ПОЧЕМУ ПРИНЦЕССА ЭБОЛИ НОСИЛА ГЛАЗНУЮ ПОВЯЗКУ?
Анна де Мендоса, известная также как принцесса Эболи и герцогиня Пастранская, испанская аристократка XVI века, прославилась несмотря на глазную повязку своей красотой, насыщенной личной жизнью, силой характера и довольно высоким политическим влиянием.
Испанский окулист, Энрике Сантос-Буэзо, из отделения нейроофтальмологии Клинической университетской больницы Сан-Карлос (Мадрид) проанализировал все изображения, а также тщательно изучил биографию принцессы и пришел к выводу, что причина «слепоты» Анны - «вторичный процесс после травмы, приведший к прогрессирующей атрофии глазного яблока, с развитием реактивной эзотропии (глаз как будто смотрит внутрь) и гипотропии (и вниз)»
«Я всегда любил искусство, а с возрастом сам начал коллекционировать картины. Возможно, поэтому, а также потому, что я врач, мне нравится анализировать персонажей на картинах, будто они мои пациенты. Принцесса Эболи стала моим очередным пациентом. Я как врач не ставил под сомнение описание ее жизни и оставил все интриги вне стен моего кабинета. Меня интересовала только история ее болезни, создать которую мне помог коллега, который также пытался разгадать причину слепоты, доктор Григорио Мараньон, в своей работе 1947 года».
Итак, перед нами два исторических полотна из францисканского музея Пастраны и два портрета из замка Инфантадо в Португалии (Casa del Infantado).
На них изображена красивая девушка с повязкой на правом глазу.
Донна Анна де Мендоса родилась 29 июня 1540 года в Сифуэнтесе (Гвадалахара). До нас дошло ее свидетельство о крещении. Ее родителями были дон Диего Уртадо де Мендоса и донья Каталина де Сильва, дочь графа Сифуэнтес. Отец был очень важным человеком, упоминания о котором можно найти в жизнеописании самых могущественных персонажей того времени, от короля Филиппа II до его секретарей, Антонио Переса и Хуана де Эскобедо, а также молодой королевы Изабеллы. Принцесса Эболи стала одной из ключевых фигур Испании 16 века. Она вышла замуж за Руи Гомеса де Сильва, португальца, который, хотя и принадлежал к более низкому сословию, был близким другом Филиппа II. Этот факт подчеркнут в брачных договорах от 18 апреля 1553 года.
Одно из первых описаний принцессы, которое можно найти в переписке между королевским секретарем Хуаном де Самано и Франсиско де Эрасо:
«... Его Высочество женил Руи Гомеса де Сильву на дочери графа Мелито, и теперь Руи является наследником всего дома ... Жене всего тринадцать лет и она очень хорошенькая .. хотя и очень юная. Очевидная будущая красавица».
Принцесса рано овдовела, несмотря на что, не колеблясь, противостояла своему отцу и самому королю Испании. Антонио Перес так высказался о ней:
«… Нет более свирепой львицы или более милого циклопа, чем Анна… При виде ее красоты нужно бежать, не оглядываясь…» Именно Антонио Перес впервые называет ее «циклопом», возможно, имея в виду дефект правого глаза.
Увы, до нас не дошло никаких документов, медицинских заключений или свидетельств ее биографов о происхождении и типе глазной патологии.
Фернандес Альварес, изучая сохранившиеся письма принцессы, обращает внимание на большой размер букв, а также говорит о явных признаках использования шаблонов для письма- разлинованных четкими вертикальными и горизонтальными линиями листов. Это может быть признаком выраженной миопии.
Дон Эрнандо де Толедо, сын герцога Альбы, в письме от 1573 года, говорит:
«Вчера вечером, в час дня, какие-то дамы стояли у окна, пытаясь определить, что принцесса Эболи наденет на свой глаз: одна сказала, что это шерстяная ткань, другая, что летом она носит повязку из анакосты, чтобы было прохладнее… » (прим. анакост - очень тонкая шерстяная ткань, сотканная в Нормандии).
Однако далеко не все историки считали, что у Анны были проблемы со зрением. Например, историк Марш в статье под названием «Принцесса Эболи не была одноглазой», опубликованной в 1944 году, считает, что принцесса носила нашивку для флирта «Ничто так не привлекает мужчин, как несовершенное совершенство».
Врач и историк Грегорио Мараньон, изучив портреты принцессы отметил:
«... она абсолютно идентична на двух портретах в замке Инфантадо, и на тех, что находятся во Францисканском музее. И конечно же, все портреты изображают повязку на глазу. И хотя принцесса на портретах Инфантадо одета не по времени, но все же в одном сомненья нет- эта необычная дама была одноглазой».
