Поэтический флешмоб: Уильям Шекспир. Три перевода. Вам какой больше нравится?
На этот раз задание от natalyushko
Hamlet's Soliloquy: O, that this too too solid flesh would melt
O, that this too too solid flesh would melt
Thaw and resolve itself into a dew!
Or that the Everlasting had not fix'd
His canon 'gainst self-slaughter! O God! God!
How weary, stale, flat and unprofitable, (135)
Seem to me all the uses of this world!
Fie on't! ah fie! 'tis an unweeded garden,
That grows to seed; things rank and gross in nature
Possess it merely. That it should come to this!
But two months dead: nay, not so much, not two: (140)
So excellent a king; that was, to this,
Hyperion to a satyr; so loving to my mother
That he might not beteem the winds of heaven
Visit her face too roughly. Heaven and earth!
Must I remember? why, she would hang on him, (145)
As if increase of appetite had grown
By what it fed on: and yet, within a month --
Let me not think on't -- Frailty, thy name is woman! --
A little month, or ere those shoes were old
With which she follow'd my poor father's body, (150)
Like Niobe, all tears: -- why she, even she --
O, God! a beast, that wants discourse of reason,
Would have mourn'd longer--married with my uncle,
My father's brother, but no more like my father
Than I to Hercules: within a month: (155)
Ere yet the salt of most unrighteous tears
Had left the flushing in her galled eyes,
She married. O, most wicked speed, to post
With such dexterity to incestuous sheets!
It is not nor it cannot come to good: (160)
But break, my heart; for I must hold my tongue.
Перевод М. Л. Лозинского:
О, если б этот плотный сгусток мяса
Растаял, сгинул, изошел росой!
Иль если бы предвечный не уставил
Запрет самоубийству! Боже! Боже!
Каким докучным, тусклым и ненужным
Мне кажется все, что ни есть на свете!
О, мерзость! Это буйный сад, плодящий
Одно лишь семя; дикое и злое
В нем властвует. До этого дойти!
Два месяца, как умер! Меньше даже.
Такой достойнейший король! Сравнить их
Феб и сатир. Он мать мою так нежил,
Что ветрам неба не дал бы коснуться
Ее лица. О небо и земля!
Мне ль вспоминать? Она к нему тянулась,
Как если б голод только возрастал
От насыщения. А через месяц -
Не думать бы об этом! Бренность, ты
Зовешься: женщина! - и башмаков
Не износив, в которых шла за гробом,
Как Ниобея, вся в слезах, она -
О боже, зверь, лишенный разуменья,
Скучал бы дольше! - замужем за дядей,
Который на отца похож не боле,
Чем я на Геркулеса. Через месяц!
Еще и соль ее бесчестных слез
На покрасневших веках не исчезла,
Как вышла замуж. Гнусная поспешность -
Так броситься на одр кровосмешенья!
Нет и не может в этом быть добра.
Перевод Н. А. Полевого:
Для чего
Ты не растаешь, ты не распадешься прахомъ,
О для чего ты крѣпко, тѣло человѣка!
И еслибы Всесильный намъ не запретилъ
Самоубійства... Боже мой, великій Боже!
Какъ гнусны, безполезны, какъ ничтожны
Дѣянья человѣка на землѣ!
Жизнъ! что ты? Садъ, заглохшій
Подъ дикими, безплодными травами...
Едва лишь шесть недѣль прошло, какъ нѣтъ его,
Его, властителя, героя--полубога
Предъ этимъ -- повелителемъ ничтожнымъ,
Предъ этимъ -- мужемъ матери моей --
Его, любившаго ее любовью
Столь пламенною... Небо и земля!
Могу-ль забыть?.. Она, столь страстная супруга...
Одинъ лишь мѣсяцъ -- я не смѣю мыслить...
О, женщины! ничтожество вамъ имя!
