых ли людей. Кого?). А вот если таки что-то увидим, то мы, заметьте, не обязываемся, а "оставляем за собой право" принимать меры. И при этом Путин трижды в ответе на один вопрос повторяет, что речь идёт о "крайней мере". В данном свете, можно прочесть путинские слова и так, что, лишая категоричности своё заявление, всячески обуславливая применение вооружённых сил на Украине, Путин, по сути, дезавуирует его. В сочетании с откровенно боевитым тоном президента и, вроде бы, раздачей серьёзных авансов, эти словесные трюки поддерживают ту самую атмосферу двусмыслицы, которая, в целом, свойственна официальному дискурсу Кремля по Украине.
9 марта. В противовес этим, в сущности, оставляющим поле для домыслов и трактовок заявлениям, выступление крымского премьера Аксёнова, известное как "Обращение к Одессе", совершенно конкретно.
После краткого описания диспозиции (того угрожающего состояния, в котором оказались русскоязычные регионы Украины и, в частности, Одесская область в результате майдана и смены власти), Аксёнов открыто призывает население этих регионов проводить референдумы и самоопределяться: "...Единственный позитивный вариант развития событий для юго-востока дали сейчас жители Крыма. В условиях фактического разложения государственности Украины на первый план выходит право народов, проживающих на определенной территории, на самоопределение и самостоятельное решение вопросов своих регионов..." Предлагаемые варианты нового статуса таковы: "первый - автономия, второй - независимость, третий - присоединение к более успешным государствам или четвертый - жизнь в Украине - вот вопросы, которые будут вынесены на всенародный референдум. На нем вы сами, одесситы, решите свою судьбу, а не пришлые из западных регионов страны начальники спецслужб и олигархи из местных администраций". Обращение завершается весьма эмоциональным заверением в том, что поддержка будет оказана: "Наше правительство, народ, парламент, силы самообороны, всецело поддерживают ваши чаяния и стремления, и при необходимости мы окажем вам всестороннюю поддержку по наведению порядка в Одесском регионе и недопущению террористических структур, захвативших власть в Киеве. Крым - за Одессу, вместе - мы сила!"
Данное обращение открыто побуждает жителей Юго-Востока к самоорганизации, сбросу киевских властей и борьбе, промежуточным этапом которой, по замыслу, должны стать референдумы, а конечным -- новая форма государственного бытия. Вкупе со свежими заявлениями ключевых институтов государственной власти и первых лиц РФ (которые, в контексте данного заявления, сразу же приобретают более наступательное звучание), это производит впечатление единой политики России по реконструкции своего исторического пространства путём демонтажа Украины и изъятия из неё русскоговорящих регионов либо же по пересборке самой Украины на "более здоровых" (федеративных либо конфедеративных) началах. Но и тут имеется нюанс: хотя Аксёнов, с наиболее распространённой точки зрения, и является "человеком Кремля", он не представляет официально Российскую Федерацию; он -- глава мятежной украинской автономии, которая ещё даже не провела плебисцит о своей государственно-территориальной принадлежности. Стало быть, вновь имеется почва для спекуляций: сам ли Аксёнов сделал подобное заявление, или же это является плодом согласованного распределения ролей внутри российской элиты?
18 марта. В.В. Путин выступает перед депутатами Государственной Думы, членами Совета Федерации, руководителями регионов России и представителями гражданского общества с обращением в отношении принятия Конституционного закона о принятии в состав России двух новых субъектов Федерации (Республики Крым и города Севастополь), а также ратификации подготовленного для подписания Договора о вхождении Республики Крым и города Севастополь в Российскую Федерацию (также известным как "Крымская речь"), в котором также содержатся оценки украинских событий, излагается позиция по Крыму и/или Юго-Востоку Украины, а также в отношении к русским Украины.
