Как Хрущев поссорился с Китаем
Сегодня отношения России и Китая на взлете. Однако совсем недавно по историческим меркам все было иначе: наши государства были на грани войны. А начало положили разногласия в оценке Хрущевым роли Сталина в истории, помноженные на личную неприязнь лидеров двух стран. Свидетелем одного такого эпизода стал журналист-международник, писатель и телеведущий, многолетний собкор газеты "Правда" в Китае Всеволод Овчинников.
- Я был не только свидетелем, но и участником размолвки Мао Цзэдуна и Хрущева - знаю, как она началась и как кончилась.
Все дело было в воде, в заплывах. 1959 год. Десять лет Китайской Народной Республике. Намечено провести 1 октября, в день образования КНР, торжественную юбилейную сессию парламента. На нее должен приехать Хрущев. Меня включили в группу по составлению его речи. Пишу самый ответственный раздел - "Китайско-советские отношения". Вот речь готова. А Хрущев вдруг перед этим решил поехать в Америку. А накануне его поездки на китайско-индийской границе вспыхнули столкновения. И ТАСС, чтобы избавить Никиту Сергеевича от нежелательных расспросов, опубликовал заявление - вот-де две дружественные страны, у них какая-то свара получилась: "Мы искренне желаем, чтобы они сели за стол переговоров и спор урегулировали". Это заявление ТАСС вызвало страшное негодование у Мао Цзэдуна: как можно братскую социалистическую страну и какую-то там капиталистическую Индию ставить на одну доску?! Китайцы сильно обозлились. Американцы же восхищались Хрущевым во время его визита - он в Голливуде побывал, с кинозвездами снимался, американских фермеров учил кукурузу выращивать и прочее. Это был его триумфальный визит в Америку. Это в ООН он башмаком стучал, а здесь все было хорошо.
Китайцы же в разгар его визита в США перенесли упомянутую юбилейную сессию китайского парламента с 1 октября, дня годовщины, на 26 сентября, и Хрущев оказался перед выбором - либо скомкать триумфальный американский визит, чего китайцы и добивались (хотели подпортить ему поездку), либо поручить выступить кому-то другому. Он предпочел второе. В итоге речь, в подготовке которой я участвовал, зачитал Суслов. Однако Никита Сергеевич 30-го поздно вечером все-таки прилетел в Китай и 1-го числа стоял на трибуне ворот Тяньаньмэнь рядом с Мао Цзэдуном, махал демонстрантам.
После демонстрации Мао говорит: "Приглашаю вас в свою загородную резиденцию в горах Сишань". И нам объявляют: Никита Сергеевич будет вечером, а сейчас он поехал к председателю. Мы пишем, передаем. Вечером приезжает Хрущев, рвет и мечет. Оказывается, когда он приехал туда, ему говорят: "Товарищ Мао Цзэдун ждет вас в бассейне, присоединяйтесь". Никита Сергеевич, в черных сатиновых трусах до колен, вышел, и оказалось, что он плавать не умеет. Отдыхая в Пицунде, он просто заходил до пупа в воду и приседал, чтобы окунуться, а Мао запросто переплывал километровую Ширьенцы. Так что можно вообразить, как неуклюже выглядел наш лидер рядом с Мао! В общем, Мао его унизил. Возможно, он даже знал, что тот не умеет плавать. Но все-таки Хрущев в воду полез... Вечером приехал в негодовании - и все.
А мы подготовили пятидневный визит в Шанхай, еще куда-то. Это очень кропотливая работа, мы подготовили речи для каждого города, две пресс-конференции. На пресс-конференции надо предугадать, какие вопросы будут задавать, прилагать варианты ответов. Так вот все это было похерено. Утром Хрущев улетел, и затем, конечно, последовали серьезные идеологические разногласия.
Мао Цзэдун обозлился на речь Хрущева с развенчанием культа личности Сталина: почему он выступил на XX съезде, не посоветовавшись с международным коммунистическим движением, как бы всех "подставил". И Мао решил скакнуть в коммунизм раньше Советского Союза. Возникла так называемая идеология большого скачка, стали варить сталь в каждом дворе, чтобы обогнать Англию по выплавке стали. Я сам таскал корзины с землей на строительстве какого-то водохранилища...
Эта личная неприязнь между Хрущевым и Мао имела немаловажное значение. Если говорить в цифрах, то такие отношения повлияли на советско-китайский разрыв процентов на 20. Во всяком случае, это был запальник - пых! - и дело дошло до боев на острове Даманский. Однако после отстранения Хрущева от власти в 1964-м и после смерти Мао Цзэдуна в 1976-м и в Пекине, и в Москве начали делать очень осторожные шаги навстречу друг другу. И, представьте себе, в 1984 году председателя Общества советско-китайской дружбы академика Тихвинского и меня, как его заместителя, приглашают в Китай. Мы ехали туда, как на другую планету. Там уже пять лет шли реформы - "большой скачок". К счастью, Культурную революцию я не застал, так как уехал из Китая в 1959-м - после случая с купанием Хрущева. То есть самого страшного не видел.
Тогда «Правда» практически закрыла свой корпункт. В Культурную революцию он был отозван. И тут я приехал с Тихвинским. Китайцы, наверное, не случайно нас отправили на родину Конфуция - там первый секретарь провинциального комитета компартии Китая показал, как хунвэйбины своими молотами разбили могильную плиту, и сказал: ничто так не чуждо натуре китайцев, как надругательство над стариной, и ничто так не абсурдно для китайцев, как ссора с Советским Союзом, и что нам нужно и то и другое оставить позади. Я это все начальству доложил.
Я видел первые шаги Китая по пути реформ. Сначала появились платные велосипедные стоянки около кинотеатров и универмагов. Пекинские домохозяйки делали рамочку - жердочку с замочками, приходил человек, она ему давала замочек, запирала велосипед, получала с него деньги, и так вот все пошло, пошло... И сегодня Китай - едва ли не первая экономика мира. Их путь к социализму оказался верным.
http://www.pravda.ru/world/asia/fareast/25-05-2014/1209378-china_ovchinnikov-0/