Берлинская Филармония и Зал Камерной музыки (арх. Ганс Шарун). Часть I.
Поводом к написанию этого поста послужили личные впечатления автора от посещения Берлинской Филармонии. Материал дополняют выдержки из книги Peter Blundell Jones «Hans Scharoun», переведенные специально по этому случаю. Пост получился большим, так как хотелось подробно обо всем рассказать. В связи с этим, он будет разделен на две части. Одна - о Филармонии, вторая - о Зале Камерной музыки.
Click to viewВидео - также личные впечатления, но на этот раз учащихся Манчестерской школы Архитектуры.
Проектируя одну из своих знаменитых школ, Шарун сделал зал собраний фокусом всего сооружения, сердцем комплекса, давая ему выразительность, соответствующую его роли, потому что зал собраний воплощает всё сообщество. Как зал собраний вживается в структуру и соотносится с окружающим его школьным комплексом, так по архитектурной философии Шаруна, и театр тесно связан с городской структурой, воплощая идею сообщества горожан. Его театры были спроектированы так, чтобы быть доминирующими сооружениями, главными элементами городской структуры.
Генеральный план участка:
А - парк Тиргартен
B - Берлинская Филармония
C - Зал Камерной музыки
D - Культурный Форум
E - Церковь св. Мэтью
F - Будущий хостел
G - Национальная Галерея по проекту Мис Ван дер Роэ
H - Государственная библиотека
I - Кольцевая дорога
J - Канал
K - Музей музыкальных инструментов и Институт музыкальных исследований
L - Потсдамская площадь
Проекты концертных залов во многом схожи с театральными. Шарун считал оба этих типа сооружений имеющими равное социальное значение. Схожей была концепция проектирования: аудиториум основан на внутренних потребностях, спланирован изнутри наружу, но окружен артикулированными вспомогательными частями, которые расположены в соответствии с местом строительства и ориентацией участка, так что общий план разработан снаружи внутрь. Фойе становится связующим элементом, который примиряет эти внутренние и внешние силы.
(Некоторые фотографии взяты из сторонних источников, так как на данный момент на площади ведутся ремонтные работы)
Замыслом Шаруна при проектировании Филармонии было создание «кругового звука», что активно поддержал тогдашний дирижер Герберт фон Караян:
«Из всех представленных проектов, один стоит над остальными. Тот, что основан на принципе размещения выступающих в центре. Этот проект имеет несколько преимуществ: расположение стен определенно положительно влияет на акустические качества, но что наиболее важно - полная концентрация слушателей на музыке. Я не знаю ни одного существующего проекта, который бы так прекрасно разрешал проблему их расположения. По моему мнению и мнению моего ассистента, такое устроение оркестра в центре пространства лучше других будет служить музыкальному стилю Берлинского Филармонического оркестра, чьими основными качествами являются длинные звуковые колебания и особое дыхание в начале и конце музыкальной фразы. Такой зал будет подходить концертам и репетициям идеальным образом».
В одном из своих наиболее революционных проектов театров (Маннхейм) Шарун представил очень широкую сцену с достаточно неглубоким зрительным залом. Он хотел сломать барьер между актерами и публикой, и, насколько возможно, уровнять качество обзора сцены. Публика должна была быть погружена в разделяемый опыт, не делясь зрительно по социальной иерархии, как в театрах 19-го века. В концертных залах эти два соображения были еще более выражены. Шарун так описывал Филармонию:
«Идея музыки как центра внимания была основным условием с самого начала работы. Эта главная мысль не только дала форму залу новой Берлинской Филармонии, но также обеспечила бесспорное её главенство над всем планом здания. Оркестр и дирижер пространственно и зрительно стоят в самом центре. И даже если этот центр не геометрический, тем не менее они полностью окружены аудиторией. Здесь нет разделения на «производителей» и «потребителей», но скорее есть сообщество слушателей вокруг оркестра в самом естественном из всех расположений. Несмотря на свои размеры, зал сохранил камерность, давая возможность прямому контакту и совместному участию в создании музыки. Здесь музыка и ее переживание создаются в зале, возникшем не из формальных эстетических соображений, но чей проект был вдохновлен самим смыслом, которому он служит. Человек, музыка и пространство собираются воедино в новом взаимоотношении.