Какъ? Мѣсяцъ... Башмаковъ она еще не износила,
Въ которыхъ шла за гробомъ мужа,
Какъ бѣдная вдова, въ слезахъ... и вотъ -- она,
Она... О, Боже! звѣрь безъ разума и чувства
Грустилъ бы болѣе! -- она супруга дяди,
Который такъ походитъ на отца,
Великаго Гамлета, короля, какъ я на Геркулеса --
И мѣсяцъ только! Слезъ ея коварныхъ
Слѣды не высохли -- она жена другого!
Проклятая поспѣшность! Провидѣнье
Такого брака не могло благословить!
Быть худу, быть бѣдамъ... Но сокрушайся сердце,
Когда языкъ мой говорить не смѣетъ!..
Перевод Б. Л. Пастернака:
О если б этот грузный куль мясной
Мог испариться, сгинуть, стать росою!
О если бы предвечный не занес
В грехи самоубийства! Боже! Боже!
Каким ничтожным, плоским и тупым
Мне кажется весь свет в своих затеях.
Глядеть тошнит! Он одичалый сад,
Где нет прохода. Низкий, грубый мусор
Глушит его. Зайти так далеко!
Два месяца, как умер. Двух не будет.
Такой король природный. Рядом с тем,
Как феб с сатиром. До того ревниво
Любивший мать, что ветрам не давал
Дышать в лицо ей. О земля и небо!
Что поминать! Она к нему влеклась,
Как будто голод рос от утоленья.
И что ж, чрез месяц... Лучше не вникать!
О женщины, вам имя - вероломство!
Нет месяца! И целы башмаки,
В которых шла в слезах, как Ниобея,
За отчим гробом. И она, она,-
О боже, зверь, лишенный разуменья,
Томился б дольше,- замужем - за кем:
За дядею, который схож с покойным,
Как я с Гераклом. В месяц с небольшим!
Еще от соли лицемерных слез
У ней на веках краснота не спала,
И замужем! С такою быстротой
Нырять под простыню кровосмешенья!
Нет, не видать от этого добра!
Разбейся сердце, ибо надо смолкнуть.
Eсли кто хочет поучаствовать - отмечайтесь в каментах, поэтов на всех хватит.
Hamlet's Soliloquy: O, that this too too solid flesh would melt
O, that this too too solid flesh would melt
Thaw and resolve itself into a dew!
Or that the Everlasting had not fix'd
His canon 'gainst self-slaughter! O God! God!
How weary, stale, flat and unprofitable, (135)
Seem to me all the uses of this world!
Fie on't! ah fie! 'tis an unweeded garden,
That grows to seed; things rank and gross in nature
Possess it merely. That it should come to this!
But two months dead: nay, not so much, not two: (140)
So excellent a king; that was, to this,
Hyperion to a satyr; so loving to my mother
That he might not beteem the winds of heaven
Visit her face too roughly. Heaven and earth!
Must I remember? why, she would hang on him, (145)
As if increase of appetite had grown
By what it fed on: and yet, within a month --
Let me not think on't -- Frailty, thy name is woman! --
A little month, or ere those shoes were old
With which she follow'd my poor father's body, (150)
Like Niobe, all tears: -- why she, even she --
O, God! a beast, that wants discourse of reason,
Would have mourn'd longer--married with my uncle,
My father's brother, but no more like my father
Than I to Hercules: within a month: (155)
Ere yet the salt of most unrighteous tears
Had left the flushing in her galled eyes,
She married. O, most wicked speed, to post
With such dexterity to incestuous sheets!
It is not nor it cannot come to good: (160)
But break, my heart; for I must hold my tongue.
Перевод М. Л. Лозинского:
О, если б этот плотный сгусток мяса
Растаял, сгинул, изошел росой!
Иль если бы предвечный не уставил
Запрет самоубийству! Боже! Боже!
Каким докучным, тусклым и ненужным
Мне кажется все, что ни есть на свете!
О, мерзость! Это буйный сад, плодящий
Одно лишь семя; дикое и злое
В нем властвует. До этого дойти!
Два месяца, как умер! Меньше даже.
