Разговор с Дмитрием Киселёвым о современных СМИ.
На днях мне приснился разговор с Дмитрием Киселёвым.
Проснувшись, вспомнила о нашей реальной встрече в апреле 2016.
Директор МИА "Россия Сегодня", заместитель Ген.Директора ВГТРК Дмитрий Киселёв проводил мастер-класс для начинающих журналистов. Я нашла видеозапись со встречи и сделала текстовую версию наиболее интересных вопросов и ответов.
Мы обсуждали журналистику: объективность, цензуру, влияние государства, влияние религии. Эти вопросы сегодня не менее актуальны, чем год назад.
Вопрос: что такое объективность в журналистике? Может журналист быть объективным?
Дмитрий Киселёв: Если говорить об объективности, она заведомо невозможна. На заре журналистской карьеры я тоже задавался этим вопросом и стремился к объективности, но сейчас я успокоился. Потому что информации столько, что любой отбор делает её не объективной. Любая комбинация новостей, это всё равно субъективная комбинация и она соответствует той редакционной политике, которую проводит редакция.
Редакционная политика есть у всех - у Нью-Йорк Таймс, у BBC, у журнала Playboy, у МИА Россия Сегодня. Нет издания без редакционной политики. Это структурированные принципы отбора информации. То, что публикуется в Playboy, не будет опубликовано в газете Правда, то, что публикуется в газете Известия, не будет опубликовано в журнале Vogue. Вот и всё. То есть это всё - отбор. Определенный ракурс взгляда на события. Это некая лупа, увеличительное стекло, которое мы наводим на события. Это первое.
И второе, как только мы начинаем называть какие-то явления, либо вещи, чем-то - то мы сразу превращаемся в субъективных людей. Разведчик или шпион, партизан, либо он ополченец, либо он активист, либо он хулиган, либо он кто. Мы всё равно кого-то кем-то называем и так происходит во всём мире. Мы здесь не находимся в какой-то уникальной позиции. Вот BBC говорит: «у нас два принципа - точность и беспристрастность». Когда они пускают фильм, где Путина рисуют черным, черной тушью, причем они превращают, есть такой метод, соляризация, превращение фотографии в графику, но когда она превращается в графику, ещё в дорисованную?! Я даже анализировал в программе «Вести Неделя» этот фильм: «Тайные богатства Путина», это позор абсолютный для BBC, я считаю. И когда они превращают его в соляризированный графический образ, но при этом опускают уголки губ вниз, делают нависающую бровь, сатанинскую искру в глазах, нос крючком и так далее и превращается Путин в некое пособие по театральному гриму злодея. Вот как это делается, абсолютно позорно. Почему-то английскую королеву они так не рисуют, Кэмерона они тоже так не рисуют. Это абсолютно не лезет ни в какие ворота, ну никак не является объективным, просто вопиющий случай необъективности! Более того, потом в этой графике у него появляются синие трупные пятна на щеках, посмотрите этот фильм, я просто привел цитаты в «Вести Недели», есть в интернете, переведен на русский заботливо.
Комментарий: если раньше Саддама Хусейна показывали таким, в ореоле зла, то теперь Владимира Владимировича Путина выбрали для этой роли?
Дмитрий Киселёв: Слушайте, они просто назначают злодея, которого потом сами демонизируют, а потом Обама говорит, что это его ошибка. Они так сделали с Каддафи и теперь он говорит, что это самая большая ошибка его президентства. Просто поздно, как говорится, пить боржоми. Каддафи нет, Северная Африка дезорганизована, вплоть до Мали на юге. Также нет Саддама Хусейна, нет Ирака, народу поубивали в разы больше, чем при Саддаме Хусейне, разрушили, разворошили весь регион, теперь Сирию хотят превратить в Ливию, то есть абсолютно беспардонное поведение. Всё это опирается на западную прессу, американскую или британскую, которая всё это благословляет, умещает в свои рамки как бы добра и зла и люди думают, что так и надо. Какая к чёрту объективность?