В частности, Путин говорит: "После революции большевики по разным соображениям, пусть Бог им будет судья, включили в состав Украинской союзной республики значительные территории исторического юга России. Это было сделано без учёта национального состава жителей, и сегодня это современный юго-восток Украины". Саму по себе данную ремарку можно считать отражением официального отношения первого лица РФ к Юго-Востоку -- "территории исторического юга России". Далее, передача Крыма (которому, по понятным причинам, посвящена немалая часть речи) описывается как продолжение того же процесса (произвольной передачи русских земель Украине). Слегка отвлекаясь, хотелось бы отметить, что увязывание перехода под украинскую юрисдикцию и земель исторической Новороссии, и Крымской области, и прочих территорий само по себе создаёт соблазн экстраполяции, -- коль скоро территория того же Донбасса, как и Крыма, была передана "как мешок картошки", а теперь, по известному алгоритму, последний возвращается в Россию, то нет ли тут намёка: "что сработало в Крыму, сработает и в Донбассе"?
Путин упоминает об уступках Украине, положенных на алтарь дружбы с ней исходя из того, "что Украина будет нашим добрым соседом, что русские и русскоязычные граждане на Украине, особенно на её юго-востоке и в Крыму, будут жить в условиях дружественного, демократического, цивилизованного государства, что их законные интересы будут обеспечены в соответствии с нормами международного права". Далее описывается крах этих надежд: "Однако ситуация стала развиваться по-другому. Раз за разом предпринимались попытки лишить русских исторической памяти, а подчас и родного языка, сделать объектом принудительной ассимиляции." Путин излагает историю повышения градуса национализма в официальном украинском дискурсе и политической практике, описывает череду событий, ведущих к майдановскому кризису и возникновению угроз для русских на Украине. "Тем, кто сопротивлялся путчу, сразу начали грозить репрессиями и карательными операциями. И первым на очереди был, конечно, Крым, русскоязычный Крым. В связи с этим жители Крыма и Севастополя обратились к России с призывом защитить их права и саму жизнь, не допустить того, что происходило, да и сейчас ещё происходит и в Киеве, и в Донецке, в Харькове, в некоторых других городах Украины" (в порядке фиксации "двойного дна" слов, рекомых на тему Юго-Востока руководством РФ, отметим, что Крым, вроде бы до этого в изложении оратора привязанный к Юго-Востоку, обосабливается, а Донецк и Харьков тут же упоминаются как города Украины). И тут же: "Разумеется, мы не могли не откликнуться на эту просьбу, не могли оставить Крым и его жителей в беде, иначе это было бы просто предательством." Предательством по отношению к чему? Разве у РФ имелись какие-то формальные обязательства защищать пусть даже и трижды русскоговорящих крымчан? В целом, по аналогии, данное весьма категоричное утверждение можно рассматривать и как приглашение к направлению в адрес России таких же просьб от других подобных Крыму субъектов, которым, "разумеется", не будет отказа.
Далее идёт большой пассаж, излагающий факты игнорирования Западом России и российских интересов, ущемляемых им семо и овамо. "И в случае с Украиной наши западные партнёры перешли черту, вели себя грубо, безответственно и непрофессионально. Они же прекрасно знали, что и на Украине, и в Крыму живут миллионы русских людей. Насколько нужно потерять политическое чутьё и чувство меры, чтобы не предвидеть всех последствий своих действий. Россия оказалась на рубеже, от которого не могла уже отступить. Если до упора сжимать пружину, она когда-нибудь с силой разожмётся. Надо помнить об этом всегда." То есть, Запад, в его "натиске на Восток", ущемил уже и собственно интересы русских людей, и Россия просто обязана была вмешиваться, тем самым, по факту, приняв на себя роль защитницы русских (хотя бы на Украине).
Говоря о НАТО Путин отмечает: "Мы против того, чтобы военный альянс, а НАТО остаётся при всех внутренних процессах военной организацией, мы против того, чтобы военная организация хозяйничала возле нашего забора, рядом с нашим домом или на наших исторических территориях" -- а к таковым, как мы помним, он отнёс Юго-Восток; при этом, тема "Украину -- в НАТО" достаточно хорошо известна, и в том, что майданное руководство Украины видит членство в альянсе в качестве одного из своих приоритетов, сомневаться не приходится. Потерпит ли Россия НАТО на Юго-Востоке, на своей "исторической территории"?
