В последнее время постоянно вспоминаю Желябова. Причина: процессы по ст.280.3 УК РФ. Читаешь невразумительные выступления подсудимых, что клеймят позором режим, и понимаешь, как далеко им до Желябова. Желябов, арестованный еще до убийства Александра II, специально признался в организации покушения на царя 1 марта 1881 года и подвел себя под смертный приговор, чтобы получить право выступить на процессе (на Рысакова надежды не было) и сделать достоянием публики взгляды "Народной воли". Желябов и от защитника отказался, чтобы выступать самому. Благодаря гласности судопроизводства, к его речам получили доступ те, кто не мог присутствовать в зале суда. Председательствующий судья Фукс неоднократно прерывал Желябова, запрещал ему касаться тех или иных вопросов. Но запреты говорили сами за себя. Фукс вынужден был признать эффективность тактики Желябова: "Слушая речь пpoкурора, я мучился вопросом - не остановить ли его? Но по такому делу остановить прокурора, значило бы обрушить на суд тяжкое нарекание, будто бы последний сочувствует злодеям.
( ... )
Это папа твой был дурачок, по тебе судя. А статья вообще не имеет значения (у меня была, кроме прочих, просто 280-я). Нормальный политзаключенный в последнем слове и не должен говорить ничего о своем "деле", из пальца высосанном чекистами. Тем паче, что на "приговор" никакие его слова все равно никак не повлияют. А должен он говорить о том преступном государстве, которое его "судит" и держит в тюрьме за слова - и о том, что с этим государством надо сделать...
Ну, вот, видишь, Борька, ты сам сформулировал разницу: Желябов, по-твоему, ненормальный политзаключенный, поскольку говорит о своем деле. Ты и другие осужденные по ст. 280.... - нормальные, о своем деле не говорите. Вот, и ладушки, вот, молчи в тряпочку о своем деле. Ты только подтвердил мой первоначальный комментарий.
Дятел глупый, Желябов вообще по жизни больше делал, чем говорил. Он был "осужден" и казнен за такое дело, которое осталось в истории навсегда и дало великий пример потомкам. Там воистину было О ЧЕМ говорить. А нынешние пзк, которых неосоветский чекистский режим "судит" не за ДЕЛА, а за слова в интернете (в частности, меня - за "оправдание терроризма народовольцев, убивших Александра II"), - и не должны вообще о своих этих состряпанных чекистами "делах" ничего говорить, потому что это выглядело бы как жалкие оправдания, как попытка что-то доказать этим выродкам в мантиях и мундирах, как будто они могут хоть что-то из того, что им говорит подсудимый, услышать и понять...
...интересно, если пупс заявит, что целиком и полностью оправдывает Иаиль и Юдифь, Гармодия и Аристогитона, Брута и Кассия, Вильгельма Телля, графа Штауффенберга? и в целом тираномахию считает делом прогрессивным и высокоморальным?
Понял. Борька считает, что он и другие нынешние политзеки отличаются тем, что Желябов дело делал, а Борька - нет. Желябов боролся с режимом, а Борька языком молол. Потому что больше ничего не умеет. Борька считает, что его ни за что посадили. А Желябо за что. Только невежественный дурачок, Борька думает, что Желябов объяснял свои поступки людям в мантиях и мундирах. Нет, Желябов обращался не к суду, а ко всем желающим его слышать через голову суда. Поэтому речи Желябова ходили в списках. А Борьку и прочих страдальцев по ст. 280 люди не слушают: они же к суду обращаются, а не к ним. Кстати, Яшин 1/3 последнего слова обращался персонально к судье, еще 1/3 к Путину. Зачем Яшина остальным людям слушать, нарушать междусобойчик?
Понял. Борька считает, что он и другие нынешние политзеки отличаются тем, что Желябов дело делал, а Борька - нет. Желябов боролся с режимом, а Борька языком молол
( ... )
Написав длинный путаный ответ дурачок Борька даже не понял, что полностью подтвердил правоту моего исходного комментария.