Сооружение выступает как ландшафт, где зал - это долина, в глубине которой - оркестр, окруженный разростающимися виноградниками, взбирающимися по соседним холмам. Плафон, напоминающий шатер, накрывает этот пейзаж как небосвод. Выпуклый по сути, плафон-шатер тесно связан с акустикой, с желанием достичь максимального распространения музыки с помощью выпуклых поверхностей. Здесь звук не отражается от узкой части зала, но идет из глубины и центра, распространяясь во все стороны, затем снижаясь и равномерно распределяясь между слушателями. Каждое усилие было направлено на распространение звуковых волн на самые удаленные части зала по кратчайшему пути. Распространение звука обеспечивается также отражением от стен и многоуровневыми разнородными «террасами виноградников». Во всем этом нам очень помогал прогресс в области акустической науки: была открыта, изведана и побеждена девственная территория.
Требования зала определили каждую конструктивную деталь этого монументального сооружения. Это также отразилось и на экстерьере в ясно видной шатровообразной кровле. Конструкция зала, находящегося над главным фойе, также определяет характер подсобных пространств. Каждое помещение имеет богатые возможности свободного развития своего собственного назначения. Даже комплекс лестниц в фойе ритмически адаптирует свою живую форму под требования зала.
Таким образом, все направлено на подготовку слушателя к музыкальному переживанию. Вспомогательное пространство состоит в динамичном и напряженном отношении с торжественным спокойствием зала, настоящей драгоценностью короны Филармонии».
В традиционном зале единая масса слушателей расположена напротив оркестра, превосходя его в количестве. Пространство линейно, и места в последних рядах находятся далеко от источника звука. В Филармонии аудитория окружает оркестр, пользуясь фактом распространения звука во всех направлениях, что приводит к значительно более компактному плану и более плотному единому пространству. Так, при возможности вмещения 2,440 человек, зал в длинну составляет 60 метров, а самые дальние места расположены в 32 метрах от сцены: разделение между плохими и хорошими местами было сведено к минимуму. Каждая терраса вмещает от 100 до 300 человек, разделяя массу слешателей на группы, соспоставимые с размером оркестра.
План первого уровня. Красной стрелкой показан вход. Синими - переходы в фойе Камерного зала и Музея музыкальных инструментов
Террасы развернуты не непосредственно в сторону центра зала, но под разными углами, предполагая поворот головы в ту или иную сторону. По бокам один склон с креслами развернут под 45 градусов относительно смежного, что имеет ключевое значение по нескольким причинам: во-первых, это подчеркивает наличие множества точек обзора в противоположность традиционной объединенной фокусной точке слушателей, полностью повторяя замысел театра в Маннхейме. Во-вторых, в продолжении попытки нарушить длинную перспективу это дает некую двойственность в отношении точки фокуса, которая в основном, но не физически находится в центре. В-третьих, поворот террас под различными углами также означает, что части аудитории находятся как напротив оркестра, так и напротив друг друга, переживая общность события. В-четвертых, образуется удобное разделение движения публики, при котором каждая терраса имеет свой отдельный выход в фойе на своем уровне. Ступенчатое расположение этих склонов позволяет выходам с нижних террас быть расположенными под верхними, уменьшая проходное пространство в плане до минимума. Чашеообразный разрез показывает, что публика распределяется вертикально, снова используя преимущество непрерывного распространения звука во всех направлениях, давая каждому слушателю прекрасный вид на орекстр.
Снова Шарун:
«Разве случайно то, что во время прослушивания любой музыки, люди стараются сгруппироваться вокруг выступающего? Физиологическая основа этого естественного процесса кажется очевидной каждому. Эту склонность только нужно было преобразовать в концертный зал».
Шарун использовал форму пятиугольника для сцены не только из-за ее динамики, но и в качестве символа, в Средние века бывшим эмблемой архитекторов, братсва строителей соборов. Три пятигранника на стене зала означают единство человека, пространства и музыки.
Единое музыкальное событие, которое Шарун пытался создать, возможно предполагает абсолютно «круглое» пространство с равным расположением кресел по всем сторонам. Но такое решение было бы отрицанием осевого расположения традиционного оркестра, ориентированного на дирижера. С другой стороны, абсолютно линейное расположение менее компактно, и ему не достает камерности. План Филармонии c «круговым звуком» - внимательный компромисс между двумя крайностями. Склон с сиденьями перед оркестром подчеркивает факт того, что это предпочтительная зона прослушивания, а сидения позади сцены составляют лишь десятую часть от общего количества мест. Боковые и задние места охотно занимаются теми, кто предпочитает быть ближе к действу за счет некоторой потери в акустическом балансе. Такая потеря - результат особенности некоторых концертов. Человеческий голос имеет четкую направленность, как и некоторые духовые инструменты, играющие на верхних регистрах. Со струнными инструментами самой большой проблемой с направленностью звука является частичное его заслонение телом музыканта, что препятствует распространению звука от поверхности инструмента. Этого можно избежать только ранними сильными отражениями от близких поверхностей.
