(Untitled)

[mbla]

Мне понравилась последняя идея флешмоба - тебе называют год, а ты пытаешься вспомнить, что в тот год было.

Рифмуется с моими попытками как-то пришпилить события к датам.

Получилось смешно - год мне дала orang-m. Сначала - 1988. Ну, это тот самый, про который я в огромных подробностях написалаИ тогда она мне предложила 1979 - а это год отъезда... Я и про

Comments

[polenova]

Я уежала на 10 лет позже, но воспоминания очень похожи.

[mbla]

А удивительно - ведь Вы уезжали уже, когда не было этого - что навсегда и что никогда

[lemaet]

Да. Не так и так. Понимала, что навсегда - в новую, ничем не такую же жизнь. Навещать, да, можно. Но уезжаю навсегда.
Хотя потом поняла, что мои друзья, кот. остались , пережили эмиграцию на месте, что оказалось еще трудней

[mbla]

вот это навещать - меняет всё - знаешь, мне в первые пару лет представлялось - ну, полететь в Индию через Москву, ведь наверняка из международной зоны можно звонить сколько хочешь - вот пролететь, чтоб звонить по телефону.

И твёрдое знание - кого ты не увидишь никогда - прощаться с людьми, про которых знаешь, что совсем никогда ни при каких обстоятельствах. Мы всё ж летели в царство мёртвых. Да, друзья, часть друзей должны были следом, но часть ни-ког-да. И город никогда. Лосев про это пишет, как попросил такси остановиться на Невском, вытащил простуженных детей, чтоб глядели и запомнили. И как он бы тогда не поверил, что дом будеи - в Нью-Хемпшире, где под окна почти приходят олени... Как-то так

мне кажется, тут есть очень основополагающая разница. И эти наши сны про попадание в свой город и невозможность повзвонить - набираешь номер и попадаешь всё время не туда...

[xgrbml]

В 1988 еще было.

[mbla]

И всё-таки так, да не совсем, мне кажется - в 88-м поехали гости из России, уже всё не хоронили уезжавших. Всё ж между неуверенностью, что да и уверенностью, что нет, пропасть...

[polenova]

Тогда непонятно все было. Гражданства нас все-таки лишали, а Свобода была шаткой и неустойчивой - закроют в любой момент границы - и адье. Все ждали событий типа ГКЧП, они напрашивались. И никто не знал, какой будет сценарий. ГКЧП были слабы в коленках к всеобщему счастью, а устрой они около Белого Дома площадь Тяньаньмынь? Тогда никто не знал, что будет. Так что мы уезжали вполне навсегда.

[mbla]

http://mbla.livejournal.com/938153.html?thread=34238633#t34238633

Мне кажется, вот то абсолютно твёрдое знание, что тысячелетний рейх, не страхи и сомнения, а знание, оно сильно отличает. И ещё, ну, по крайней мере, у наших, посидевших в отказе, уже были люди на западе, ну вот мы. У нас не было ни-ко-го, отдалённые знакомые. Помню эту жгучую зависть в Нью-Йорке к тем, кого встречают...

А вот что было у нас в разы проще - это встреча с западом. Он был настолько приветливей, чем потом. И незабюрократизирован, и дипломы подтверждать не надо было. И вообще первое потрясение от Запада - социальная защищённость, которой в Союзе и не снилось. Ну, это-то и у вас осталось.

[polenova]

Наверно, но мы тогда ощущали, что навсегда и можем никогда не увидеться. Я не верила, что всего через два года мой папа с секретностью, принципиально не выездной, приедет в гости мне в НЙ, да не один, а с бабушкой-инвалидом, она с трудом ходила на костылях. В НЙ нам выдали очень бодрую бабушку в инвалидном кресле, она бойко самостоятельно рассекала по Брайтону, а бабуле было за 80 лет. Поверить в это, когда мы уезжали, было невозможно - как в загробную жизнь. Я была уверена, что кого-кого, а вот бабушку я не увижу никогда, и папу вероятно, тоже. В Нй нас встречал приятель-американец, он до этого в Москве изучал русский язык и как-то к нам прибился, а больше никого у нас не было. Старые связи успели потеряться, а новым неоткуда было взяться. Мы на общинный гарант ехали. Перед отъездом нашли телефон старого друга, он жил в НЙ, уехал в 80-м и никакой связи не было вообще. Через пару дней я решилась ему позвонить. Он сказал: "Я тебе не верю, ты не Лиля, это какой-то розыгрыш, но я сейчас приеду и проверю. И оторву голову тому, кто это

[mbla]

Мы тоже ехали на общинный грант. Но за 10 лет до вас в разгар холодной войны мы были обласканы. Ну, правда, и Нью-Йорке и тогда было намного трудней, потому что квартиру люди должны были сами искать. А в Провиденсе нас ждала трёхкомнатная квартира, потому что они считали, что с нами бегемочьи родители. В холодильнике была еда, например, эта ужасная бройлерная кура, у которой кровь из костей. Ну, и денег, которые выдавали на неделю, на еду вполне хватало. Мы даже зачем-то в честь викенда покупали в супермаркете пластмассовые эклеры. Мы приехали 4 июня, Бегемота, наверно, ещё в июне взяли в аспирантуру с сентября, а в июле или в августе я узнала, что у меня с сентября будет работа в школе - управляться с эмигрантскими детьми, обучая их на смеси русского и английского (математике, скажем), в принципе всему, кроме ESL, которому учила, естественно, американка. Просто школе было не справиться с толпой русских. Но это отдельная история. Я приехала без языка, и первый месяц-два, в общем, всё лето, учила его как полоумная, со страху именно как

[polenova]

Нью-Йорк я любила, а в Проивиденсе бы спятила, наверно. А отношение к курице у меня до сих нервное. К курице и картошке.
Агаты Кристи я тоже прочитала какое-то безумное количество, чуть ее не возненавидела. Язык при этом так и не выучила. Хорошо, что программист - неразговорчивая профессия.
Америку я тоже не полюбила, скорее привыкла. Хотя привыкнуть к еде за 25 лет так и не смогла.

[mbla]

У Провиденса было одно достоинство, которое оценить я смогла только позже: там почти не было русских нашего круга, только люди из Гомеля, работавшие на ювелирной фабрике и поехавшие в Провиденс вслед за мифическим дядей Мишей. То есть учить язык и общаться вне русского круга - было абсолютной необходимостью. :-)))

[polenova]

Это да.
Но я к тому же к языкам неспособная.

[mbla]

Я среднеспособная, довожу легко до полной функциональности и полного чтения и всё