(no subject)
Опять об Пушкина
Пару дней назад, в шесть с копейками утра, выдернутая будильником из тёплой постели, потому как занятия в восемь, спотыкаясь, натягивая сто одёжек и все без застёжек, как французы в двенадцатом году, - потому как на улице холод-хлад-+1 градус - и обещали нам, что арктический воздух безжалостно охватит нас железными объятьями - в ночной утренней тьме я бормотала «Мороз и солнце, день чудесный».
Ээээ, а когда же друг прелестный вставал с постели? А солнце русской поэзии когда?
Папа, проработавший после института несколько лет в Метрополитене, и иногда приходилось по ночам, рассказывал, как возвращаясь в ранне-утреннем трамвае, услышал тётку, которая на рынок картошку везла продавать. Она другой тётке про какого-то Ваньку говорила - что он как Женька Онегин - люди встают, а он спать ложится.
Это какой же день чудесный до одиннадцати утра? В десять - помню школу - ещё за окнами только тёмно-синелось… Правда, не в Петербурге день чудесный нашему всему явился, а в Тверской губернии, но как-то вряд ли уж такая большая разница...
А кстати, по какому они времени жили-то в девятнадцатом веке, по зимнему, аль по летнему?
Пару дней назад, в шесть с копейками утра, выдернутая будильником из тёплой постели, потому как занятия в восемь, спотыкаясь, натягивая сто одёжек и все без застёжек, как французы в двенадцатом году, - потому как на улице холод-хлад-+1 градус - и обещали нам, что арктический воздух безжалостно охватит нас железными объятьями - в ночной утренней тьме я бормотала «Мороз и солнце, день чудесный».
Ээээ, а когда же друг прелестный вставал с постели? А солнце русской поэзии когда?
Папа, проработавший после института несколько лет в Метрополитене, и иногда приходилось по ночам, рассказывал, как возвращаясь в ранне-утреннем трамвае, услышал тётку, которая на рынок картошку везла продавать. Она другой тётке про какого-то Ваньку говорила - что он как Женька Онегин - люди встают, а он спать ложится.
Это какой же день чудесный до одиннадцати утра? В десять - помню школу - ещё за окнами только тёмно-синелось… Правда, не в Петербурге день чудесный нашему всему явился, а в Тверской губернии, но как-то вряд ли уж такая большая разница...
А кстати, по какому они времени жили-то в девятнадцатом веке, по зимнему, аль по летнему?