Хотя никаких свидетельств нет, подавляющее большинство биографов переписывают историю возможной травмы во время уроков фехтования. Другие авторы ссылаются на возможность травмы, вызванной падением лошади в возрасте 14 лет в Вальядолиде.
Если бы это была врожденная патология, такая как микрофтальм, врожденная глаукома или катаракта, или какая-либо другая болезнь, развившаяся в детстве, это, скорее всего, отразилось бы в описаниях ее биографов и современников. На момент заключения брака признаков глазной патологии точно не было.
Анализируя изображения принцессы, можно заметить очевидную асимметрию лица: правая надбровная дуга опущена ниже, правая орбитальная область меньше. Повязка не кажется приподнятой над глазным яблоком. Эти признаки могут указывать на длительный процесс атрофии глаза, вероятно, с подросткового возраста, с изменением структуры костей и тканей вокруг глаза из-за прогрессирующей атрофии. Хотя в возрасте 13 или 14 лет лицевой скелет уже сформирован, часто наблюдается периорбитальная инволюция и асимметрия, вторичные по отношению к тяжелой глазной патологии с потерей зрения и атрофией глазного яблока.
Возможность травматической энуклеации кажется менее вероятной, поскольку на портретах нет значительного «проседания» повязки на глазу, которая могла бы быть при отсутствии правого глаза.
Глазная повязка, которую можно увидеть на картинах, как будто состоит из двух разных тканей: более плотная основа в виде петли и идущих от нее поясков для крепления вокруг головы, и более тонкая середина. Поскольку повязка свободно крепится к голове, а не жестко прикрывает глаз, то принцесса могла моргать. На портретах из замка Инфантадо можно различить открытый глаз и различные глазные структуры. Видно, как правый глаз проявляет явную эзотропию и гипотропию, несмотря на то, что принцесса на портрете повернула голову вправо примерно на 30 градусов. Эта поза, скорее всего, была выбрана самой принцессой, чтобы попытаться максимально выровнять оба глаза и «замаскировать» дефект. Создается впечатление, что глаз под повязкой «смотрит» на зрителя, как и левый глаз. Сквозь повязку можно увидеть и бельмо, которое находится в верхнем углу глаза в височной области.
Как известно, медицина 16 века умела только ампутировать конечности, да проводить «чистки» кровопусканием. В отсутствие антибиотиков, принцесса могла действительно получить открытую травму глаза с последующей отслойкой сетчатки или без нее, инфицированием и вторичным рубцеванием с атрофией глазного яблока. Это могла быть и тупая травма глаза с травматическим увеитом, с развитием глаукомы (повышения внутриглазного давления), кровоизлиянием в переднюю камеру глаза, импрегнацией роговицы и вторичным бельмом (лейкомой роговицы). Тяжелая травма могла привести к вывиху хрусталика, кровоизлиянию в стекловидное тело, вторичной тракционной отслойке сетчатки с последующей атрофией.
Варианты с нетравматической причиной «потери глаза» кажутся маловероятными, т.к. почти все являются двусторонними и/или проявлением системных заболеваний, а известно, что принцесса родила без осложнений 10 детей и до конца жизни была здорова. Следовательно, можно исключить серьезные инфекционные или воспалительные процессы, которые затрагивали бы только один глаз. В пользу возможной нетравматической отслойки может говорить близорукость принцессы, о которой говорил Фернандес Альварес на основании размера букв в ее письмах, но такая версия все же кажется маловероятной в виду юного возраста заболевшей.
Возможность офтальмоплегии (пареза правой боковой прямой мышцы глаза) с реактивной гиперфункцией правой медиальной прямой мышцы кажется также маловероятной, поскольку процесс развивается в подростковом возрасте при наличии факторов риска, которых у принцессы не было. Конечно, могла случиться и травматическая офтальмоплегия после падения с лошади. Тем не менее, паралич вызвал бы диплопию (за исключением случая глубокой амблиопии), а не атрофию глаза.
Таким образом, у принцессы все же была глазная патология, из-за которой она прятала правый глаз под повязкой. Скорее всего, это был вторичный процесс по отношению к травме глаза с потерей зрения и прогрессирующей атрофией правого глазного яблока, реактивной эзотропией и гипотропией.
Несмотря на этот внешний «дефект» (напомню, речь о XVI веке!) принцесса вошла в историю не только благодаря своему характеру, но и загадочной красоте, не измененной темной повязкой на глазу.
Список литературы:
1.Santos -Buesa et al Patología ocular de la princesa de Eboli. Studium Oftalmologicum VOLUME XXIX, 2011 (1)
2.Marañón G. Antonio Pérez (1 ed. Madrid, 1947). Espasa Calpe, Madrid, 2002; 199-200.
