Ответ на критику. Часть 2

[maximalik]

Часть 1.

«Суть товара не в том, что он внешняя вещь».

Да. Но это необходимый признак товара. Маркс пишет: «Товар есть прежде всего внешний предмет...». Рабочая сила не является внешним предметом по отношению к её «продавцу». Это противоречие не удастся заболтать.

«Здесь выражение «прежде всего» сигнализирует о дальнейшем развитии понятия...»

«Прежде всего» - «сигнализирует», что товар необходимо должен быть чем-то внешним по отношению к человеку, а не о «развитии понятия». Как бы понятие товара ни развивалось, это свойство товара остаётся неизменным. Нигде Маркс определённо (а не в измышлениях моих критиков) не пишет другое.

«Уже в третьей главе, при рассмотрении денег как меры стоимостей и при исследовании цены, К. Маркс обнаруживает, что благодаря цене носителями товарной формы могут быть не только материальные вещи, как это виделось в начале исследования, но и нематериальные (например, совесть, честь) и что цена не имеющих стоимости вещей может скрывать стоимостное отношение».



Мы говорим о «товарных формах» или о действительных товарах? У товаров есть стоимость. А если у чего-то нет стоимости, а есть только цена, то это не товар, хотя и имеет видимость, «форму» товара. Стоимость - необходимое условие товара. Нет стоимости - не товар (логический закон простой контрапозиции; нет прямого угла - не прямоугольный треугольник). У совести, чести нет стоимости, поэтому они не стоимости, не товары в политико-экономическом смысле. У дикого луга нет стоимости, поэтому он не товар, хотя вполне внешний по отношению к человеку. Нельзя всё подряд, что покупается и продаётся, называть товарами, а только то, что соответствует определению товара. Приведу ещё одно противоречие. Пишут, что только при капитализме рабочая сила становится товаром. А как же рабовладение, когда люди продавались направо-налево? Вы уж определитесь, была ли рабочая сила товаром при рабовладении или нет, и всё ли, что продаётся и покупается, имея товарную форму, на самом деле товар.

«раз для товарной формы нет ограничений в виде обязательной вещности, то свойство может приобрести товарную форму, а значит, и рабочая сила может быть товаром».

Нет. Не доказано, что вещность как внешнесть, то есть объектность, для товара не обязательна. Если товар отчуждается от продавца, то товар не может быть самим продавцом, а продавец товаром. Не может товар продавать самого себя. Его внешнесть (объектность) по отношению к продавцу (субъекту) обязательна. Я могу продать свою почку, отделив от себя, но я не могу продать самого себя, отделив от себя. Есть субъект, а есть объект, и нельзя их отождествлять.

Содержание не может быть без формы. Но, во-первых, не всегда форма соответствует содержанию (Ленин пишет о противоречии содержания и формы, старая форма может не соответствовать новому содержанию), а во-вторых, видимость ошибочно можно принять за форму, отражающую содержание. Если что-то видится товаром, кажется товаром и даже принимает по каким-то отдельным свойствам товарную форму, то оно не обязательно является товаром. В любом случае, т. к. товар и продавец не есть одно и то же, а обязательно для товара свойство внешнести, объектности, отделённости товара от продавца, рабочая сила не может быть товаром, продаваемым самой рабочей силой.

«ничто не может воспрепятствовать владельцу нечто продать свойство этого нечто. Если покупателю необходимо сварить рис, то у владельца мультиварки с множеством функций (рабочих свойств), среди которых есть функция рисоварения, найдётся несколько способов продать это свойство».