Лотар Кремер, пионер акустики, который работал над залом с самого начала, постоянно напоминал Шаруну об этих особенностях, и был скептичен относительно феномена «круговой музыки». Архитектор отказывался оставить свою основную идею, но обещал следовать рекоммендациям Кремера во всем остальном. Это было плодотворное сотрудничетсво, и Кремер позже говорил, что Шарун был самым уступчивым архитектором, с которым ему доводилось работать, всегда удовлетворявшим требованиям акустики без разрушения собственной концепции. Здесь работал принцип совместной работы всех составляющих, что отразилось на сложности результата. Такая сложность, вопреки устоявшемуся мнению, не означает формальное своенравие.
С акустической точки зрения сложные формы могут быть выгодно использованы. Чистый круглый, как и чистый прямоугольный планы имеют плохие звуковые свойства. Первый потому, что его вогнутые поверхности сводят звук в фокус, вместо того, чтобы распределять его. Второй потому, что параллельные поверхности создают стоячие волны и вибрирующее эхо. Вцелом все простые геометрические формы планов создают звуковые проблемы, потому как правильные и повторяющиеся формы могут быть частотно избирательными в своих отражательных свойствах и порождать отчетливый резонанс. В Филармонии параллельные стены отсутствуют (см. план верхнего уровня). Узкая сторона зала обращена внутрь по акустическим причинам: если бы она была плоской, то выступала бы прямым отражателем по оси, создавая эхо, а если бы была вывернута наружу, образовалась бы большая впадина с нежелательным центральным фокусом. Противоположная стена зала, где он делается ассимтеричным, также расположена под углом, вместо расположения перпендикулярно основной оси, в целях избегания осевых отражений.
На разрезах обе половины шатровой кровли выпуклые и таким образом распространяют отраженный звук очень эффективно. Пространство между ними создает опасность образования вогнутой полости для звука, что может привести к нежелательному сведению его в фокус. Этот момент решен подвешиванием десяти отражателей, которые прерывают звуковой путь и отражают некоторую часть волн напрямую на аудиторию внизу. Кроме общей формы пространства детали также имеют неправильную форму, и передние части террас обеспечивают раннее отражение звука, что является жизненно важным моментом во время концертов. Каждая терраса развивается в двух плоскостях, так что ни одна поверхность не является только горизонтальной или вертикальной. Акустические отражения от террас и их фронтальных частей широко рассредоточены. Большое количество ребер плоскостей на внешней стороне зала позволяет дальнейшим отражениям улучшать звук для слушателей по краям - эффект, который может иметь удивительное воздействие на субъективное впечатление. Результатом всех этих мер является превосходные акустические качества зала, омрачаемые только неизбежным недостатком баланса во время некоторых выступлений, если слушатель находится на местах в последних и боковых рядах. Период реверберации составляет полных 2 секунды, но достигнута похвальная чистота звука. Сухая безжизненность, которая характеризует некоторые современные залы, была полностью исключена. Оркестровые концерты в Филармонии звучат богато, тепло и естественно, без потери деталей - музыка словно наполняет зал и окружает слушателя со всех сторон.
Визуальные впечатления от зала поразительны, и фотографии дают очень малое представление об особого качества его поднимающихся плоскостей. Отсутствие обычных перспективных ориентиров делает составление впечатления от формы и размера пространства довольно сложным процессом. После нахождения на одном месте в течение какого-то времени, создается ощущение, что представление получено, но следует переместиться на несколько кресел, чтобы понять ошибночность этого впечатления. Прогуливаясь вокруг зала и наблюдая за изменением его кажущегося размера, получаешь необыкновенное впечатление. Также как и в реальном пейзаже холмы кажутся намного меньше с середины долины, чем когда смотришь на них стоя на холмах. Так, зал кажется намного меньше с середины, нежели с краев. Большинство снимков делается с краев широкоугольными линзами, чтобы охватить как можно больше пространства. С центра весь зал кажется намного камерней.