Единственное, в чем Борька запутался, это в вопросе, кому адресовано последнее слово подсудимого. Сначала он уверял, что суду: . А нынешние пзк... ...и не должны вообще о своих этих состряпанных чекистами "делах" ничего говорить, потому что это выглядело бы как жалкие оправдания, как попытка что-то доказать этим выродкам в мантиях и мундирах, как будто они могут хоть что-то из того, что им говорит подсудимый, услышать и понять..."
Когда я попытался объяснить Борьке, что последнее слово может быть адресовано не судьям, и обращаться к суду неправильно, он ответил: "Не пизди, чмошник. В вашей стране нет суда и никогда не было, не к кому обращаться".
По факту получаетсяю что пиздун и чмошником Борька назвал сам себя. Возражений не имею.
Борька отрекся от своего первоначального утверждения и заявил: "Вот я тоже в последних словах обращался не к "суду", а ко всем, кто мог и хотел меня услышать".Это возвращает нас к
( ... )
Единственное, в чем Борька запутался, это в вопросе, кому адресовано последнее слово подсудимого. Сначала он уверял, что суду: . А нынешние пзк... ...и не должны вообще о своих этих состряпанных чекистами "делах" ничего говорить, потому что это выглядело бы как жалкие оправдания, как попытка что-то доказать этим выродкам в мантиях и мундирах, как будто они могут хоть что-то из того, что им говорит подсудимый, услышать и понять
( ... )
Мое утверждение: "Желябов обращался не к суду, а ко всем желающим его слышать через голову суда. Поэтому речи Желябова ходили в списках. Благодаря гласности судопроизводства, к его речам получили доступ те, кто не мог присутствовать в зале суда".
1. Дурачок Борька пытается "опровергать": "Последнее слово может быть адресовано кому угодно, но формально оно все-таки адресуется по умолчанию именно "суду". Да и зрителей может вообще не быть, процесс может быть закрытый. Да и говорят о своем деле вовсе не только в последнем слове" А далее Борька опровергает сам себя : "ни с "судьей", ни с прокурором я там вообще не общался с первого дня и до последнего, кроме как произнес последнее слово, адресованное зрителям".
Борька, как опытный проститут, одновременно придерживается двух противоположных точек зрения: "последнее слово адресуется все-таки именно суду" и "последнее слово адресуется зрителям".
2. Дурачок Борька оправдывается: он-де не говорил о сути дела: "Потому что это и так все, кто там присутствовал, хорошо знали, обвинительные
( ... )
Гондон штопаный, я посмотрю, как ты "сумеешь" и что ты будешь там жалко блеять в своем последнем слове, если и когда упекут тебя самого (стоило бы!!!). А я, сучонок ты недоделанный, как раз очень даже сумел, я высказал все, что хотел, в двух последних словах, и не про нелепые обвинения прокуратуры в мой адрес, а про творящееся в стране уже долгие годы, и вышло оно далеко за рамки этих конкретных "судов" и собравшихся там слушателей - настолько далеко, что за публикацию в инете моего последнего слова 2015 года на одного из публикаторов в 2018 аж уголовное дело по 205.2 завели. И не тебе, красножопая нечисть, меня учить, к кому надо обращаться, - к "суду" или к слушателям, - попробуй включить логику, старое отребье, и ты поймешь, что если последнее слово возможно и на закрытом процессе, где вообще никаких зрителей нет, значит, по умолчанию оно формально обращается все-таки к "суду". Но если зрители есть - то разумнее, конечно, адресовать последнее слово им, как я и сделал в 2014 и 2015 годах. А за Желябова тебе не надо пиздеть и от
( ... )
Я не спорю, что ты высказал, что хотел. Я говорю, что ты не сумел, как Желябов, раскрыть суть дела, что является необходимым условием для критики обвинения и суда. А не сумел ты, потому что интеллектуальный импотент и никогда в наших спорах не мог подтвердить свои пустые слова независимым источником. Где тебе, глупыш, тягаться с самым тупым российским прокурором. Тебе до него, как троглодиту до Эйнштейна. Дурачок, Желябова читали во всем мире. И читают до сих пор. И его услышали. А тебя не нет. Слова Желябова попали в учебную литературу, а твои во всемирную информационную помойку. Невежда, последнее слово и на закрытом процессе может быть доступно публике. Конкретный пример: процесс Кара-Мурзы был закрытый, а ознакомиться с его последним словом может каждый желающий. Так что опять сбрехал.