Хоть один способ назовите. Нельзя продать «свойство». Нельзя воспользоваться свойством, не воспользовавшись носителем этого свойства. Свойство неотделимо от носителя этого свойства. Можно воспользоваться свойством мультиварки варить рис, но это не означает, что вы продали это свойство. Если я вскопал с помощью лопаты огород соседке за плату, то это не означает, что я продал ей «копательное свойство» лопаты. Всегда продаётся результат труда, а не свойства вещей, с помощью которых мы этот труд осуществляем. От мультиварки в конечном итоге нужен сваренный рис, а не свойство рисоварения само по себе. Если имеется в виду прокат, сдача в аренду, то это есть продажа (отчуждение) товара на время (временно попользоваться полезными свойствами предмета), а не продажа самих этих свойств. Мы всегда покупаем что-то, потому что оно обладает определёнными полезными свойствами (потребительной стоимостью), но не отдельно полезные свойства.

«своё собственное живое свойство (рабочая сила, честь, совесть) может быть продано владельцем потому, что он обладает волей, в отличие от мультиварки или другой мёртвой вещи. Никто не может запретить ему продать и всего себя».

Свойство нельзя продать, продаётся то, что обладает полезными свойствами, а не сами свойства (см. выше). Как мультиварка не может продать себя, так и человек, несмотря на наличие воли, не может продать себя, то есть произвести отчуждение себя от себя, это физически невозможно. Можно продать свою почку, можно продать результат своего труда (вскопанный огород, починенную крышу, сплетённую корзину, сочинённую песню), но не себя, не свои полезные свойства, умения (они сами по себе никому не нужны, а нужен результат их применения). И это даже не потому, что рабочая сила не товар (покупаться и продаваться, как мы знаем, могут и не товары), а из-за неотделимости, неотчуждаемости человека от самого себя.

Или же вы должны признать, что капиталист покупает самого человека, чтобы использовать его полезные свойства - как полезный инструмент, станок, средство производства (Маркс даже называет рабочую силу средством производства!), но тогда выходит, что это капиталист, а не рабочий, создаёт стоимость, ведь средства производства стоимости не создают!

Короче, из всех этих противоречий, неувязок, нелогичных нагромождений выбраться можно только, если признать, что рабочая сила не товар.

Далее наш критик зачем-то читает нам лекцию, в которой рассказывает об отношениях в процессе общественного производства различных элементов этого производства (человека как субъекта труда, вещества природы и продуктов, произведённых ранее). Беда в том, что он сначала совершенно правильно называет человека субъектом труда и пишет, что «Под продуктами труда мы подразумеваем предметы труда (сырой материал...) и средства труда (все материальные условия, включая инструменты, машины, агрегаты, землю, рабочие здания)», а потом… без всяких доказательств, как само собой разумеющееся, называет рабочую силу продуктом труда, покупаемым капиталистом. Вы сначала докажите, что человек есть продукт труда, что он покупается капиталистом, а потом стройте на этом фундаменте свою схему! Имеем опять тоже самое, что я и Марксу в вину ставлю: отсутствие оснований (доказательств).

«Человек не присоединяет себя физически к новому продукту...».

Абсолютно верно.

А. Тарасов «использовал ткача как объект и присоединил к хлопку не живой труд ткача, а его тело».

