ПИСЬМА ОБ ЭВОЛЮЦИИ (95). Когда тысяча людей сильнее, чем миллион?
Повторю иллюстрацию, которой открывалось письмо № 7 данной серии, поскольку «по кругу» изложение вернулось к тому, с чего начинали. Очень характерный спор стал причиной дуэли между графиней Кильмансегг и принцессой Паулиной Меттерних в 1892 году в Лихтенштейне. Барышни не смогли договориться по жизненно важному вопросу: как следует украсить зал для музыкального вечера? То есть по вопросу, касающемуся эстетики. Соперницы сражались топлесс - чтобы их раны оставались чистыми
В предыдущем посте, заговорив о термодинамике исторического процесса, мы подошли к очень интересному и важному понятию, которое носит общеэволюционный характер. С помощью этого понятия можно оценить и популяцию животных, и любую социальную группу, которая участвует в истории... и ещё многое другое. :) Что же это такое? Это температура внутренней (в биологии она называется внутривидовой) конкуренции, её градус, накал. И тут очень скоро выяснится, что есть классы и социальные группы (как и популяции в природе), так сказать, холодные, с низкой температурой конкуренции, близкой к точке замерзания, абсолютному нулю, а есть очень горячие, буквально расплавляющиеся от её накала. В.И. Ленин в своё время одобрительно приводил слова американского писателя Эптона Синклера: «Тысяча людей, с пылкой верой и решимостью, сильнее, чем миллион, ставший осторожным и почтенным (респектабельным)».
Но что же главное так разительно отличает первую группу от второй? Собственно говоря, они почти во всём противоположны. Это - антиподы, антагонисты. «Как два различных полюса, во всём враждебны мы». В данной серии статей (которая числом приближается уже к сотне) я показывал некоторые стороны их противоположности. Первая группа - «с пылкой верой и решимостью» - аскетична, стремится обойтись минимумом материальных благ и ресурсов, вторая - «осторожная и почтенная (респектабельная)» - противоположна аскетам, в ней каждый старается, наоборот, получить максимум жизненных благ (это разобрано в письмах 9-21). Я назвал это свойство, противоположное аскетизму, жизнелюбием. Для первой группы характерно довольно разрушительное отношение к окружающему миру, стремление весь его переделать, перевернуть, своего рода «нигилизм», для второй - стремление вписаться в существующие ниши, приспособиться к ним (это я разбирал в письмах 24-93). Это свойство я назвал преемственностью. Ещё одна черта, по которой мы сразу, так сказать, с первого взгляда, различаем первую и вторую группы: для представителей первой характерна внешняя невзрачность, одинаковость, «серость», для второй - эффектная, ослепительная и обычно разнообразная внешняя красота. Об этом шла речь в письмах 3-8.
1948 год, США. Чемпионат по скоростному поеданию пищи. Конкуренция - дело нешуточное! :)
Причём в письме 7, в самом начале серии, я писал (sorry за самоцитирование): «Остаётся спросить: но почему так, что же в таком случае отражает эта повышенная, яркая, «смертоносная» красота? Отражает она не что иное, как градус внутренней конкуренции. И у «сереньких», невзрачных, «менее ярких» живых существ, да и вообще любых объектов эволюции, он невелик. По мере усиления их индивидуальной красоты он неуклонно растёт».
А в общем, всё это - аскетизм, нигилизм, невзрачность, «холодная» температура внутренней конкуренции - грани единого целого. Точно так же, как букет противоположных качеств - жизнелюбие, преемственность, ослепительная красота и «горячая», накалённая внутренняя конкуренция - тоже составляют единое целое.
Первую группу, по Синклеру и Ленину, можно назвать холодной (низкая температура внутренней конкуренции), вторую - горячей (конкуренция высокая, кипит).
Как они взаимодействуют между собой? Какая из них побеждает при столкновении? Опять смотрим на цитату Синклера-Ленина: холодная группа в тысячу раз сильнее, тысяча способна победить миллион. Это, конечно, очень условная, приблизительная оценка, но не столь уж далёкая от истины. Собственно говоря, план Ленина, изложенный им в работе «Что делать?», который он позаимствовал у Чернышевского и перевёл с языка беллетристики на язык политической публицистики, как раз и заключался в плане создания такой «холодной» группы. Правда, могли спросить: а откуда он её собирался взять, если вся «элита» Российской империи, все её образованные сословия, в тот момент были достаточно «горячими»? До такой степени «горячими», что узаконили даже легальные убийства на поединках (как известно, незадолго до крушения Российской империи в ней был принят официальный Дуэльный кодекс). Откуда, при таком накале конкуренции, можно было взять «холодную» социальную группу?