Трепло глупое, демагог, ну кому ты это все пишешь! Ты сам осудись хотя бы один раз как я лет на 5, да отсиди их от звонка до звонка, тогда уже будешь тут поучать других, недоумок ты советский. Я тебе уже объяснил фундаментальную разницу: Желябова "судили" действительно за ДЕЛО. Об этом ДЕЛЕ имело смысл и говорить, оно составляло предмет громадного интереса. Меня же "судили" чисто за слова - и потому говорить там об этом обвинении и о самом этом судилище было нечего, такие категории как "призывы к экстремистской деятельности" или "оправдание терроризма" не имеют вообще прав на существование в законодательстве, говорить о них нет ни малейшего смысла, т.к. это просто бред. Говорить надо о режиме, принимающем такие законы, и о тупом рабском быдле, поддерживающем такой режим. И меня вполне себе услышали, о моих процессах достаточно писали, материалы о них и обо мне и сейчас доступны в сети. Так что не пизди и не пытайся судить о том, в чем ты ни хера не понимаешь. А свою совковую "учебную литературу" можешь свернуть в трубочку и
( ... )
Борька, я с тобой давно согласился, что Желябова судили за дело, а тебя за безделье. В этом вся разница. Об этом мой исходный комментарий. Желябов смог доказать свою правоту, а ты - нет.
И я рад Борька, что по умолчанию признал, что сбрехал про невозможность последнего слова на закрытом процессе.
Не могу не отметить и твою новую брехню: "А свою совковую "учебную литературу" можешь свернуть в трубочку и запихнуть себе поглубже в жопу". Я имел в виду не советскую литературу. Так что снова обделался. Иди, подмойся.
Причина: процессы по ст.280.3 УК РФ.
Читаешь невразумительные выступления подсудимых, что клеймят позором режим, и понимаешь, как далеко им до Желябова.
Желябов, арестованный еще до убийства Александра II, специально признался в организации покушения на царя 1 марта 1881 года и подвел себя под смертный приговор, чтобы получить право выступить на процессе (на Рысакова надежды не было) и сделать достоянием публики взгляды "Народной воли". Желябов и от защитника отказался, чтобы выступать самому. Благодаря гласности судопроизводства, к его речам получили доступ те, кто не мог присутствовать в зале суда.
Председательствующий судья Фукс неоднократно прерывал Желябова, запрещал ему касаться тех или иных вопросов. Но запреты говорили сами за себя. Фукс вынужден был признать эффективность тактики Желябова: "Слушая речь пpoкурора, я мучился вопросом - не остановить ли его? Но по такому делу остановить прокурора, значило бы обрушить на суд тяжкое нарекание, будто бы последний сочувствует злодеям. ( ... )
Reply
Нагло врешь.
Парадокс, но в первом слове обвинения информации о сути дела больше, чем в последнем слове подсудимого
Ознакомься сперва с текстами моих двух "последних слов" в 2014 и 2015 году, прежде чем тут молоть языком...
Reply
Reply
Reply
Вот, и ладушки, вот, молчи в тряпочку о своем деле.
Ты только подтвердил мой первоначальный комментарий.
Reply
Reply
...интересно, если пупс заявит, что целиком и полностью оправдывает Иаиль и Юдифь, Гармодия и Аристогитона, Брута и Кассия, Вильгельма Телля, графа Штауффенберга? и в целом тираномахию считает делом прогрессивным и высокоморальным?