Враньё чистой воды. В моей интерпретации (см. выше и в статье) к стоимости средств производства, созданной прошлым трудом, прибавляется новая стоимость, созданная живым, непосредственным трудом наёмного работника. А когда я описываю ту интерпретацию, в которой рабочая сила товар, якобы купленный капиталистом, то я пишу, что стоимость рабочей силы входит в стоимость товара, а не «тело» рабочей силы (тело ткача) присоединяется к самому товару. Как сгоревший уголь, использующийся для отопления цеха или работы машины, никак не присоединяется к пряже физически, хотя его стоимость входит в стоимость пряжи, так и стоимость рабочей силы, если она есть, должна входить в стоимость пряжи. Нет никаких оснований издержку на покупку рабочей силы, если таковая действительно имелась, не включать в стоимость производимого товара. Например, отходы производства (опилки, стружка..) не входят в товар. Но их стоимость входит. Маркс: «Предположим, что при прядении из 115 ф. хлопка ежедневно отпадают 15 ф., которые образуют не пряжу, а лишь devil’s dust [чортову пыль]. Однако, если этот угар в 15 ф. является нормальным, если он неустраним при средних условиях переработки хлопка, то стоимость этих 15 ф. хлопка, не образующих элемента пряжи, совершенно так же входит в стоимость пряжи, как и стоимость тех 100 ф., которые образуют вещество пряжи. Для того чтобы произвести 100 ф. пряжи, потребительную стоимость 15 ф. хлопка приходится превращать в пыль. Следовательно, гибель этого хлопка есть условие производства пряжи. Именно поэтому он и передает свою стоимость пряже» (Капитал т. 1. Гл. 6). Вовсе не обязательно, чтобы купленный для производства товар своим "телом" присоединялся к новому товару, чтобы его стоимость перенеслась на стоимость нового товара. Стоимость затраченной рабочей силы, как и стоимость купленных угля и пр, тоже должна перенестись на товар. Но она не переносится... Потому что нет никакой стоимости рабочей силы, нечему переноситься. Есть стоимость, созданная живым трудом этой рабочей силы, вот она и прибавляется к стоимости истраченных средств производства. Стоимость покупаемых человеком продуктов питания, одежды и пр. продуктов его индивидуального потребления никак не учитывается в стоимости производимого товара, не переносится на товар. Часть новой стоимости человек впоследствии обменивает на нужные ему предметы потребления. Очередность событий нужно правильно представлять. При индивидуальном потреблении стоимость сначала создаётся, а потом потребляется, а не наоборот. Причём эта стоимость исчезает, никуда не переносясь («окончательное потребление» по Марксу). Ещё раз повторю, стоимость предметов потребления - это есть стоимость предметов потребления, а никакая не «стомость рабочей силы», стоимость предметов потребления при потреблении уничтожается и никуда дальше не входит. Именно так объясняется, почему «стоимость рабочей силы» не входит в стоимость произведённого товара.

«стоимость пряжи - это сумма присоединённой стоимости хлопка и новой стоимости, созданной ткачом».

Вот именно. Нет тут никакой «стоимости рабочей силы». А если нет, то на фиг она вообще нужна?

Если мой оппонент имеет в виду, что рабочая сила требует для своего воспроизводства каких-то продуктов труда (еда, одежда, обувь, лекарства...), то это безусловно так. Так это было всегда с самого начала существования людей. Причём для этого воспроизводства человек должен производить как минимум не меньше, чем ему требуется для существования, поддержания себя в жизнеспособном (и работоспособном) состоянии - это очевидная истина. Откуда следует, что создаваемая рабочей силой стоимость Δ должна быть не меньше, чем стоимость потребляемых ею товаров. Но отсюда никак не следует, что надо называть рабочую силу товаром и вводить понятие «стоимость рабочей силы».

«для А. Тарасова важно в процессе купли-продажи увидеть связь между старой стоимостью, купленной капиталистом, и её воплощением в новом продукте».

Это не мне лично важно. А это такое требование. Согласно определению, стоимость товара есть затраты всего общественно необходимого труда на его производство. Нет никаких оснований часть затрат труда выкидывать, не учитывать. Стоимости всех товаров, купленных капиталистом для производственного потребления ДОЛЖНЫ входить в стоимость товара. Если рабочая сила, по Марксу, это одна из «вещей», купленных капиталистом для производственного использования, то нет никаких оснований её стоимость не включать в стоимость товара.

«Между стоимостью хлопка и пряжи он [А. Тарасов] такую связь обнаруживает, а между стоимостью рабочей силы и пряжи - нет».

Я не могу обнаружить связь между тем, чего нет (стоимости рабочей силы не существует).

«то, что стоимость рабочей силы не переносится на стоимость продукта труда, означает лишь то, что, покупая рабочее время живого человека, капиталист знает, что его труд произведёт больше стоимости, чем было затрачено. И совершенно не доказывает отсутствия купли-продажи товара «рабочая сила»».

