(no subject)
В юности (сейчас бы сказали, в подростковости - в старших классах), когда, пожалуй, выставки в Эрмитаже отчасти организовывали жизнь, служили точками отсчёта (вот импрессионисты - впервые увиденные паркетчики Кайбота - воздух прозрачным кубом, а вот Гогеновская белая лошадь у ручья, Ван-Гоговский сеятель...) меня преследовало - ну, почему, почему никто не писал отражений в лужах, - и виделся за отражениями такими важный внесловесный смысл.
Потом Тарковский снял «Ностальгию», и итальяский собор отразился в русской луже, и я полюбила фильм. Кстати, не пересматривала и совсем не уверена, что продолжаю его любить.
С появлением цифровиков только ленивый не снимал отражений в лужах. И вообще цифровики очень многое сделали непотребно легко осуществимым, штампованным - вот, скажем, цветы, которые люди когда-то с такой любовью и тщанием снимали на слайды.
Я к чему - сижу-работаю, за окном тополь качает гривой, листья на солнце зелёные с серебром, пожалуй, даже попросту зелёного серебра листья, небо не густой синевы, а разбаленно серо-голубое, вдоль комнаты мимо окна верёвка натянута, а на ней простыни сушатся - и вдруг над линией простынь мимо тополя в серую голубизну - пара попугаев небыстро пролетает. Белая вчера подстриженная и помытая Таня свернулась в красном кресле - и вот всё оно вместе - Таня в кресле, поблекшие простыни в цветах, тополь в зелёном серебре и попугайская пара - щелчок - и в голове возникла картина со всей этой вполне попугайской смесью - мало того - картина в раме на музейной стене. Вот проговорила - и дальше работать.
Потом Тарковский снял «Ностальгию», и итальяский собор отразился в русской луже, и я полюбила фильм. Кстати, не пересматривала и совсем не уверена, что продолжаю его любить.
С появлением цифровиков только ленивый не снимал отражений в лужах. И вообще цифровики очень многое сделали непотребно легко осуществимым, штампованным - вот, скажем, цветы, которые люди когда-то с такой любовью и тщанием снимали на слайды.
Я к чему - сижу-работаю, за окном тополь качает гривой, листья на солнце зелёные с серебром, пожалуй, даже попросту зелёного серебра листья, небо не густой синевы, а разбаленно серо-голубое, вдоль комнаты мимо окна верёвка натянута, а на ней простыни сушатся - и вдруг над линией простынь мимо тополя в серую голубизну - пара попугаев небыстро пролетает. Белая вчера подстриженная и помытая Таня свернулась в красном кресле - и вот всё оно вместе - Таня в кресле, поблекшие простыни в цветах, тополь в зелёном серебре и попугайская пара - щелчок - и в голове возникла картина со всей этой вполне попугайской смесью - мало того - картина в раме на музейной стене. Вот проговорила - и дальше работать.