Ближе к концу выступления Путин произносит следующее: "На Украине живут и будут жить миллионы русских людей, русскоязычных граждан, и Россия всегда будет защищать их интересы политическими, дипломатическими, правовыми средствами." Военные средства Путиным не упоминаются (но, во-первых, было бы нелепо ожидать настолько грозных выступлений от государственного руководителя, а, во-вторых, в той же самой речи Путин отрицал силовой характер российских действий в Крыму). Далее следует полуугроза: "Однако прежде всего сама Украина должна быть заинтересована в том, чтобы права и интересы этих людей были гарантированы. В этом - залог стабильности украинской государственности и территориальной целостности страны." Как видим, президент РФ как бы обуславливает территориальную целостность Украины её уважением к интересам русских, но при этом фразу можно понимать, в сущности, как угодно -- и как серьёзную и прямую угрозу, и как простой дружеский совет.
22 марта. На арену вновь выходит С. Аксёнов. Крым уже принят Российской Федерацией в свой состав, но при этом и.о. премьера Крыма выступает с обращением к народу Украины, зовущим население страны на путь сопротивления новым киевским властям. Перечислив возможные отрицательные последствия имплементации Договора об ассоциации Украины и ЕС, а также мрачные перспективы правления "хунты" в политическом и культурном измерении (упоминая "людоедские идеи о «чистоте украинской нации» и ассимиляции «некоренных народов»"), Аксёнов призывает жителей Украины "к борьбе". При этом он говорит следующее: "Я не имею права призывать Вас к отделению от Украины! Но призывать отстаивать собственное право на достойную жизнь я буду. Потому что это мой человеческий и гражданский долг. Я призываю Вас сопротивляться тому выбору, который сделан за Вас кучкой политических авантюристов, финансируемых олигархами-компрадорами. Призываю встать на защиту собственной свободы, прав и интересов, обеспечение которых, я глубоко убежден, лежит в тесном союзе с Российской Федерацией -- союзе политическом, экономическом, культурном."
Характеризуя события, происходившие на полуострове и приведшие его к фактическому отпадению от Украины, и роль России в этом, Аксёнов заявляет: "Россия откликнулась на наш искренний призыв, выполняя долг перед соотечественниками, единокровными братьями. И сейчас мы ощущаем ее могучую поддержку каждую минуту. Я могу лишь пожелать вам, многократно преданным и проданным властями Украины, чтобы вы когда-нибудь смогли почувствовать такие же любовь и заботу. Мы, крымчане, очень долго ждали и надеялись на нее, но теперь, смею заверить, в своих ожиданиях не ошиблись. Уверен, что так же по-братски откликнется она на искренний призыв о помощи и со стороны других регионов Украины." Как видим, данное утверждение, исходящее из уст официального лица РФ, недвусмысленно указывает на то, что Россия, если её попросить, придёт на помощь адресату речи (т.е., абстрактному "народу Украины") в борьбе с "хунтой".
При этом сразу же следом Аксёнов делает оговорку: "я не призываю вас слепо копировать путь Крыма!" Конкретизируя её смысл, Аксёнов говорит: "Более того,.. я вынес стойкое убеждение: и Президент России, и другие ее руководители хотели бы видеть на своих границах сильную, независимую но, конечно же, союзную Украинскую державу". Отметим: данная оговорка резонирует с предыдущим тезисом о том, что данное обращение не следует трактовать в качестве призыва к отделению от Украины и, очевидно, говорит о нежелательности для Кремля дальнейшего дробления страны.
