(no subject)
Грусть одолевает, когда читаю комментарии противников строительства нового храма.
Причём, складывается впечатление, что прежде всего несогласие с проектом привело их и к неприятию меня, как человека и священника.
А грусть от того, что наблюдаю религиозную покалеченность (во мне тоже есть подобные шрамы, знаю о чем говорю) и понимаю, что ничего нельзя поделать, безнадежно. Только время, может быть поможет.
Поражаюсь, как у нас много разных христианств и, соответственно, разных православий. Я не о богословии сейчас. А о порождающих этими православиями разных отношений к людям и к церкви.
Вот проект храма.
Я понимаю и принимаю рассуждения и споры об его архитектуре, источниках тех или иных решений, исторических и других привязках, вкусах, даже об экономических моментах.
Но перевод архитектурного спора на тему веры, обмана, каких-то канонов (кстати, тут задумаешься, как могли появляться некоторые каноны, была бы власть), поворот на личное отношение, на мою многочисленную (??) семью, привязка проекта к возможной погибели моей души?
Замечу, что я не держусь за проект, хотя и отстаиваю его. Он для меня следствие моего опыта, понимания обстоятельств, дитя пережитого.
Но вот не рождает он у меня вражды к несогласным.
По чьему-то отношению к нему я не определяю спасётся ли тот человек.
Смею надеяться, что центром моей веры является Христос, а не проект.
Пытаюсь понять этих комментаторов, посмотреть на них с разных сторон, не только со своей. Стараюсь что ли увидеть в них Христа (извиняюсь за пафос), а вижу только, что Христос там используется, а не защищается. Будто Он в темнице сидит и выпускается на арену лишь по воле комментатора, как гладиатор, вынужденный драться по приказу хозяина.
Поэтому, в этом частном случае архитектурных разногласий мне видится прежде всего различие наших православий тут сталкивающихся.
Поле различий можно представить в виде декартовой системы координат, где
по абсциссе отмеряется степень религиозности, а по ординате вера в Христа.
Какие кривые там могут быть начертаны!

Причём, складывается впечатление, что прежде всего несогласие с проектом привело их и к неприятию меня, как человека и священника.
А грусть от того, что наблюдаю религиозную покалеченность (во мне тоже есть подобные шрамы, знаю о чем говорю) и понимаю, что ничего нельзя поделать, безнадежно. Только время, может быть поможет.
Поражаюсь, как у нас много разных христианств и, соответственно, разных православий. Я не о богословии сейчас. А о порождающих этими православиями разных отношений к людям и к церкви.
Вот проект храма.
Я понимаю и принимаю рассуждения и споры об его архитектуре, источниках тех или иных решений, исторических и других привязках, вкусах, даже об экономических моментах.
Но перевод архитектурного спора на тему веры, обмана, каких-то канонов (кстати, тут задумаешься, как могли появляться некоторые каноны, была бы власть), поворот на личное отношение, на мою многочисленную (??) семью, привязка проекта к возможной погибели моей души?
Замечу, что я не держусь за проект, хотя и отстаиваю его. Он для меня следствие моего опыта, понимания обстоятельств, дитя пережитого.
Но вот не рождает он у меня вражды к несогласным.
По чьему-то отношению к нему я не определяю спасётся ли тот человек.
Смею надеяться, что центром моей веры является Христос, а не проект.
Пытаюсь понять этих комментаторов, посмотреть на них с разных сторон, не только со своей. Стараюсь что ли увидеть в них Христа (извиняюсь за пафос), а вижу только, что Христос там используется, а не защищается. Будто Он в темнице сидит и выпускается на арену лишь по воле комментатора, как гладиатор, вынужденный драться по приказу хозяина.
Поэтому, в этом частном случае архитектурных разногласий мне видится прежде всего различие наших православий тут сталкивающихся.
Поле различий можно представить в виде декартовой системы координат, где
по абсциссе отмеряется степень религиозности, а по ординате вера в Христа.
Какие кривые там могут быть начертаны!