Стоимость товара определяется количеством затраченного на его производство общественно необходимого труда, а не тем, что знает или не знает капиталист. Отсутствие перенесения стоимости товара рабочая сила на стоимость производимого товара ДОКАЗЫВАЕТ отсутствие таковой стоимости, то есть явления купли-продажи рабочей силы. Доказывает по логическому закону простой контрапозиции (если из А следует Б, то если не Б, то не А: Если куплен некий товар для производственного потребления, то издержка на эту покупку, по определению стоимости, входит в производимый товар. Издержка на покупку рабочей силы не входит в стоимость производимого товара, следовательно, рабочая сила не покупалась капиталистом).

Рабочая сила не товар, она стоимости не имеет, она не покупалась капиталистом, поэтому и в стоимости товара нет никакой «стоимости рабочей силы» (авансированного на эту покупку переменного капитала). И никаких других объяснений этому нет.

Да, и ещё замечу, что, когда я начинал два года назад задавать своим уважаемым оппонентам, кандидатам и докторам, читающим лекции по политэкономии, вопрос "почему авансированный капитал не входит в стоимость товара?", то меня сразу же обвиняли в безграмотности, говоря, что v - это и есть авансированный переменный капитал, а когда я доказывал прямыми цитатами Маркса, что это не так, то они... просто замолкали (и к ним теперь никак не достучаться, многие меня просто забанили). Вместо них на меня набрасывались их защитники. Прошло два года и теперь что-то сдвинулось, есть некоторый результат моей работы - уже не спорят со мной, что авансированного переменного капитала нет в стоимости товара. Но результат не окончательный - изобретают всякие способы объяснить, почему переменный капитал (стоимость рабочей силы) не входит в стоимость товара, чтобы увязать с представлением о продаже рабочей силы.

«Под обменом А. Тарасов понимает обмен равного на равное, и появление прибавочной стоимости для него является свидетельством отсутствия обмена».

Совершенно верно. В нашем теоретическом исследовании под обменом мы понимаем обмен равного на равное. Маркс провозгласил, что в товарном капиталистическом производстве соблюдается закон стоимости, т. е. в целом, в среднем, не учитывая случайные отклонения, происходит обмен равных стоимостей.

«К. Маркс приходит к выводу о том, что само присвоение прибавочной стоимости обманом не является. На уровне отношений капиталист-рабочий количественная эквивалентность сохраняется: рабочий получил стоимость своего товара, а прибавочная стоимость получается из потребления этого товара. Тут уместна следующая аналогия: если продают лампу с джином и я за неё уплатил по ценнику, то моё использование волшебства джина - это моё дело и сделки не нарушает».

Мне остаётся только повторить, что как Маркс и мои оппоненты НЕ ДОКАЗЫВАЮТ, что рабочая сила товар, а по умолчанию берут это положение постулатом, исходной аксиомой («рабочий получил стоимость своего товара», то есть проданной рабочей силы), они просто повторяют, повторяют и повторяют это положение, не удосуживаясь никак его обосновать. А придумали они куплю-продажу рабочей силы, ЧТОБЫ удовлетворить изначально ложному утверждению, что между капиталистом и наёмным работником есть эквивалентный обмен. При эквивалентном обмене не может у одной из сторон появиться излишек стоимости, поэтому пришлось выдумывать особый, ВОЛШЕБНЫЙ товар (и тут как нельзя кстати приведённая моим оппонентом аналогия), обладающий специфической, чудодейственной способностью образовывать стоимость при его потреблении. «прибавочная стоимость получается из потребления этого товара». - «ПОЛУЧАЕТСЯ»! Сама собой получается. Из потребления! А не рабочий её создаёт своим трудом.

Если бы подобное сказал я, а то, что я говорю, сказал Маркс, то меня бы обвинили в ревизионизме, оппортунизме, маскировке эксплуатации, защите интересов буржуазии и бог знает в чём ещё.