3.March JM. La princesa de Eboli no era tuerta. Boletín de la Sociedad Española de Excursiones. 1944; 48: 55-62.
Испанский окулист, Энрике Сантос-Буэзо, из отделения нейроофтальмологии Клинической университетской больницы Сан-Карлос (Мадрид) проанализировал все изображения, а также тщательно изучил биографию принцессы и пришел к выводу, что причина «слепоты» Анны - «вторичный процесс после травмы, приведший к прогрессирующей атрофии глазного яблока, с развитием реактивной эзотропии (глаз как будто смотрит внутрь) и гипотропии (и вниз)»
«Я всегда любил искусство, а с возрастом сам начал коллекционировать картины. Возможно, поэтому, а также потому, что я врач, мне нравится анализировать персонажей на картинах, будто они мои пациенты. Принцесса Эболи стала моим очередным пациентом. Я как врач не ставил под сомнение описание ее жизни и оставил все интриги вне стен моего кабинета. Меня интересовала только история ее болезни, создать которую мне помог коллега, который также пытался разгадать причину слепоты, доктор Григорио Мараньон, в своей работе 1947 года».
Итак, перед нами два исторических полотна из францисканского музея Пастраны и два портрета из замка Инфантадо в Португалии (Casa del Infantado).
На них изображена красивая девушка с повязкой на правом глазу.
Донна Анна де Мендоса родилась 29 июня 1540 года в Сифуэнтесе (Гвадалахара). До нас дошло ее свидетельство о крещении. Ее родителями были дон Диего Уртадо де Мендоса и донья Каталина де Сильва, дочь графа Сифуэнтес. Отец был очень важным человеком, упоминания о котором можно найти в жизнеописании самых могущественных персонажей того времени, от короля Филиппа II до его секретарей, Антонио Переса и Хуана де Эскобедо, а также молодой королевы Изабеллы. Принцесса Эболи стала одной из ключевых фигур Испании 16 века. Она вышла замуж за Руи Гомеса де Сильва, португальца, который, хотя и принадлежал к более низкому сословию, был близким другом Филиппа II. Этот факт подчеркнут в брачных договорах от 18 апреля 1553 года.
Одно из первых описаний принцессы, которое можно найти в переписке между королевским секретарем Хуаном де Самано и Франсиско де Эрасо:
«... Его Высочество женил Руи Гомеса де Сильву на дочери графа Мелито, и теперь Руи является наследником всего дома ... Жене всего тринадцать лет и она очень хорошенькая .. хотя и очень юная. Очевидная будущая красавица».
Принцесса рано овдовела, несмотря на что, не колеблясь, противостояла своему отцу и самому королю Испании. Антонио Перес так высказался о ней:
«… Нет более свирепой львицы или более милого циклопа, чем Анна… При виде ее красоты нужно бежать, не оглядываясь…» Именно Антонио Перес впервые называет ее «циклопом», возможно, имея в виду дефект правого глаза.
Увы, до нас не дошло никаких документов, медицинских заключений или свидетельств ее биографов о происхождении и типе глазной патологии.
Фернандес Альварес, изучая сохранившиеся письма принцессы, обращает внимание на большой размер букв, а также говорит о явных признаках использования шаблонов для письма- разлинованных четкими вертикальными и горизонтальными линиями листов. Это может быть признаком выраженной миопии.
Дон Эрнандо де Толедо, сын герцога Альбы, в письме от 1573 года, говорит:
«Вчера вечером, в час дня, какие-то дамы стояли у окна, пытаясь определить, что принцесса Эболи наденет на свой глаз: одна сказала, что это шерстяная ткань, другая, что летом она носит повязку из анакосты, чтобы было прохладнее… » (прим. анакост - очень тонкая шерстяная ткань, сотканная в Нормандии).
Однако далеко не все историки считали, что у Анны были проблемы со зрением. Например, историк Марш в статье под названием «Принцесса Эболи не была одноглазой», опубликованной в 1944 году, считает, что принцесса носила нашивку для флирта «Ничто так не привлекает мужчин, как несовершенное совершенство».
Врач и историк Грегорио Мараньон, изучив портреты принцессы отметил:
«... она абсолютно идентична на двух портретах в замке Инфантадо, и на тех, что находятся во Францисканском музее. И конечно же, все портреты изображают повязку на глазу. И хотя принцесса на портретах Инфантадо одета не по времени, но все же в одном сомненья нет- эта необычная дама была одноглазой».
Хотя никаких свидетельств нет, подавляющее большинство биографов переписывают историю возможной травмы во время уроков фехтования. Другие авторы ссылаются на возможность травмы, вызванной падением лошади в возрасте 14 лет в Вальядолиде.