Вопрос хороший, но главный вопрос другой. Мы все не объективны, это нужно признать. Но в чем наша тенденциозность, то есть, куда мы зовём? Объективность, это когда никто, никого, никуда не зовет. А если уж мы не объективны, то, во-первых, в какой степени мы не объективны, то есть количественная характеристика, во-вторых, есть качественная характеристика, а что мы, собственно, хотим тогда? Что мы, собственно, предлагаем и куда мы зовём? Вот это вопрос гораздо более сложный. Если исходить из того, что Бога нет, то всё позволено? Тогда тем более не всё позволено, потому что вся ответственность на вас.
Вопрос: в преддверии предвыборной кампании активизируются СМИ. Насколько федеральные СМИ защищены от давления государства?
Дмитрий Киселёв: Федеральные СМИ не защищены от давления государства, они часть государства. Как само государство не защищено от давления само на себя. Мы просто часть государства, какое государство - такие СМИ. Россия самое демократичное государство в мире, наше государство допускает самый большой диапазон свободы слова в мире. И у нас вы можете говорить всё, что угодно. Отчасти, потому что у нас нет традиции свободы слов, нет ограничений, который обусловлены политкорректностью, которая есть на Западе, поэтому мели что хочешь, как говорится. Как по Братьям Карамазова Достоевского, бездна внизу и бездна вверху, широк русский человек, я бы сузил. У нас можно говорить всё, что угодно. Вот, например, Витя Ерофеев, мой либеральный друг, говорит, что Ленинград нужно было сдать немцам. Ни один английский писатель, ни на одном английском телеканале не может сказать, что Лондон нужно было сдать. Ну это невозможно, просто невозможно! Не будет ни канала, ни писателя, ничего. Вы можете сказать, я люблю Путина, я не люблю Путина, вы можете сказать, я люблю геев, я не люблю геев. Но на Западе вы не можете сказать, я люблю Путина и не люблю геев. Ну не можете. Вас не будут приглашать, подвергнут остракизму и так далее.
Вопрос: в условиях ведущейся информационной войны, допустима ли цензура? И где грань между цензурой и редакционной политикой?
Дмитрий Киселёв: В современном мире цензура бессмысленна вообще. Цензура, это понятие позапрошлого века. Это действие, нацеленное на то, чтобы кто-то чего-то не узнал. Сегодня это бессмысленно, потому что другие это сообщат. Сегодня нет ни у кого монополии на информацию, и если вы об этом не сообщили, то об этом сообщили другие. Невозможно что-либо спрятать, поэтому это и бессмысленно. Я считаю, что нужно говорить обо всём, вопрос как, с какой интерпретацией. Поскольку мы все на информационном рынке, а информационный рынок открыт. Задача не в том, чтобы что-то не сказать, а в том, чтобы объяснить глубже и выиграть внимание зрителя, либо слушателя. То есть, выиграть конкуренцию на этом информационном рынке. Поэтому цензура, это какая-то архаичная история.
Вопрос: как вы относитесь к увеличению тематики РПЦ и религиозных событий в медиапространстве?
Дмитрий Киселёв: Здесь проблема есть и она состоит в том… Я недавно летал в Сирию и брал интервью у Башара Асада и я у него спросил, какой будет Сирия после победы? Он сказал, это будет страна, где не будет фанатизма: ни религиозного, ни другого. Потому что фанатизм в современном мире, он несёт вред.