Далее Аксёнов даёт положительную оценку России и лично Путину, которые, по его словам, проявили значительную выдержку в ходе украинского кризиса, походя делая ещё одно важное в контексте рассматриваемого вопроса замечание: "Выдержку... [Путина] история еще оценит. Как и тот факт, что в решающий момент он [Путин] безотлагательно пришел на помощь и мгновенно предотвратил страшную угрозу, нависшую над жизнями и правами крымчан." Упоминание о безотлагательной помощи (которая, как мы помним, выразилась в операции по блокированию и последующему разоружению украинских сил на полуострове и прочих мерах, обеспечивших утрату контроля Украины за Крымом) представляется ещё одной итерацией тезиса "Россия будет стоять за вашей спиной".
Очерчивая круг целей, которым может быть посвящена предстоящая борьбы, крымский лидер говорит: "И я призываю вас бороться! Против нынешнего беспредела и предстоящего коллапса, за дружбу и взаимовыгодное сотрудничество с Россией, Белоруссией и другими братскими народами бывшего СССР, которые сейчас во всей полноте воплощаются в Таможенном Союзе!.. Разве является преступлением выступать с... требованиями... установления тесного экономического союза с Российской Федерацией? Нисколько не является!" Далее следует конкретное указание на то, о какой борьбе, о каком народном движении идёт речь: "Сейчас во многих регионах Украины развертывается движение в поддержку нашего традиционного, единственно верного политического и экономического союза с Российским государством. Ради нашего общего блага прошу вас -- поддержите его!". Иными словами, Аксёнов призывает жителей Украины вливаться в ряды протестующих Харькова, Донецка, Луганска, Одессы и ряда других городов Юго-Востока, уже отметившихся к моменту произнесения данной речи рядом действий и заявлений, в целом, указывающих на наличие у них, с одной стороны, отчётливо пророссийской программы (притом оставляющей значительное пространство для интерпретаций -- от требования федерализации Украины до, не исключено, выхода соответствующих регионов из состава последней), а с другой стороны, готовности к радикальным (и подчас насильственным) действиям по отстаиванию своих взглядов. Аксёнов восклицает: "Встаньте на борьбу за достойное будущее! Наше общее будущее!" Заметим, что последнюю фразу всё-таки вполне можно понимать как приглашение к отделению от Украины, буде смена её курса на пророссийский не состоится.
Крымский премьер завершает обращение фразой: "Знайте, многонациональный народ Крыма вместе с вами в этой борьбе! Вместе мы победим!", которая может толковаться и в том духе, что спикер (не имея возможности говорить за всю Россию, уж точно будучи вправе говорить от лица Крыма) гарантирует как минимум поддержку своего региона (а последний, как мы помним, обладал на тот момент крупными собственными силовыми подразделениями, переведёнными в местное управление, -- в частности, крымским и севастопольским соединениями "Беркута", казаческими формированиями и вооружённым ополчением). Итак, Аксёнов предлагает вести борьбу за политический и экономический союз с РФ и вступление Украины в ТС, против евроатлантического курса в украинской политике и властей, установленных майданом. Оптимальным форматом такой борьбы ему видится уже идущее в пределах Юго-Востока Украины движение; при этом в выступлении содержится недвусмысленное указание на то, что Россия окажет "борющимся" помощь, подобную крымской, если от них поступит такая просьба, тогда как Крым подобную поддержку окажет в любом случае.
17 апреля. Прямая линия с Владимиром Путиным. Президент РФ отвечает на ряд животрепещущих вопросов, в т.ч. по украинскому кризису, русским на Украине и Юго-Востоку.
На общий вопрос по украинскому кризису Путин, в целом, повторяет исторический экскурс, сделанный в "крымской речи", добавляя новый подробности диспозиции, "благо" они уже стали фактом к моменту прямой линии.
"И на востоке, и на юго-востоке Украины люди забеспокоились за своё будущее, за будущее своих детей, имея в виду, что они наблюдали и всплеск национализма, и угрозы в свой адрес, и желание отменить некоторые права национальных меньшинств, в том числе русского меньшинства. Хотя это условно, потому что всё-таки русские в этой части Украины всё-таки являются коренными жителями. Но была предпринята сразу попытка отменить решения, связанные с использованием родного языка. Это всё, конечно, людей насторожило. Что дальше стало происходить?
