Я часто озвучивал тезис в заголовке этого поста. Нужно что-то написать в его обоснование, чтобы он не выглядел голословным.
Прежде всего, этого Маркса никто не тянул за язык заявлять, будто практика является критерием истины. Но именно тяжёлое поражение восточного блока в экономическом соревновании с Западом оказалось той самой практикой, которая расставила все точки над «и». Кто-то мог бы возразить, что слабые аграрные страны проиграли монстрам экономики. Но как в тщательно спланированном научном эксперименте здесь есть несколько пар, в каждой из которых один народ и одинаковые стартовые условия, но совершенно разные итоги.
Пример двух Германий лежит на поверхности. После пяти лет послевоенной оккупации, на её территории возникли два немецких государства: ГДР и ФРГ. Частично оккупация продолжалась и в последующие сорок лет: в ГДР возникли городки ГСВГ, в которых базировалась Красная армия, а в ФРГ - базы НАТО. Иностранные военные прямо не вмешивались во внутренние дела обеих Германий, хотя и можно говорить о косвенном влиянии стоявших за ними стран на политику и идеологию бывших оккупационных зон. Но сразу после вывода советских войск жители ГДР захотели влиться в более успешную ФРГ.
Две Кореи появились на карте в результате перемирия в войне 1950 года. Почти три четверти века спустя итоги их послевоенного развития различаются весьма радикально. У КНДР есть ракеты и не исключено ядерное оружие. Но уровень жизни - один из самых низких в Евразии. Тогда как Южная Корея вошла в число ведущих производителей электроники и другой высокотехнологичной продукции.
Меньше всего известен пример двух Карелий, зато он наиболее выразителен. Заявленная Лениным национальная политика и реалии гражданской войны побудили советскую власть образовать в 1920 году Карельскую Трудовую Коммуну. К 1940 году её статус вырос до союзной республики (КФССР). Но огромные потери населения в годы войны (в том числе, за счёт депортированных и добровольно ушедших в Финляндию вместе с отступавшими финскими войсками) и жалкое состояние послевоенной экономики побудили Хрущёва в 1956 году снизить статус Карелии до автономии в составе РСФСР (задним числом это привело к тому, что Карелия утратила шанс получить независимость в 1991 году).
Сейчас российская Карелия - субъект РФ №10. Карелы в ней ассимилированы русскими и практически полностью утратили свой язык. В 1976-81 годах я жил в Петрозаводске и успел объехать и обойти пешком всю республику. В многочисленных леспромхозовских посёлках я увидел крайне убогие бытовые условия, включая снабжение продуктами питания.
В Тверской Карелии в 1930-х годах был создан национальный район, но просуществовал он недолго. Сейчас карельскую речь можно услышать только в отдалённых деревнях этого региона с депрессивной экономикой.
Особо следует сказать о Карельском перешейке и северном Приладожье. По итогам войн 1940-х годов Финляндия вынуждена была уступить СССР шесть южных уездов. Именно они прежде были наиболее развитым сельскохозяйственным регионом Финляндии и кормили всю её хлебом, мясом и пр. Были здесь и крупные промышленные города, начиная со второго в стране по численности населения Выборга. По условиям послевоенных договоров было депортировано всё местное население (граждане Финляндии, преимущественно карелы, в том числе православные, многие свободно говорили по-русски). Сейчас почти вся эта земля находится в запустении: бывшие пшеничные поля заросли чертополохом и крапивой.
Финляндия до получения в 1917 году независимости тоже входила в состав Российской империи, где имела репутацию «подстоличной Сибири». Причём именно населённый карелами юго-восток Великого княжества Финляндского считался отсталым захолустьем даже по финским меркам. Развитие населённых карелами частей Архангельской и Тверской губерний находилось примерно на том же убогом уровне. А нынешняя Финляндия находится на одном из первых мест в мире по основным показателям уровня жизни. В обеих карельских губерниях они почти не уступают средним по стране.
Эти сравнения не оставляют сомнений в том, что основная причина провала строительства коммунизма именно в ущербности положенной в его основу теории. Но где же сами ошибки?
Анализируя опыт СССР и примкнувших к нему стран, найти их не так уж и сложно. Прежде всего, ошибка всех утопистов состоит в безосновательной надежде, будто их бредовая идея увлечёт массы до такой степени, что ради заявленной ими цели все согласятся пойти на лишения. История показала, что доля таких фанатиков пренебрежимо ничтожна (хуже того, под видом фанатиков во власть активно пролезают мошенники) . Как только исчезают стимулы к производительному труду, так сразу все стараются уклониться от неоплачиваемого «коммунистического» труда.
Первой попыткой встать на эти грабли был военный коммунизм 1918 года. У Ленина хватило ума быстро оценить его последствия и срочно заявить НЭП.
Умные учатся на ошибках дураков. Дураков же неведомая сила тянет снова встать на те же грабли. Когда сельское хозяйство СССР в меру встало на ноги, Сталин объявил коллективизацию. Идея сначала увлекла массы. Мой младший дед организовал в своей деревне колхоз «Отпор обнаглевшему кулаку». Но практика колхозного строительства быстро отрезвила. Уже через год дед бежал подальше от своего же колхоза зарабатывать деньги на лесоповале под Кандалакшей. Практически одновременно взрослые члены семьи моего старшего деда уехали из родной деревни на заработки в Ленинград. Заниматься домашними овцами и курами оставили несовершеннолетних моего отца и его младшую сестру.
Фактический провал коллективизации побудил Сталина проводить «индустриализацию» на совершенно иной экономической основе, по сути близкой к рабовладению. Нужных работников собирали в бериевских «шарашках». Общеизвестная вершина айсберга - те, в которых отбывали сроки по шитым белыми нитками обвинениям Королёв, Туполев и др. Но тройки массово выносили приговоры по разнарядке на гораздо более прозаичную работу. Для моего младшего деда и его брата опыт свободного труда на лесоповале стал причиной того, что их первыми выбрали для заполнения вакансий в воркутинских лагерях. Несогласных в 1937-38 нещадно расстреливали, чтобы остальным рабский труд в лагерях казался в радость.
Наконец, важно обратить внимание, что обещанный к 1980 году Хрущёвым коммунизм на десять лет позже построил Горбачёв. Главный признак коммунизма: деньги потеряли ценность. Сколько их ни заработай, а купить сможешь только строго по выданным талонам. Увы, никакого «рога изобилия» быть не может. Хрущёв сказал: «Каждому по потребности». Но не уточнил, что определять Ваши потребности будут в обкоме КПСС.
Названная ошибка - главная, решающая. Были и второстепенные, но они уже не так важны.