Питкяранта
Северное Приладожье - оно звучит как музыка: Лахденпохья, Сортавала, Питкяранта...
2.
Несмотря на предполагаемую "национальность" Карелии, нерусского населения здесь гораздо меньше, чем названий.
Южнокарельские "местные" названия - они на самом деле не карельские, а финские: эти земли были под властью Финляндии в межвоенные годы.
Собственно, Питкяранта - один из таких экс-финских городов, самый восточный из них.
Строго говоря, история этого населённого пункта - как и десятков других на этом "заокраинном Северо-Западе" - начинается ещё в новгородские времена, когда на месте Питкяранты уже веке в XVI существовала "Деревня на Долгом Берегу у Ладожского озера".
Потом была Швеция, потом опять Россия; а с присоединением Финляндии в начале XIX века заводской посёлок Питкерандо (тот же "Длинный Берег") вместе со всей Выборгской губернией стал частью автономного Великого княжества Финляндского. Так эти места перешли к Финляндии, автоматически оказавшись в составе молодого государства уже в 1917 году: ну чем не крымская история?
Небольшое замечание о живучести старых границ: как и в случае со старой польской (до конца XVIII века) границей, русско-шведская граница допетровского времени ощущается и сейчас: по ней же проходила граница финских территорий до Великой Отечественной, и до сих пор финские названия заканчиваются именно после неё.
К 1920-м - 1930-м годам относится индустриализация района; тоже можно вспомнить разномастных историков-самородков, рассуждающих об уникальности и незаменимости "сталинской индустриализации". В Питкяранте появился целлюлозно-бумажный комбинат, от Сортавалы и Ляскели дотянули железную дорогу.
После окончательного присоединения к СССР в 1944 году в Питкяранте, как и в Суоярви, мало что менялось - только что город всегда был поживее, поближе к цивилизации, и капитального строительства здесь велось заметно больше, чем в соседнем райцентре.
Даже демографические показатели здесь схожие: 14 тысяч жителей к концу советского периода, 11 тысяч - сейчас.
Скажу сразу, Питкяранта у меня получилась не очень.
Почти весь дождливый и пасмурный августовский день ушёл у меня на преодоление на попутках 99-километрового расстояния между Суоярви и Питкярантой.
День на Севере длинный даже в августе; но к тому времени, когда я достиг питкярантских пределов, темнеть начало даже в этих краях.
Меня подвезли до вокзала как раз в тот момент, когда красноватое солнце пробилось сквозь низкие кучевые облака.
3.
Здание вокзала в Питкяранте современное, но пусть это не вводит никого в заблуждение - линия вдоль восточного берега Ладожского озера уже не один год - без пассажирского движения.
4.
Печальная судьба железных дорог на западе и юго-западе Карелии - это отчасти, конечно, следствие идиотского РЖДшного менеджмента последних лет. Но не последняя причина такого развития событий - что железнодорожная сеть создавалась в этих местах в Великом княжестве Финляндском и независимой Финляндии, была ориентирована на финские потребности и топологически замкнута на финские железные дороги.
После того, как в 1940-х гг. непроницаемая советская граница окончательно отрезала Восточную Финляндию от остальной части страны, конечно, были предприняты некоторые меры по включению местной железнодорожной сети по включению в единую советскую сеть (а кое-что было сделано и раньше - та же линия Петрозаводск - Суоярви, строившаяся ещё в зимнюю советско-финскую войну). Но нормальная связь с "материком" восточно-ладожской железнодорожной линии была создана только в 1972 году (участок Олонец - Лодейное Поле; и всё равно, из-за территориальной структуры местной железнодорожной сети из той же Питкяранты проще было доехать до Сортавалы и Выборга, чем до Петербурга или Петрозаводска, сообщение с которыми в советских условиях явно оказывалось востребованнее.
5.
В общем, в 2014 пассажирское сообщение с линии и, соответственно, из Питкяранты исчезло - теперь только автобусом; впрочем, грузовое движение вроде как сохраняется, и в неплохих объёмах.