Вместо того чтобы наладить диалог с этими людьми, на места губернаторов, руководителей регионов из Киева прислали своих назначенцев. [...] Конечно, это вызвало дополнительное недовольство. Люди начали выдвигать из своей среды лидеров. Что сделала власть с этими лидерами? Пересажала всех в тюрьму. И это на фоне того, что националистические формирования не разоружаются, а наоборот, начали всё больше и больше угрожать применением силы на востоке. На востоке люди сами начали вооружаться. И вместо того чтобы осознать, что происходит нечто неладное в украинском государстве, и предпринять попытки к диалогу, начали ещё больше угрожать силой и дошли до того, что двинули на гражданское население танки и авиацию. Это ещё одно очень серьёзное преступление киевских сегодняшних властителей. Вот на востоке говорят о федерализации, в Киеве уже, слава богу, говорят о децентрализации. А что за этими словами? Нужно сесть за стол переговоров и понять, о чём идёт речь, и найти решение. Только в ходе диалога, в ходе демократических процедур, а не с использованием вооружённых сил, танков и авиации можно навести порядок в стране." Последнее, по Путину, является единственным приемлемым рецептом преодоления кризиса и одновременно платформой для дипломатической деятельности РФ на данном направлении: "Мы исходим из того, что это должен быть не показной диалог самих с собой представителей власти, а с народом, и поиск этих компромиссов, о которых я уже говорил".
Путину задаётся вполне конкретный вопрос о применении ВС РФ в отношении Украины: "Планируете ли Вы ввод ограниченного контингента в юго-восточную часть Украины для защиты русскоязычного населения?" Путин отвечает: "Вы знаете, мы не должны при всём том, что мы сейчас переживаем с Крымом, не должны впадать в какую-то эйфорию и всегда должны исходить из реалий. В чём эти реалии? Ну, во-первых, надо прямо сказать, всё-таки национальный, этнический состав Крыма отличается от юго-востока Украины. Вот эти территории, я только что об этом сказал, были переданы в состав Украины в середине 20-х годов, и потом вплоть до 1954 года, когда Крым уже отдали зачем-то в Украину. Этнический состав там примерно 50 на 50. И я уже говорил о том, что и решение окончательное о возвращении Крыма в состав Российской Федерации было принято только по результатам референдума. Когда я увидел результаты, когда я увидел, что практически всё население «за», повторяю, у нас выбора даже другого не было и другого решения быть не могло.
Какая ситуация здесь, мы доподлинно не знаем. Но мы точно знаем, что мы должны сделать всё, чтобы помочь этим людям защитить свои права и самостоятельно определить свою судьбу. Вот за это мы и будем бороться. Я напоминаю, что Совет Федерации России предоставил Президенту право использовать Вооружённые Силы на Украине." Правда, упомянув было установку РФ на борьбу за защиту прав русскоязычного населения, в том числе, очевидно, и силовыми методами (иначе зачем было в данной связи говорить об известном разрешении СФ ФС?), Путин тут же делает уже ставшую традиционной оговорку: "Очень надеюсь на то, что мне не придётся воспользоваться этим правом и что политико-дипломатическими средствами нам удастся решить все острые, если не сказать острейшие, проблемы сегодняшнего дня в Украине."