Такой достойнейший король! Сравнить их
Феб и сатир. Он мать мою так нежил,
Что ветрам неба не дал бы коснуться
Ее лица. О небо и земля!
Мне ль вспоминать? Она к нему тянулась,
Как если б голод только возрастал
От насыщения. А через месяц -
Не думать бы об этом! Бренность, ты
Зовешься: женщина! - и башмаков
Не износив, в которых шла за гробом,
Как Ниобея, вся в слезах, она -
О боже, зверь, лишенный разуменья,
Скучал бы дольше! - замужем за дядей,
Который на отца похож не боле,
Чем я на Геркулеса. Через месяц!
Еще и соль ее бесчестных слез
На покрасневших веках не исчезла,
Как вышла замуж. Гнусная поспешность -
Так броситься на одр кровосмешенья!
Нет и не может в этом быть добра.
Перевод Н. А. Полевого:
Для чего
Ты не растаешь, ты не распадешься прахомъ,
О для чего ты крѣпко, тѣло человѣка!
И еслибы Всесильный намъ не запретилъ
Самоубійства... Боже мой, великій Боже!
Какъ гнусны, безполезны, какъ ничтожны
Дѣянья человѣка на землѣ!
Жизнъ! что ты? Садъ, заглохшій
Подъ дикими, безплодными травами...
Едва лишь шесть недѣль прошло, какъ нѣтъ его,
Его, властителя, героя--полубога
Предъ этимъ -- повелителемъ ничтожнымъ,
Предъ этимъ -- мужемъ матери моей --
Его, любившаго ее любовью
Столь пламенною... Небо и земля!
Могу-ль забыть?.. Она, столь страстная супруга...
Одинъ лишь мѣсяцъ -- я не смѣю мыслить...
О, женщины! ничтожество вамъ имя!
Какъ? Мѣсяцъ... Башмаковъ она еще не износила,
Въ которыхъ шла за гробомъ мужа,
Какъ бѣдная вдова, въ слезахъ... и вотъ -- она,
Она... О, Боже! звѣрь безъ разума и чувства
Грустилъ бы болѣе! -- она супруга дяди,
Который такъ походитъ на отца,
Великаго Гамлета, короля, какъ я на Геркулеса --
И мѣсяцъ только! Слезъ ея коварныхъ
Слѣды не высохли -- она жена другого!
Проклятая поспѣшность! Провидѣнье
Такого брака не могло благословить!
Быть худу, быть бѣдамъ... Но сокрушайся сердце,
Когда языкъ мой говорить не смѣетъ!..
Перевод Б. Л. Пастернака:
О если б этот грузный куль мясной
Мог испариться, сгинуть, стать росою!
О если бы предвечный не занес
В грехи самоубийства! Боже! Боже!
Каким ничтожным, плоским и тупым
Мне кажется весь свет в своих затеях.
Глядеть тошнит! Он одичалый сад,
Где нет прохода. Низкий, грубый мусор
Глушит его. Зайти так далеко!
Два месяца, как умер. Двух не будет.
Такой король природный. Рядом с тем,
Как феб с сатиром. До того ревниво
Любивший мать, что ветрам не давал
Дышать в лицо ей. О земля и небо!
Что поминать! Она к нему влеклась,
Как будто голод рос от утоленья.
И что ж, чрез месяц... Лучше не вникать!
О женщины, вам имя - вероломство!
Нет месяца! И целы башмаки,
В которых шла в слезах, как Ниобея,
За отчим гробом. И она, она,-
О боже, зверь, лишенный разуменья,
Томился б дольше,- замужем - за кем:
За дядею, который схож с покойным,
Как я с Гераклом. В месяц с небольшим!
Еще от соли лицемерных слез
У ней на веках краснота не спала,
И замужем! С такою быстротой
Нырять под простыню кровосмешенья!
Нет, не видать от этого добра!
Разбейся сердце, ибо надо смолкнуть.
Eсли кто хочет поучаствовать - отмечайтесь в каментах, поэтов на всех хватит.