Зал, использовавшийся Берлинским филармоническим оркестром до войны, был разрушен. Поэтому требовалось построить новый. Изначально для конкурса был выбран другой участок. Гардеробы в исходном плане были расположены на первом и втором уровнях. Нижний использовался слушателями с местами по правой стороне зала, второй - по левой. Такой принцип сохранился и в реализованном проекте. Фойе построенного здания также развивается покругу и под залом, соединяя все террасные выходы на разных уровнях с помощью большого количества лестниц и лестничных площадок. Пространство настолько сложное, что его трудно представить как единое целое и разобраться в плане. На практике же, оно отнюдь не дезориентирует, так как открыто, и люди ощущают присутствие друг друга и себя частью общего потока даже на разных уровнях. Также в основной части фойе по прежнему чувствуется ось зала, видимая в форме нижней части его чаши, в v-образных опорах, поддерживающих его, и прекрасной северной стене с круглыми красныхми стеклянными вставками. Эти вставки совместно с синими, артикулирующими внимание на лестнице напротив входа, были разработаны Александром Камаро. Они являются частью серии объектов (лампы Гюнтера Симманка, рисунок пола фойе Эриха Фритц Рейтера, скульптура Бернарда Хейлигера), которые расположены как ориентиры по мере развития пространства. Успешное вживление работ этих художников снова показывает убеждение Шаруна в необходимости совместной работы и его взгляде на здание, как на продукт совместного творчества, словно готического собора, нежели результат работы одного человека. Те же художники были приглашены для участия в проекте государственной библиотеки и двух зданий, дополненивших комплекс Филармонии.
Двойные v-образные опоры фойе. Каждый вторник в обеденные часы в Филармонии проводятся бесплатные концерты.
Движение по фойе умело организованно, и зрители всегда легко находят нужное направление. Особенно важны в движении по этому пути подсвеченные поручни лестниц. Даже посещая зал в первый раз, найти свое место не составит труда, так как все уровни помечаны буквами, и их логика развития очевидна. Достаточно начать подниматься по лестницам в нужном направлении, чтобы достичь необходимого уровня. Лестницы развернуты в том направлении, куда необходимо попасть посетителю.
Все элементы движения тщательно спланированы по размерам, и после окончания концерта публика покидает здание с удивительной скоростью потока и без лишних скоплений. По мере слияния различных путей с террас в один, проход становится шире - по тому же принципу как русло реки делается шире при слиянии потоков. С течением лет само фойе стало таким же популярным, как и зал, который он дополняет. Перетекающее пространство создает драматичную оболочку для зала и вызывает чувство волнения и ожидания, соответствующее праздничным событиям. Здесь прохаживается и встречается со своими знакомыми в перерывах модный Берлин; люди перемещаются с уровня на уровень и разглядываю друг друга с балконов.
Участок под застройку был изменен из соображений сохранения города как целого и с одобрения Шаруна. При выборе прежнего варианта продолжалась бы тенденция дальнейшего отделения западного Берлина от восточного. Поэтому было решено сохранить будущую целосность, ожидая момента падения Стены.
Выбранный окончательно участок располагался в разрушенной почти до основания части города возле парка Тиргартен (здесь до войны находились здания иностранных посольств). Эта часть была наиболее близкой к старому центру, находясь при этом на западе города. Здесь также планировалось строительство различных объектов культуры, Культурныого форума, и после строительства Филармонии появились Новая Национальная галерея и Государственная библиотека. Шарун изменил свой проект, сохраняя первоначальную идею главного входа не по центральной оси и двух-уровневого гардероба. Это позволило при развертывании вестибюля с одной стороны зала созданить отдельный вход и помещения для музыкантов, администрации и техников. Кроме зала и фойе в здании находится множество подсобных помещений, которые по необходимости развились в плане достаточно естественным путем. Процесс роста комплекса продолжился с появлением Камерного залом, Музеем музыкальных инструментов и Институтом музыкальных исследований, все по проекту Шаруна, но реализованных уже после его смерти.
Кадры из к/ф "Небо над Берлином" Вима Вендерса. 1987 год.
Участок под застройку был изменен из соображений сохранения города как целого и с одобрения Шаруна. При выборе прежнего варианта продолжалась бы тенденция дальнейшего отделения западного Берлина от восточного. Поэтому было решено сохранить будущую целосность, ожидая момента падения Стены.
Выбранный окончательно участок располагался в разрушенной почти до основания части города возле парка Тиргартен (здесь до войны находились здания иностранных посольств). Эта часть была наиболее близкой к старому центру, находясь при этом на западе города. Здесь также планировалось строительство различных объектов культуры, Культурныого форума, и после строительства Филармонии появились Новая Национальная галерея и Государственная библиотека. Шарун изменил свой проект, сохраняя первоначальную идею главного входа не по центральной оси и двух-уровневого гардероба. Это позволило при развертывании вестибюля с одной стороны зала созданить отдельный вход и помещения для музыкантов, администрации и техников. Кроме зала и фойе в здании находится множество подсобных помещений, которые по необходимости развились в плане достаточно естественным путем. Процесс роста комплекса продолжился с появлением Камерного залом, Музеем музыкальных инструментов и Институтом музыкальных исследований, все по проекту Шаруна, но реализованных уже после его смерти.
Продолжение следует...