Reply
Только невежественный дурачок, Борька думает, что Желябов объяснял свои поступки людям в мантиях и мундирах. Нет, Желябов обращался не к суду, а ко всем желающим его слышать через голову суда. Поэтому речи Желябова ходили в списках. А Борьку и прочих страдальцев по ст. 280 люди не слушают: они же к суду обращаются, а не к ним. Кстати, Яшин 1/3 последнего слова обращался персонально к судье, еще 1/3 к Путину. Зачем Яшина остальным людям слушать, нарушать междусобойчик?
Reply
Reply
Единственное, в чем Борька запутался, это в вопросе, кому адресовано последнее слово подсудимого. Сначала он уверял, что суду: . А нынешние пзк... ...и не должны вообще о своих этих состряпанных чекистами "делах" ничего говорить, потому что это выглядело бы как жалкие оправдания, как попытка что-то доказать этим выродкам в мантиях и мундирах, как будто они могут хоть что-то из того, что им говорит подсудимый, услышать и понять..."
Когда я попытался объяснить Борьке, что последнее слово может быть адресовано не судьям, и обращаться к суду неправильно, он ответил: "Не пизди, чмошник. В вашей стране нет суда и никогда не было, не к кому обращаться".
По факту получаетсяю что пиздун и чмошником Борька назвал сам себя. Возражений не имею.
Борька отрекся от своего первоначального утверждения и заявил: "Вот я тоже в последних словах обращался не к "суду", а ко всем, кто мог и хотел меня услышать".Это возвращает нас к ( ... )
Reply
Reply
Благодаря гласности судопроизводства, к его речам получили доступ те, кто не мог присутствовать в зале суда".
1. Дурачок Борька пытается "опровергать": "Последнее слово может быть адресовано кому угодно, но формально оно все-таки адресуется по умолчанию именно "суду". Да и зрителей может вообще не быть, процесс может быть закрытый. Да и говорят о своем деле вовсе не только в последнем слове" А далее Борька опровергает сам себя : "ни с "судьей", ни с прокурором я там вообще не общался с первого дня и до последнего, кроме как произнес последнее слово, адресованное зрителям".
Борька, как опытный проститут, одновременно придерживается двух противоположных точек зрения: "последнее слово адресуется все-таки именно суду" и "последнее слово адресуется зрителям".
2. Дурачок Борька оправдывается: он-де не говорил о сути дела: "Потому что это и так все, кто там присутствовал, хорошо знали, обвинительные ( ... )
Reply
Reply
Я говорю, что ты не сумел, как Желябов, раскрыть суть дела, что является необходимым условием для критики обвинения и суда.
А не сумел ты, потому что интеллектуальный импотент и никогда в наших спорах не мог подтвердить свои пустые слова независимым источником.
Где тебе, глупыш, тягаться с самым тупым российским прокурором. Тебе до него, как троглодиту до Эйнштейна.
Дурачок, Желябова читали во всем мире. И читают до сих пор. И его услышали. А тебя не нет. Слова Желябова попали в учебную литературу, а твои во всемирную информационную помойку.
Невежда, последнее слово и на закрытом процессе может быть доступно публике. Конкретный пример: процесс Кара-Мурзы был закрытый, а ознакомиться с его последним словом может каждый желающий. Так что опять сбрехал.
Reply
Reply
В этом вся разница. Об этом мой исходный комментарий.
Желябов смог доказать свою правоту, а ты - нет.
И я рад Борька, что по умолчанию признал, что сбрехал про невозможность последнего слова на закрытом процессе.
Не могу не отметить и твою новую брехню: "А свою совковую "учебную литературу" можешь свернуть в трубочку и запихнуть себе поглубже в жопу". Я имел в виду не советскую литературу. Так что снова обделался. Иди, подмойся.
Reply
Leave a comment