Далее Я. Дубов зачем-то рассматривает не относящийся к делу вопрос права собственности при капитализме. Нам для раскрытия механизма образования стоимости нужно знать: как и кем создаётся стоимость, а не кому она принадлежит по буржуазному праву. Стоимость v + m создаётся рабочим, часть m которой безвозмездно присваивается капиталистом, - эту истину не могут отменить, замаскировать, заболтать никакие пространные рассуждения Дубова о праве капиталиста на присвоение прибавочной стоимости.

«раз у А. Тарасова принципиальная разница между мотивами эксплуатации при разных формациях отсутствует».

Я вообще о «мотивах эксплуатации» не писал. Дубов нагло лжёт. Я писал о том, что механизм эксплуатации во всех эксплуататорских формациях один и тот же: везде эксплуататор присваивает безвозмездно часть продуктов, созданных чужим трудом. И даже привёл соответствующие слова Маркса, что везде эксплуатируемый работник часть дня работает на себя, а другую - на эксплуататора, что капитализм не изобрёл прибавочного труда.

«не остаётся ничего другого, как сослаться на какое-нибудь «естественное» свойство человека в области доминирования над своим ближним. Именно так отсутствие исследования явления в движении, антиисторизм, сводит рассуждения А. Тарасова к банальному антинаучному биологизаторству, а его гипотезу об устройстве капиталистических отношений переводит в разряд домыслов».

Ещё раз повторю, что я ничего не писал и не собирался писать о причинах, побуждающих одних людей эксплуатировать других. Рассматривать явление в развитии, движении нужно. И я это делаю - например, рассматриваю в развитии наёмный труд, который у Маркса не рассмотрен в историческом развитии (у него сразу только капиталистический наёмный труд, другого нет). Но никакого познания не может быть без того, чтобы не обнаруживать общее, неизменное. Самая общая схема эксплуатации одна для любого эксплуататорского общества, как бы оно ни двигалось в историческом развитии: эксплуататор присваивает безвозмездно результат чужого труда. Надо видеть движение там, где оно есть. А видеть движение там, где его нет, не надо.

«Если отрицательным полюсом для А. Тарасова является эксплуатация, объяснённая через биологизаторство или другую подобную метафизику, то на позитивном полюсе, полюсе борьбы с эксплуатацией, он обращается к категорическому императиву И. Канта».

Если много раз повторять ложь и моём якобы «биологизаторстве», объясняющем эксплуатацию, она не станет истиной.

К категорическому императиву Канта я не обращался. Я написал об универсальном нравственном правиле, называемом также правилом взаимности и «золотым правилом нравственности», и известном задолго до Канта. Дубов в очередной раз соврал.

«В отдельном замечании о справедливости А. Тарасов раскрывает своё представление об «общенаучной методологии»: он отказывается изучать общество в развитии, отказывается признавать классовый характер нравственности».

К концу своего критического опуса гражданин Дубов как с цепи сорвался и врёт уже без перерыва. Видимо, чувствует, что честными методами не может опровергнуть мною написанное. В своём замечании «О «естественном владельце» стоимости и о месте понятия справедливости в марксистской политэкономии» я говорил только о том, что указано в названии, а не об «общенаучной методологии», ничуть не отказывался изучать общество в развитии. Это замечание не имеет прямого отношения к доказательству того, что рабочая сила не является товаром, но раз мой оппонент зачем-то решил и тут меня покритиковать, то придётся ответить.

Я русским языком написал, что этические нормы МЕНЯЮТСЯ СО ВРЕМЕНЕМ. А в своей статье «Великая путаница: мораль и нравственность» доступно и понятно написал, что мораль носит классовый характер, а нравственность - нет. Процитирую себя: «Если нравственность относительна, то вообще не понятно, что относить к понятию нравственности, как его определять, каков критерий разделения всех возможных действий человека на относящиеся к сфере нравственности и не относящиеся к ней, слово «нравственность» оказывается не имеющим смысла. Придать слову «нравственность» смысл можно только определив нравственность через абсолютное, универсальное правило, регулирующее взаимоотношения людей, и в основе которого лежит понятие равенства, или «правило взаимности» (оно же «золотое правило нравственности») - непозволительности такого отношения к другому человеку, которое не приемлемо по отношению со стороны других к себе. На вопрос «что есть нравственно (хорошо)?», если нам нужен научный, а не догматический ответ, нельзя отвечать обращением к списку нравственных норм (хороших поступков), т. к. возникает следующий вопрос: «На каком основании что-то включается, а что-то не включается в этот список?»»