Обратим внимание и на ещё один момент из процитированной Лениным фразы Синклера, с которой мы начали. В ней говорится, что «осторожная и почтенная (респектабельная)» группа _стала_ такой. То есть она, видимо, не всегда такой была, вначале она была более «холодной» («с пылкой верой и решимостью»), но потом «нагрелась». Кстати, это заставляет вспомнить ещё одну оценку Ленина. Он писал в 1917 году, что «христиане, получив положение государственной религии, «забыли» о «наивностях» первоначального христианства с его демократически-революционным духом». Это тогда была весьма распространённая мысль. О том же говорил и Л.Д. Троцкий в 1919 году: «Евангельское учение рабов, рыбаков, тружеников, угнетённых, всех придавленных рабским обществом к земле, это исторически возникшее учение бедноты было затем захвачено монополистами богатства, королями, аристократами, митрополитами, ростовщиками, патриархами, банкирами, римским папой, - и стало идейным покровом их преступлений...» О том же самом в 1920 году говорил и лидер правых эсеров Виктор Чернов, пытаясь, разумеется, обратить этот факт против большевиков: «Товарищи, наши гости застают Россию в момент огромной, мировой важности. Чтобы найти в летописях что-либо подобное, нам пришлось бы отойти в седую даль, к первым векам христианства, когда оно выступало как религия обездоленных, религия трудящихся и обременённых, идущая на мученичество и дерзнувшая в своих первых порывах к братству дойти до коммунистической общности имуществ. И вот, перед глазами изумлённого мира, эта религия подверглась медленному, но фатальному перерождению. Она стала господствующей религией, она отвердела в церковную иерархию, поднявшуюся из подполья на самую вершину общественной пирамиды. Люди, ещё недавно произносившие обеты нестяжания, нищенства и презрения к земным благам, постепенно превращались в людей, упоённых властью и верными спутниками власти - богатством, блеском, мишурою и комфортом, высоко вознесясь над толпою - по-прежнему голодающей, холодающей и забитой толпой. Когда-то гонимые, рыцари свободного духа превратились потом в деспотов, гонителей, искоренителей ересей, инквизиторов совести, тюремщиков души и тела...»
Но зададимся вопросом: а могла ли историческая судьба христианства и церкви после реформ Константина сложиться как-то иначе? Конечно, нет, не могла. Однако процесс этот был отнюдь не мгновенный, он растянулся на целую эпоху. Своим «холодом» первоначальные христиане «охладили» шедшую к падению Римскую империю времён Константина и задержали этот процесс, если говорить о Восточной империи, на добрую тысячу лет.
Возвращаясь к тому, с чего начали, «второй закон термодинамики» для общества можно сформулировать и так: ни одна социальная группа без внешнего воздействия не может ни сохранить неизменной, ни уменьшить свою температуру. Все они обречены на «нагрев», более или менее быстрый, который в конечном счёте ведёт к их крушению. Собственно говоря, само явление неизбежного «нагрева» правящей «элиты», ведущего её к гибели, было известно человечеству с глубокой древности, хотя объясняли данный феномен по-разному.
Вот как романтически изображал этот процесс американский художник Томас Коул (1801-1848) в серии картин ещё в 1836 году.
Томас Коул. Серия «Путь империи». Аркадия, или Пасторальное состояние. 1836
Томас Коул. Серия «Путь империи». Осуществление империи. 1836
Томас Коул. Серия «Путь империи». Разрушение империи. 1836
Томас Коул. Серия «Путь империи». Опустошённость. 1836
О других характеристиках этого «нагрева», а также о том, откуда всё-таки в «нагретом» или даже «перегретом», уже на грани гибели, обществе России могла взяться «холодная» социальная группа - поговорим в следующих постах.
(Продолжение следует)
ПОЛНОЕ ОГЛАВЛЕНИЕ СЕРИИ