Любая идея, например, похудение, доведенное до фанатизма - она превращается во вред. Довести до фанатизма можно всё, что угодно, не только похудение, но и впасть в религиозный фанатизм. Например, в исламе мы видим во что он превращается. Существует понятие «православный фундаментализм», когда тоже доводится до абсурда. Но в русском языке есть хорошее выражение «заставь дурака Богу молиться - он себе лоб расшибёт». Мы понимаем, что люди, которые часто представляются православными, они не обязательно несут сердцевину этой идеи, сами по себе. Потому что представляться можно кем угодно. Будем считать, что об отклонениях мы поговорили, отклонения - плохи. А теперь о религии. В России - четыре традиционные религии: это православие, это ислам, это иудаизм и это буддизм. Россия отличается от стран Европы тем, что у нас никогда не было религиозных войн. Мы всегда жили вместе, находили общий язык. Есть понятие светская этика, но там есть свои провалы и проблемы и она не всегда работает. Европа тоже пробовала этим увлекаться, но светская этика проиграла сейчас, в частности, исламу. Светская этика оказалась неспособной воспроизводить европейское общество, созданное христианством. Оно оказалось неким периодом, после которого все поползло, расползлось, появились однополые браки, в результате Европа уступит, уже видно как она продает свои храмы, как в недвижимость заселяются представители более крепкой, более пассионарной религии, скажем, ислам, чем светская этика. Меньше рождаемость и будущее, оно печально. Какой там возможен ответ? Возможен правый ответ, коричневый ответ возможен, Брейвик, который стал расстреливать своих людей, что он говорил, «а вы, собственно, провели в Норвегии референдум по утрате национальной культуры, потому что к 40-му году норвежцы превратятся в меньшинство, вам кто-то давал на это мандат?». И я с ним абсолютно не согласен по методам - терроризм, убийства, кровь и так далее. Но идеологически, он остался непобежденным. Если вы почитаете его речь на судебном процессе, она есть и на русском, он задал такие вопросы, на которые у современной Европы ответов нет. И быть может, поэтому сейчас в Европе рост правых партий, это может вылиться в болезненные процессы.
Поэтому нормальная религия, в своем нормальном, традиционном исполнении, это всегда чувство меры, это всегда сдержанность, это нормальное отношение к человеку, к природе, это самоограничение. Ведь в светской этике самоограничение - нет такого. Поэтому, я бы без иронии относился к нашей традиционной культуре, наоборот, старался бы найти в ней точку опоры.
А это я после встречи :)
Проснувшись, вспомнила о нашей реальной встрече в апреле 2016.
Директор МИА "Россия Сегодня", заместитель Ген.Директора ВГТРК Дмитрий Киселёв проводил мастер-класс для начинающих журналистов. Я нашла видеозапись со встречи и сделала текстовую версию наиболее интересных вопросов и ответов.
Мы обсуждали журналистику: объективность, цензуру, влияние государства, влияние религии. Эти вопросы сегодня не менее актуальны, чем год назад.
Вопрос: что такое объективность в журналистике? Может журналист быть объективным?
Дмитрий Киселёв: Если говорить об объективности, она заведомо невозможна. На заре журналистской карьеры я тоже задавался этим вопросом и стремился к объективности, но сейчас я успокоился. Потому что информации столько, что любой отбор делает её не объективной. Любая комбинация новостей, это всё равно субъективная комбинация и она соответствует той редакционной политике, которую проводит редакция.
Редакционная политика есть у всех - у Нью-Йорк Таймс, у BBC, у журнала Playboy, у МИА Россия Сегодня. Нет издания без редакционной политики. Это структурированные принципы отбора информации. То, что публикуется в Playboy, не будет опубликовано в газете Правда, то, что публикуется в газете Известия, не будет опубликовано в журнале Vogue. Вот и всё. То есть это всё - отбор. Определенный ракурс взгляда на события. Это некая лупа, увеличительное стекло, которое мы наводим на события. Это первое.