Приведу аналогию. Считать, что нравственность относительна и носит классовый характер, - это всё равно, что считать понятие четырёхугольника относительным и носящим классовый характер. Любой термин, чтобы не быть пустым наборов букв и звуков, ничего не выражающим, должен иметь предметное значение. Термин «нравственно» (или «безнравственно») , чтобы иметь смысл, должен выражать нечто определённое - опираясь на что человек и 500, и 300, и 100, и пять лет назад, и сегодня мог бы сказать о каком-либо человеческом действии - пусть бы и ошибаясь, находясь под разными влияниями, в том числе классовым, не в этом суть - относится ли оно к первому или второму, нравственному или безнравственному. В противном случае слово «нравственность» превращается в пустой, ничего не обозначающий звук. Если нравственность обусловлена классами, то в бесклассовом обществе не будет нравственности, это понятие исчезнет, можно будет убивать всех вокруг? По Дубову, видимо, да. Мораль, несомненно, порождена в том числе классовым общественным сознанием, но никак не нравственность (не причинять зла другому человеку), понятие которой абсолютно, как абсолютно и внеклассово понятие четырёхугольника. Мораль - это нормы, принятые в обществе, в которых надстроечно реализуется в данных исторических условиях абсолютный нравственный принцип, внеклассовый, общечеловеческий по своей природе. Объяснять всю деятельность людей только «классами» (отвергая биологию, психологию, физиологию, географию, генетику, экологию и т. д.) - антинаучно и есть вульгарное понимание (=непонимание) марксизма. Вы ещё 7 симфонии Бетховена припишите классовый характер, объясните её возникновение господствовавшими в 19 веке производственными отношениями! Объясните танцы, изобразительное искусство существованием классов. Само явление существования моральных норм в любом, даже бесклассовом обществе, нельзя объяснить лишь экономическим базисом. Вот уж точно, заставь дурака богу молиться. Заставь изучать марксизм…

До меня наконец дошло, почему Дубов обвинил меня в биологизаторстве. Человек просто не имеет научного мышления, которое подразумевает объяснение явлений, нахождение их причин, начал, задавание соответствующих вопросов, поиск. Он догматик и способен только пользоваться готовыми схемами, пересказывать их. Ему всё ясно: Маркс давно всё объяснил без всякой биологии.

Нравственность в обществе - социальное явление. И поэтому её проявления (то есть моральные, этические нормы, оформленные в том числе через право/законы) не могут не испытывать влияние классов. Но при любом устройстве общества - даже бесклассовом! - нравственные нормы есть (понимание того, что отношение человека к человеку вообще должно чем-то регулироваться, прежде всего на внутреннем психологическом уровне, осознания, что есть хорошо и что есть плохо), поэтому нельзя говорить, что они определяются классами. Нравственность - не потому, что существуют классы! Классы лишь влияют на моральные нормы - писанные и не писанные. Их начало, основа - глубже. В том числе - в биологии. Я в своём замечании предложил определение нравственности (причём не прибегая ни к какой биологии): ЧТО НАЗЫВАТЬ нравственностью. В науке нельзя без определений, иначе мы вообще не будем понимать, о чём говорим, когда произносим тот или иной термин.

«Из этого должно следовать, что закон стоимости должен иметь нормативную основу, а товары должны обмениваться по стоимости, на основе равенства. Видимо, в введении этого правила и состоит основная цель борьбы А. Тарасова».

