(no subject)
В сегодняшнем утреннем декабрьском сне мы с Таней шли по твёрдому скользкому накатанному снегу вниз, к нашей станции. Зачем? Куда мы собрались? Да и нервно с собакой - я почти всё время катилась, как в детстве и не только, но тогда - по чёрным каткам на заснеженных тротуарах - а тут прямо по твёрдому блестящему снегу…
Со второго экрана, на котором я ещё не открыла никаких файлов, глядит на меня Катя - парадный портрет - язык полувысунут, шёрстка чуть дыбом, блестит нос - ньюф как он есть. А часы на стенке - не ходики - круглый циферблат с цифрами, с бегущей стрелкой, - почти неслышно отщёлкивают секунды, - только если ухо приблизить, понимаешь, что часы звучат - запыхавшимся стремительными шуршаньем.
«Который час, его спросили здесь,
А он ответил любопытным: вечность!»
Со второго экрана, на котором я ещё не открыла никаких файлов, глядит на меня Катя - парадный портрет - язык полувысунут, шёрстка чуть дыбом, блестит нос - ньюф как он есть. А часы на стенке - не ходики - круглый циферблат с цифрами, с бегущей стрелкой, - почти неслышно отщёлкивают секунды, - только если ухо приблизить, понимаешь, что часы звучат - запыхавшимся стремительными шуршаньем.
«Который час, его спросили здесь,
А он ответил любопытным: вечность!»