И второе, как только мы начинаем называть какие-то явления, либо вещи, чем-то - то мы сразу превращаемся в субъективных людей. Разведчик или шпион, партизан, либо он ополченец, либо он активист, либо он хулиган, либо он кто. Мы всё равно кого-то кем-то называем и так происходит во всём мире. Мы здесь не находимся в какой-то уникальной позиции. Вот BBC говорит: «у нас два принципа - точность и беспристрастность». Когда они пускают фильм, где Путина рисуют черным, черной тушью, причем они превращают, есть такой метод, соляризация, превращение фотографии в графику, но когда она превращается в графику, ещё в дорисованную?! Я даже анализировал в программе «Вести Неделя» этот фильм: «Тайные богатства Путина», это позор абсолютный для BBC, я считаю. И когда они превращают его в соляризированный графический образ, но при этом опускают уголки губ вниз, делают нависающую бровь, сатанинскую искру в глазах, нос крючком и так далее и превращается Путин в некое пособие по театральному гриму злодея. Вот как это делается, абсолютно позорно. Почему-то английскую королеву они так не рисуют, Кэмерона они тоже так не рисуют. Это абсолютно не лезет ни в какие ворота, ну никак не является объективным, просто вопиющий случай необъективности! Более того, потом в этой графике у него появляются синие трупные пятна на щеках, посмотрите этот фильм, я просто привел цитаты в «Вести Недели», есть в интернете, переведен на русский заботливо.
Комментарий: если раньше Саддама Хусейна показывали таким, в ореоле зла, то теперь Владимира Владимировича Путина выбрали для этой роли?
Дмитрий Киселёв: Слушайте, они просто назначают злодея, которого потом сами демонизируют, а потом Обама говорит, что это его ошибка. Они так сделали с Каддафи и теперь он говорит, что это самая большая ошибка его президентства. Просто поздно, как говорится, пить боржоми. Каддафи нет, Северная Африка дезорганизована, вплоть до Мали на юге. Также нет Саддама Хусейна, нет Ирака, народу поубивали в разы больше, чем при Саддаме Хусейне, разрушили, разворошили весь регион, теперь Сирию хотят превратить в Ливию, то есть абсолютно беспардонное поведение. Всё это опирается на западную прессу, американскую или британскую, которая всё это благословляет, умещает в свои рамки как бы добра и зла и люди думают, что так и надо. Какая к чёрту объективность?
Вопрос хороший, но главный вопрос другой. Мы все не объективны, это нужно признать. Но в чем наша тенденциозность, то есть, куда мы зовём? Объективность, это когда никто, никого, никуда не зовет. А если уж мы не объективны, то, во-первых, в какой степени мы не объективны, то есть количественная характеристика, во-вторых, есть качественная характеристика, а что мы, собственно, хотим тогда? Что мы, собственно, предлагаем и куда мы зовём? Вот это вопрос гораздо более сложный. Если исходить из того, что Бога нет, то всё позволено? Тогда тем более не всё позволено, потому что вся ответственность на вас.
Вопрос: в преддверии предвыборной кампании активизируются СМИ. Насколько федеральные СМИ защищены от давления государства?
Дмитрий Киселёв: Федеральные СМИ не защищены от давления государства, они часть государства. Как само государство не защищено от давления само на себя. Мы просто часть государства, какое государство - такие СМИ. Россия самое демократичное государство в мире, наше государство допускает самый большой диапазон свободы слова в мире. И у нас вы можете говорить всё, что угодно. Отчасти, потому что у нас нет традиции свободы слов, нет ограничений, который обусловлены политкорректностью, которая есть на Западе, поэтому мели что хочешь, как говорится. Как по Братьям Карамазова Достоевского, бездна внизу и бездна вверху, широк русский человек, я бы сузил. У нас можно говорить всё, что угодно. Вот, например, Витя Ерофеев, мой либеральный друг, говорит, что Ленинград нужно было сдать немцам. Ни один английский писатель, ни на одном английском телеканале не может сказать, что Лондон нужно было сдать. Ну это невозможно, просто невозможно! Не будет ни канала, ни писателя, ничего. Вы можете сказать, я люблю Путина, я не люблю Путина, вы можете сказать, я люблю геев, я не люблю геев. Но на Западе вы не можете сказать, я люблю Путина и не люблю геев. Ну не можете. Вас не будут приглашать, подвергнут остракизму и так далее.