Из чего «из этого»? Рассматривая товарный обмен в историческом развитии, начиная с его возникновения и существования в условиях свободной конкуренции, я показал, что закон стоимости изначально имеет нравственную основу. Я русским языком написал, что Марксово требование обменивать продукты РАВНОГО труда основано на принципе справедливости и ни на чём другом. Маркс в явном виде никак не обосновал: почему происходит обмен равного на равное. Каждый из участников обмена хочет наеобмануть другого и эта противонаправленность их стремлений приводит к равенству обмена, то есть соблюдению, даже если они этого не осознают, нравственного принципа не получения выгоды за счёт причинения ущерба другому человеку (не хочешь отдать больше, чем получил = хочешь справедливости). И эта нравственная основа никуда в дальнейшем не девается. Нравственный принцип не с неба спускается, а формулируется человеком. Это нормативный принцип. Какая претензия к нормативному принципу может быть! Любое определение в науке, нормативно. Нравственный принцип - это определение нравственности. И никто ещё не предоставил никаких аргументов против этого принципа, этого определения.

Не понимаю, почему тезис о нормативном характере закона стоимости вызвал возмущение. Он никак не противоречит трудовой теории стоимости и реальности. А противное, наоборот, подразумевает, что есть какие-то скрытые механизмы (никак не объясняемые, что-то типа невидимой руки рынка), которые заставляют товары обмениваться в среднем по их стоимости, хотя в сегодняшней монополистической реальности, когда нет свободной конкуренции, мы видим, что это далеко не так, есть регулярный неэквивалентный обмен. Буржуазные критики Маркса, отождествляющие цену и стоимость, именно это ставят Марксу в вину, говоря, что несоблюдение обмена товаров на основе равенства затрат труда на их производство якобы доказывает ложность закона стоимости Маркса. Признание же нормативного характера этого закона полностью снимает эту мнимую проблему, аннулирует данный аргумент антимарксистов (так называемую проблему трансформации стоимости в цену производства; можно эту трансформацию осуществить или нельзя - не имеет никакого значения для опровержения или подтверждения закона стоимости).

Закон стоимости справедлив (и механизм выполнения закона понятен) только в обществе равноправных товаропроизводителей в условиях свободной конкуренции. А Маркс неправомерно распространил этот закон на способы производства, где нет равноправия: существуют особые классы эксплуататоров и эксплуатируемых, есть монополистические ограничения, то есть появляются системные регулярные неэквивалентные обмены.

«не различены формы материи - живой и мёртвой, их особенности и функция каждой в процессе производства стоимости».

Опять пошло философствование! Не нужны никакие живые или мёртвые материи в теории прибавочной стоимости! Стоимость создаётся трудом. Есть труд прошлый, создавший средства производства и, соответственно, старую стоимость. И есть труд новый, непосредственный, или "живой", приложенный к средствам производства и добавивший к ним новую стоимость, результатом чего является новый товар суммарной стоимости.

Дубов привёл 4 моих тезиса, из которых действительно моим является только первый, остальные - его фантазии, которые он же сам и взялся опровергать.

Подведу итог. Гражданин Я. Дубов, так же как и все остальные мои оппоненты, не нашёл у меня ни одной фактологической ошибки, не нашёл ни одной логической ошибки в моих выкладках. Вся его критика представляет собой пересказ критикуемых мною положений Маркса с упрёком в мой адрес, что я не понимаю диалектики, плохо изучил Маркса. Он не обосновывает, не доказывает критикуемые мной положения, а просто объявляет их истинными и строит на них теорию, все логические несостыковки которой прикрывает диалектической (скорее, псевдодиалектической) болтовнёй. С таким же успехом можно оппонировать Галилею и Ньютону, пересказывая им Аристотеля и упрекая их в непонимании Аристотелевых трудов. С таким же успехом можно оппонировать Копернику, обвиняя его в непонимании теории Птолемея.

Альберт Тарасов

05.02.2024