Если бы это была врожденная патология, такая как микрофтальм, врожденная глаукома или катаракта, или какая-либо другая болезнь, развившаяся в детстве, это, скорее всего, отразилось бы в описаниях ее биографов и современников. На момент заключения брака признаков глазной патологии точно не было.
Анализируя изображения принцессы, можно заметить очевидную асимметрию лица: правая надбровная дуга опущена ниже, правая орбитальная область меньше. Повязка не кажется приподнятой над глазным яблоком. Эти признаки могут указывать на длительный процесс атрофии глаза, вероятно, с подросткового возраста, с изменением структуры костей и тканей вокруг глаза из-за прогрессирующей атрофии. Хотя в возрасте 13 или 14 лет лицевой скелет уже сформирован, часто наблюдается периорбитальная инволюция и асимметрия, вторичные по отношению к тяжелой глазной патологии с потерей зрения и атрофией глазного яблока.
Возможность травматической энуклеации кажется менее вероятной, поскольку на портретах нет значительного «проседания» повязки на глазу, которая могла бы быть при отсутствии правого глаза.
Глазная повязка, которую можно увидеть на картинах, как будто состоит из двух разных тканей: более плотная основа в виде петли и идущих от нее поясков для крепления вокруг головы, и более тонкая середина. Поскольку повязка свободно крепится к голове, а не жестко прикрывает глаз, то принцесса могла моргать. На портретах из замка Инфантадо можно различить открытый глаз и различные глазные структуры. Видно, как правый глаз проявляет явную эзотропию и гипотропию, несмотря на то, что принцесса на портрете повернула голову вправо примерно на 30 градусов. Эта поза, скорее всего, была выбрана самой принцессой, чтобы попытаться максимально выровнять оба глаза и «замаскировать» дефект. Создается впечатление, что глаз под повязкой «смотрит» на зрителя, как и левый глаз. Сквозь повязку можно увидеть и бельмо, которое находится в верхнем углу глаза в височной области.
Как известно, медицина 16 века умела только ампутировать конечности, да проводить «чистки» кровопусканием. В отсутствие антибиотиков, принцесса могла действительно получить открытую травму глаза с последующей отслойкой сетчатки или без нее, инфицированием и вторичным рубцеванием с атрофией глазного яблока. Это могла быть и тупая травма глаза с травматическим увеитом, с развитием глаукомы (повышения внутриглазного давления), кровоизлиянием в переднюю камеру глаза, импрегнацией роговицы и вторичным бельмом (лейкомой роговицы). Тяжелая травма могла привести к вывиху хрусталика, кровоизлиянию в стекловидное тело, вторичной тракционной отслойке сетчатки с последующей атрофией.
Варианты с нетравматической причиной «потери глаза» кажутся маловероятными, т.к. почти все являются двусторонними и/или проявлением системных заболеваний, а известно, что принцесса родила без осложнений 10 детей и до конца жизни была здорова. Следовательно, можно исключить серьезные инфекционные или воспалительные процессы, которые затрагивали бы только один глаз. В пользу возможной нетравматической отслойки может говорить близорукость принцессы, о которой говорил Фернандес Альварес на основании размера букв в ее письмах, но такая версия все же кажется маловероятной в виду юного возраста заболевшей.
Возможность офтальмоплегии (пареза правой боковой прямой мышцы глаза) с реактивной гиперфункцией правой медиальной прямой мышцы кажется также маловероятной, поскольку процесс развивается в подростковом возрасте при наличии факторов риска, которых у принцессы не было. Конечно, могла случиться и травматическая офтальмоплегия после падения с лошади. Тем не менее, паралич вызвал бы диплопию (за исключением случая глубокой амблиопии), а не атрофию глаза.
Таким образом, у принцессы все же была глазная патология, из-за которой она прятала правый глаз под повязкой. Скорее всего, это был вторичный процесс по отношению к травме глаза с потерей зрения и прогрессирующей атрофией правого глазного яблока, реактивной эзотропией и гипотропией.
Несмотря на этот внешний «дефект» (напомню, речь о XVI веке!) принцесса вошла в историю не только благодаря своему характеру, но и загадочной красоте, не измененной темной повязкой на глазу.
Список литературы:
1.Santos -Buesa et al Patología ocular de la princesa de Eboli. Studium Oftalmologicum VOLUME XXIX, 2011 (1)
2.Marañón G. Antonio Pérez (1 ed. Madrid, 1947). Espasa Calpe, Madrid, 2002; 199-200.
3.March JM. La princesa de Eboli no era tuerta. Boletín de la Sociedad Española de Excursiones. 1944; 48: 55-62.