6.
Автовокзал, к слову, совмещён с железнодорожным вокзалом, так что сей прекрасный образец современной транспортной архитектуры не то чтобы совсем простаивает.
Как и в Суоярви, в Питкяранте есть черты нездешней - нерусской, несоветской - планировки, хотя их здесь и поменьше, чем у северного соседа.
Прежде всего я имею в виду более грамотное и внимательное использование рельефа местности: улицы вписаны в ландшафт холмистого, и местами даже каменистого северо-восточного берега Ладожского озера. Город вытянут вдоль берега километров на 5, и уходит вглубь континента на пару километров.
Ну как берега - как и почти везде на севере Ладоги, открытая вода здесь начинается не сразу, вдоль береговой линии тянутся острова, проливы, заливы, так называемые "Ладожские шхеры".
7.
И оставшийся ещё с финских времён целлюлозно-бумажный комбинат, расположенный рядом с вокзалом, находится на острове; через пролив переброшен мост.
8.
От вокзала и питкярантской промзоны я пошёл вверх по склону - в поисках немногочисленного местного исторического наследия.
9.
В финские времена город не был большим - буквально несколько тысяч человек - и в войну эти места были довольно серьёзно разрушены; так что от старой Питкяранты мало что осталось, кроме скелета (городской планировки).
10.
Кажется, единственное похожее на финское, что я обнаружил в Питкяранте - это вот такие бараки:
11.
Но и они на самом деле советские.
А вот эти строения имеют вид настоящих советских бараков:
12.
А вот эти дома вроде современные - но имеют какой-то подозрительно нездешний вид:
13.
После 1960 года в центре Питкяранты, впрочем, соорудили настоящий архитектурный ансамбль - внушительный для 10-тысячного города.
14.
15.
И застроили всё ядро города - несколько кварталов вдоль железной дороги - многоквартирными домами.
16.
В более поздние годы делались явные попытки разнообразить "застойную" архитектуру:
17.
Вообще, в Питкяранте для не самого богатого и депопулирующего города удивительно много зданий, построенных в постсоветские годы.
Питкярантский дворик:
18.
В Питкяранте нет каменной, сколько-нибудь представительной застройки первых послевоенных десятилетий, потому что, насколько я помню, до возобновления производства на целлюлозно-бумажном комбинате жизни в городе особенно не было.
Массовое строительство началось только после того, как комбинат вновь заработал.
19.
Соответственно, как и где-нибудь в Калининграде, достопримечательности в Питкяранте следовало бы искать - но, в отличие от бывшей восточно-прусской столицы, их здесь не то чтобы много.
Запомнился памятник лёгкому танку Т26 (именно памятник, а не сам танк - слышал, что это макет):
20.
Он стоит чуть выше питкярантского центра, в том месте, где дорога на Сортавалу (улица Ленина) переходит в дорогу на Олонец (улица Горького), а в сторону главной площади отходит улица Гоголя. К слову, главная площадь - тот самый позднесоветский архитектурный ансамбль - не имеет, официального названия.
Как и почти везде в Карелии, основное здесь - это природа: Ладожское озеро, сплавная река Ууксу с водопадами и перекатами.
21.
Уже совсем в темноте я вышел из Питкяранты и заночевал в первом попавшемся лесу.
22.
Лес как был полагается - хвойный, с валунами, хитроумно скомбинированными с мхом.
23.
И дальше на юго-восток вдоль ладожского берега, через всё более частые деревни.
24.
Кое-где справа за деревьями мелькало великое озеро, но мне было не до него.
Подвозили не сильно лучше, чем в предыдущий день, а мне ещё надо было преодолеть 12о километров до Олонца, и ещё пару сотен за него в сторону Петербурга.
Об Олонце, о самом южном и самом древнем (по названию, по крайней мере) городе Карелии - в следующей главе.