Вопрос: в условиях ведущейся информационной войны, допустима ли цензура? И где грань между цензурой и редакционной политикой?
Дмитрий Киселёв: В современном мире цензура бессмысленна вообще. Цензура, это понятие позапрошлого века. Это действие, нацеленное на то, чтобы кто-то чего-то не узнал. Сегодня это бессмысленно, потому что другие это сообщат. Сегодня нет ни у кого монополии на информацию, и если вы об этом не сообщили, то об этом сообщили другие. Невозможно что-либо спрятать, поэтому это и бессмысленно. Я считаю, что нужно говорить обо всём, вопрос как, с какой интерпретацией. Поскольку мы все на информационном рынке, а информационный рынок открыт. Задача не в том, чтобы что-то не сказать, а в том, чтобы объяснить глубже и выиграть внимание зрителя, либо слушателя. То есть, выиграть конкуренцию на этом информационном рынке. Поэтому цензура, это какая-то архаичная история.
Вопрос: как вы относитесь к увеличению тематики РПЦ и религиозных событий в медиапространстве?
Дмитрий Киселёв: Здесь проблема есть и она состоит в том… Я недавно летал в Сирию и брал интервью у Башара Асада и я у него спросил, какой будет Сирия после победы? Он сказал, это будет страна, где не будет фанатизма: ни религиозного, ни другого. Потому что фанатизм в современном мире, он несёт вред.
Любая идея, например, похудение, доведенное до фанатизма - она превращается во вред. Довести до фанатизма можно всё, что угодно, не только похудение, но и впасть в религиозный фанатизм. Например, в исламе мы видим во что он превращается. Существует понятие «православный фундаментализм», когда тоже доводится до абсурда. Но в русском языке есть хорошее выражение «заставь дурака Богу молиться - он себе лоб расшибёт». Мы понимаем, что люди, которые часто представляются православными, они не обязательно несут сердцевину этой идеи, сами по себе. Потому что представляться можно кем угодно. Будем считать, что об отклонениях мы поговорили, отклонения - плохи. А теперь о религии. В России - четыре традиционные религии: это православие, это ислам, это иудаизм и это буддизм. Россия отличается от стран Европы тем, что у нас никогда не было религиозных войн. Мы всегда жили вместе, находили общий язык. Есть понятие светская этика, но там есть свои провалы и проблемы и она не всегда работает. Европа тоже пробовала этим увлекаться, но светская этика проиграла сейчас, в частности, исламу. Светская этика оказалась неспособной воспроизводить европейское общество, созданное христианством. Оно оказалось неким периодом, после которого все поползло, расползлось, появились однополые браки, в результате Европа уступит, уже видно как она продает свои храмы, как в недвижимость заселяются представители более крепкой, более пассионарной религии, скажем, ислам, чем светская этика. Меньше рождаемость и будущее, оно печально. Какой там возможен ответ? Возможен правый ответ, коричневый ответ возможен, Брейвик, который стал расстреливать своих людей, что он говорил, «а вы, собственно, провели в Норвегии референдум по утрате национальной культуры, потому что к 40-му году норвежцы превратятся в меньшинство, вам кто-то давал на это мандат?». И я с ним абсолютно не согласен по методам - терроризм, убийства, кровь и так далее. Но идеологически, он остался непобежденным. Если вы почитаете его речь на судебном процессе, она есть и на русском, он задал такие вопросы, на которые у современной Европы ответов нет. И быть может, поэтому сейчас в Европе рост правых партий, это может вылиться в болезненные процессы.
Поэтому нормальная религия, в своем нормальном, традиционном исполнении, это всегда чувство меры, это всегда сдержанность, это нормальное отношение к человеку, к природе, это самоограничение. Ведь в светской этике самоограничение - нет такого. Поэтому, я бы без иронии относился к нашей традиционной культуре, наоборот, старался бы найти в ней точку опоры.
А это я после встречи :)