Отвечая на вопрос о президентской гонке на Украине, Путин выдаёт очень эмоциональный пассаж: "Сейчас мы слышим призывы к тому, чтобы люди на юго-востоке сложили оружие, но я своим партнёрам говорю: «Это правильный, замечательный призыв, но тогда армию оттащите от гражданского населения». Потому что совсем с ума сошли: танки, бронетранспортёры (я смотрю на экран телевизора), пушки тянут. Против кого пушки тянут? Совсем обалдели, что ли? [...] Система залпового огня, боевые самолёты летают, «сушки» летают. Совсем сбрендили, что ли?" Как можно видеть, российский президент даёт резко отрицательную оценку военным приготовлениям киевского правительства к подавлению выступлений на Юго-Востоке, тем самым как бы солидаризируясь эмоционально с протестующим русскоязычным населением. Никаких конкретных угроз и заявлений в этой связи тут Путин не делает, но данная эскапада вполне ложится в общую канву настроений "Путин против хунты".
Далее Путин упоминает ещё раз о необходимости переговорного преодоления украинского кризиса: "А потом ещё что? Подходят вооружённые отряды националистов. Хорошо, на востоке разоружаться, хорошо, предположим, даже армия отойдёт, отряды националистов почему до сих пор не разоружили? А потом скажут, что мы ничего не можем с этим поделать. Как можно заставить людей на востоке сложить оружие, тем более что на их сторону переходят и бойцы «Беркута», сотрудники Министерства внутренних дел и даже некоторых воинских формирований. Не здесь решение вопроса. Вопрос должен быть решён на пути поиска компромиссов и обеспечения законных интересов этих людей." Любопытным тут, с моей т.з., является упоминание о долженствовании. В устах лидера страны, недавно реализовавшей "крымский сценарий", только что упоминавшего о наличии у него (а) установки на борьбу за права и интересы русских Украины и (б) наличия военной опции в этой связи, это звучит (особенно в свете предыдущего абзаца) и как предупреждение от отклонений украинской стороны от "предложенной" линии поведения.
Хотелось бы на этом и остановиться. Далее (24 апреля) было созвано заседание Совбеза РФ, по итогам которого не последовало обращения президента к народу, Путин на относительно продолжительное время "пропал с радаров", а официальная позиция по украинским событиям стала излагаться принуждённо и, в целом, в духе использования вышеуказанных оговорок. Сам по себе анализ изменения риторики был бы небезынтересен, но (если он когда-либо последует) точно не в рамках данного поста.
В порядке некоторых наблюдений хотелось бы отметить следующее. Ряд высказываний представителей российского руководства (включая и "национального лидера") создаёт картину готовности России к вмешательству, в том числе и силовому, в события на Украине в видах защиты прав русских и русскоязычных граждан последней. Для ораторов более высокого уровня была свойственна меньшая конкретность по данной проблематике, и наоборот. В то же время, дискурс по "русскому вопросу" и/или тематике Юго-Востока, в целом, изобиловал словоблудными уловками и экивоками, которые, -- если их воспринимать именно что буквально, со всеми их элементами двойного дна и условиями, позволяющими их дезавуировать, -- придавали ему (дискурсу) откровенно провокационный характер. При этом, очевидно, не искушённые в тонкостях путинской фразы заинтересованные граждане, в немалой массе своей, восприняли ряд тезисов руководителя РФ как знак надежды на прямое российское вмешательство.
Также необходимо отметить, что данные заявления задали общий тон выступлений и высказываний российских руководителей и политиков калибром поменьше, а также, что весьма немаловажно, общую тенденцию российских мэйнстримовых СМИ в освещении украинского кризиса. Будучи не связанными рамками политкорректности в той степени, в которой ими ограничен президент ядерной державы, эти многочисленные голоса додумали и договорили то, чего не говорил Путин (чего, как многие полагали, не могло бы быть без санкции "сверху"). Многочисленные говорящие головы, эксперты и сетевые патриоты продвинулись на этом поприще особенно далеко. В целом, вал утверждений и оценок, пошедший с российской стороны, дорисовывал картину готовности РФ к активной поддержке "соотечественников" на Украине и формировал, как показала практика, ложное представление о том, что Россия "защитит" и "придёт на помощь".
В качестве послесловия, предлагаю иллюстрацию краха подобных (вполне, возможно, сознательно поданных, но, в действительности, изначально имевших двойное дно) надежд.